Читать книгу Дорогая Жасмин - Бертрис Смолл - Страница 7

Погода снова переменилась, и весенние дожди омыли землю. Джеймс и Жасмин почти не выходили из замка, играли в карты, шахматы и разговаривали. Жасмин не раз думала, как мудро поступила бабушка, оставив их одних. На десятый день после отъезда детей и Скай граф предложил проехаться в Аршамбо, если, конечно, не будет дождя, навестить родных Жасмин и проведать ребятишек. Жасмин так и вспыхнула.

– Что с вами? – удивился Джеймс.

– Поверите, – смущенно призналась она, – я совсем забыла о детях. Мы так прекрасно проводили время вдвоем, Джемми, что я привыкла к праздности.

– Вы лучшая из матерей, – заверил Джеймс. – Никто не осудит вас за то, что вы решили немного отдохнуть. Вернувшись домой, мы будем как можно реже бывать при дворе и подольше оставаться в кругу семьи.

– Мы будем жить в Шотландии? – спросила Жасмин. – Моей матери там нравится, но она всегда приезжает на лето в Англию. Гленкирк красив, Джемми?

– Очень, но мы станем проводить там только осень и зиму. Осень – лучшее время года в Шотландии. Летом мы будем приезжать в Королевский Молверн, а Генри должен жить в Гэдби. Весной, чтобы не обидеть Якова, мы отправимся ко двору. Много лет я по приказу короля ведал торговлей Англии с чужеземными странами, но после нашей свадьбы хочу оставить этот пост. Семья Лесли довольно давно занимается торговлей, а наши банкиры – знаменитое семейство Кира. Не знаю, захочет ли ваша бабушка объединить торговую компанию «О’Малли-Смолл» с моей, но думаю, что прибыль от этого лишь удвоится. Но это мы обсудим с ней позже.

– Прекрасно. Смею надеяться, что мы не задержимся при дворе.

– Только в случае крайней необходимости, – сказал Джеймс. – Надо подумать и о детях. Чарли – герцог, а Генри – маркиз. Девочки когда-нибудь станут самыми завидными невестами Англии.

Он поцеловал ее ладонь и внутреннюю сторону запястья.

– Не забывайте и о наших малышах, дорогая Жасмин. Может быть, еще один граф и братик с сестричкой? – лукаво улыбнулся он, чуть покусывая кончики ее пальцев.

Жасмин залилась краской. Конечно, у них будут дети, но до этой минуты она не думала о них всерьез. Сколько времени прошло с тех пор, когда она в последний раз лежала с мужчиной? Чарли два с половиной года, и уже за несколько месяцев до его рождения она не спала с Генри. Почти три года! Она привыкла к жизни без мужчин! Без мужчин в ее постели! И скорее всего давно позабыла любовные игры!

В камине потрескивали дрова, языки пламени бросали на стены причудливые тени, а дождь выбивал легкую дробь на ставнях.

Джеймс Лесли заметил, как смутилась Жасмин, и понял, что долгожданная возможность наконец-то представилась. Но, к его удивлению, Жасмин отняла руку и, тяжело вздохнув, выбежала из зала. Значит, она тоже это почувствовала, не притворяется и не кокетничает. Пусть Жасмин зрелая женщина, однако почему-то смущается и стесняется Джеймса, что поистине поразительно – ведь он помнил, какую страстную любовницу обрел однажды ночью несколько лет назад.

Джеймс решил последовать за ней, но тотчас передумал. Может, Жасмин завела себе любовника-француза? Нет, она не из таких! Ее единственным возлюбленным был принц Генри Стюарт, и никто, кроме него и двух мужей, не делил с ней постель. И тут наконец его озарило. Ну конечно! Так оно и есть! После смерти принца в ее жизни не было мужчин!

Джеймс тихо рассмеялся. Жасмин, так стремившаяся во всем взять верх, боится мужских ласк! Искушение немедленно пойти к ней и утешить было весьма велико, но Джеймс пересилил себя. Придется ухаживать за ней, как ни за одной женщиной! Изабелла не в счет – они были помолвлены с детства, и оба знали, что рано или поздно поженятся. И с тех пор он так и не встретил женщину, которую хотел бы видеть своей женой. Кроме Жасмин.

Нужно действовать очень осторожно, чтобы завоевать доверие Жасмин, отыскать дорогу в ее сердце и постель. Что может принести ей радость? Она ни в чем не нуждается.

Джеймс Лесли неожиданно сообразил, что не представляет, как ухаживать за женщиной, у которой есть все. Будь она простой девушкой, он засыпал бы ее драгоценностями и нарядами. Детей Жасмин он любит, и ей прекрасно это известно. Остается одно – просить совета у мадам Скай.

