Читать книгу Часть Азии. История Российского государства. Ордынский период (адаптирована под iPad) - Борис Акунин - Страница 18

Реформатор

Небольшой народ стал могучей силой благодаря тому, что превратился в нацию, а произошло это вследствие, выражаясь по-современному, революционной национальной политики Чингисхана. Он решительно разрушил всю прежнюю родо-племенную структуру, порождавшую раздоры. Держава была военной; ее опорой и государствообразующей базой являлась армия, которую великий хан построил по новому принципу.

Войско делилось на тумены – десятитысячные корпуса, тысячи, сотни и десятки, но новизна заключалась не в этом, а в том, что в одном подразделении служили представители разных родов, крепко соединенные круговой порукой и общей ответственностью. Прежняя лояльность, основывавшаяся на кровном родстве, упразднялась; вместо нее возникала новая – по отношению к властителю. Еще важнее, что из-за совместной службы и боевого товарищества у монголов создавалось чувство принадлежности к одному народу.

Другим, не менее важным нововведением был меритократический принцип продвижения по службе. Знатность и даже этническое происхождение не то чтобы вовсе утратили значение, но ценились меньше воинских или деловых (если речь шла о гражданской администрации) качеств. Благодаря этому наверх выдвигались действительно способные люди – как уже знакомые нам Субэдей и Джэбе.

Чингисхан был истинно выдающимся правителем еще и в том смысле, что он не пытался всё делать сам, а умел находить для каждого задания самого пригодного исполнителя и доверял его способностям. Именно поэтому монголы могли вести войну сразу на нескольких фронтах и наносить одновременные удары в разных направлениях.

Вероятно, Чингисхан был первым монархом, превратившим заботу о своей личной безопасности в государственный принцип.

^{Первая спецслужба}

Одним из первых указов великого хана объединенной Монголии было учреждение постоянной дружины телохранителей. Она называлась кэшик и состояла из тысячи отборных воинов. Со временем этот полк разросся до целого тумена, то есть десятикратно увеличился. Армию собирали по становьям только на время войны, кэшик же существовал на постоянной основе. Случалось, что это соединение использовали и в бою, в решающий момент генерального сражения, но главной функцией кэшика была охрана ханской ставки и – гораздо шире – державы. Именно кэшик уничтожал заговорщиков и смутьянов из числа родственников и приближенных правителя.

В привилегированный корпус кроме доблестных багатуров попадали сыновья военачальников, так что кэшик представлял собой нечто вроде аристократической лейб-гвардии, служба в которой была престижна и открывала путь к большой карьере. Даже рядовой воин кэшика по своему положению стоял выше армейского тысячника, который не смел перечить гвардейцу, подсудному лишь самому государю. Гвардейцев посылали с особенно важными поручениями; иногда они временно возглавляли большие воинские отряды.

Кэшик являлся важным элементом государства, средством прямого контроля над армией и администрацией. Близость к особе властителя и его доверие выводили целую категорию служилых людей за рамки существующей иерархии. Пожалуй, можно считать Чингисхана «автором концепции» спецслужбы как опоры и кадрового резерва верховной власти.

Лейб-охраняющие структуры, разумеется, существовали и раньше, но никогда в таком откровенно возвышенном статусе, с явными признаками сакрализации. Вид телохранителей хана должен был внушать трепет. Во времена, когда в степном мире еще не существовало самого понятия униформы, кэшик был оснащен по принципу единообразия: воины носили черные доспехи и ездили на вороных конях. В будущем элитные войска диктаторов, от опричников до эсэсовцев, будут носить обмундирование того же зловещего цвета – и с той же целью: внушать трепет.

Чингисхан создал организационный и этический каркас, на котором потомки завоевателя продолжали строить империю и после его смерти. Этот свод законов и заветов, первоначально, видимо, разрозненных, в конце XIII века был сведен воедино в документе, получившем название «Великая Яса» (от монгольского слова ясак, «повеление»). Кодекс совершенствовался и уточнялся, однако его главные положения несомненно были сформулированы самим основателем.

Гвардия Чингисхана. И. Сакуров

Георгий Вернадский высказывает правдоподобное предположение, что Чингисхан мнил себя не просто завоевателем, а пророком новой веры, «инструментом Бога для установления порядка на земле» – поэтому монголы будут считать мятежниками чужеземных царей и князей, которые отказывались повиноваться «Вселенскому Властителю». «Великая Яса» была для монголов не только сборником установлений, но и священной книгой, учебником нравственного поведения.

Учебник монгольской жизни

И действительно, этические декларации занимают в «Великой Ясе» чуть ли не главное место. Многие из этих предписаний, обращенных к монголам, в высшей степени похвальны: любить друг друга; уважать чистых, справедливых и мудрых людей, к какой бы нации они ни принадлежали; препятствовать злу и несправедливости; не воровать; не лжесвидетельствовать; не прелюбодействовать; делиться пищей с товарищами; осуждать предательство; чтить священнослужителей всех религий; не придавать значения богатству; быть равными в труде; женщин похищать нельзя; покупать и продавать жен тоже нельзя; все дети считаются законнорожденными и обладают одинаковыми правами; никого из монголов нельзя обращать в рабство и так далее.

