Читать книгу Влюбляясь в темноту - Бхагаван Шри Раджниш (Ошо), Osho . - Страница 4

Мои возлюбленные!

В темноте есть собственное блаженство, так почему мы желаем света? Почему мы цепляемся за свет? Мы никогда не думаем, что желание света – это символ укоренившегося в нас страха, это символ страха. Мы нуждаемся в свете, чтобы освободиться от этого страха. Ум боится темноты. Желание света – не какое-то выдающееся качество, это лишь свидетельство того страха, который витает вокруг нашего сознания: напуганный человек жаждет света. А бесстрашный человек больше даже не думает о темноте как о темноте. Тревога, связанная с темнотой, и борьба с ней – из-за страха. Как только человек становится бесстрашным, желание света тоже исчезает.

На земле было лишь несколько человек, которые осмеливались сказать, что Бог – это темнота. Большинство людей считали, что Бог – это свет. «Бог есть свет» – большинство людей говорили, что Бог – это свет. Но, может, это те люди, которые верят в Бога из страха. Те, кто воспринимает Бога как свет, – скорее всего, напуганные люди. Они могут принять Бога только как свет. Человек, находящийся в страхе, не может принять темноту.

Но было несколько человек, которые утверждали, что Бог – это предельная темнота. Мое личное понимание таково, что Бог – это предельная темнота. Почему? Свет конечен, темнота – бесконечна. Неважно, насколько протяженным вы можете представить себе свет, вы так или иначе обнаружите предел. Неважно, что вы о нем думаете или как далеко простираются ваши мысли, рано или поздно вы столкнетесь с границами света.

Только подумайте о темноте: разве у нее есть границы? Трудно даже вообразить себе предел темноты. У нее нет конца, темнота бесконечна.

Кроме того, свет – это возбуждение, напряжение. Темнота – покой, расслабление. Но из-за того, что все мы – напуганные люди, мы называем жизнь светом, а смерть темнотой. Истина в том, что жизнь – это стресс, а смерть – это расслабление. День – это беспокойство, а ночь – отдых. Если кто-то назовет хаотические действия миллионов людей светом, то он окажется прав. Но тогда предельная свобода, безо всяких сомнений, будет называться темнотой.

Возможно, вы никогда не задумывались о том, что, когда лучи света касаются ваших глаз, это создает напряжение, беспокойство. Если вы хотите спать ночью и горит свет, вы не можете уснуть. Трудно отдыхать при свете. Темнота – это предельный покой, она ведет вас к глубочайшему покою.

Но когда мы даже всего на мгновение сталкиваемся с темнотой, то испытываем беспокойство и неловкость. Лишь коснувшись темноты, мы испытываем трудности, начинаем задаваться вопросом, что же будет. Помните, любой, кто испытывает беспокойство, смятение и страх из-за темноты, будет так же бояться входа в самадхи, состояние божественного экстаза. Так как самадхи – это еще большее безмолвие, чем темнота.

Мы боимся смерти по той же причине. В чем заключается страх смерти? Разве смерть когда-нибудь кому-либо повредила? Никто никогда не слышал о том, чтобы смерть кому-то повредила. Вполне вероятно, что жизнь наносила огромный урон во множестве случаев, но чтобы смерть нанесла ущерб? Это что-то неслыханное!

Кому смерть когда-нибудь причиняла страдание? Жизнь доставляет вам множество проблем. Что есть жизнь? Это череда проблем! Когда смерть кого-либо истязала? Когда она кого-либо беспокоила? Когда она причиняла кому-либо страдания? Но мы боимся смерти. Мы цепляемся за жизнь.

Смерть – это неизвестность, а к чему бояться неизвестности? Можно бояться чего-то знакомого. Но зачем бояться того, чего мы не знаем? Если мы даже не знаем, хорошо это или плохо? На самом деле наш страх – это не страх смерти, это страх потеряться во тьме. Жизнь кажется полной света: все видно, знакомо – знакомые люди, знакомая атмосфера, знакомый дом, деревня. Смерть кажется кромешной тьмой, где, потерявшись однажды, вы ничего не увидите, не будет никакой связи с друзьями, с семьей, с возлюбленными, со всем тем, что мы построили вокруг себя. Все это будет потеряно. И, кто знает, в какую темноту нам предстоит погрузиться? Ум боится идти в темноту.

Помните, страх смерти основан на страхе одиночества: страх одиночества приходит вместе со страхом темноты. Вы знаете, что никогда не бываете совершенно одни при свете, вы можете видеть других. В то время как в темноте (неважно, сколько там сидит человек) вы будете одни. Другого не видно. Вы не уверены, там этот другой человек или нет. В темноте человек один. И тот, кто стремится к уединению, должен войти в темноту.

Йога, медитация и самадхи – лишь слова, обозначающие способность проникнуть в глубочайшую темноту. Поэтому хорошо, что здесь так мало света. Плохо, что кто-то только что принес сюда несколько свечей на нашу встречу. Если бы в этой деревне было больше свадеб и он бы не смог найти ни одной свечи, так было бы даже лучше!

Темнота – это неизвестность. В ней мы одни. Мы чувствуем себя потерянными, и кажется, что все, что было известно и знакомо, исчезло. И помните, только те люди, которые встали на путь поиска истины, которые способны отпустить знакомое, которые готовы отбросить известное, которые могут войти в неизвестность, где нет ни тропы, ни следов, – только они могут проникнуть в истину.

Я говорю об этом в самом начале, потому что, не влюбившись в темноту, вы будете лишены возможности любить величайшие истины жизни. В следующий раз, когда вы окажетесь в темноте, посмотрите прямо в нее, и вы обнаружите, что в конечном счете она не такая уж и пугающая. Пусть окружающая тьма поглотит вас, станьте с ней единым целым. И вы обнаружите, что темнота предлагает вам нечто такое, чего свет никогда не сможет вам дать.