Лесли громко расхохотался. Идти на поклон к этой хитрой и проницательной старухе? Но иного выхода нет. Она знает Жасмин лучше всех, и если то, что о ней говорят, – правда, свет еще не видывал женщины умнее и опытнее.

Джеймс наполнил большой кубок красным вином и уселся перед камином, медленно прихлебывая рубиновый нектар. Завтра они отправятся в Аршамбо, и Жасмин проведет все время с детьми, а он сможет побеседовать с мадам Скай наедине и узнать, как завоевать ее внучку.

Утром Жасмин вела себя так, словно накануне не случилось ничего необычного. Она вышла к столу, уже одетая в костюм для верховой езды – зеленые шерстяные штаны, высокие сапожки, батистовая сорочка и дублет[5] из оленьей кожи. Жасмин с аппетитом ела, и это радовало и забавляло Джеймса. Ему не нравились женщины, которые на людях едва притрагивались к еде и изящно вертели в руках ложечку, вместо того чтобы наслаждаться прекрасно приготовленными блюдами. И в этом отношении Жасмин очень походила на его мать.

Она никогда не пила вина по утрам. Служанки принесли ей маленькую круглую чашу без ручки и налили туда душистый горячий напиток.

– Что вы пьете, Жасмин? – полюбопытствовал Джеймс.

– Это называется чай. Не хотите попробовать? Адали, принеси еще одну пиалу для графа. Мы завариваем листья чайного куста горячей водой. Конечно, сначала их приходится сушить. Я привыкла к чаю в Индии. Моя мать и тетки часто кладут в него кардамон или гвоздику для вкуса и аромата.

Управитель Жасмин поставил перед Джеймсом пиалу.

– Это черный чай, милорд. В Китае выращивают и зеленый.

– Индийский чай – лучший в мире, – заметила Жасмин. – Попробуйте, Джемми.

Джеймс пригубил, нашел напиток весьма приятным, но не таким пьянящим, как вино, эль или сидр.

– Я подумываю предложить бабушке ввозить чай в Англию, – сообщила Жасмин. – Голландцы вот уже лет шесть этим занимаются, хотя не знают, как продавать его, и не получают больших прибылей.

– Голландцы – превосходные торговцы, – удивился Джеймс.

– Верно, но все же не умеют торговать чаем. Это не пряности и не ткани, которые легко всучить любой хозяйке на рынке. Чай – привилегия богатых и знатных. Только когда они полюбят его и сделают напитком избранных, остальные последуют их примеру.

Джеймса удивила ее проницательность. Он всегда думал, что Жасмин, как многие женщины, наделена обычным здравомыслием, и лишь сейчас понял, как ошибался.

– Скорее всего вы правы, Жасмин. Богатые введут чай в моду, а простой народ будет стремиться им подражать.

Жасмин поднялась из-за стола.

– Мы поговорим об этом с бабушкой. Поехали, Джемми, время не ждет. Я не видела своих крошек почти две недели, и мне не терпится вновь обнять их.

Они направились прямо в Аршамбо и уже через полчаса оказались во дворе замка. Жасмин мгновенно соскочила на землю и бросилась к детям, ожидавшим ее на ступеньках крыльца. Наверху стояла мадам Скай с представительным господином, судя по всему, самим графом де Шером. Александр де Савилль пожал Джеймсу руку и пригласил в дом. Граф Лесли расцеловал мадам Скай в обе щеки.

– Итак, Джеймс Лесли, – произнесла почтенная леди, взяв его под руку, – вы покорили мою внучку?

– По крайней мере мы договорились обвенчаться пятнадцатого июня, – сообщил граф.

– Прекрасно! Я рада, что вам удалось образумить Жасмин.

Они вошли в элегантную гостиную, и Джеймс заметил, что остальные тактично оставили их наедине.

– Мне необходим ваш совет, мадам, – начал он, – но для этого я должен переговорить с вами конфиденциально.

Скай подняла тонкую бровь.

– Вы просите у меня совета? Как интересно! Значит, сэр, вы все-таки поняли, что я вам не враг?

– Я считаю вас коварной, способной на все, весьма изобретательной и хитрой, но все же я не могу без вас обойтись. И даю слово, не верю, что мы вообще когда-либо были врагами!

Они устроились на маленьком диванчике, и Джеймс взял ее руку в свою.

– Мне кажется, Жасмин стала стесняться того, что происходит между мужчиной и женщиной в постели. Когда дело доходит до определенных моментов, она сгорает со стыда. Но, насколько я знаю, холодность не в ее природе.

– Хмм, – задумчиво протянула Скай.

– Я искал других причин ее нерешительности, но вижу только одну – она не знала мужчины со дня смерти принца. По-моему, это ее тревожит.