В русских летописях и фольклоре татаро-монголы предстают исчадиями ада, а их государство – царством жестокости и зла. На самом же деле законы Чингисхана и его последователей были не только разумны, но во многом и гуманны. Одной из обязанностей хана было помогать беднякам, для чего предписывалось содержать специальный фонд. Правительство должно было иметь резервные продовольственные склады на случай голода, а при засухе рыть для населения колодцы.

Многие статьи Ясы посвящены регулированию повседневной жизни и быта – например, правилам охоты, которая являлась важнейшей сферой степной жизни.

Также в этом документе содержался перечень наказаний за различные уголовные преступления, и здесь монгольский закон был суров: телесные наказания и смертная казнь применялись очень широко (отсюда эти кары потом перекочуют в русские судебники, хотя в домонгольские времена столь жестокие кары на Руси – во всяком случае по судебному приговору – не практиковались).

Но для нас сейчас важны не моральные или юридические правила монголов, а законы, определявшие строение государства.

Ханская охота тоже следовала установлениям Ясы. Китайский рисунок XIII в.

По форме управления первоначальная монгольская империя была монархией, но не наследственной в традиционном смысле, когда власть передается от отца к сыну, а выборной: монарх должен был избираться на Великом Курултае, в котором принимали участие представители всех племен, а позднее улусов, то есть «вице-королевств» империи. Великий хан избирался среди Чингизидов, прямых потомков Завоевателя, которые тем самым возводились в ранг некоей особой касты, августейшей фамилии. (Рискованный способ передачи верховной власти, впоследствии вызвавший немало гражданских войн, был для Чингисхана мерой вынужденной, но мы обратимся к этой теме несколько позже.)

Все монголы, избранный народ, – и мужчины, и женщины – объявлялись служителями державы, государственными людьми, а сама империя уподоблялась армии. В административном смысле страна повторяла структуру войска – делилась на военные округа, генерал-губернаторы которых имели ранг темника, а под ними находились губернаторы-тысячники и уездные начальники-сотники. Во время войны каждая административная единица должна была мобилизовать установленное количество ратников.

Законы военной субординации, абсолютного повиновения хану распространялись на все сферы жизни. Плано Карпини пишет: «Он приказывает, где должны жить темники; темники, в свою очередь, дают приказания тысяцким; последние – сотникам, а они – десятникам. Более того, когда бы, что бы и кому бы император ни приказал, будь то война, жизнь или смерть, они подчиняются ему, не прекословя».

Интересно, с какой поразительной быстротой совершилась бюрократизация империи, в момент своего создания еще не имевшей письменности. Однако без регистрации, учета и отчетности, без постоянного «документопотока» большое государство существовать не может – и Чингисхан отлично это сознавал. Известно, что, одолев найманов, самое развитое из степных племен, имевшее навыки грамоты, хан велел привести к нему главного найманского письмоводителя и потребовал, чтобы тот посвятил его в тайны букв. И появилась монгольская письменность, ставшая основой делопроизводства.

Но Чингисхан, хорошо понимавший значение материальной объектизации символов власти, пошел дальше. Он ввел позаимствованную у китайцев систему нагрудных табличек или пластинок – предшественницу будущих эполет и мандатов. Пайцза обозначала ранг и полномочия. Она могла быть золотой, серебряной, медной – хоть деревянной, но человек с этим знаком был частицей власти и потому обладал особыми правами. Тот, кто не повиновался пайцзе, совершал преступление против великого хана. Табличка защищала ее носителя (им мог быть не только военачальник или чиновник, но купец или чужеземный посол) лучше любой охраны. Кроме того, статус пайцзы соответствовал разряду обслуживания на дорогах.

Еще одно важнейшее условие нормальной работы большой империи – связь между регионами и быстрота коммуникаций. Чингисхан и его наследники создали ямскую систему (слово ям, от которого произойдет русское «ямщик», монгольского происхождения): регулярную конно-почтовую службу, станции которой находились на расстоянии примерно в 30 километров одна от другой. Иностранцев будет поражать скорость, с которой указы великого хана преодолевают огромные расстояния: триста километров за день. Увешанный колокольчиками гонец скакал во весь опор, на станции его приближение слышали издалека, и следующий курьер, на свежем коне, был уже наготове.

Так была устроена империя, с которой предстояло столкнуться Руси. Порядка, функциональности, а главное, целеустремленности в державе Чингизидов было неизмеримо больше, чем у любого государства той эпохи. Уже это делало завоевателей огромной силой. Но явственней всего монгольское лидерство проявлялось в боевых качествах армии и воинском искусстве, с которым русские впервые познакомились на Калке.