Читать книгу Женщины против мужчин. Лесбиянки - Борис Борисович Михайлов - Страница 6

Константин Ларионов, корреспондент областной газеты, вернулся домой раньше обычного. Третий день над ним висела недописанная статья и в домашней обстановке, пока нет жены, с постоянно включенным телевизором, надеялся дописать статью. Мобильник рабочий собирался отключить, чтобы не отвлекал, но забыл.

Первым позвонил по городскому телефону однокурсник – приятель из городской газеты Володя Щеглов, приглашал в субботу на рыбалку с женами и шашлыками. Сожалея, пришлось отказаться.

На субботу у Кости было намечено посещение юбилея близкой подруги жены. На воскресенье – поездка на дачу к родителям, помочь с ремонтом – клеить обои в спальне. У Кости родилась идея пригласить в помощь и Володьку с женой.

– Приезжайте с Юлей. Поможете обои клеить, а папа такие замечательные шашлыки приготовит! Пальчики оближите.

– Барбекю на природе – заманчиво, но клеить обои… Юля не поедет.

– Думаешь, я горю в выходные работать? Родители просили.

– Родители – святое. Конечно, помоги, а мы не приедем, извини. Поищем в компанию других любителей рыбалки.

– Ищи, я, наконец, сяду за статью. Третий день то вдохновения нет, не получается, то телефонные звонки отвлекают.

В подтверждение, проснулся мобильник. Костя посмотрел на номер и недолго решал, ответить ли. Телефон продолжает трещать.

– Жди, так и отвечу! До чего безмозглая! Предупреждал, после пяти не звони, нет, звонит! Услышала, что – то, торопится поделиться.

Он собрался отключить телефон, но не успел. Мобильник опять запел. На этот раз модную мелодию из нового популярного мюзикла. Звонила Татьяна, последняя любимая и коллега. Пришлось поделиться планами на уик – энд. Трудовая повинность у родителей, её тоже не привлекла, зато подсказала оставить жену Ирину на даче, а самому вернуться в город. «Вся ночь будет наша».

– Сколько объяснять, добропорядочные мужья уик – энды проводят в семье!

– Ты добропорядочный муж? Ой, держите меня, упаду от смеха. Опять одной переться в какой – нибудь клуб.

– У тебя полно подруг… В последнее время слишком активно давишь на меня. Помню, я ничего не обещал.

– Не сердись, – примирительно продолжила она. – Я не требую, чтобы срочно развелся. И я пока не свободна. Нам так классно вдвоем, почему бы не провести еще один вечер и ночь вместе. По субботам самые клёвые тусовки в клубах. Одну не везде пускают.

– Не слышал, чтобы одиноких симпатичных женщин не пускали в клубы. Наоборот, льготы предоставляют. Увидимся и продолжим разговор, а сейчас извини, статья в номер ждет. Никак не закончу. До завтра! – закончил Константин и отключился, не услышав её прощального поцелуя.

Так и не отключив телефон, полистав разложенные блокноты, включил компьютер и начал печатать.

Из прихожей послышались звуки открываемой двери, и в комнату вошла Ирина.

– Привет, ты уже дома? – удивилась она.

– Что удивительного? Я не часто задерживаюсь. Когда не дежурю, не срочное задание, в семь всегда дома… Открыл холодильник – одни яйца и пельмени. Даже картошки нет, а то поджарил бы и не сидел голодным, ожидая тебя.

Ирина удивилась, не увидел сыр и колбасу. Бутерброды мог сделать. Кофе сварить. Мужу сказала, что прямо из студии, в магазин не заходила, поручила самому спуститься в магазин за картошкой, взять еще чего – нибудь к ужину.

По поведению жены, Костя понял, она не в настроении. вся в растрепанных чувствах.

– Гаишники настроение испортили или начальство. Что случилось?

– Тему навязали!.. Ни за что не догадаешься. И отказаться нельзя.

– Политика?

Ирина объяснила, что не поняла, теряются с режиссером в догадках. С какого похмелья кому – то понадобилась просветительская программа о голубых и розовых. Официальные каналы и пресса продолжают возмущаться, что всех их еще не пересажали, не уничтожили. А её канал должен призвать горожан к толерантному отношению к людям с не традиционной сексуальной ориентацией.