– Гром и молния! – воскликнула Скай. – Да что это с девочкой? Вы красивы, хорошо сложены, когда-то делили с ней постель, и вряд ли она находит вас неприятным.

– Нас вынуждают исполнить свой долг, – ответил граф. – Думаю, мне необходимо завоевать ее, мадам Скай, но как ухаживать за женщиной, у которой есть все? Что я могу сделать или подарить ей? Чего она не слышала или не имела? Мы с моей первой женой были обручены с колыбели и привыкли друг к другу. Брак был решен между нашими семьями, как полагается в Шотландии.

Скай кивнула. Да, эту досадную неприятность надо уладить как можно быстрее. Неужели Жасмин ведет себя, как наивная девственница, воспитанная в монастырских стенах? И это четырежды рожавшая женщина! Невероятно!

– Я поговорю с внучкой, – наконец пообещала она.

– Нет, мадам, умоляю, не нужно. Она умрет от стыда, узнав, что мне известен ее секрет. Только объясните, как угодить ей, чтобы она перестала стесняться!

– Дьявол! – громко выругалась Скай. – На что годятся нынешние молодые люди?! В мое время мужчины были дерзки и смелы! Умели обольщать женщин и брать, не спрашивая разрешения! Ни одна из моих дочерей на меня не похожа, а вот Жасмин моя точная копия! Вы достигнете цели, отважно бросившись на приступ! Нерешительность и робость ни к чему не приведут!

– Но, мадам Скай, – попытался перебить Джеймс.

– Никаких «но» там, где речь идет о любви, Джеймс Лесли! – наставительно заметила пожилая дама. – Знаете, что дед Жасмин соблазнил меня при первой же встрече? Как и моя девочка, я скорбела о потере мужа, но Адам хотел меня и взял.

При воспоминании о тех драгоценных минутах ее взгляд на мгновение смягчился.

– Мне следовало бы сразу уразуметь, что Адам послан мне Богом, но я пережила двух мужей, прежде чем он понял: единственный путь к моему сердцу – смелость и бесстрашие. Судьба была к нам милостива, и в те дни время словно остановилось.

Немного помолчав, Скай тяжело вздохнула:

– Воспользуйтесь подходящим моментом, черт возьми! Покажите моей внучке, что такое настоящая страсть! И не слушайте протестов и возражений! – Лукаво усмехнувшись, она добавила: – Я завидую девочке, милорд, клянусь, просто завидую.

Джеймс поцеловал руку старой женщине.

– Спасибо, – тихо произнес он.

Скай кивнула, но голубые глаза весело заискрились.

– Думаю, что вам с Жасмин следует подольше побыть наедине. Вы не станете возражать, если я покажу детям Париж, а оттуда отправлюсь в Королевский Молверн, где мы и будем вас ожидать? Уже середина марта, и мне надо готовиться к свадьбе и уведомить семью. Я не могу дольше задерживаться во Франции. Дети будут отвлекать мать, так что лучше, если они уедут вместе со мной.

– По-видимому, я должен согласиться, мадам, – ответил граф, едва сдерживая смешок. Он так и знал, что мадам Скай не позволит детям Жасмин вернуться в Бель-Флёр, но не представлял, как она добьется своего. Тактика пожилой дамы была воистину блестящей!

– Я найму людей графа, чтобы проводить вас сначала в Париж, а потом на побережье. Дороги небезопасны- вот-вот разразится война.

– Да, это мудрое решение. Александр будет более чем счастлив дать нам охрану.

Двери гостиной распахнулись, и в комнате появилась взволнованная Жасмин.

– О чем это толкует Генри, мадам? Вы увозите детей в Париж? Я не допущу этого!

– Дорогая, не будь глупенькой! – покачала головой бабушка. – Да, мы через несколько дней отправляемся в Париж, а оттуда в Англию, где начнем готовиться к вашему венчанию. Ну а пока у вас с лордом Лесли будет больше времени уладить все разногласия и познакомиться поближе. По-моему, ты должна быть мне благодарна за то, что я, пусть и временно, избавила тебя от многочисленных обязанностей и трудностей.

– И вы согласны с бабушкой? – выпалила Жасмин, уничтожающе глядя на графа.

Джеймс решил было умаслить строптивицу, но вовремя вспомнил слова мадам Скай.

– Да, дорогая. Конечно, я веду себя эгоистично, но так хочется еще немного побыть только с вами, вдвоем!

– Вот как?

Щеки Жасмин слегка порозовели.

– Вы знаете, я обожаю ваших отпрысков, Жасмин, но женюсь не на них, а на вас, – пробормотал он, страстно целуя ее руку. – Ради этих минут наедине с вами я готов на все, дорогая Жасмин!