Все важные тайны жизни скрыты в темноте.

Мы видим деревья, но их невидимые корни уходят глубоко вниз, в темноту. Ствол дерева, его листья и плоды видны, но корни, которые питают дерево, – незримы, они скрыты в темноте. Если вы вырвете корни и вынесете их на свет, дерево просто погибнет. Так что вечная игра жизни случается в темноте.

Жизнь рождается в темноте, в чреве матери. Мы приходим из темноты через двери рождения и исчезаем в темноте через двери смерти.

Кто-то спел песню о жизни… Что есть жизнь? Представьте себе дом, окруженный океаном кромешной тьмы. Внутри дома горит одна маленькая свеча. Птица, парившая в бескрайнем темном небе, залетает в дом, освещенный свечой, какое-то время порхает, а после улетает через другое окно. Точно так же мы приходим из одной темноты, порхаем вокруг пламени жизни и исчезаем в другой темноте.

Именно темнота будет нашим спутником в конце. Если вы боитесь темноты, в могиле вы столкнетесь с большими затруднениями. Если вы так боитесь темноты, вы столкнетесь с большими трудностями в момент смерти. Нет, нужно научиться любить темноту.

Любить свет очень просто. Кто не любит свет? В общем, нет ничего такого в том, чтобы любить свет. Полюбите темноту. Полюбите даже темноту! И помните: тот, кто любит свет, начнет ненавидеть темноту. Но тот, кто полюбит темноту, будет естественным образом продолжать любить свет. Пожалуйста, поймите и это тоже.

Как может кто-то, кто сумел с любовью обнять темноту, отрицать любовь к свету? Любовь к темноте включает в себя любовь к свету, но любовь к свету не подразумевает любовь к темноте.

Например, начать любить красоту очень просто. Кто не любит красоту? Но если я начну любить уродство, тогда я естественным образом буду также любить и красоту. Тот, кто способен любить уродство, будет естественным образом также испытывать любовь и к красоте. Но в обратную сторону это не работает. Тот, кто любит красоту, не может также полюбить и уродство. Тот, кто любит розы, любит цветы, но отрицает любовь к шипам. Его любовь к цветам становится препятствием для любви к шипам, но если кто-то начинает любить шипы, тогда нет никаких препятствий для того, чтобы любить цветы.

Вот чем я хотел поделиться с вами вначале.

Я сейчас вспомнил одну короткую историю, которую хотел бы рассказать вам до того, как мы начнем наш трехдневный цикл бесед…

* * *

Должно быть, это была такая же ночь, как сейчас – ночь полнолуния, и один безумный человек шел по одинокой тропе. Он остановился возле дерева, а рядом с деревом был огромный колодец. Когда он заглянул в колодец и увидел в нем отражение луны, то подумал, что, должно быть, бедная луна упала в колодец: «Что же делать? Как мне спасти луну? И никто не может помочь! Если луну не спасти, она может даже умереть».

Была еще одна проблема… Это был священный месяц Рамадан, и если бы луна осталась в колодце, что тогда случилось бы с теми, кто держит пост в Рамадан? Ведь если бы не наступило полнолуние, чтобы ознаменовать окончание поста, они бы умерли. Любой, кто держит пост в Рамадан, все время думает, двадцать четыре часа в сутки, о том, когда это закончится, – все постящиеся так думают. Все, кто соблюдает религиозные ритуалы, лихорадочно ждут, когда же прозвенит звонок и завершит это. Состояние религиозных последователей ничем не лучше, чем состояние школьников.

Он продолжал думать: «Идет месяц Рамадан, а луна застряла в колодце. Что теперь будет? Я не имею никакого отношения к таким вещам, как Рамадан, но… И поблизости никого нет». Каким-то образом он нашел кусок веревки, сделал петлю и бросил ее в колодец, чтобы вытащить луну. Луны там не было, ее нельзя было поймать веревкой, зато в петлю попался булыжник! Человек начал тащить веревку, прилагая огромные усилия, но так как петля запуталась вокруг булыжника, веревка не вытаскивалась. Человек пробормотал себе под нос: «Луна очень тяжелая, а я здесь один. Как я смогу ее вытащить? Никто не знает, как давно луна тонет в этом колодце, жива она или мертва, и она стала такой тяжелой. И что за люди вообще живут в этом мире – люди, которые даже не слышали эту новость?! Столько людей читают и поют стихи о луне, а теперь, когда у луны неприятности, ни один поэт не пришел ее спасти. И есть ведь люди, которые продолжают петь свои поэтические песни, но никогда не оказываются рядом в нужный момент».

На самом деле, те, кто никогда не оказывается рядом в нужный момент, – это те, кто учится писать стихи!

Человек продолжал тянуть. Наконец, веревка порвалась – он тянул с такой силой, а булыжник был такой тяжелый! Когда веревка порвалась, человек упал на землю с закрытыми глазами и поранил голову.

Когда он наконец открыл глаза, то увидел, что луна двигалась по небу! «О! Я все же сумел спасти бедняжку луну! Не беда, что я немного поранился, зато луна спасена», – радостно сказал он самому себе.

Мы смеемся над этим безумцем. Где же он упустил суть?

Ко мне приходят люди и спрашивают: «Как достичь свободы?» Я просто рассказываю им эту историю. Они спрашивают: «Как нам достичь предельной свободы?» И я делюсь с ними этой историей.

Они смеются над ней, а потом просят: «Расскажи мне о том, как прийти к свободе». Я вижу, что они не поняли эту историю. Если кто-то оказывается в ловушке, его можно освободить. Если кто-то закован в оковы, его можно освободить. Но если кто-то никогда не был в ловушке и, глядя на отражение, верит в то, что находится в ловушке, тогда возникает проблема.

