Читать книгу Дорога из АДа - Борис Целавин - Страница 13

Глаша, пытаясь незаметно перелезть через меня задела коленкой мое бедро, и теперь испуганно смотрела на меня. Застыв в неловкой позе.

– Вот я неуклюжая, хотела тебе тоже сюрприз сделать, – она, наконец, продолжила движение, на этот раз, чуть не нырнув с кровати. Я успел её подхватить, крепко прижав к себе.

– Давай, без сюрпризов, Глашь, мне, честно сюрпризов здесь хватает. Пойдём вместе что-нибудь приделаем, – сказал я, всё-таки покосившись в окно. Труба на месте.

– Что на базар понесем? Коробки, или ещё что прихватим? Я могу в рюкзаке порыться, топорик туристический на ящик тушенки сменяем.

– Вот балаболка, вещи все общие, кроме личных, не нужен топорик в «По что» отнеси, может, кому пригодится. На рынке только продукты собираем.

– Как грибы что ли?

– Как продукты, Сколько в коробку влезет.

Теория без практики слепа, я решил воздержаться от бесполезных расспросов. Скоро мы, как почтальоны несли свои коробки в сторону рынка. У ворот нас встретил улыбающийся Дядя Коля. «Наверное, рад, что побазарить есть с кем», – подумал я.

– Ага! Гостинец пришёл, ну проходи Максимка, вон видишь, на третьем прилавке справа в конце твой кочан лежит, туда иди.

– О, как! У меня, оказывается, уже и кочан есть, – не очень весело подумал я. Поставил коробку, повертел кочан (кочан, как кочан) и огляделся по сторонам. Все достаточно быстро, но аккуратно раскладывали содержимое своих коробок по прилавкам. Консервы были в банках, примерно на пол-литра, а весовые продукты расфасованы в пакетики, где-то по размерам банки.

Сосед слева нетерпеливо постучал меня по плечу:

– Раскладывай диковинку, чего ждёшь, всем посмотреть охота.

Я стал торопливо выкладывать свои пакетики с дольками, буквально спинным мозгом ощущая смешанное с нетерпением, внимание окружающих.

– Себе-то оставь, поди, тоже не пробовал, сказал сосед, – и бросил последний вытащенный мной пакет обратно в коробку. Я не стал возражать. Взяв коробку, пошел вдоль прилавков, как все, периодически выбирая что-то, из выложенных другими баночек и пакетиков, и забрасывая в свою коробку. Поначалу, совершенно автоматически, почти не глядя, стараясь не отставать от общего темпа. Всё больше удивляясь разговорам, происходящим в организованной толпе. Вот, кто-нибудь, склонившись над рядами кульков с белым порошком, начинал размышлять вслух:

– Прошлый раз брал я у Никитишны муку, комковатая попалась, ан и сахар моченый будет, пойду ещё где-нибудь гляну. Это притом, что никакой Никитишны не было, лежал отмечающий ее место кочан. Сахар, конечно, мог быть у кого-то ещё, но явно развешивался из одного мешка.

Дальше, похоже, семейный спор:

– Что ты, одну зелень тащишь. Огурцы, горошек, конфеты «Цитрон» ещё возьми, Тебе своего лука мало? Крокодил ты, давай кофе лучше возьмем, а то до снега никак проснуться не можешь, карпа две недели в доме не было!

Я попытался осмыслить свои приобретения – явно не крокодил, но цветовым разнообразием тоже не отличался: сахар, соль, мука, зефир и жёлтый пакет моих лимонных долек. Аглаша не просветила на предмет потребительской коробки. Хорошо я с утра в холодильнике пошарил. Надо, наверное, поесть взять. Дальше я начал выбирать консервы: горбуша, красная фасоль, помидоры в собственном соку, ещё «Красный Октябрь» батончики возьми, одернул я себя и взял кулёк изюма. Аглаи видно не было. Перемещаясь, я от скуки продолжал прислушиваться.

