Читать книгу Черные комиссары - Богдан Сушинский - Страница 14

Часть первая. На дальних берегах
13

Оглавление

После прыжка подполковник пригласил Гродова в штабной бункер, где Тутанхамон уступил ему комнатку начальника штаба и провел с ним короткую содержательную беседу, начав ее с фразы:

– Конечно, все то, во что мы тут играли, ничего общего с настоящей боевой подготовкой не имеет, но держался ты для первого раза неплохо.

– Благодарю за высокую оценку, товарищ подполковник.

– Почему ты считаешь, что она высокая? – интуитивно встрепенулся Бекетов, но тут же остыл и махнул рукой. – Впрочем, сейчас тебя доставят в расположение флотского экипажа, где завтра же начнут действовать секретные курсы военной контрразведки. Вас там будет всего-навсего двадцать человек. Лекции о разведках и контрразведках противника, о разработке агентуры и прочем ты будешь слушать вместе со всеми. Но осваивать рацию и заниматься личной подготовкой к спецзаданию придется по особому плану. Не слышу возражений.

– Их нет. Разве что хочу доложить, что начальником завершенных мною курсов мне было обещано трое суток для всевозможных личных дел.

– Странно, мне почему-то казалось, что личные дела твои связаны теперь с Валерией Лозовской.

Гродов немного замялся, но подтвердил:

– Кажется, так все и выглядит.

– Тогда какие ко мне претензии? Инструктором по радиоделу у тебя будет лейтенант Лозовская. Понятно, что личными делами придется заниматься вне аудитории, тут уж извини. А во всем остальном…

Гродов улыбнулся и недоверчиво покачал головой.

– Лихо закручено.

– Говорил ведь, что у меня своя методика вербовки, подготовки и всего прочего, – не без самодовольствия напомнил ему Бекетов.

– Никогда не смог бы распознать в Валерии радистку контрразведки флота.

– А зачем нам готовить радисток, у которых на любу написано, кто они такие и чем занимаются?

– И что, Валерия – тоже профессиональная контрразведчица? – неуверенно поинтересовался капитан.

– Такой же новичок, как и ты. А вот в чем она действительно профессиональна, так это в том, что имеет диплом фельдшера, поскольку окончила медицинское училище. Мало того, сейчас Лозовская учится на вечернем отделении Военно-медицинской академии. Чего ты, капитан, предположить тоже не смог бы, – явно подтрунивал над ним Бекетов.

– Всегда буду помнить, что к вам приходят люди из разных профессий, – признал Гродов.

– Вот видишь, какую массу информации ты получил о женщине, которая тебе нравится. При скрытности Валерии и твоей нерешительности ты выуживал бы у девушки эти сведения как минимум полгода.

– Если я верно понял, детство и юность ее прошли в Молдавии?

– …Захваченной румынами. То есть она была румынской подданной. Они с матерью – беженки. Отец ее, профессор медицины, был связан с коммунистическим подпольем, арестован и убит, как официально было уведомлено, при попытке к бегству. Им же с матерью удалось уехать в Венгрию, к родственникам, уже оттуда спустя несколько лет через Австрию и Польшу – в Советский Союз. Кстати, мать ее происходит из австрийских дворян с румыно-венгерскими корнями, из графского семейства Кошичей. Что же касается отца, то он – из австрийско-польских дворян, с польско-румынскими корнями, из рода баронов Лозецки, или, на польский лад, Лозовских. Порода, так сказать. Зато в совершенстве владеет немецким и румынским языками, то есть языками наших потенциальных противников.

– Странно, что с такой родословной она в нашей стране уцелела и даже дослужилась до офицерского звания.

– У нас служат и более «породистые». Если, конечно, они действительно преданы нашей идее.

– Вот как? Лично мне такие, с высокими дворянскими титулами, пока что не попадались.

– Один из таких – перед вами. Из татарского княжеского рода Бекетовых. Не скажу, чтобы это способствовало моему продвижению по службе или вообще чему-либо способствовало, но факт зафиксирован.

– Увы, мне своей родословной хвастаться не приходится.

– Что тоже имеет свои… преимущества, капитан, – грустно раздвинул уголки губ подполковник. – Были времена, когда многие из нас, породистых, охотно поменялись бы с тобой своими родословными, почитая «беспородность» как великое благо.

– Не уверен, что о тех временах следует говорить в прошедшем времени.

– Следует, – отрубил подполковник. – Возвращаясь же к Лозовской, скажу, что она нами проверена. В деле. Так что с этой стороны знакомства с ней можешь не остерегаться.

– Спасибо за предупреждение.

– Но ты ведь хочешь встретиться с Валерией не для того, чтобы обсуждать с ней «родословные» ваших предков?

– Ясно, что не для того.

– Тогда и не стоит касаться этой темы, – решительно постучал костяшками кулака по столу подполковник. – Вообще никогда. И еще. Во время занятий вести себя с Лозовской следует как с инструктором. Как с инструктором, – жестко подчеркнул наследник княжеско-татарского титула.

Они уже попрощались, когда на самом пороге Бекетов неожиданно остановил его фразой:

– Тем не менее ты к ней все же присматривайся. Все-таки австрийская, а значит, германская кровь; баронесса, жила в Румынии, в Венгрии, в Австрии, в Польше… Все может быть. А, как считаешь?

– Вряд ли она признается мне в чем-либо таком, что не смогли выбить у нее КНВД и военная контрразведка.