Все человечество страдает от той же проблемы, от которой страдал безумец, чья луна застряла в колодце. Весь мир находится в такой же неприятной ситуации.

В мире есть два типа людей, и в этом безумце соединены оба типа личности. В мире есть два типа безумцев. К первому относятся те, кто верит, что луна оказалась в западне. Другие пытаются освободить луну из западни. Первые – люди земные, а вторые – аскеты, монахи. Есть два типа сумасшедших людей. Аскеты говорят: «Мы освободим душу любой ценой!», а семьянины говорят: «Мы в ловушке, что поделать? Как нам выбраться? Мы в западне!» Те, что в западне, касаются стоп тех, кто пытается освободиться. Есть два типа безумцев: одни говорят, что луна в ловушке, а другие пытаются ее освободить. И тот, кто чувствует, что он в ловушке, падает к ногам того, кто пытается его освободить.

Истина – нечто совершенно иное. И как только вы постигаете истину, вся жизнь трансформируется. Качество жизни меняется.

Правда в том, что человек никогда не попадал в ловушку. Его существо постоянно свободно, оно никогда не было связано узами. Однако отражение поймано: мы всегда находимся снаружи, но наш образ пойман в ловушку. И мы ничего не знаем о том, что мы – больше, чем просто образ; единственное, что мы знаем, – то, что мы – это наш образ. Это и стало причиной затруднения: мы думаем, что наш образ – это наше существо.

Кто-то – лидер, кто-то – бедный, кто-то – богатый, кто-то – мастер, кто-то – ученик, кто-то – муж, кто-то еще – жена, и так далее. Все это – отражения в глазах других людей. То, что вы видите своими глазами, – моя тень, и каким-то образом я застрял в этой самой тени.

Представьте себе, что сегодня вы встретились со мной на тропинке и поприветствовали меня. И я обрадовался: «Я – такой хороший человек, что люди приветствуют меня с уважением». Но ведь это же нелепо: как кто-то может стать хорошим от того, что с ним здороваются несколько человек? На самом деле не имеет значения, здороваются ли с ним четыре человека, пятьдесят человек или тысяча человек. Какая связь между тем, что ты хороший, и тем, что кто-то демонстрирует тебе уважение? В этом мире даже у злых людей могут быть тысячи обожателей, так что не впадайте в иллюзию, что если несколько человек обожают вас или кланяются вам, значит, вы стали хорошим. В противном случае вы окажетесь в плену у собственного чудесного образа. А когда те же самые несколько человек перестанут выказывать вам уважение и повернутся к вам спиной, у вас будут неприятности. Теперь этот образ не сдвинется с места и будет требовать уважения! Мы становимся тождественны образу, и теперь он будет требовать: «Уважайте меня». А когда ему в этом отказывают, это становится началом большой проблемы.

Должно быть, вы видели политических лидеров, некогда занимавших пост министра того или иного департамента, а потом его лишившихся. Вы видели, в каком состоянии они в итоге оказываются? Они выглядят как изношенная одежда, утратившая гладкость и блеск. Как будто в этой одежде несколько дней спали. Именно в таком состоянии оказываются политические лидеры, которых вынуждают покинуть пост, – совершенно ни на что не годные! Что случается с человеком в подобном случае?

Он оказался в ловушке своего собственного образа. Он отождествил себя с образом. Теперь он говорит: «Я – тот образ, который был здесь раньше. Я – это он. Я отказываюсь становиться кем-то еще». Если у нас появится возможность получить более привлекательный образ, тогда мы его примем. Если второстепенного министра повышают до статуса более высокопоставленного министра или если клерка повышают до старшего клерка, тогда это другое дело. Если образ улучшается, все в порядке. Если образ ухудшается, тогда начинаются неприятности. Человек отождествляет себя со своим образом.

Когда кто-то уважает нас или, наоборот, кто-то оскорбляет нас, осознаем ли мы, что на самом деле никогда не видели собственного лица? Мы совершенно не осознаем то подлинное лицо, которое можем называть по праву своим. Мы его не знаем, мы лишь видели свой образ.

Вы когда-нибудь замечали, с какой надменностью отец разговаривает со своим сыном? Когда отец говорит своему сыну: «Что ты знаешь о жизни? Я пожил на свете, у меня большой опыт. Когда ты подрастешь и тоже наберешься опыта, то поймешь!» – с кем он разговаривает? Он говорит со своим сыном? Нет. Говорит ли он сам? Нет, это говорит некий образ. Говорит образ, который отражается в глазах его сына. Отец схватил сына за шиворот, и сын боится: этот образ отражается в глазах отца. Того, кто боится, можно напугать еще сильнее. Однако тот же самый отец виляет хвостом перед своим начальником, говоря «да, сэр» в ответ на любой приказ босса.

Я слышал…

* * *

Однажды мистик на несколько дней стал слугой короля. Вот так. Разве мистик когда-либо может стать чьим-то слугой? Тот, кто не хочет, чтобы люди были в подчиненном положении, никогда не может быть порабощен. Так почему он это сделал? Он хотел прочувствовать на себе, как проходит жизнь прислуги короля.

Он вел себя как слуга короля. В самый первый день его службы для короля было приготовлено особое овощное блюдо. Королю оно очень понравилось, и повару приказали готовить его каждый день. То же блюдо предложили и мистику, и король спросил:

– Как тебе эта еда?

Он ответил:

– Хозяин, в целом мире не найти лучшего овоща, чем этот. Это нектар.

Повар продолжал готовить тот же самый овощ в последующие семь дней – по приказу самого короля.

