Читать книгу Тантрический квест: встреча с абсолютной любовью. Жизнь, Любовь, Смех: Превращая жизнь в праздник. Любовь, свобода, одиночество: Новый взгляд на отношения - Бхагаван Шри Раджниш (Ошо), Ошо (Бхагаван Шри Раджниш) - Страница 9

Я вернулся к хижине с рисом, овсяными хлопьями, ячменной мукой, сыром, солью и сахаром. Я принес керогаз, кухонную утварь, книги, спальный мешок и одеяло, которое мне одолжили.

Дэви, завернувшись в легкую шерстяную шаль, шла по опушке леса. Казалось, она что-то ищет. Я положил рюкзак и поприветствовал ее, и она ответила на мое приветствие. Сегодня утром она была веселой и игривой. Когда она смеялась, становилась похожей на беззаботного подростка. Я уже был поражен ее способностью меняться, хотя знал только одну или две из ее бесконечных ипостасей.

– Здесь ты построишь себе хижину. Тебе будет хорошо здесь, это место защищено от ветра и находится рядом с водопадом и родником, где мы черпаем воду. Когда ты закончишь, отдохни, спустись вниз, чтобы искупаться, и принеси несколько камней, чтобы сделать очаг. Затем приходи ко мне в хижину.

Как только Дэви ушла, я подготовил место, а затем пошел в глубь леса в поисках подручного материала. Мой нож был достаточно острым, чтобы использовать его как топор. Я построил из веток хижину с наклонной крышей. Мое пристанище получилось около двух метров в длину и полутора метров в ширину. В этом сезоне можно было не беспокоиться о дожде, но я рассчитывал, что ночи будут прохладными, взяв с собой спальный мешок, предназначенный для гималайского холода. Температура, очень приятная в течение дня, быстро падала после захода солнца. Мне потребовалось семь или восемь часов, чтобы построить это импровизированное убежище, которое выходило на лужайку метрах в пятидесяти от дома Дэви.

Когда с этим было покончено, я надул матрас и разложил постель, одеяло, книги и маленькие сокровища, находившиеся на дне рюкзака: свечи, спички, зажигалку, керосин и новый фитиль для плиты, чтобы было на чем приготовить еду. В целях экономии я решил использовать плиту для приготовления чая и завтрака, а в остальных случаях разжигать костер.

Я осознал, что со мной произошло, только когда подошел к большому водоему с зеленой водой и погрузился в него. Я сделал этот шаг. Теперь я отрезан от мира. Я начал дрожать, но не от холодной воды, а от глубинного страха, который только теперь начал охватывать меня. Когда солнце зашло, я быстро вытерся, оделся и начал карабкаться вверх, прихватив с собой камни, которые должны были сохранять тепло дольше, чем угли.

Когда я подошел к хижине Дэви, она велела мне войти. Огонь излучал нежное тепло. Устроившись на сложенном вчетверо старом одеяле, она попросила меня принести свое и занять место напротив нее.

После того как я уселся, она долго смотрела на меня. Освещенные пламенем, ее темные глаза блестели, создавая впечатление фонтана любви, льющегося на меня. Ее взгляд также обладал чем-то вроде силы огня в лесу, который отгоняет все воображаемые образы и картины, постоянно появляющиеся перед нами. Она раскрыла ладонь, и я увидел там несколько мелких камешков, которые она, должно быть, собрала у реки. Рядом со мной стоял горшок. Она бросила камешек, и горшок зазвенел. Я улыбнулся, потому что она попала точно в цель.

– Этот горшок символизирует твой разум. Каждый раз, когда ты перестанешь быть здесь, находя убежище в своих мыслях, я буду бросать камешек. Таким образом ты осознáешь те препятствия, которые ты создаешь, чтобы убежать от реальности настоящего момента. Когда мы смотрим друг на друга, Шива и Шакти смотрят друг на друга. Почему Шива и Шакти божественны? Потому что ничто не мешает им быть друг с другом. Быть Шивой несложно. Достаточно присутствовать, быть полностью в настоящем моменте. Если бы ты осознал только одну эту тантрическую идею, ты познал бы божественное. Ты был бы неотъемлемой частью божественного, которое тебе нравится воображать во мне, но которое ты все еще не осознаешь в себе. Никакой аскетизм не ведет к далекому божеству. Все, что мы воображаем в другом месте, находится в нас самих. Быть Шивой – значит спонтанно осознать это. Готов ли ты омыть храм?