И я овладею тобой!

Казалось, эта невысказанная фраза была услышана присутствующими.

– Значит, – вмешалась Скай, – все решено. Ну а теперь иди к детям и проведи этот день с ними, девочка моя. Я немного задержу твоего нареченного, чтобы обсудить детали свадебной церемонии.

Ошеломленная, Жасмин молча вышла.

– Какие детали? – удивился Джеймс.

– Я солгала, – хмыкнула Скай. – Просто хотела, чтобы Жасмин все хорошенько обдумала. Прекрасно, милорд! Вы вели себя властно, но как любящий жених. Продолжайте в этом духе и достигнете цели.

Немного погодя, Джеймс присоединился к Жасмин и детям. Они были рады видеть его и побежали навстречу с криками:

– Папа! Папа!

Малыши были здоровы и, очевидно, превосходно проводили время с кузинами де Савилль.

– Мы скоро возвращаемся в Англию, – сообщил Генри.

– Знаю, – ответил граф, – мы с вашей матерью приедем позже и поженимся в Королевском Молверне пятнадцатого июня. Станешь моим свидетелем, Генри?

Маленький маркиз Уэстли энергично кивнул:

– Да, папа, с удовольствием! – Но тут же, став серьезным, спросил: – Не возражаете, что мы называем вас отцом? Конечно, вы еще не обвенчаны с нашей мамой, но…

– Я рад, что могу заменить вам отца, – откликнулся Джеймс.

– А вы научите меня фехтовать? – попросил Генри.

– Обязательно, и этим же летом, – пообещал граф.

День пролетел незаметно. Они были приглашены к обеду. За столом собрались граф де Шер, его жена Элен, наследник графа Филипп с женой Мари-Клер и две дочери Александра де Савилля, Габи и Антуанетта со своими семьями.

– Мы дружны с вашими кузенами, Лесли де Пейраками, – сказала Габи. – Кажется, наши семейства скоро породнятся.

– Пусть брак будет счастливым, – вежливо пожелал Джеймс. – Дядя моей матери, к сожалению, давно скончался, и я не очень жалую его вдову, старуху Адель. Но до сих пор ее слово остается законом для моих французских родственников.

– Да, я прекрасно знаю старую ведьму, – кивнула Габи. – Одна из ее правнучек выходит замуж за моего среднего сына. Они будут жить с нами, а не в Шато-Пти.

Присутствующие оживленно обменивались последними сплетнями, новостями и расспрашивали, когда состоится свадьба Жасмин и Джеймса. Де Савилли жалели, что церемония не будет отпразднована в Бель-Флёр, однако желали обрученным счастья. Но вот задерживать более отъезд стало невозможно. Жасмин чуть не плакала.

– Не расстраивайте детей, сердечко мое, – тихо попросил граф.

– Вы вечно запрещаете мне плакать, – вскинулась Жасмин, но печаль куда-то улетучилась.

– Сообщите, когда вы намереваетесь приехать, – весело потребовала Скай. – Как будет хорошо, когда мы вновь соберемся дома! Не забудь, Жасмин, твоя мать и братья прибудут первого мая. Наконец Велвет увидит внуков!

– Мне почему-то все время кажется, что вы с Джемми обвели меня вокруг пальца, – мрачно пробормотала Жасмин.

– О, дорогая, как ты можешь! – запротестовала Скай. – Я делаю тебе большое одолжение. Если ты считаешь, что женщине моих лет, да еще в глубоком трауре так легко путешествовать с детьми, то оставь их в Бель-Флёр и привези сама!

– Да ты сознания лишишься, вздумай я согласиться на такое, – поддразнила Жасмин. – Нет, я ценю твою доброту, но все же буду невыносимо скучать по ним.

Она нежно обняла бабушку.

– Поезжай-ка домой, моя хитрая лисичка, – посоветовала та. – Увидимся в Англии, и не тяни с возвращением, хотя, глядя на этого великолепного мужчину, который станет твоим мужем, я не буду осуждать тебя за то, что ты отведаешь прелестей медового месяца еще до свадьбы. Весна идет, Жасмин, а вместе с ней – жажда счастья и надежда на любовь!

Жасмин и граф, смеясь, уселись на коней и отправились в Бель-Флёр.

– Представляете, какова она была в юности? – фыркнула Жасмин.

– Боюсь и вообразить, – усмехнулся граф, – сама мысль приводит меня в страх. Кстати, мадам, как насчет вечерней партии в шахматы?

– Сначала я приму ванну. Вы не устали постоянно проигрывать, Джемми?