Так вот, если кому-то придется на протяжении семи дней есть один и тот же овощ, что произойдет? Король очень разозлился. Даже семь дней на небесах могут наскучить, и тогда начнешь просить о недолгой поездке в ад. Согласно индуистским писаниям, иногда боги спускаются на землю. Зачем они сюда приходят? Должно быть, они настолько пресытились раем, что просят: «Позвольте нам посетить землю».

Королю до смерти надоело, что изо дня в день ему подают один и тот же овощ. Спустя неделю он швырнул тарелки и закричал на повара:

– Что за вздор! Изо дня в день подаете мне одно и то же блюдо!

Повар ответил:

– Хозяин, я следовал вашему приказу!

Тогда мистик прокомментировал:

– Этот овощ – яд! Если вы будете есть его каждый день, то просто умрете.

Король ответил:

– Это уже слишком! Семь дней назад ты сказал, что этот же самый овощ – нектар.

Мистик ответил:

– Хозяин, я служу вам, а не этому овощу: я смотрю в ваши глаза и улавливаю тот образ, который в них складывается, после чего я утверждаю то или иное согласно ему. На днях вы сказали, что это вкусно, поэтому я добавил: «Это нектар. Ни один овощ не превзойдет его». Я служу вам, не овощу. Я всего лишь ваш слуга: сегодня вы сказали, что он вам не нравится, поэтому я добавил: «Это яд, и любой, кто съест этот овощ, умрет». Если завтра вы измените свое мнение и скажете, что он вам очень нравится, тогда я скажу, что не могу найти лучшего нектара, чем этот.

Я служу вам, я не служу овощу. Я живу согласно тем образам, которые формируются в ваших глазах.

Мы все живем одинаково. И мы не осознаем того, что находится внутри нас; оно никогда не попадало ни в какую ловушку. И никогда не может быть поймано, оно просто не может оказаться связанным. Но интереснее всего то, что мы предпринимаем всевозможные усилия, стараясь его освободить. Но оно никогда не было связано – опутано оказалось что-то другое. А мы об этом даже не думаем. Мы не обращаем никакого внимания на то, что оказалось в путах.

Что это за беспокойство, занимающее людей? Откуда их страдания? Их агония? Это – образ. Когда он теряет равновесие, ум теряет равновесие. Когда он ломается, ум страдает. Когда этому образу аплодируют, ум получает поддержку.

Я слышал…

* * *

Однажды рано утром лиса отправилась на охоту в поисках еды и воды. Это был солнечный день, и из-за раннего утреннего солнца лиса отбрасывала длинную тень. Увидев ее, лиса сказала: «Маленьким перекусом мне сегодня не обойтись!» Ей казалось, что она размером с верблюда: «Вот это тень! Маленький перекус сегодня меня не насытит, я не какой-то маленький зверек. Сегодня мне нужно хорошо поохотиться».

Лиса начала с важным видом ходить в поисках добычи. К тому времени солнце уже смещалось к центру неба. Но к полудню лисе так и не удалось найти никакой добычи. Она оглянулась на тень и увидела, что та уменьшилась в размерах. Лиса сказала: «Я ничего не ела, и это так плохо на мне отразилось. Что за огромное туловище было сегодня утром, а что сейчас – только посмотрите! Теперь мне будет достаточно даже небольшого перекуса. Но мне так грустно». Ум лисы страдал.

Все мы начинаем жить именно так – отбрасывая огромные тени. В начале жизни солнце светит ярко и каждый ребенок отправляется в путешествие по жизни с большими амбициями завоевать весь мир. В детстве каждый из нас – Александр Македонский. К старости тень становится меньше. Человек начинает думать, что все бессмысленно, ни в чем нет никакого смысла. Но человек живет в мире теней: наш образ формируется в глазах окружающих нас людей. Даже те, кто жаждет освобождения, живут теми же тенями.

Есть саньясины, которые носят одежду цвета охры. Так какое отношение имеет саньяса, поиск истины, к одежде цвета охры? Но робы создают образ в глазах других людей, и этот образ пользуется большим уважением. При одном только виде роб цвета охры человек сразу же готов поклониться. Такой образ формируется в глазах другого человека: роба цвета охры используется для создания этого образа. В противном случае, какая нужда в одежде цвета охры?

Разве может охра, которая продается за несколько рупий, помочь вам стать саньясином? Тогда можно было бы скупить все красители, хранить их в своем доме, выкрасить все вокруг в этот цвет – покрасить весь ваш дом и всю вашу одежду. Можно и тело тоже покрасить в цвет охры. И вы будете выглядеть, как лев в цирке. Вы никогда не станете саньясином, искателем истины, сделав это. А ведь под именем саньясинов в основном устраивают сборища цирковые львы!

Что такое ум? Вы когда-нибудь видели, как кто-то идет в храм рано утром и громко распевает молитвы? Просто подумайте об этом. Если он поет в одиночестве, когда никто его не видит, пение превращается в тихое гудение. Как только он видит несколько человек, идущих ему на встречу по дороге, внезапно громкость его гудения возрастает. Очень странно! Вас интересует Бог или эти несколько прохожих? Я видел, как люди проводили обряды в храме и снова и снова оборачивались назад, чтобы проверить, не подошли ли зрители. Если никто не приходит, религиозная церемония заканчивается быстро, но если кто-то приходит, ритуал продлевается. А если присутствует кто-то, кто может каким-то образом быть полезен священнослужителю, то проведение ритуалов длится еще дольше. Что происходит? Этот человек живет в мире образов.