Костя выговорил жене, что никак не научится находить подтекст в официальной пропаганде. В кинотеатрах и глянцевых журналах вовсю пропагандируют извращенцев, эстрада кишит голубыми. Никто не собирается их запрещать, тем более бороться с ними. Радуйся, предложили не заезженную тему.

– В твою программу о семье, однополая любовь впишется органично. Тем более, начальство предложило. Зря бунтуешь. Тема – не паханое поле. В любом случае станет бомбой. Достоверную информацию о нетрадиционалах, обывателю найти непросто, зрителю будет интересно. Не отказывайся.

– Так уж бомба. Информации полно в Интернете.

– Работал бы на ТВ, с радостью взялся.

– Вот, и возьмись в газете.

– Получится назидательно и скучно. Другое дело, живые лесбиянки в кадре целуются, обнимаются, делятся эмоциями, отвечают на вопросы.

Ирина сомневалась найдет ли желающих засветиться на экране. Костя уверял, сторонники гей – парадов и активисты радужных знамен охотно примут участие.

– Геи, может, и согласятся, а лесбиянки… Сомневаюсь… Главный рекомендовал основной упор сделать на лесбиянках, а про геев, так, вскользь.

Костя удивился, кого – то достали лесбиянки, а не геи. Подумав, согласился.

– Шеф прав. На лесбиянок приятнее посмотреть. Объявить о своей нетрадиционной ориентации, особенно о бисексуальности, в шоу – бизнесе давно мода. Помню, еще несколько лет назад цитировал Наташу Королеву: «У меня не было сексуального опыта с женщиной, но я думаю, надо попробовать. Почему бы и нет? Мы же стареем и в этой жизни нужно все попробовать». Или другая певица – лесбиянка, забыл фамилию, решилась родить. Родила близнецов и на встрече с Президентом пожаловалась, не позволяют брать в самолет бутылочки с детским питанием, помнишь?

Ирина перебила.

– Диана Арбенина. Она разве лесбиянка?

– Была. Теперь не знаю. Бесятся без настоящего дела.

Ирина предположила, идея сделать передачу, возможно, связана с конкурентами – каналом «Старт». В ночной юмористической программе Первого канала поиздевались над ведущей программ на «Старте», Надеждой Воропаевой. Оказалось, она лесбиянка. Живет с известной активисткой ЛБГТ – движения. Показали странички их дневника в «Живом журнале», где они рассуждают о лесбийской любви и гей парадах, что – то процитировали. На канале оперативно отреагировали на критику и поторопились уволить ведущую.

– Ваши решили нарушить корпоративную этику и тоже пнуть «Старт», или выступить в защиту?

– Ни то, ни другое. Просто мою очередную программу о семье посвятить людям с нетрадиционной сексуальной ориентацией. А голубых и розовых, что на «Старте», что в нашей компании, хватает. Почему уволили Воропаеву, не понятно. Она вела музыкальную программу для тинейджеров.

– Что ж непонятного? – Костя продолжил политическое просвещение жены. – Критически высказался официальный правительственный канал, надо реагировать. Воропаеву, говоришь уволили? Я её, кажется, помню. Училась в Универе со мной. Не закончила, выскочила замуж. Если она, удивительно.

Ирина вспомнила, что и ей довелось оказаться в одной группе с Воропаевой на последнем курсе. Пришла в группу после академического. Только – что родила. Теперь не пересекаются. У лифта изредка встретятся, кивнут друг другу и всё.

– Надька Воропаева стала лесбиянкой? Быть не может! – не верил Костя. – Не верю! Возможно, из спортивного интереса, где – то ляпнула, хохмы ради, блог открыла. Что – то вроде журналист меняет профессию, передачку собирается сварганить. А блюстители нравственности и наши мракобесы не поняли.

Ирина согласилась с мужем, тоже никогда не подумала бы. Муж Воропаевой, один из сыновей мэра города, преподавал на курсе практику освещения проблем городского хозяйства.

Зазвонил городской телефон, Ирина еще уменьшила звук телевизору и подняла трубку.

– Слушаю, Кира… Почему должна понимать? Каждый обязан добросовестно выполнять свои обязанности. Ты знаешь, я не люблю ложь и расхлябанность. Еще раз задержит репетицию, поставлю вопрос о несоответствии… Твою просьбу помню. Обязательно переговорю и сообщу. Пока!

Опустила трубку и повернулась к мужу. Он продолжал печатать на компьютере.