– А не надо ничего выбивать. Однако вдумчиво слушай, анализируй, сопоставляй. И чуть что, хоть малейшее подозрение… Немедленно докладывать. Немедленно! Неужели ты думаешь, что мы просто так подставили тебя этой красавице? Ты ведь, наверное, решил, что это мы подставляем эту девицу тебе. Валерия тоже так решила. На самом же деле все выглядит иначе.

– В свою очередь вы обязали баронессу докладывать обо мне.

– Само собой! – на лице подполковника не появилось даже тени смущения. – Да, следить и докладывать. В обязательном порядке. А как же иначе?! Но еще раз предупреждаю: на занятиях вести себя с Валерией исключительно как с лейтенантом-инструктором Лозовской. И никаких любовных шашней. Строго-настрого!

* * *

Очевидно, Валерия была предупреждена о том же, поскольку на протяжении всех занятий они вели себя так, словно всегда находились под неусыпным оком Бекетова или уже на вражеской территории при выполнении задания и не имели права раскрывать факт знакомства друг с другом или хотя бы малейшей приязни. К тому же сразу после занятий за Валерией и еще двумя преподавателями секретных курсов приезжала легковая машина, появление которой не оставляло капитану никаких шансов и надежд. Стоит ли удивляться, что лишь после десятого занятия девушка неожиданно сказала:

– Все, на этом наш краткий курс ознакомления с работой радиста завершен. Еще в течение трех дней вы будете совершенствоваться в работе ключом. Экзаменовать вас никто не станет, так как это противоречит методике подготовки, предпочитаемой подполковником Бекетовым.

– Меня не станут экзаменовать?! Странно.

– По его методике, проверять нашу подготовку станет сама жизнь. Война, если уж выражаться конкретнее. К тому же каждое наше занятие завершалось проверкой усвоенного материала.

Капитан никак не отреагировал на это уточнение Лозовской; считал, что говорить о грядущей войне категорически запрещено. С Германией подписан договор о дружбе, а больше нападать на великую Страну Советов вроде бы некому. Они немного помолчали, и только после этого Гродов все-таки поинтересовался:

– Но хоть какие-то успехи у меня просматриваются?

– Будем надеяться, что лично вам работать с рацией не придется, – дипломатично ушла от прямого ответа Валерия. – Для этого существуют профессиональные радисты.

– Лучше – радистки.

– Нет, уж поверьте мне, радисты. Они менее эмоциональны и в большинстве своем храбрее; у них больше шансов уйти от преследования, отбиться силой оружия. А главное, – по-мужски поиграла она желваками, – куда меньше вероятности того, что вы влюбитесь в своего напарника-радиста, что тоже облегчит вам жизнь.

– Вот над этим не задумывался.

– Потому что жизнь на стойкость вас пока что по-настоящему не проверяла.

Теперь, вооруженный сведениями «от Бекетова», Дмитрий стал пристальнее наблюдать за радисткой-аристократкой – ее манерой держаться, ее жестами, ходьбой, речью. Не для доносов, естественно, а для души. Увы, ничего сногсшибательного он так и не обнаружил. Зато окончательно убедился, что судьба действительно свела его с по-настоящему красивой женщиной. Широкие, покатые плечи; лебяжья, украшенная природными завитками шея; в меру высокая, по-девичьи тугая грудь. Правда, обращали на себя внимание слегка подпорченные «непородистыми» вкраплениями римские черты лица. Причем в самом деле «подпорченные». Что, однако, делало лицо Валерии не то чтобы менее красивым, а по-своему, с легкими мазками озорства, смазливым.

– Когда я говорил о радистке, то имел в виду вас, Валерия Яновна.

– Напрасно. Почти исключено, что меня станут использовать в качестве радистки. Как и вас, товарищ капитан, в качестве радиста.

– Кто знает? А вдруг…

– Подобное использование выглядело бы неразумным. Слишком серьезную подготовку мы получаем. Умению пользоваться рацией нас обучают для общего развития, и на тот, самый крайний, случай, когда мы вдруг останемся без прикомандированных к нам радистов.

– По-моему, сообщение об экзаменах прозвучало всего лишь началом чего-то более важного, что вы хотели сообщить мне, лейтенант.

– Считайте, что хотела обрадовать: подполковник Бекетов позволил использовать еще три часа времени для проведения с вами общеподготовительной беседы.

– Даже так, «общеподготовительной»?

– Что вас удивляет, капитан? Такой термин действительно существует.

– Мы будем проводить эту беседу здесь?

Стая чаек шумно приблизилась к берегу, совершила несколько кругов над соседним утесом, небольшая плоская вершина которого откололась от материка и, склочно переругиваясь, стала устраиваться на нем. Откуда-то издалека донесся протяжный гудок парохода, однако самого его рассмотреть было невозможно, поскольку он шел в полном тумане, что называется наощупь.

– Можем спуститься к заливу и посидеть там, – неожиданно предложила Валерия, как только затих повторный гудок.

– Давно мечтаю о том, чтобы посидеть вместе.

– Или же взять шлюпку.

– Там решим. Главное, что мы окажемся вне курсов и будем вместе.

– Только наденьте шинель, у воды всегда прохладнее. Я со своей шинелью, как видите, – метнула она взгляд на вешалку, – вообще не расстаюсь, как и подобает южанке.

Черные комиссары

Подняться наверх