Например, кто-то ходит в храм каждое утро, желая, чтобы люди считали его религиозным человеком. Какой смысл в общественном мнении? Но наша жизнь основывается на общественном мнении, том образе, который формируется в глазах людей. Это – образ луны в колодце, которая оказалась в ловушке. И это большая проблема. Как ее вытащить? Как освободить ее? По этой причине было придумано столько путей освобождения. Есть люди, предлагающие свободу при помощи повторения «Рама, Рама», кто-то другой говорит, что нет иного пути к освобождению, кроме как повторение «Ом, ом», а кто-то третий предлагает повторять «Аллах, Аллах». Есть даже такие люди, которые придумали смешанный путь, – они напевают «Аллах, Ишвара» и говорят: «Это все имена Бога, полезно повторять их вместе. Может быть, только один из них не имеет достаточной силы, поэтому я их объединил. Возможно, объединенные усилия помогут. Кто знает, который из них верный?» Так что просто соедините их. Молитесь всем просветленным, кланяйтесь всем святым, падайте к ногам всех святых. Если один святой не спасет вас, тогда хватайтесь за всех святых и пытайтесь найти способ спастись. Вы должны спастись, потому что жизнь полна страданий и агонии.

Это правда. В жизни есть боль, страдание и агония. Человек испытывает такое беспокойство! Откуда это беспокойство? Почему так много трудностей? Не смотрите на причину проблемы…

* * *

Ко мне пришел один человек и сказал:

– Я очень тревожусь, покажи мне, как найти покой.

Он упал к моим ногам.

Я сказал:

– Убери руки от моих ног – какое отношение покой имеет к моим ногам? Никогда об этом не слышал! Ты можешь что угодно делать с моими ногами, но покоя в них не найдешь. Что тебе сделали мои ноги? Почему мои ноги виновны в твоем состоянии? Если ты обеспокоен, разве мои ноги стали причиной этого?

Человек был ошарашен. Он ответил:

– Так вот что ты говоришь! Я приехал в Ришикеш и не нашел там покоя. Я съездил в ашрам Ауробиндо и тоже не нашел там покоя. Я вернулся с Аруначалы и из ашрама Раманы, но не смог нигде найти покоя. Я не смог нигде его найти. Везде они играют в игры, притворяются духовными. Кто-то упомянул твое имя, и вот я приехал к тебе.

– Поднимись и немедленно уходи. Иначе после того как ты уедешь, ты разнесешь слухи о том, что приехал ко мне, но не нашел покоя даже здесь. На самом деле важно то, когда ты впервые стал тревожным, в какой ашрам ты ходил, с каким мастером консультировался, чтобы стать беспокойным? Кто научил тебя быть беспокойным? Ты приходил ко мне? К кому ты приходил с вопросом: «Мастер, я хочу стать беспокойным, пожалуйста, укажи мне путь?» Тебе удалось самостоятельно лишиться покоя, ты оказался самодостаточным! А теперь ты хочешь обрести покой, и ты пришел ко мне, чтобы обвинять других. Если ты не обретешь покой, я буду нести за это ответственность. Как будто бы это я лишил тебя покоя! Так ты приходил, чтобы просить меня? – сказал я.

– Нет, я не приходил, чтобы просить вас.

– Тогда к кому ты ходил с этим вопросом?

– Я ни к кому не ходил.

И тогда я сказал ему:

– В таком случае постарайся понять, что ты сам по себе стал беспокойным. Постарайся выяснить, как ты стал беспокойным, что послужило причиной. Когда ты выяснишь, что порождает беспокойство, перестань это делать, и тогда ты обретешь покой.

Не существует метода обретения покоя. Но есть способы стать беспокойным. И тот, кто уходит с пути создания беспокойства, обретает покой. Нет способа стать свободным, но есть способы оказаться связанным. Существуют пути стать порабощенным. Тот же, кто не попадает в эти узы, свободен.

Представьте себе, что я сжимаю кулак, держу его крепко сжатым и прошу вас открыть его. Что вы скажете? «Так открой его. О чем ты просишь? Просто не надо его сжимать, и он откроется. Тебе ничего не нужно делать, чтобы разжать его, просто не нужно его сжимать. Только когда ты сжимаешь руку, у тебя получается кулак. Перестань ее сжимать, и он откроется». Быть открытой – естественно для руки, а сжатие – это усилие. Для нее естественно быть разжатой.

По своей природе человек свободен, спокоен и пребывает в блаженстве. Если вы несчастны, значит, вы используете для этого какое-то приспособление. Если ваши руки связаны, значит, вы сами надели наручники. Вы страдаете – вы сами очень умело создаете страдания. При помощи своего собственного мастерства вы создаете страдание. И вы не простой умелец: вы способны построить дом страданий для души, которая находится за пределами страданий. Вы не простой кузнец: вы способны сковать душу цепями, которая никогда не была и не может быть закована. Как это забавно! Сначала вы сами надеваете эти цепи, а потом ходите с ними, спрашивая: «Как мне освободиться от этих цепей? Мне нужно выбраться. Как мне обрести покой, блаженство и покончить со страданиями?»

В этой вводной беседе я хочу сказать вам, что образ тождествен страданию, образ – это агония, образ – это оковы. Мы живем посредством образов. Как может кто-то, живущий в мире образов, встретиться с самим собой? Как кто-то, чьи глаза видят только образы, может увидеть самого себя?

Я слышал…

* * *

По дому бегает и плачет маленький ребенок, бегает и плачет. Мама спрашивает его:

– Что случилось?

Он отвечает:

– Я хочу поймать свою тень.

Он бежит… Он находится в сильном затруднении: отражение очень умное, за ним можно бегать, но оно оставляет вас позади. Ребенок плачет, рыдает. Он бежит, но тень снова его обгоняет. Он хочет коснуться головы своей тени – как ему схватить ее? Как схватить за голову тень?

К двери дома за милостыней подошел мистик и рассмеялся. Даже мать огорчилась. Мистик рассмеялся и сказал:

– Нет-нет, не так. Не надо так. Этому мальчику трудно придется, он уже начал вести себя по законам этого мира.

