Читать книгу На полынных полях - Борис Баделин - Страница 4

Игорь Болотников имел боевые ордена, количество которых почти совпадало с числом шрамов на его теле, хотя шрамов было больше.

Но, как орденов Болотникова, так и шрамов его почти никто не видел, исключая тех, конечно, кто награды вручал, а раны лечил…

Ордена хранились в сейфе у начальства. А военная судьба несла Игоря по горячим точкам мировой политики, где непримиримые интересы великих держав проявлялись жестокими схватками между местными царьками и вождями всех мастей в искусно спровоцированных извне кровопролитиях.

Он был офицером военной разведки.

В отличие от «паркетных» разведчиков, которые в дипломатических фраках или в иных благопристойных костюмах нелегалов годами вытаптывают нужную информацию, Игорю и его сослуживцам чаще всего приходилось работать в режиме марш-броска, в кровище и вонище чужих войн и революций, нередко в чужом камуфляже и под чужими знамёнами.

И был случай, когда «паркетные» в одной знойной стране получили приказ немедленно и – любой ценой – живым переправить в Москву военного советника при местном вожде. Раненый советник лежал в госпитале без сознания, на грани жизни и смерти.

В Москве срочно придумали повод, чтобы прислать в эту страну специальный самолёт. Летчики доставили медикаменты и другой гуманитарный груз для пострадавшего от войны населения, а назад в пустом чреве воздушного транспортника увезли примотанного бинтами к носилкам неизвестного военспеца.

Это был майор Игорь Болотников…

***

Радиолокационная станция, спрятанная между барханами дремучей пустыни, была напичкана секретной аппаратурой и занималась перехватом переговоров, которые на специальных частотах вели между собой корабли американского флота, курсирующие в Персидском заливе.

Великие мировые державы держали тогда под ревнивым и неусыпным контролем действия друг друга в главном нефтеносном регионе планеты.

Срок командировки Болотникова истёк, смена прибыла, и он, получив приказ, уже на следующий день готовился покинуть станцию, вернуться в Союз и доставить руководству очень важные сведения, полученные за последнюю неделю.

Настроение у него было прекрасное: впереди ждал отпуск. Он уже предвкушал, как после этого жуткого пекла уедет с палаткой на родную Владимирщину. Это же сказка: забраться в глухомань, купаться в чистой и прохладной лесной речке по имени Суворощь, валяться на зелёной, пряно пахнущей на излёте лета траве, и жарить по вечерам на костре упругие и ароматные белые грибы, насаженные на свежий ивовый прут.

Лес его воскрешал, неведомым образом снимал с души накопившуюся муть и приводил в согласие с самим собой. Игорь даже поймал себя однажды на мысли, что в лесу ему хочется молиться…

Но объект между барханами засекли, и в этот злополучный день пара самолётов, поднявшихся с авианосца в заливе, накрыла его точным ракетным залпом.

Станция, вдобавок, была оснащена системой самоуничтожения: мощная взрывчатка, заложенная под внутренней обшивкой, была рассчитана на то, чтобы при угрозе захвата от секретной аппаратуры не осталось никаких деталей.

Все, кто находился на точке, погибли.

Игорь остался жив лишь потому, что на момент атаки он находился не в самой станции, а метрах в ста от неё – отдыхал в тени большого чёрного камня, торчавшего из земли, словно зуб исполинского пустынного дракона.

Рвануло так, что Болотникова подбросило ударной волной, как на батуте, и, переворачиваясь в воздухе, он успел поймать в правую ногу жгучий кусок металла. Если бы не древний камень, прикрывший его от густого роя осколков, смерть была бы неминуемой.

Нашли его почти через сутки, когда душа майора уже расставалась с телом, и находился он в каком-то сумеречном состоянии, не отличая видений собственного бреда от действительности…

***

Как ему тогда показалось, он вынырнул из удушающего забытья, открыл глаза и обнаружил, что неподалёку сидит на камне старший лейтенант Герасим Батищев – целый и невредимый. Это было никак невозможно: за полчаса до налёта Герасим сменил за аппаратурой самого Игоря и в момент атаки мог находиться только внутри станции, на месте которой теперь зияла большая дымящаяся воронка, окружённая обломками искорёженного адской силой железа.

Игорь хотел окликнуть старшего лейтенанта, но не смог – высохшая гортань не издала ни звука.

Увиденное дальше было и вовсе за гранью любой реальности: рядом с Герасимом, словно из воздуха, возникла стройная девушка с распущенными светлыми волосами, в удивительном старинном синем сарафане до пят, какие Болотников встречал когда-то лишь на картинках к русским сказкам.

Она обняла Батищева, но в её объятиях он стал вдруг прозрачным, превратился в сгусток золотистого, неестественно яркого света, который на мгновение завис на уровне лица девушки и стремительно вознёсся к раскалённому небу пустыни…

Затем в глазах у Болотникова потемнело, и в следующий раз сознание вернулось к нему только на борту транспортного самолёта, который к тому времени плыл уже в небесах над родной землёй…