Она лукаво улыбнулась и пустила лошадь в галоп, предоставив графу ее догонять. На этот раз, однако, он не остановился, пока они не оказались во внутреннем дворе замка, и при этом умудрился обогнать ее на несколько корпусов.

– Ноги вашего жеребца куда длиннее, чем у моей кобылки, – мило надув губки, пожаловалась Жасмин. – Скорее бы сесть на моего скакуна! Уж тогда мы будем на равных!

– Мы и сейчас на равных, – возразил он, снимая ее с седла и невыразимо чувственно целуя.

– Тебе не нужно ждать возвращения в Англию, чтобы почувствовать под собой неукротимого скакуна, – тихо шепнул Джеймс, прикусив мочку ее ушка. Огромные ладони крепко сжимали осиную талию. Боже, кажется, она не в силах дышать, нет… может, но едва-едва…

Его руки прожигали насквозь мягкую кожу дублета, батист рубашки, а когда он зарылся лицом в волосы Жасмин, у нее все поплыло перед глазами.

– По-моему, ты слишком торопишься, Джемми, – пробормотала она.

– Нет, это ты слишком мешкаешь, Жасмин, – засмеялся он. – Мы давно уже не дети и знаем, чего хотим.

Медленная улыбка осветила лицо Джемми, в уголках зеленых глаз собрались морщинки.

– Давай поспорим, кто выйдет победителем в сегодняшней партии? Согласна?

Жасмин молча кивнула.

– Что вы предлагаете, сэр?

Женщину охватил безоглядный порыв остаться перед ним обнаженной, но она постаралась выбросить из головы соблазнительные картины, терзавшие воображение.

– Если я выиграю, мы проведем эту ночь вместе, дорогая Жасмин, – тихо пообещал граф, не отрывая от нее глаз.

– А если проиграете?

– Просите, чего пожелаете.

– Вы не станете делить со мной постель до свадьбы, – неожиданно для себя выпалила она.

«Зачем я это сказала? – гадала про себя Жасмин, мучаясь острым чувством потери, когда он мгновенно отнял руки. – Я действительно хочу этого? Собираюсь отталкивать его до самого июня?»

Но было уже поздно что-то менять.

– Договорились, мадам, – хмыкнул граф, уводя ее в замок. – Не могу дождаться, когда настанет вечер… а потом и ночь.

– Вы очень самоуверенны, Джемми, – резко бросила она. Опять он делает все, чтобы вывести ее из себя!

– Я не собираюсь проигрывать сегодня, Жасмин. Награда слишком соблазнительна и заманчива!

Жасмин вырвалась и, взлетев по лестнице, велела служанкам приготовить ванну. Рохана и Торамалли поспешили выполнить ее приказание.

– Вы чем-то встревожены, – заметил Адали. – Что расстроило вас, госпожа?

– Я согласилась сыграть в шахматы с лордом Лесли, и мы заключили пари, чтобы придать игре больше интереса. Кажется, я совершила глупость, Адали, поскольку не уверена, хочу ли выиграть.

Евнух ухмыльнулся, помогая ей раздеться.

– Вот оно что! – воскликнул он, разразившись смехом. – Ах, принцесса, давным-давно, когда ваш отец добивался любви вашей матушки, он тоже затеял игру в шахматы. Это было в королевской столице Фатхпур-Сикри. Ваши родители стояли на балконе, а двор внизу был расчерчен на черно-белые мраморные клетки. Фигурами служили обнаженные рабы, и только короли и королевы были великолепно одеты и сверкали украшениями.

– И моя мать выиграла? – спросила Жасмин.

– Нет, – покачал головой Адали. – Однако они заключали пари на поцелуй. Только несколько ночей спустя ваш отец достиг цели, и то с помощью постельной книги, которую Джодх Бай дала вашей матушке.

Теперь настала очередь Жасмин усмехнуться.

– Что ж, история повторяется, Адали!

– Уверены, что хотите лечь с ним сегодня, моя принцесса? Для меня не секрет, что вы долго не решались принять этого мужчину.

– Я должна выйти за него замуж, Адали, и теперь неожиданно поняла, что он мне нравится. Джеймс любит детей, а они – его. Он даст мне новых сыновей. День венчания назначен, и я не хочу откладывать неизбежное. Мою душу день и ночь будоражат мысли о Джеймсе Лесли. Наверное, настал конец моему воздержанию, Адали.

– Будьте очень осторожны, принцесса, – посоветовал верный слуга. – Лорд Лесли не на шутку оскорбится, если заподозрит, что вы позволили ему выиграть.

Жасмин улыбнулась.

– Мой отец был лучшим шахматистом Индии, но так и не узнал, как часто я проигрывала нарочно, чтобы не расстраивать его.