– Ты давно видел Воропаеву? – в наушниках Костя не слышит, и она вынуждена повысить голос. – Да сними, ты, наушники! Заткнешь уши и не поговорить.

– Чтобы слушать эту пропаганду? – он показал на телевизор. – Классика давно закончилась.

– Спрашиваю, давно видел Воропаеву?

– Давно. Зомби ящик не смотрю, где еще увидеть? Хочешь встретиться с ней? Логично. Придумай повод, расколи на откровенность. Есть блог, говоришь? Давай, заглянем, что в нем накрапала. – Он открыл поисковик «Живого журнала» на букву «В» и вслух принялся читать: Волкова, Воробьева, Воронина… Воропаева! Портрет какой!

Ирина придвинула стул, и тоже уткнулась в раскрытый ноутбук. Они пропустили цитаты и стихи, остановились на размышлениях Надежды.

«Противники сексуальных меньшинств оправдываются, дай волю, разреши проводить парады, выставки, общественные мероприятия, и они совратят тысячи неокрепших душ, вовлекут в лоно своего мировоззрения… Но это не так! Посмотрите, многих ли склонили к своему образу жизни наши кумиры Боря Моисеев, Сергей Пенкин, Элтон Джон, или великие Фредди Меркьюри, Рудольф Нуриев? Да те же Чайковский или Марина Цветаева?!»

Костя оторвался от чтения и вслух возмутился:

– Еще следует разобраться, что не стали пагубным примером для многих других, менее талантливых, неизвестных людей, не увеличили процент гомиков. Судя по блогу, глубоко в теме. Расколешь на откровенность, материал получится интересным. Блажь всё это. Стремление эпатировать окружающих.

Ирина продолжила читать размышления коллеги.

«Перестав бороться с собой, понимая свою нетрадиционную ориентацию, оказываешься в оппозиции к окружающим. Все против тебя: родители, бывшие друзья, коллеги по работе. В социальном плане с гомофобией сталкиваешься на всех этих уровнях.

Поскольку сексуальные устремления лесбиянок лежат вне области брачных отношений, не имеют целью продолжение рода, с позиции государства, эти падшие женщины занимаются прелюбодеянием. Как и все традиционные христианские конфессии официально считают гомосексуальные отношения греховными. В общественном мнении лесбиянки – женщины, по тем или иным причинам не вызывающими интереса мужчин, социально неблагополучные, часто страдающие алкоголизмом и наркоманией. «Да они все убогие, эти лесбиянки!»

Гомофобия отвратительна не только ее прямым проявлением, но и тем, что заставляет постоянно занимать позицию прячущегося, а порой идущего на амбразуру.

В обыденной жизни я не чувствую ничего, что отличало бы меня от гетеросексуальных женщин. Флиртую с мужчинами, хотя, конечно, не так активно, и скорее в силу стереотипов: мужчины ведь сами ждут от нас флирта. Они среди моих лучших друзей. Все женщины разные, и дело не в том, гетеросексуальны они или нет»

– С рассуждениями Надежды можно соглашаться или не соглашаться, но пишет довольно убедительно, – вставая из – за ноутбука, заметил Константин.

– Я равнодушно отношусь к нетрадиционалам. Нравится, счастливы? Получают кайф, ну и флаг в руки, попутного ветра. А что среди них творчески одаренных людей, знаменитостей больше, факт. Если решусь на программу, идеей возьму: гомофобия – нетерпимость к не таким, как все. Предрассудок, как расизм и антисемитизм.

Костя переключился ноутбук на свою статью.

– Если не заклеймишь нетрадиционалов, эфир не дадут… Ужинать давно пора, а мы тут обсуждаем черте что. Организуй что – нибудь поесть

Ирина напомнила, что просила мужа, спуститься в магазин, взять картофеля, помидоров, огурцов, салат в горшочке и сметану. Принесешь, через тридцать минут сядешь за стол.

Не надеясь запомнить весь список, Костя вырвал листок из блокнота, и попросил жену еще раз перечислить покупки, записал и направился в магазин. Свой мобильник после разговора с Вованом и Татьяной забыл на полке книжного шкаф. Ирина вернулась к блоку Воропаевой. Затрещал Костин сотовый телефон. Ирина долго не реагировала, когда звонок уже достал, включила трубку.

– Слушаю… Жена Константина Николаевича… Он в магазин пошел. Вернется, я скажу. Перезвонит вам.

– Да… а вы жена Кости? – спросила женщина в трубке. – В самом деле, жена, не шутите?