Мама мальчика спросила:

– Что за законы этого мира? Он просто играет.

Мистик ответил:

– Даже в игре ребенок оказывается во власти законов этого мира.

Мистик вошел в дом. Он взял руку плачущего ребенка и положил ему на голову. В тот момент, когда рука коснулась головы мальчика, в тот же миг она также коснулась головы тени.

Мальчик обрадовался:

– Поймал! Странно, вы помогли мне поймать ее с такой легкостью. Просто положив мою руку мне на голову, и тень оказалась поймана, потому что рука коснулась головы тени.

Тень повторяет наши движения. Если вы пытаетесь сделать что-то с тенью, то не сможете ее изменить. Но если вы изменитесь, изменится и ваша тень. Мы все заняты тем, что пытаемся сделать что-то с тенью, от рождения до смерти. И не одну жизнь, бесконечное количество жизней. Мы люди, бегающие за тенью, пытающиеся догнать тени. И, пытаясь догнать тени, мы никогда не можем их ухватить. Вместо этого наш ум в итоге погружается в страдание. Ни одна тень никогда не была поймана, а ум терпит поражение. Тень выскальзывает из наших рук снова и снова, и мы чувствуем, что мы слабее, мы не обладаем силой. Мы терпим поражение. И нам кажется, что тень попадает в такое количество тюрем, что начинаем принимать разные меры, чтобы попытаться ее освободить. Мы начинаем напевать мантры, читать Гиту, читать Рамаяну, читать Коран и так далее. Кто знает, сколькими приспособлениями мы пользуемся? Чего мы только не делаем! И ничего не произойдет, потому что мы никогда не делаем того, что на самом деле нужно сделать.

Главное – понять и осознать, кто запутался. Я? Я когда-нибудь оказывался в ловушке? Кто оказался обеспокоен? Я? Разве меня когда-нибудь беспокоили? Вы можете сказать, что вас беспокоили тысячи раз, каждый день, даже прямо сейчас, когда вы сидите здесь.

Я хочу сказать, что если вы ищете, то будете поражены, обнаружив, что вас никогда ничто не беспокоило. Ваша сердцевина, та глубина, которая является вашим существом, то сокровенное существо, ваше глубинное существование никогда не было побеспокоено. В ловушке оказывается отражение. Ваша природа никогда не была обеспокоена, никогда не испытывала страданий, но отражение оказывается уязвленным, побеспокоенным и страдает.

Я слышал…

* * *

Была одна речушка с очень слабым течением. Должно быть, это была индийская река – в Индии ничто не течет! Даже реки не текут, все пребывает в застывшем состоянии. Все стоит неподвижно, и поэтому все прогнило. Если что-то оказывается в застойном состоянии, оно гниет. Должно быть, это была индийская река, совершенно неподвижная. Если в нее бросить мусор, он просто будет там лежать. Если вы вернетесь много жизней спустя, вы все еще обнаружите его там! Он все еще будет там, сгнивший. Все стало таким грязным.

К реке пришла собака, чтобы напиться воды. Река была очень спокойной, неподвижной, и когда собака посмотрела вниз, то увидела свое отражение. Когда она увидела в воде еще одну собаку, она испугалась и отскочила назад. Но, чтобы не мучиться от жажды, она должна была попить. Жажда заставляла ее вернуться к воде, поэтому она снова пошла к реке, но, увидев собаку в реке, она снова испугалась и отошла назад. Вода была так близко, а ее мучила жажда. Вода была так близко, снаружи, а жажда была внутри. Была жажда, была доступна вода, и не было никаких реальных препятствий. Собака снова подошла и снова отошла, испугавшись той собаки, которую увидела там. Но как долго она могла продолжать отходить назад?

Проходивший мимо человек засмеялся. Не над собакой. Только глупцы станут смеяться над собакой. Он же засмеялся над собой. Он засмеялся над собой: «Вот и я также много раз возвращался, когда начинал дрожать при виде собственного отражения».

Он приблизился к собаке и начал толкать ее в воду. Собака сильно сопротивлялась: если кого-то толкать, он будет сопротивляться. Даже если толкать его в бассейн с нектаром, он будет сопротивляться. Все сопротивляются, когда их толкаешь. Человек замирает, когда его толкают, и вообще не хочет двигаться.

Этот человек толкнул собаку, и она упала в воду. Никакого отражения больше не было, отражение поколебалось. Собака напилась воды, а мистик (это был он) засмеялся.

Если бы собака могла спросить, то она бы спросила: «Почему ты смеешься?» Она не могла спросить, но мы легко можем спросить. Спросим человека: «Почему ты засмеялся?»

Человек ответил бы: «Я смеюсь, потому что сам был в точно таком же положении. Это было и моей ситуацией: мое собственное отражение оборачивалось столькими трудностями, препятствиями, оно превращается в такое количество стен. Моя тень превращалась в помеху».

Наш образ формируется не в реке и не в зеркале. С зеркалом и с рекой нет никаких сложностей. Образ, в котором мы запутываемся, – проекция в глазах окружающих нас людей, таково наше положение. Когда говорят, что человек запутался, что он отождествлен с миром, это не его собственная природа запуталась, а просто его образ.

Когда вы страдаете, когда испытываете сильное страдание, закройте дверь, сядьте на мгновение в уединении и спросите себя: «Я страдаю?»

И я говорю вам, что, если вы будете спрашивать честно, предельно откровенно, страдаете ли вы, вы тотчас же обнаружите: изнутри придет ответ, что страдание может окружать вас, но вы не страдаете.

Представьте, что у вас сломана нога, нога болит, причиняет боль. После спросите себя: «Боль случается со мной, я страдаю?» И без сомнений, станет совершенно очевидно, что болит нога, что вы получаете информацию о том, что есть боль, но где при этом вы? Вы – свидетель, стоящий отстраненно, где-то вдалеке, вы просто наблюдаете.