– Да, принцесса, Великий Могол остался в неведении, что ученица превзошла учителя. Вы кому угодно глаза отведете.

– Я не забыла, как это делается, – заверила Жасмин.

Адали покинул ее, чтобы расставить на шахматной доске фигуры.

Рохана и Торамалли, слышавшие разговор, старательно вымыли хозяйку. Позже, закутанная в полотенца, Жасмин в полудреме сидела у огня, пока служанки расчесывали ее длинные черные волосы надушенным гребнем. Жасмин зевнула. Столько всего случилось сегодня! Она вдруг почувствовала сильную усталость.

– Налей мне вина с пряностями, иначе я просто усну, – велела она Торамалли. – Я слишком долго принимала ванну и ослабела.

– Что вы наденете? – спросила служанка, поднося госпоже кубок.

– Обойдусь халатом, – ответила Жасмин.

Торамалли выбрала шелковый халат сливового цвета и подошла к хозяйке. Та продела руки в длинные широкие рукава, а служанка застегнула под грудью крошечную золотую застежку. Рохана связала волосы Жасмин серебряной лентой и надела ей на ноги шелковые туфельки, отделанные серебром.

Допив вино, немного освежившее ее, Жасмин велела застелить постель свежим бельем.

– Простыни, надушенные лавандой, те, что мы купили у монахинь, – наставляла она, – и пуховые одеяла.

Спустившись в холл, Жасмин застала там Джеймса и удивленно уставилась на его костюм.

– Килт?[6] – охнула она.

– Шотландцы всегда надевают килт, когда идут в бой, а я приготовился к поединку с вами.

Его рубашка была распахнута на груди, и Жасмин заметила поросль темных завитков. Ее взгляд остановился на длинных сильных ногах, тоже поросших волосами. Колени не были костлявыми, как у большинства мужчин.

Опустив глаза, Жасмин перевела дыхание. Она ведет себя, как течная сука! Почему ей то жарко, то холодно? Что там говорила бабушка насчет весны и жажды счастья?

– Вы, милорд, как обычно, чересчур самоуверенны, – пробормотала она, пытаясь принять равнодушно-пренебрежительный вид. Однако Джеймс лишь понимающе рассмеялся.

– Я умираю от желания поцеловать эту маленькую родинку, дорогая Жасмин, – объявил он и, прежде чем она сумела увернуться, прижался губами к соблазнительной темной родинке над верхней губкой, которой наградила ее природа.

– Какая дерзость, сэр, – упрекнула она, отталкивая его. – Пора начинать игру!

Жасмин уселась на стул с вышитой спинкой у камина и жестом велела Джеймсу устроиться напротив.

– Приступайте, – предложила она. Он передвинул фигуру. И тут взгляды их встретились.

– Не слишком остроумное начало, – усмехнулась она, хотя ее ответный ход также не отличался изобретательностью. Но скоро игра завязалась по-настоящему. Жасмин осыпала противника язвительными уколами. Тон ее был снисходительным и чуть презрительным. Казалось, Жасмин призвала на помощь все свое искусство, и Джеймсу в голову не приходило, что она осторожно подводит противника к тому моменту, когда он неизбежно возьмет ее ферзя и выйдет победителем.

Наконец она сделала очередной ход, но тут же тихо выругалась и протянула руку, чтобы исправить положение. Однако Джеймс, покачав головой, остановил ее.

– Но я ошиблась, – заупрямилась Жасмин. – Отвлеклась на минуту и перепутала. Неужели вы не позволите мне взять ход обратно? Это несправедливо, Джемми!

– Вы отняли пальцы от фигуры, – спокойно возразил он.

– Но я нечаянно, – настаивала Жасмин.

– Будь вы на моем месте, неужели позволили бы переиграть? – спросил Джеймс.

Жасмин закусила губу.

Джеймс Лесли молча передвинул ферзя из белого оникса, взяв в плен ее королеву. Жасмин вскочила и попыталась убежать, но Джеймс оказался проворнее и, обвив ее талию, привлек к себе.

– Нет, мадам, вы не уйдете, пока полной мерой не заплатите проигрыш, – прошептал он, сжимая другой рукой ее грудь. Теплое дыхание шевельнуло непокорную черную прядку, и по спине Жасмин прошел озноб.

– Я-с-мин, – медленно произнес Джеймс имя, данное ей при рождении, – как я стремился завладеть тобой вновь! Я так и не забыл ту ночь, которую мы провели вместе много лет назад.

Большой палец теребил крохотный сосок, пока он не сжался и не затвердел.

– Слуги… – задыхаясь, запротестовала Жасмин.