– Приняли за соперницу? К вашему огорчению, жена. Пятый год уж… – Из трубки пошли гудки. – Очередная любовница. – Она пощелкала клавишами, и остановилась на имени последней звонившей. Татьяна. Дальше шли Тамара, Вера. Николай, Любовь Петровна.

В очередной раз подумала:

«Долго еще терпеть? Верить его обещаниям… Тряпка… Тряпка, о которую вытирает ноги… Надо решиться… Мама давно требует оставить его. Я, дура, не решаюсь… Может, перебесится и остепенится? Говорит, давай заведем ребенка. Вряд ли исправится, останусь матерью – одиночкой».

С трубкой мужа в руке, она продолжала размышлять об отношениях с ним, когда, с пакетами в руках вернулся Костя. Увидев свой мобильник у жены, возмутился и забрал.

– Очередной контроль?

– Не бросай трубку, где попало. Слишком настойчиво трещала. После третьего звонка потеряла терпение слушать дебильную мелодию, ответила. Некая Татьяна. Не пожелала разговаривать. Новая любовница?

– Какая любовница – практикантка в отделе, а тебе мерещится. С Вованом говорил и забыл трубку на шкафу. В магазин торопился.

– Поводов не давал, не спрашивала. Вчера по – городскому какая—то Вера звонила. Тоже удивилась, что женат. Предупредил бы, представлялась сестрой или мамой.

– Обязательно каждому звонившему объяснять, кто ты?

– Так воспитали… Не давай домашний номер любовницам, да и мобильный всем любовницам.

Костя обнял жену, попытался поцеловать, она оттолкнула.

– Ты же простила… Нет у меня никакой любовницы. С коллегой над одним материалом работаем, а ты вообразила… Наслушалась сплетен. Я не ревную к твоим телевизионным поклонникам, что звонят и присылают пачками письма.

– Это совсем другое. Письма сама приношу, показываю. На свидание не бегаю, сигаретами от меня ни несет, с сигареты помада не попадает на воротник рубашки… Вчера не спросила, где был. Скажешь, помогал дежурному по номеру? Звонила. Ушел из редакции в четыре, а домой явился в десятом часу.

Ирина пошла на кухню готовить ужин, а Костя решил пока принять душ, в надежде освежиться после очередного объяснения женой, и дописать никак не получавшуюся статью.

Наступившую тишину нарушил звонок на выходной двери. Ирине пришлось отложить подготовку ужина и пойти открыть.

Не узнала гостью из детства, которая с порога принялась обнимать и целовать хозяйку квартиры.

– Как ты выросла! Встретив на улице, не узнала бы. Не виделись… Семь лет как переехала в спальный район. Не могу удержаться, не расцеловав красавицу! Как изменилась!

Ирина с трудом вырвалась из объятий, не сразу узнала соседку по двору, её старше.

– Иринка, не узнала? Называешь на «вы». В одном дворе, в одной компании выросли.

– Узнала, хотя очень изменились… Вы, класса на три или четыре старше учились.

– Опять на «вы»! Совсем ничего не помнишь из дворового детства? А я, увидев тебя, сразу вспомнила детство, наш двор. Тебе три или четыре годика, с разбитым в кровь носом, орешь на весь двор. Взрослых близко никого. Я веду тебя домой, знаю лишь подъезд, где видела с мамой… Вспомни, как спасала от Мишки – хулигана. Мы, девчонки постарше, не гнали тебя – малышку, играла с нами в семью, в прятки.

Ирина медленно возвращалась в детство, вспоминала двор и подруг. Образ гостьи, Жени Самойловой, долго не восстанавливался в памяти.

– Прятки помню. Казаки – разбойники. Это ж так давно было! В другой жизни! Я Университет окончила, замуж по глупости выскочила. Работаю на телевидении.

Гостя бесцеремонно прошла в гостиную и села в кресло

– Рада за тебя! Я фармацевтический нашего меда осилила. Работаю не совсем по специальности. Хотя, близко. Хозяйка сети салонов красоты. Косметический бизнес. К тебе пришла узнать про бывшего товарища по дворовым играм. Не догадаешься, о ком. Если память не изменяет, в твоем подъезде жил, когда – то Витька Хворостов. На каком этаже, не помню. Ныне известный художник. Подскажи, пожалуйста, не переехал? Помню, он еще ухаживал за тобой.