– Да. Я думал об условиях, которые ты поставила. Я согласен идти до самого конца.

Дэви рассмеялась.

– Это очень мужественно с твоей стороны. Я заходила в твою хижину. Она построена хорошо. Следуй моим учениям таким же образом.

Я поблагодарил ее за то, что она приняла меня в ученики. Затем она задала мне вопрос, который полностью сбил меня с толку:

– Расскажи мне о своем первом опыте пробуждения.

– Если я здесь, то именно потому, что у меня не было никакого опыта пробуждения.

– Если у тебя нет никакого опыта пробуждения, я ничего не могу для тебя сделать.

Она сделала паузу, глядя, как усиливается мое замешательство. Затем она заговорила снова:

– Без предшествующего опыта пробуждения ни аскетизм, ни практика, ни медитация не приносят плодов. Без опыта пробуждения нет источника, и поскольку вся тантрическая садхана состоит из возвращения к источнику, человек блуждает, не зная, куда идти. Ты можешь следовать моим учениям в течение тридцати лет. Но без предварительного опыта пробуждения ты ни к чему не придешь. Посмотри в глубь себя. Подумай о своем детстве, юности. Там можно найти опыт пробуждения. На Земле нет существа, у которого не было этого фундаментального опыта.

Дэви встала и положила правую руку на мою голову. Я почувствовал чудесный свет и тепло, и вдруг в моем сознании появился образ.

– Мне было одиннадцать лет. Я был на каникулах в горах. Я познакомился с девочкой моего возраста, и однажды вечером мы пошли по тропинке, которая находилась выше деревни. Мы держались за руки и шли молча. В какой-то момент мы остановились и посмотрели на небо. Невероятно яркие звезды казались очень близкими. У меня было впечатление, что я полностью растворился в небе. Это продолжалось несколько секунд. Можно ли это назвать пробуждением?

– Когда не остается ощущения эго, двойственности, умственных операций, которые заставляют нас говорить: «Как это прекрасно, как это бесконечно!» – когда ничто не ограничивает переживание, когда разум заново открывает пространство, тогда это пробуждение.

Отныне ты больше не находишься в поиске абстрактного или отсутствующего состояния. Ты не ищешь ничего, чего бы уже не было внутри тебя. Эта способность удивляться и есть сама сущность пробуждения. Именно она делает тебя человеком. Все остальные поиски, все другие удовольствия – это увиливание.

– Но я думал, что есть настоящее пробуждение, и только с ним может прийти избавление, конец иллюзии.

– Между пробуждением, о котором ты знаешь, и пробуждением, о котором знаю я, есть только одно различие. Это длительность. И когда ты осознаешь, что времени не существует, как твое пробуждение может уместиться в ограниченном промежутке времени?

– И нет никакой разницы в интенсивности?

– Никакой. Интенсивность возникает в результате того, что этот процесс бесконечен. Нет возврата к ограничивающим действиям. Вся деятельность, вся игра разума происходит в рамках пробуждения. Все может появляться и исчезать, все можно попробовать во всей полноте.

– Но почему мы теряем способность удивляться?