– Они слишком хорошо обучены твоим Адали, чтобы войти сюда без зова, – усмехнулся Джеймс и, отодвинув шахматный столик, увлек Жасмин на каминный коврик из овечьей шкуры. Его длинные пальцы ловко расстегнули золотую застежку, и тонкий шелковый халат распахнулся, обнажая ее совершенные формы. Джеймс благоговейно воззрился на Жасмин.

– Как ты сумела остаться столь юной и соблазнительной? – удивился он, осторожно лаская кончиками пальцев мягкие полушария.

– Нет. Мой живот уже не такой плоский, а груди гораздо полнее, чем в ту нашу встречу. Теперь я женщина, Джемми Лесли.

– А по мне ты самое прекрасное создание на земле, – заверил он, целуя ее груди. – Не могу оторваться от этих сладких холмиков.

– О, наши силы неравны – ты еще одет! – заявила Жасмин, развязывая его сорочку. – Что шотландцы носят под килтами, Джемми Лесли? – усмехнулась она.

Джеймс с улыбкой встал, расстегивая килт, так что юбка упала к его ногам.

– Только символ мужества, мадам, – заявил он, переступая через сброшенную одежду.

– Немедленно снимай чулки, – велела Жасмин. – Я не желаю отдаваться мужчине в чулках!

Говоря это, она успела сбросить туфельки. Джеймс, покачивая головой, выполнил требование Жасмин и растянулся рядом с ней на овечьей шкуре.

– Помнишь тот, первый раз? – спросил он.

Легкая улыбка тронула губы Жасмин.

– Да. Мы соблазнили друг друга после празднества в честь Двенадцатой ночи, которое устраивал дядя, а Сибби застала нас и подняла такой переполох! Отчим хотел поскорее выдать меня замуж, чтобы спасти мою репутацию. Бедный Алек оказался между двух девушек-соперниц! Одна отчаянно хотела тебя или считала, что хочет.

– А другая отказалась выйти за меня замуж, заявив, что не позволит себя силой тащить под венец. Но прошли годы, и ты рядом с тем, кого отвергла когда-то. Тогда я влюбился в тебя. Ты знала об этом?

– Нет, даже не подозревала.

Джеймс нежно поцеловал ее.

– А я влюбился, как мальчишка, дорогая Жасмин, но когда нашел в себе мужество отправиться к твоему деду, ты уже была помолвлена с Рованом Линдли. Я опоздал. Потерял любимую из-за своей нерасторопности. Именно поэтому я не могу лишиться тебя теперь, Жасмин. Ты навсегда будешь моей!

– Ты кажешься сейчас таким свирепым, – вздохнула Жасмин, погладив его по щеке. – А мое мнение ты не желаешь знать, Джемми Лесли?

– Только если поклянешься принадлежать мне до самой смерти, – ответил он, целуя ее пальцы. – Клянись! Клянись немедленно.

– Ну уж нет, – тихо рассмеялась Жасмин. – Стоит мне позволить тебе увериться в моих чувствах, как ты перестанешь их ценить и будешь обращаться со мной как со своей собственностью. Уж лучше я стану держать тебя в неведении, по крайней мере до тех пор, пока мы не обменяемся обетами.

Она с манящей улыбкой отняла руку.

– Ты настоящая стерва, – прорычал он, злясь и забавляясь одновременно.

– Совершенно верно, – протянула Жасмин. Джеймс приподнялся на локте, глядя в ее прекрасное лицо. Притянув его к себе, она наградила возлюбленного долгим крепким поцелуем. – А вы предпочли бы видеть рядом с собой вечно хнычущую дурочку, милорд? По-моему, надо сразу знать, кого получаешь в жены. Возможно, вы даже передумаете и попросите короля освободить вас от этого брака.

– Нет, мадам, – заверил Джеймс, глядя в бирюзовые озера. – Я тоже не слишком сговорчив. Думаю, в этом мы похожи.

И, нагнув голову, чуть прикусил сосок и стал посасывать. Огромная ладонь мяла другую грудь. Полузабытое удовольствие пронзило Жасмин. Ах, она так давно не была с мужчиной, что теперь кажется, будто все происходит впервые. Тело горело и ознобно покалывало. Она запустила пальцы в его густую шевелюру и глубоко вздохнула. В тот последний… единственный раз, когда они любили друг друга, Джеймс Лесли покончил с долгими месяцами целомудренной жизни, которую вела Жасмин после смерти Ямал-хана. Теперь же он снова вторгся в ее унылую одинокую жизнь! Но она никак не может понять, отчего испытывает такое наслаждение: оттого ли, что долго была без мужчины, или Джеймс Лесли и впрямь столь великолепный любовник?

