Читать книгу Гражданский кодекс - Бонапарт Наполеон - Страница 2

От переводчика

Задача установить вместо феодальной правовой раздробленности единство гражданского права, создать общий закон встала перед французской буржуазией уже в самом начале французской буржуазной революции, ибо общее для всей Франции гражданское право являлось необходимым условием для развития капиталистических отношений.

В 1790 г. учредительное собрание постановило выработать единый Гражданский Кодекс, распространяющийся на всю Францию. Он должен был состоять из законов «простых, ясных, соответствующих Конституции». Но практически ничего сделано не было, и в Конституцию 1791 г. было перенесено лишь постановление о создании Кодекса.

В 1791 г. Законодательное собрание предложило всем гражданам сообщить свои предположения о выработке Гражданского Кодекса.

В 1793 г. Конвент вынес новое постановление о выработке Гражданского Кодекса в месячный срок и в августе 1793 г. был составлен проект всего из 695 статей (так называемый первый проект). Но этот проект был признан слишком сложным и недостаточно радикальным. Особой комиссии из «философов» было поручено пересмотреть проект; Гражданский Кодекс, – говорили тогда, – должен состоять из небольшого количества общих положений, формулирующих принципы нового общества, обеспечивающих «естественные права» личности.

23 фруктидора II года Камбасерес (который также являлся одним из авторов и первого проекта) представил второй проект, состоявший из 297 статей.

С переходом власти к директории проект был вновь пересмотрен и существенно изменен; 24 прериаля IV года был представлен новый, по счету третий, проект. Но и он остался на бумаге.

Бонапарт, став первым консулом, немедленно с присущей ему энергией присоединился к инициативе Камбасереса (в то время второго консула), указывавшего на необходимость скорейшего издания Гражданского Кодекса, форсируя его выработку. Но теперь дело шло уже не о пересмотре имевшихся проектов, а о выработке нового проекта, отвечающего политическим установкам пришедшей к власти крупной буржуазии.

13 августа 1800 г. была назначена комиссия из четырех членов для выработки проекта. Но в ее состав уже не вошли те «философы», о которых думали деятели 1793 г. Члены комиссии (Троншэ, Биго-де-Преаменэ, Порталис, Маллевиль)[8] являлись старыми судейскими работниками, воспитанными на римском праве и на прежнем обычном праве Франции. Немалое участие принимал в выработке Кодекса и сам Наполеон, следивший за соответствием проекта установкам крупной буржуазии.

Проект был выработан в 4 месяца и разослан на отзыв высших судов. После получения отзывов, проект в 1801 г. был рассмотрен в Государственном Совете под руководством Наполеона. Затем проект поступил в Трибунат и Законодательный корпус.

Трибунат и Законодательный корпус встретили проект холодно. Раздавалась серьезная критика, исходившая, между прочим, от лиц, которые еще жили идеями периода подъема революции и не могли примириться с диктатурой Бонапарта, с реакционными установками ряда глав Кодекса и с ликвидацией Кодексом революционных завоеваний мелкой буржуазии. Первый титул проекта был отклонен.

Наполеон взял проект обратно, но одновременно произвел, коренную реформу Трибуната, сократив его до 50 членов и подобрав последних из своих приверженцев.

После этого Кодекс снова был поставлен на обсуждение, и рассмотрение его пошло без задержек. Законодательный корпус принимал статьи Кодекса без прений. В течение одного года (с марта 1803 г. по март 1804 г.) 36 законов, составляющих Кодекс, были приняты и введены в действие, и 21 марта 1804 г. Кодекс был издан в полном объеме.

Издание 1804 г. было озаглавлено «Гражданский Кодекс Французов», издание 1807 г. – «Кодекс Наполеона», издание 30 августа 1816 г. – «Гражданский Кодекс». Декретом 27 марта 1852 г. было восстановлено название «Кодекс Наполеона». Это последнее название никогда затем не было уничтожено законом, но на практике Кодекс получил, после установления Республики, устойчивое наименование «Гражданский Кодекс».