* * *

У меня есть друг, пожилой человек. Он упал с лестницы и сломал ногу. Врачи велели ему соблюдать постельный режим и сказали, что ему вообще не следует двигаться три месяца. Мой друг активный человек и не переносит пассивности. Даже если действие не является необходимым, он не может оставаться без движения.

А сколько существует людей, чьи движения на самом деле имеют какой-то смысл? Как часто они движутся осознанно? Если кто-то будет фиксировать все свои движения с утра до вечера, то обнаружит, что девяносто восемь процентов его движений не нужны. Он просто не может сидеть на месте. Существует множество вещей, которые человек не хочет видеть и которые становятся видимыми, когда мы просто сидим без дела.

Другу было велено оставаться в постели. Я пришел его проведать, и он сказал:

– Мне так тяжело. Было бы лучше, если бы я просто умер. Как я выживу эти два или три месяца, просто лежа в постели? Я так страдаю.

Я сказал ему:

– Закрой глаза и поразмысли: ты и страдание – единое целое или же вы отдельны?

Он спросил:

– Для чего это делать?

Я ответил:

– Сначала попробуй, а после мы поговорим. Закрой глаза. Я сижу здесь. И не открывай их до тех пор, пока тебе не станет ясно. Постарайся выяснить, составляешь ли ты единое целое со страданием или же вы существуете отдельно. Если ты и страдание – это одно, ты никак не можешь знать, что страдаешь. Как может страдание знать, что существует страдание? Как может страдание знать, что оно есть страдание?

Это все равно, как если бы шип осознал, что он колется. Шип колется, человек чувствует укол. Должно быть двое. Боль, страдание – отдельно, а тот, кто чувствует боль и страдание, – отдельно. Если они станут одним целым, не будет никакого переживания страдания.

Вы чувствуете, как поднимается гнев? Если вы и гнев едины, будет ли такое переживание? Тогда вы станете самим гневом. Тогда гнев никогда не закончится, его невозможно будет стереть. Потому что, когда вы сами стали гневом, как он может закончиться? А если гнев исчезнет, с вами тоже будет покончено.

Нет, вы всегда отдельны. Гнев приходит и уходит, страдание приходит и удаляется, суета приходит, а потом исчезает. Дым окружает нас со всех сторон и рассеивается. Но тот, кто стоит в центре, остается всегда. Имя этому постоянному вспоминанию – медитация. Тот поиск, который уходит за пределы всех оков, за пределы страданий, за пределы боли, за пределы беспокойства, за пределы всего, называется медитацией. То, что всегда находится за пределами всего. Как бы сильно вы ни старались, медитацию невозможно задеть чем бы то ни было. Она находится за пределами того, что случается, за пределами всех перемен. Что бы ни происходило, она остается за пределами этого.

Однажды…

* * *

Я путешествовал с тремя друзьями, мы ехали на машине. Они везли меня в деревню, но машина перевернулась на мосту. Она пролетела почти восемь футов, машина полностью перевернулась. От машины ничего не осталось. Это была маленькая машина, с двумя дверями, и одна дверь оказалась заблокирована булыжником. Была еще одна дверь, но мой друг, его жена и водитель впали в такую панику, что они кричали, визжали, но не вылезали из машины! Они кричали:

– Ааааа! Мы умерли, мы умерли!

Я сказал им:

– Если вы мертвы, то кто тогда кричит? Пожалуйста, выбирайтесь. Если бы вы были мертвы, не было бы никакой проблемы. Кто бы тогда кричал? Вы кричите, значит, очевидно, что вы не мертвы!

Но они ни в какую не слушали. Его жена продолжала кричать:

– Ааааа, мы умерли!

Я потряс ее и сказал:

– Ты сошла с ума? Если бы мы умерли, здесь было бы тихо. Кто бы кричал?

Она сказала:

– Вы правы, но я на самом деле умерла!

Здесь есть интересный момент. Кто умер? Кто умер – если вы переживаете это, значит, вы не умерли. Тот, кто переживает это, – нечто обособленное. То, что происходит, – это одно, а тот, кто переживает это, – нечто другое. И тот человек, который видит это, существует.

Потом мы все выбрались наружу. Они были заняты подсчетом того, что сломано, повреждено и тому подобным.

Я спросил друга:

– Твоя машина застрахована?

– Да, – ответил он.

– Тогда, – сказал я, – перестань переживать, дело решенное. Твоя жизнь застрахована?

Он ответил:

– Да, на этот случай тоже есть страховка.

Я сказал:

– Это хорошо. Даже если бы ты умер, не было бы никакой проблемы. Теперь вопрос заключается в том, собираешься ли ты вынести из этого происшествия какой-то урок или нет.

Он ответил:

– Какой здесь может быть урок? Первый урок – насколько это возможно – не ездить на машине! Второй урок – по прибытии домой нужно сразу же уволить водителя. И третий урок – никогда не водить машину с превышением скорости. Вот что нужно усвоить.

Я ответил:

– Такая прекрасная возможность, а ты вынес из нее столько мусора! Это все равно, как если бы ты поступил в университет и научился бы только считать до десяти – и это стало бы единственным знанием, с которым ты бы вернулся домой. Ты оказался удовлетворен тем, что научился считать до десяти и вернулся домой. У тебя была такая прекрасная возможность, но в итоге ты только научился считать до десяти.

Он спросил:

– Что еще в этом есть ценного?

Я сказал ему, что этот случай был шансом. Когда машина перевернулась, в тот момент ему следовало наблюдать: «Кто умирает? Кто падает? Кто переживает аварию?»