Наконец Джеймс принялся лизать надушенную плоть, обводить языком соски, превращая их в крохотные тугие бутоны, ласкать ложбинку между грудями. Чуть подув на влажную кожу, он с упоением вдохнул присущий лишь Жасмин запах и едва удержался, чтобы не наброситься на нее.

Приподнявшись, он поцеловал ее нежные податливые губы. Ее язык проник ему в рот, требуя новых ласк. Долгие, страстные поцелуи без конца и начала. Она скользнула рукой по его затылку, погладила мощную шею, поросшую короткими волосами, прижалась к его широкой груди. Джеймс застонал, когда Жасмин немного сжала его твердые ягодицы.

Он был готов войти в нее, но она сдерживала его. Чуть отодвинувшись, она дотянулась до набухшего отростка и стала гладить, возбуждая до такой степени, что Джеймс едва не исторг семя ей в ладонь.

– Терпение, милорд, – остерегла Жасмин, – женская страсть не так легко загорается, как мужская.

Вместо ответа он оттолкнул ее руки – еще несколько минут таких искусных ласк, и он опозорится, как мальчишка. Перекатившись на бок, Джеймс осторожно сжал венерин холмик, улыбнувшись, когда Жасмин тихо охнула, и проник пальцем в пухлые складки, скрывавшие ее крохотную жемчужину блаженства. Джеймс отыскал потаенную драгоценность и стал перекатывать между пальцами нежный бугорок до тех пор, пока Жасмин не начала извиваться.

«Господи, – думала Жасмин, на мгновение обретя ясность мысли, – он прекрасно усвоил урок». Взрыв давно не испытанных ощущений следовал за взрывом, терзая ее пылающее тело. Она томилась от наслаждения и жажды новых наслаждений. Однако, так и не успев подарить ей усладу, Джеймс остановился и вторгся уже двумя пальцами в пульсирующее жаром лоно.

– Пожалуйста… – с трудом вырвалось из сжатого судорогой горла Жасмин.

Джеймс отнял руку и, привстав, вонзился в горячее, влажное лоно, туго обхватившее его вздрагивающую плоть, словно ножны – стальной меч. Она обвила ногами талию Джеймса, и он нырнул еще глубже в обжигающую расселину.

– О-о-о, маленькая распутница, – простонал он, не отрывая губ от ее шелковистых волос.

Как давно это было!

Жасмин чувствовала, как застучало в висках. Он наполнял ее своей свирепой страстью, врываясь в нее и удаляясь, снова и снова, пока голова не пошла кругом. Женщина сунула в рот кулачок, чтобы заглушить рвущийся крик, но он с силой отвел ее руку, и в зале прозвенела любовная песнь:

– Джемми! О Боже, Джемми! Да! Ох-х-х-х!

Дрожа, она перевалила через вершину и окунулась в теплый мрак экстаза. Он излился в нее, скрипя зубами от безудержного исступленного наслаждения. Распростершись на Жасмин, Джеймс жадно вдохнул благоухание иссиня-черных волос, и прошло немало времени, прежде чем он поднял голову и отодвинулся. Сжав ее руку, он прошептал:

– Мадам, та давняя ночь ничто по сравнению с тем, что произошло сейчас. Я схожу с ума по тебе, Жасмин. Признайся, что ты испытала восторг в моих объятиях.

Жасмин тихо рассмеялась.

– Милорд, думаю, мы наконец обнаружили, что между нами общего. Подобная страсть – залог счастливого брака.

– Но этого мало, Жасмин, – тихо заметил Джеймс.

– Согласна, но разве это не прекрасное начало?

– Значит, ты готова выполнить свой долг и подчиниться приказу короля? – нежно поддразнил он, чуть прикусывая ее пальцы.

– Вот еще одно, в чем мы едины. Мы оба сознаем наши обязательства перед короной и нашими семьями.

Жасмин, в свою очередь, стала чувственно посасывать его пальцы, не отрывая взгляда от любовника. Ее губы тронула легкая улыбка.

– Может, нас еще что-то роднит? – пробормотал он. Иисусе! Эта женщина колдунья. Она выпила его до дна, но нежного прикосновения губ оказалось достаточно, чтобы он вновь захотел ее.

– Мы любим детей и простую жизнь, – напомнила Жасмин.

– Да, – согласился Джеймс, – но это ваши дети, мадам.

– Эту беду нетрудно исправить, – пообещала Жасмин и, встав, накинула халат. – Идем, Джеймс Лесли. Моя постель куда теплее и удобнее, нежели каминный коврик. Я буду послушна всем вашим желаниям, милорд.

Она направилась к выходу и лишь на мгновение замешкалась, чтобы поманить Джеймса за собой.

Граф Гленкирк поднялся, обернул вокруг пояса килт и, захватив остальную одежду, последовал за любовницей.