– Потому что в сознании поселяются маленькие серые человечки. Образование, общество, любовные муки, ненависть, желания, ревность, амбиции, умственные и материальные поиски – все это делает нас чужими для самих себя. Мы думаем только о копировании, подражании, достижении новых состояний, и независимо от того, исполняются наши желания или нет, мы теряем ощущение счастья. Затем мы начинаем представлять себе рай и ад, существующие отдельно от нас. Это замечательная уловка, которая позволяет нашему сознанию существовать вне экстаза. Если бы человек знал, что он сам есть Бог, рай и ад, никакие иллюзии не имели бы над ним власти; ничто не могло бы ограничить его сознание. Представление о рае вне нас позволяет страданию стать атрибутом жизни, поддерживаемым обществом на таком высоком уровне, что мы больше не можем убежать от него. Как бы мы ни были счастливы в жизни, приходит день, когда мы решаем ограничить наше сознание, иссушить его.

Что касается мистических кризисов подросткового возраста, великих бунтов, которые заставляют нас сомневаться в пути, указанном другими, однажды мы отступаем и решаем отдать наш воображаемый долг обществу. Мы принимаем смерть нашего истинного «Я». И самый большой обман заключается в том, что эта смерть никого не беспокоит. Напротив, ее ожидают, приветствуют и вознаграждают за нее. Как только человек принимает эту духовную смерть, ему становится чрезвычайно трудно следовать другим путем. Для этого необходимы огромные усилия и очень большое мужество. Те, кто принял собственную смерть, имеют только одну возможность: стать последователями религии или группы, которая ставит божественное вне человека. Таким образом, все подчинено общественному порядку и интересам, соответствующим интересам церквей и сект, которые действуют на одной и той же общей основе: смерть божественного сознания. Движущие силы – это чувство вины, страх, послушание. Результатом является жесткость, отстраненность от ощущений, одержимость, пуританство, насилие, нравственные нормы, изгнание. В Индии, Америке, Китае, на Ближнем Востоке, в Европе – во всем мире мы видим такой способ действия.

Для того чтобы стать тантристом, нужно только осознать чистую и небесную природу сознания и позволить ей овладеть твоей жизнью.

Когда это происходит, никакая социальная игра, никакие наркотики, никакой ограниченный идеал не могут запечатлеться в сознании, но прежде всего никакая деятельность в мире не способна отнять это сияние. Тогда тантрист может жить в обществе и оставаться стойким как алмаз.

– Нужно ли много последовательных пробуждений перед великим пробуждением?

– Если ты думаешь, что существует великое пробуждение, ты пойман в ужасную ловушку, которая заставит тебя путать пробуждение с этим конечным состоянием. Ты останешься заблокирован, приняв его за то, чем оно не является. Основа тантрической садханы всегда состоит в том, чтобы ждать, когда будет сорвана новая завеса, а твои духовные качества, твоя личность не закостенеют. В природе ничто не перестает развиваться, бесконечно трансформироваться. Искать стабильное состояние – значит отрезать себя от реальности. Все основано на дыхании. Ты можешь вдыхать в течение трех часов? Нет. Ты вдыхаешь и выдыхаешь. Мы следуем за движением Вселенной, входя и выходя, открываясь и закрываясь, расширяясь и сжимаясь. Вся деятельность осуществляется в этих двух формах, и именно их полное понимание, их полная интеграция в нашу практику позволяет сознанию дышать. Никогда не забывай, что сознание дышит.

– Ты говорила о том, что наше счастье начинается в жизни. Что ты хотела этим сказать?

– Быть зачатым через любовь – это счастливый случай. Родиться у любящей женщины – это счастье. Родиться у йогини – это счастье. Жить в гармоничной семье, встречаться с другом, затем с духовным учителем – это счастье. Быть уверенным в себе – это счастье. Иметь силы для бунта – это счастье. Ни за что не цепляться – ни за философию, ни за убеждения, ни за догму – это счастье. Вспомнить случай пробуждения и вернуться к этому источнику – это счастье. Знать хоть одно из всего этого – это счастье.

Дэви налила две чашки свежей воды и протянула одну мне. Я взял ее и, собираясь пить, увидел в ней свое отражение. Я остановился на секунду. У меня возникла идея. Я услышал, как в горшок упал камешек. Я выпил. Никогда еще вода не казалась мне такой чудесной.

