Читать книгу Операция «Ольга» - Борис Александрович Калашников - Страница 11

Увидев входящего в библиотеку небритого смуглого парня в тёмных очках с заклеенной пластырем бровью, Евгения Федоровна подняла очки на лоб, уж очень необычным показался ей вид нового читателя.

– Что Вы хотите? – спросила библиотекарь, привставая со стула.

Кроме неё и этого странного типа в помещении, уставленном книжными стеллажами, не было никого.

– Хотелось бы почитать что-нибудь про мух.

За двадцать три года работы в библиотеке у Евгении Фёдоровны ещё никто не спрашивал книг о мухах, если не считать молодых родителей, которых интересовало только одно произведение – «Муха-Цокотуха» Корнея Чуковского.

– Каких мух?! – встревоженно спросила она, разглядев выступающий из-под очков темный кровоподтек под глазом посетителя.

– Ну, обыкновенных, с крылышками, которые летают, – Константин взмахнул руками, имитируя полёт мухи, и прожужжал, изображая полный предсмертной тоски звук, издаваемый несчастным насекомым, попавшим в клейкие паучьи сети. Библиотекарша побледнела. Она сама показалась себе мухой, попавшей в западню, из которой нет выхода: слабая женщина в безлюдном зале один на один с маньяком. Дрогнувшей рукой Евгения Фёдоровна показала в дальний угол.

– Про мух поищите там.

Странный читатель, не медля, направился к последней полке, где стояли книги о флоре и фауне, и стал внимательно рассматривать корешки. Не отводя глаз от широкой спины боксера, Евгения Федоровна набрала телефонный номер расположенного через улицу обувного магазина и попросила Карен Арутюнову «срочно зайти по важному делу», та примчалась через две минуты. Подруги, бросая косые взгляды на небритого посетителя, стали шептаться, но Константин их не замечал.

Наконец, Байков нашёл то, что искал: на сером корешке отсвечивала золотом надпись «Мухи». Открыв первую страницу, Костя, не отрывая глаз от текста, медленно, словно в гипнотическом сне, присел за ближайший столик.

«Муха – членистоногое, открыточелюстное, крылатое насекомое» – прошептал Константин и, обхватив голову руками, погрузился в текст.

Оказалось, что муха, прежде чем стать собственно мухой, проходит три стадии развития: яйцо, личинка и куколка. Сложные фасеточные глаза взрослого насекомого, расположенные по бокам головы, дают чёткую картину близких предметов и позволяют различать силуэты отдалённых.

Слова, складывающиеся в точные научные фразы, звучали в голове как симфония, заглушая тот неприятный зуд в затылочной части, который, хотя и уменьшился под воздействием гипноза доктора Кисиди, всё-таки продолжал досаждать боксеру.

Авторучка и блокнот для записей Константину не требовались: изголодавшийся по знаниям мозг впечатывал информацию в извилины. Оказалось, что муха не может ни кусать, ни жевать. То, что люди называют мушиным укусом, на самом деле всего лишь укол в кожу острого мушиного хоботка. На земле выявлено три тысячи разновидностей мух, включая цеце, наводящую ужас на Африку.

Особенно поразил боксёра тот факт, что в доисторические времена мухи по размерам и размаху крыльев превосходили современных ворон. Байков представил тучу таких мух, налетевших на стадо хищных динозавров. Грозные горы мощных мускулов и острых, не знающих жалости зубов, рыча и размахивая хвостами, трусливо бежали.

«Побежишь, тут, – подумал Костя. – Муха, такого размера сделает дырку в шкуре, из которой кровь будет бить, как из крана».

«Кто же это написал?!» – заинтересовался Константин. На обложке, выше названия, было выдавлено золотыми буквами поменьше: «У. Брегель». На титульной странице помещалась фотография автора. Внешность величайшего в мире знатока мух разочаровала Костю. В ней не было ничего выдающегося: длинный птичий, нос, тонкая шея, жидкие, гладко зачёсанные назад волосы. На следующем развороте курсивом было набрано: «Любимой жене Дэзи, в благодарность за долготерпение».

Подивившись странному посвящению, Константин постарался представить себе эту долготерпеливую Дэзи. В голове Байкова сама собой нарисовалась небольшая комнатка, со стенами, увешанными рисунками мух. Посередине кресло, в котором женщина в кружевном чепце и в красном шёлковом пиджаке вяжет носок. Спицы так и мелькают, работа явно спорится, но вид у вязальщицы глубоко несчастный. Она укоризненно смотрит на мужчину с птичьим носом, который, уткнувшись в микроскоп, ёрзает на стуле в предвкушения нового открытия.

– Дорогой, – страдающим голосом говорит женщина, – ты всё со своими противными мухами… я не могу так больше жить.

– Любимая, ненаглядная Дэзи! – отзывается мужчина, не отрываясь от окуляра. Ты так долго терпела, ну, потерпи ещё чуть-чуть. Тут такой экземпляр… Свяжи ещё носочек.

– Я уже связала тридцать три штуки! – женщина вскакивает с кресла. Лицо её пылает от возмущения. Спицы и недовязанный наполовину носок летят в сторону, за ними, подпрыгивая, скачет клубочек шерсти. Из-под кровати выскакивает рыжий котёнок, захватывает двумя лапами клубок и начинает выделывать с ним кульбиты.

– Я не для того выходила замуж, чтобы вязать носки! – женщина топает ногой так, что котёнок теряет игрушку, издаёт испуганный вопль и забивается под кровать.

– Ну, дорогая, потерпи ещё совсем немного, – жалобно просит мужчина, не оставляя, тем не менее, своего занятия.

На глазах жены появляются слёзы. Она плачет, вытирая платочком покрасневшие веки. Расстроенное лицо Дэзи, пиджак и джинсы кажутся Константину очень знакомыми. Где он её видел? Ну как же! Это та самая, которая была у Кисиди! Эх, ма, куда её занесло! Да ещё этот чепец…

– Молодой человек, – неожиданно ворвался в мысли боксера строгий женский голос. Костя встряхнул головой. Видение исчезло. Вместо блондинки в красном перед ним стояла библиотекарша и рядом с ней черноволосая женщина. – Молодой человек, – повторила Евгения Федоровна. – Библиотека закрывается. Поставьте книгу на место и освободите помещение.

– А на дом взять можно? – спросил Байков, бережно закрывая толстый труд.

– Литература из читального зала на руки не выдаётся. Приходите завтра.