Перевод законодательных текстов представляет существенные трудности. Здесь с наибольшей остротой встает старинная дилемма: должен ли быть перевод точен, хотя бы от этого страдали его доступность и общепонятность, или же перевод должен быть удобочитаем, хотя бы он и не с буквальной точностью передавал оригинал.

В отношении законодательных текстов эта дилемма, казалось бы, может быть решена только в первом смысле: необходимо стремиться к возможной точности перевода, хотя бы чтение его представляло и серьезные подчас трудности. Только такой перевод даст возможность изучения текста, работы над его анализом, перевод же свободный пригоден лишь для общего ознакомления, для создания общего впечатления. Но нашим аспирантам и студентам нужно не общее ознакомление с иностранными законами, а именно изучение их, изучение, которое позволит правильно уяснить каждую подробность.

Поэтому переводчик стремился дать не пересказ, а перевод, который, хотя бы в малой степени, мог заменить изучение подлинника. Трудности же работы над законодательными текстами являются неизбежными и возникают не только при работе над переводом, но и при работе над оригинальным текстом, даже при совершенном знании подлежащего иностранного языка[9].

Конечно и буквальность перевода должна иметь пределы, которые должны определяться тактом переводчика и чувством языка, на который он переводит.

Из требования точности перевода вытекают еще два конкретных требования к переводчику законодательных текстов:

а) Переводчик не должен выступать в роли комментатора текста. Многие статьи Кодекса являются сами по себе не вполне понятными и могут быть понимаемы по-разному. Статьи эти дали основание для многочисленных контроверз в судебной практике. Переводчик испытывает желание приписать: «такое-то правило понимается так-то или означает не то, а то». Но тогда пришлось бы указывать при переводе многих статей различные точки зрения, высказанные во французской судебной практике, и объем издания увеличился бы во много раз. Поэтому от подобных примечаний пришлось отказаться.

б) Переводчик не должен заниматься исправлением переводимого текста. Во Французском Гражданском Кодексе имеется много погрешностей, относящихся к области законодательной техники; различные Титулы изложены по-разному с точки зрения стиля изложения (сравните, например, классические ст. 1101 или ст. 1134 и громоздкие тяжелые и перегруженные статьи 1401 и сл.). Имеются и различия в терминологии, особенно когда в оригинальный текст вкрапливаются новеллы.

Одно и то же понятие нередко выражается различно. Например, говоря о суде, Французский Кодекс в совершенно одинаковых случаях (когда речь идет о трибунале первой инстанции) употребляет выражения: juges (судьи), tribunal civil (гражданский трибунал), tribunal (трибунал), tribunal de l’arondissement (трибунал округа), justice (правосудие). Но переводчик должен переводить согласно оригиналу, не занимаясь редакционной обработкой текста. Статья должна быть переведена так, как она написана, а не так, как она могла бы быть написана.

Перевод Французского Кодекса представляет специфическую трудность еще потому, что строй французских юридических понятий имеет много своеобразных черт. Например, Кодекс нередко пользуется понятием «capacitе́» (способность) – способность заключить договор и т. д.

Мы переводили это выражение буквально, хотя буквальный перевод и является иногда немного тяжелым; заменить слово «способность» терминами «правоспособность» и «дееспособность» (смотря по смыслу) значило бы модернизировать и тем самым исказить оригинал. Или широко встречающийся термин «qualitе́» – «качество» – качество должника, качество опекуна. И здесь мы не признали возможным отступить от оригинала, тем более что следы такой же терминологии имеются и в русском языке – ср. выражение «привлечь в качестве ответчика».

Но в Кодексе имеется ряд и таких терминов, которые не имеют адэкватных выражений в русском языке и которые приходилось переводить описательно или «приблизительно». Взять хотя бы слово «titre». Это слово означает «сделка», «правооснование», «основание какого-либо соглашения», «документ», «письменное доказательство», «качество лица». Мы были вынуждены переводить этот термин словом, которое, в данном случае, наиболее близко передает смысл подлинника, но достигнуть полной точности перевода в этих случаях невозможно.