– Я протягиваю тебе чашку свежей воды. Вода кажется тебе очень вкусной, если ты здесь, и безвкусной, если ты погружен в свои мысли. Ты здесь, обращен лицом ко мне, и ты счастлив, потому что думаешь, что пьешь из моего источника. Для того чтобы ощутить неповторимый вкус, нужна всего лишь чаша действительно свежей воды, но если ты будешь пить из чужого источника, то никогда не станешь фонтаном. Пробудиться – значит стать для других источником, который не иссякает. Иногда предложить чашу свежей воды достаточно, чтобы изменить жизнь. О чем ты думал, глядя в воду?

– Кажется, я начал думать о пустоте, но ты бросила камешек в горшок, и его звон отвлек меня. В прошлом я все время думал о пустоте. Я был одержим этим. Это то, что в буддизме кажется мне самым трудным для понимания. Я постоянно думаю о пустоте, как будто это великая тайна.

– До того как я стала тантристкой, мне самой нравилась идея пустоты. Мой отец был гончаром, и с раннего детства я была очарована его руками, которые скользили по глине вокруг пустоты и лепили из этой пустоты удивительные предметы. Подростком я хотела быть гончаром, но из-за отличных оценок учителя сказали родителям, что я стану учителем. Для них это означало значительное повышение социального статуса. С тех пор отец запретил мне помогать ему. Он возлагал на меня большие надежды. Однажды я стала учителем. Я вышла замуж за учителя, и вскоре после моего замужества, на рынке, я увидела женщину возраста моей матери, которая продавала кувшины, горшки и чашки. У нее были натруженные руки, и я, сама не зная почему, подошла к ней и прикоснулась к ее рукам. Я почувствовала замечательную мягкость, которую глина придает коже, и заплакала. Женщина утешила меня в своих объятиях. Я сразу же приняла решение. Пришла домой и сказала, что уезжаю. Муж жестоко избил меня, и как только он вышел из дома, я забрала свои сбережения из банка и убежала. Я поселилась в деревне, где не было гончара, и начала делать горшки и кувшины, все время думая о чудесной пустоте, которая вмещала мое сознание, и о моем чудесном сознании, которое вмещало пустоту. Мало-помалу я поняла, что пустота наполнена, что полнота пуста, что пустота заложена в глине и что если глина не осознает пустоту, она никогда не сможет стать горшком или кувшином. Я жила очень счастливо, пока однажды один тантрист не пришел купить кувшин для своего учителя. Я сказала ему, что хочу сама отнести этот кувшин его учителю в качестве подарка, свидетельствующего о моей свободе. Мы сели в автобус, а потом долго шли в горах.

Учитель, приятно удивленный, спросил меня, пуст ли кувшин или полон. Я ответила, что он полон пустоты. Он сразу же взял меня к себе ученицей. Мысли о пустоте больше не преследовали меня. Я поняла, что пустота – это основа каждого существа, каждого предмета. Ничто не могло бы существовать без пустоты. Если ты внимательно прочтешь Виджняна-бхайрава-тантру, то поймешь, что все, о чем в ней говорится, – это пустота.

Дэви приготовила чапати на плоском камне. Я смотрел, как искусно она это делает. Она переворачивала лепешки на камне и снимала как раз в тот момент, когда образовывалось несколько черных кругов. Я чувствовал себя удивительно счастливым в этой тишине. Я был благодарен Дэви за то, что она так откровенно рассказала мне о себе, и за то, что заставила меня прикоснуться к пустоте. На этот раз я снова нашел ее простой, веселой, мудрой. В горшок снова упало несколько камней. Мы молча насладились чапати, и я удалился, не сказав ни слова, зная, что обучение на сегодня окончено.

Я медленно подошел к краю обрыва. Полюбовался водопадом, который сверкал в лунном свете, и лег спать, успокоенный его непрерывным шумом. Несмотря на усталость, больше часа я лежал неподвижно, мне было достаточно тепло, и я купался в радости и глубокой признательности. Перед сном я мысленно поклонился Дэви. В моем сердце раскрылся лотос.