Читать книгу Альпийская крепость - Богдан Сушинский - Страница 20

Едва Софи произнесла это свое: «Впредь прошу не распространяться обо мне, как о русской беженке», как вновь ожил телефон. Она вопросительно взглянула на барона и вежливо улыбнулась, но тот молча кивнул, разрешая поднять трубку.

– Здесь гауптштурмфюрер Родль, адъютант Скорцени, – услышала мягкий, слегка бархатистый голос, доносившийся из Берлина. – Кто у телефона?

– Гауптман Софи Жерницки.

– Даже так? Уже… гауптман?

– Вы радуетесь моему чину или мне?

– Я всегда радуюсь вашему чину, вашей талии и всему вашему обаянию, – протараторил Родль, давая понять, что сейчас не время для обмена комплиментами.

– Тогда слушаю вас, лучший из адъютантов рейха. Очевидно, вам нужен генерал фон Штубер?

Титулом «лучший адъютант рейха» она наделила Родля еще во время их первой встречи в замке Фриденталь. Тогда их знакомство чуть было не закончилось страстными объятиями в каком-то закутке, но им помешал невесть где зародившийся «тевтонский рык» Скорцени: «Адъютант, черт возьми! Куда запропастился мой адъютант?! Полцарства за пройдоху-адъютанта!». И каким же неадекватным был этот обмен: полцарства за потерянного в минуты высшего женского вожделения мужчину!

– Пусть простит нас отставной генерал, но мне как раз нужны вы, гауптман Жерницки.

– Не сомневаюсь в этом, – с томным придыханием произнесла Софи, покачивая русой головкой.

В конце концов не она ткала вокруг себя эту бесконечную, зыбкую паутину казарменного флирта; не она пыталась превратить каждую более или менее уединенную встречу с мужчиной – в походный вариант сексуальной близости. Другое дело, что она – «бедная, кроткая и почти беззащитная женщина» – всячески пыталась использовать и этот окопный флирт, и эти тыловые интимные заезды фронтовиков… Но тут уж пусть ей простится, как и должно прощаться воистину кроткой и беззащитной..

– Сейчас с вами будет говорить Скорцени.

– Как и следовало полагать, – сказала Софи и, взглянув на приблизившегося барона, объяснила: – Это меня, господин генерал. Как всегда: Берлин, Скорцени, словом, дела, дела..

Это свое «как всегда» она произнесла исключительно для Гредера, и барон понял ее правильно. В противостоянии любителю «диких монологов» они теперь выступали единым фронтом.

– Софи! – раздался в трубке такой камнедробильный тевтонский рык, что женщина поневоле отшатнулась. – Вы – та единственная женщина, которая мне сейчас нужна. Причем срочно.

– Наконец-то посреди всего этого варварства я слышу голос истинного мужчины.

– Штандартенфюрер Гредер с вами уже беседовал?

– Гредер? – коварно взглянула на штандартенфюрера, нервно поправлявшего портупею. – Давно здесь, но к разговору пока что не приступал. Предпочитает длительные предисловия и душещипательные воспоминания.

– Уж не о том ли, как по его милости был уничтожен лучший в мире дирижабль «Гинденбург»?! – взревел обер-диверсант.

– Как раз рассказами о дирижабле он нас и забавляет, – пошла ва-банк Софи, понимая, что непростительно зарывается, все же речь шла о штандартенфюрере. Единственное, что ее оправдывало, так это твердое решение: «Все равно этого наглеца следует убирать. Любым доступным способом». – Кстати, он находится рядом, дать ему трубку?

– Не надо! – вновь рявкнул Скорцени. – Передайте ему, пусть уже не теряет времени, а немедленно садит вас в машину и доставляет в Берлин, ко мне, в известный вам отдел известного управления. Срочно. И под охраной. Учтите, что после беседы сразу же улетаете в Вену.

– И лететь нужно вместе с господином Гредером? – тон, которым был произнесен этот вопрос, не оставлял сомнения в том, как она воспринимает перспективу совместной командировки куда-либо с этим служакой. Видно, Скорцени уловил это.

– Нет, – жестко отрубил он после секундной заминки. – Летите одна.

И Софи не усомнилась в том, что это «нет» рождено было только что, под впечатлением разговора с ней.

Положив трубку, гауптман смерила штандартенфюрера сочувственным взглядом и победно ухмыльнулась. «А ведь он панически боится Скорцени, этот… болтун, – поняла Софи, даже не желая анализировать свое поведение во время разговора с обер-диверсантом рейха. – То, что его придется убирать отсюда, – уже несомненно. Вопрос лишь в том, когда, как и чьими руками следует это сделать?».

– Если я все верно понял, моя поездка в Вену отменяется? – натужно подвигал нижней челюстью Гредер.

– Естественно. СД не решается оставлять столь важный район без офицера, способного обеспечить его безопасность.

– Иронизируете, Софи…

– А я всегда так поступаю, когда разговор со мной начинают не с того, с чего следовало бы.

– Вы попросту не поняли меня, фрау Жерницки. Наша полемика с бароном по поводу гибели «Гинденбурга» – давнишняя история.

– Мне это известно.

– И никакого отношения к вам, к тому разговору, который намечался…

– Все, господин штандартенфюрер, все, – с лихостью, достойной очередного «дикого монолога», одернула она Гредера, – дипломатический раут завершен. Машину, охрану и… в Берлин. И не вздумайте утомлять меня в дороге своими «дикими монологами», которые рано или поздно погубят вас. Уж поверьте мне, как потомственной ведьме-гадалке: неминуемо погубят. С нетерпением жду, когда ваш «рыцарский конь» заржет у ворот замка Штубербург.