Главнейшие термины, которые не могли быть переведены буквально, указаны в скобках на французском языке или снабжены соответствующими пояснительными примечаниями. Кроме того, в некоторых случаях в текст самих статей включены (в прямых скобках) краткие пояснения, т. е. дополнительные, не содержащиеся в самом тексте слова, без которых перевод являлся бы непонятным. В других случаях в прямых скобках дается более понятный перевод того или другого выражения. Все слова в прямых скобках (кроме лишь пересчета футов на метры, встречающегося в некоторых статьях II книги) принадлежат переводчику. Ему же принадлежат и все сноски.

* * *

Нашей задачей являлось представить Французский Гражданский Кодекс в его историческом развитии. Поэтому если какая-либо статья подверглась за 135 лет изменению, то, наряду с существующим текстом, мы даем и прежний текст или указываем, на существо произведенного изменения. Исключение составляют только те статьи, изменение которых не представляет большого интереса с точки зрения развития Кодекса.

Перед статьями (или частями статей), измененными после 1804 г., мы даем в скобках дату закона, в силу которого изменена данная статья.

Исходя из указанной выше задачи, мы приводим петитом текст и отмененных статей. Текст этих статей заключен в скобки, а в конце текста указывается, каким законом отменена данная статья.

Во всех наиболее существенных случаях мы приводим ссылки на статьи законов, не включенные в состав Гражданского Кодекса, но находящиеся в непосредственной связи с правилами Кодекса. Это мы делаем для облегчения возможности более глубокого понимания правил отдельных статей. В особенности много ссылок пришлось сделать на Гражданско-Процессуальный Кодекс.

Это обусловливается тем обстоятельством, что во французском праве граница между материальным: и процессуальным правом проводится довольно своеобразно, и без ознакомления с процессуальным правом невозможно правильно понять и содержание ряда материально– правовых норм.

В настоящем издании мы не даем перевода XVIII титула книги III, посвященного «Привилегиям и ипотекам» (ст. ст. 2092–2203). Этот титул устанавливает состав так называемых привилегированных требований на имущество, т. е. требований, которые удовлетворяются преимущественно перед другими требованиями, и содержит правила об ипотеках.

Содержание этого титула представляется чрезвычайно сложным; наряду с правилами общего характера он дает ряд чисто делопроизводственных, казуистических указаний. Перевод этого титула являлся бы в ряде случаев непонятным без обширных разъяснений. Этот титул Кодекса Наполеона резко дисгармонирует по своему построению и способу изложения с другими частями Кодекса.

Вместе с тем советский читатель едва ли мог бы найти что-либо интересное в подробных правилах о порядке внесения и погашения ипотек и т. п. Все это, думается, оправдывает пропуск в настоящем переводе титула «О привилегиях и ипотеках». Однако перевод отдельных правил этого титула, необходимых для понимания ряда других статей кодекса, мы все же даем.

Текст Кодекса взят по наиболее распространенным во Франции изданиям Dalloz и Carpentier. В отдельных случаях материал брался непосредственно из Journal Officiel. При переводе некоторых, наиболее трудных, статей приходилось обращаться к общим курсам французского гражданского права Planiol. Colin-Capitant и др.

Большую помощь оказала книга Becquart – Les mots à sens multiple dans le droit civil français[10] (год издания не указан, повидимому, издана около 1930 г.). Кроме того, толкование некоторых слов, не являющихся юридическими терминами, взято из распространеннейшего словаря Larousse.

Французский Гражданский Кодекс, или, точнее, ст. ст. 516—1386, 1582–2091 и 2204–2281, действовавшие в России, в «губерниях царства Польского» неоднократно переводились до революции на русский язык. Лучшим переводом, являющимся до некоторой степени сводным, является перевод Ставского в издании «Гражданские законы губерний царства Польского», изд. 3, Варшава, 1905 г.

Перевод этот является очень тщательным, хотя и не свободен от ряда неточностей и архаизмов, обусловленных стремлением Ставского (и предыдущих переводчиков) придерживаться, по возможности, терминологии русского Свода законов. Но многие статьи переведены настолько точно, что иначе их и невозможно перевести.

И. С. Перетерский