Читать книгу Избранное - Борис Бурмистров - Страница 25

Черепа, черепа – там, где были глаза —

Лишь пустоты, – вернее глазницы,

А когда-то оттуда сбегала слеза,

Трепетали от света ресницы.

Боль когда-то стучала в виски

И от мыслей внутри было тесно…

Колыма, Колыма – золотые пески

И святое, и грешное место.

Не писал я про Север пока,

Не сказать, что иные заботы,

Просто долго дрожала рука

От колымской тяжелой работы.

Просто долго дремала строка,

Замирала и вновь просыпалась,

Ударяясь волной в берега,

На которых полжизни осталось…

Что о прошлом теперь мне тужить,

В те далекие трудные годы

Приходилось мне землю долбить,

Обнажать коренные породы.

И, как все, я тогда уставал,

Вспоминал я и черта, и Бога —

К свету, к солнцу Века поднимал,

Что ни метр – иная эпоха…

Кто там был – не осудит меня,

Знали цену мы мерзлому пуду…

А теперь мне подайте огня!

И чернила налейте в посуду.

От Магадана тыщу верст

На Север тянется погост,

Нет в мире кладбища длинней —

По всей дороге хруст костей…

Остановите, хоть на миг,

Поток машин, я слышу крик.

Из-под земли несется он,

Верней не крик, а слабый стон.

Кричать устали мертвецы…

Простите, братья и отцы, —

И после смерти вам опять

Мы не даем спокойно спать…

Молчит Колымская стена —

Где имена? Где имена?

……………………

Далекий край, суровый край,

Да разве ты виной всему?

Есть на земле и ад, и рай,

Но кто вершит – куда кому?

И кто теперь припомнит всех,

Кто воскресит те имена?..

Примите, люди, этот грех,

Нам за него платить сполна.

Со всех концов земли видна —

Стоит Кремлевская стена,

От глаз людских удалена —

Лежит Колымская стена.