Читать книгу Фантастика - Борис Акунин - Страница 17
I. Дар случайный
Глава пятая
ОглавлениеЗиг хайль
Когда вернулся из кухни в коридор, отчима там уже не было, только на линолеуме темнело несколько капель крови.
Это Рожнов правильно скумекал. Была у Серого задумка съездить падле по рылу еще пару раз. И заодно тряхануть, не заначил ли где трояк или хотя бы рублевик.
Торопиться надо было. Как бы менты не нагрянули. И еще говорят, есть такая психическая неотложка, санитары там хуже мусоров. Скрутят – не вздохнешь.
Про «сычовских» и думать было страшно. Поди объясняй, что не нарочно Арбуза толкнул. Не кого-нибудь – самого Арбуза! За него «сычовские» такую охоту устроят – не факт, что жив останешься.
Ну и со своими, «зонтовскими», немногим лучше. Что «сычовские» Мюллера с пацанами круто отметелили, это железняк. А за дроновский толчок вдвойне. Отвечать придется.
Серый поежился, вспомнив, как Мюллер одного парня из команды на разбор поставил. А тот куда меньше виноват был. Всего лишь общак потерял, восемнадцать рублей с копейками.
Суд группенфюрер провел в котельной, по всей форме. Сам сел на ящик, весь в черном, пацаны встали у него за спиной, а Мешок (так парня того звали) торчал перед ними всеми один, руки по швам. Прощения просил, обещал бабки за неделю добыть.
Мюллер же только улыбался – нравилось ему судьей быть. Объявил приговор и тут же велел привести в исполнение. Каждый по очереди подошел к осужденному и плюнул в рожу, а утираться нельзя. Потом Мешок должен быть встать в дверях, наклониться, и Мюллер его с разбегу вышиб пинком из котельной. И объявил остальным: мол, Мешок теперь недочеловек и всякий честный пацан, встретив его во дворе, может и даже обязан дать ему в глаз.
Не снес Мешок такой житухи, через неделю завербовался на стройку, Байкало-Амурскую дорогу прокладывать.
Серый тоже умотал бы на любую стройку, только бы к Мюллеру на разбор не попадать. Но как без паспорта?
Короче, кругом выходила сплошная засада.
Одна оставалась надежда – на мамку. Теперь, когда ее из детсада выперли, она уборщицей в столовке пристроилась, временно. Хоть покормит чем-ничем, жрать охота. И может, займет у кого-нибудь для сына трешницу.
Из дома Дронов взял всё, что можно толкнуть: рожновскую электробритву, альбом с марками (до шестого класса собирал, потом бросил), клюшку с автографом Балдориса. Но клюшку можно было только кому-нибудь из своих продать, кто знал, как Серому прошлой зимой после матча ЦСКА – «Динамо» Рига сфартило к хоккеистам в раздевалку пролезть. Чужой не поверит, поди докажи, что не сам фломастером накалякал.
Из подъезда выскочил навьюченный, как верблюд. Через плечо клюшка, на ней узел с барахлом.
Вдруг со скамейки навстречу поднимается Мюллер. Воротник поднят, руки в карманах. И что удивительно – рожа чистая, без синяков.
– Зиг хайль, Серый. Куда намылился?
Серому капут
– Шайбу гонять? Так зима вроде кончилась.
Страшней всего группенфюрер был, когда говорил таким вот кошачьим голосом и растягивал толстые губы в полуулыбочке. У подъезда караулит! Может, и остальные тут?
Дронов осторожно повел глазами туда-сюда, однако других пацанов не обнаружил. Какую же казнь придумал для него Мюллер за трусливый драп с разборки?
– Ну ты дал, – покачал головой группенфюрер. – Удивил.
Повесив голову, Серый ждал. Будь что будет. В первую секунду хотел бросить клюшку и дунуть через двор, но вдруг скис, будто воздух из него вышел.
– Как ты Арбуза-то, а? На руках унесли. И Краба уронил – прямо в нокаут. Чего раньше-то темнил, что так махаться можешь?
Издевается, что ли?
Но нет, Мюллер смотрел безо всякой насмешки, с боязливым восхищением.
Подошел, пощупал бицепс, пожал плечами.
– Вроде пацан как пацан. А так вмазал, что я толком и не разглядел. Как Брюс Ли, честное слово.
– Кто?
– Китаеза один, дерется классно. У бати на видео кино есть, придешь ко мне – покажу.
У Серого от удивления челюсть отвисла, даже не спросил, что такое «видео». Чтоб группенфюрер кого-то к себе домой приглашал? Такого еще не бывало.
– Проучили «сычовских» классно. Будут помнить. – Мюллер озабоченно нахмурился. – Только тут вот какая хреновина. Брыка, когда уходил, сказал: «Ну, зонты, за это по-взрослому ответите. Ждите». Я ему: «Репой пугаешь? Да мы его на мелкой терке натрем». Так и сказал.
– Натрем? Репу? – ужаснулся Дронов.
«Сычовский» Репа был самый знаменитый боец на все Басманово. Даже Штык, бригадир «вокзальных», первой из басмановских команд, его стороной обходил. Репе двадцать лет, но в армию его не взяли, потому что судимость. Это он еще когда в ПТУ учился, одному парню с Кларыцеткин в драке хребет сломал, пацана того теперь бабка на улицу в коляске вывозит. А на прошлый первомай Репа быку одинцовскому, когда по земле катались, нос вчистую отгрыз, врачи пытались назад пришить – не смогли. Так, говорят, и ходит одинцовский с повязкой поперек рожи.