Это была прекрасная возможность, потому что в момент опасности сознание полностью пробуждается. Вы пребываете в осознанности.

Если на вас нападет человек, угрожая вам, приставив нож к вашей груди, в одну секунду ваши мысли остановятся: шли вы в кино или нет, что делать и что не делать, какие новости были в газете в тот день, кто стал президентом и так далее. Вся эта болтовня сразу же прекратилась бы. За долю секунды все бы остановилось. В этот момент открывается дверца, появляется возможность увидеть, что происходит. В этот момент вы также можете увидеть, что происходит вовне. И что есть кто-то, кто стоит снаружи и просто отмечает, что происходит.

Медитация призвана обнаружить того, кто находится за пределами всего происходящего, кто никогда не принимал ни в чем участия. Никакого другого значения у медитации нет. Мы будем экспериментировать только с этим на протяжении трех дней.

А как мы обнаружим то, что находится за пределами всего, хотя оно находится в центре всего? Как мы можем найти то, что, как нам кажется, рождается и умирает, но в то же время никогда не рождалось и никогда не умирало? Как мы можем обнаружить то, что находится внутри тела, что кажется частью тела и все же не является телом? Как мы обнаружим то, что думает, но никогда не вовлекалось ни в один мыслительный процесс? То, что, как нам кажется, беспокоится, злится, и при этом никогда не было затронуто гневом, чего никогда не задевало никакое беспокойство. Как мы будем его искать?

Мы не можем обнаружить его до тех пор, пока в нашем восприятии луна находится в колодце. Луна где-то снаружи, она никогда не падала в колодец. Вы когда-нибудь видели, чтобы она двигалась в сторону колодца? Но кажется, будто она упала в колодец! Там она кажется больше. Иногда в колодце ее можно видеть более четко, чем в небе. Все зависит от чистоты воды в колодце – луна не имеет к этому никакого отношения. Если колодец кристально чист, тогда ее видно очень четко.

Вот почему мы не хотим смотреть в глаза своего врага: в глазах врага – грязный колодец, в результате отражение в таких глазах выглядит нехорошо. Мы предпочитаем смотреть в глаза друга. Муж смотрит в глаза жены, в Индии жене внушают, что ее муж – это Бог. Так что теперь ее глаза совершенно чисты, в ее глазах муж отражается как Бог, и ему очень радостно видеть себя там в качестве Бога. Когда жена пишет ему, она подписывает письмо «твоя слуга», и муж счастлив тем, что он – хозяин.

Вот что интересно – в чьих глазах вы видите себя? Это глаза вашей собственной жены.

Однажды…

* * *

Как-то раз один человек заявил на рыночной площади:

– В мире нет никого прекраснее моей жены.

Жители деревни спросили его:

– Кто тебе это сказал?

Он ответил:

– Кто еще мог мне это сказать? Сама жена сказала мне об этом.

Люди сказали:

– Ты сумасшедший! Твоя собственная жена манипулирует тобой.

А он возразил:

– Всеми манипулируют жены, все жены находятся под влиянием своих мужей. Всеми манипулируют окружающие их люди. Так что если моя жена влияет на мои убеждения, что в этом плохого?

Колодцы бывают самые разные. Если колодец пересох, то нельзя ясно увидеть луну. Если колодец чистый, можно четко увидеть луну. Но луна никогда не оказывалась ни в каком колодце. Помните об этом. И если вы начнете верить, что луна упала в колодец, вся ваша жизнь будет наполнена трудностями. Первая трудность, с которой вы столкнетесь, – то, что вы никогда не сможете схватить луну, которая оказалась в колодце. Она будет снова и снова выскальзывать из рук, и тогда ваша жизнь будет становиться несчастной. Вы начнете думать о том, как вызволить луну: «Я хочу выбраться из колодца. Я хочу на свободу! Я хочу стать аскетом!» Потом возникает следующая трудность. Как вы собираетесь вытащить из колодца то, что никогда в него не попадало?

Луна всегда снаружи. Душа всегда находится снаружи, она никогда не оказывалась ни в каком колодце. Но создается иллюзия того, что она попала в колодец. И чем сильнее мы в это верим, тем величественнее мы себе кажемся. Вот почему если один человек кланяется нам, нам приятно, а если десять человек демонстрируют свое уважение, радость усиливается. Если бы это делали десять миллионов, тогда было бы еще больше радости, а если бы десять миллиардов или весь мир делал бы это – как можно описать такой экстаз?! Я вижу свое отражение в стольких колодцах, и кажется, будто я стал таким большим. Я стал таким бескрайним. Я занимаю так много места. Но не хватает лишь одного места – того, где я на самом деле существую. Я начинаю появляться там, где на самом деле меня нет.

Медитация означает выход из этих колодцев, в которых вы никогда не были. Это нечто парадоксальное. Как выбраться из этих колодцев, в которых вы никогда не были? Смысл выхода из колодца – в открытии того, что, возможно, вы всегда были снаружи. Давайте начнем с этого открытия сегодня. Сейчас мы посвятим этому пятнадцать минут.

Погаснет свет, наступит темнота, и вы останетесь в абсолютном одиночестве. В этом одиночестве сидите спокойно, полностью расслабляя все тело. Закройте глаза. Замедлите дыхание. И начните свой внутренний поиск с вопроса: «Я снаружи? Я за пределами всего этого переживания?»

Вам не обязательно в это верить и начинать повторять в уме: «Я за пределами, я снаружи, меня ничто не задевает». Ничего не произойдет, если вы будете это делать, потому что, когда вы повторяете: «Я за пределами», это просто означает, что у вас есть ощущение, что вы внутри, и вы пытаетесь убедить себя, что вы за пределами. Это часто случается. Вам не нужно повторять, вы должны искать: «Я на самом деле внутри, я часть каких-либо переживаний?»