– Вот, Федьке, везёт на сладкое, прям кондитер какой-то, третий раз варенье у него беру, может и он моими сухарями не по брезгует.

– Акимовна, как думаешь, дольки-то эти рыжие, что парню рыжему прилетели, не порчены, а то наемся и, то ж рыжим стану.

Это про меня, кажется, что они тут на цвете так зациклены, картины они, что ли едой рисуют, или реально от серости этой на цветах повернулись. Надо спросить у Глаши будет. Не успел я подумать про Глашу, как услышал:

– Нет, Зина, коробка полная почти, пойду семечек поищу, если не будет, возьму рыжиков твоих сопливых.

– На кой тебе теперь семечки, поди, и так не скучно, вона, какой рыжик прилетел! Ты ему в пару и возьми. Стоящая за прилавком напротив Аглаи девушка широким жестом указала на меня. Глаша обернулась, и недовольное выражение лица сразу сменилось улыбкой.

– Ладно, давай! – она быстро заполнила коробку банкой зинкиных рыжиков. – Что, симпатичный, много дельного набрал?

– И дельного, и отдельного, и запредельного, ты же не объяснила ничего.

– Я, может интуицию твою проверяла. Здесь без интуиции шагу ступить нельзя, а с интуицией… не закончив предложение, она ловко взяла коробку под мышку, меня под локоть и потянула к выходу.

– Слушай, – семеня за ней, и всё время, поправляя выскальзывающую коробку, затараторил я, – А чего они у одного кочана берут сахар, а у другого не берут?

– А когда еда одного цвета, это примета что ли плохая?

– А жена мужу сказала, что он спит всё время и она уже Карпа две недели не видела. Нафига ей Карп? У неё же муж есть?

Глаша, наконец, устав от моих бестолковых вопросов снизошла:

– Ну, глупый ты, Рыжик, снежный карп, это рыба такая в пруду водится. Мужики, кто пораньше встанет, после снегоробья, карпов ходят ловить. Сегодня устал, а завтра отправляйся по холодочку.

– По какому, по холодочку?

– Увидишь, главное интуицию проявить.

Я глубоко задумался. Странная у них тут интуиция какая-то. К сожалению, с вопросами на сегодня я похоже перебрал. Завтра лучше как-то надо будет формулировать.

Слава Богу, танцев не будет, понял я, когда, несмотря на спускающиеся сумерки, мы продолжали увлечённо разбирать продукты. Сделав только небольшой перекус в сухомятку. «Не делают они из еды культа. Неудивительно, впрочем, они и еду не делают, и с культом, кажется, не знакомы», – словоблудничал я, в процессе работы.

– Что, Глафира, (эко, меня разобрало) не пора ли нам пора? А то угонят наш снегоробный агрегат, лопатами придётся грести!

– Вот, чудной, какая я Глафира. Глафира, это – Главная Философская Радость, она за Козсоветом живёт, а экскаватор, отсюда видать, кроме нас с тобой его завести никто не сможет. Ладно, пошли уже, неугомонный, за рычагами посидишь, пока снега нет. Ещё банку консервов, что ли возьми, а то по дороге набросишься на кого-нибудь, или меня съешь. Не привыкла я еще мужика кормить, извини.

Чуть не завалившись при попытке одновременно облизать палец и надеть ботинок (опять не Цезарь), я боком выкатился с крыльца и остановился, только уткнувшись в чей-то мягкий живот.

– Извините, не специально, – сказал я, выпрямляясь.

– Ну конечно, не специально, нарочно. Смотри, Аглая, твой-то уже ко мне подкатывается, недобро усмехаясь, крикнула мимо меня Зоя.

– Это он просто неустойчивый пока. Ну, да ничего, устоится, мы ему устои то по разовьем, – поставив руки в боки и слегка оглаживая платье на бедрах, ответила, вышедшая на крыльцо, Глаша.

– Ну, это твое дело, я чего пришла, твой, когда за снастями пойдёт, пусть моему что-нибудь прихватит, а Фима ему потом с карпами пособит.

– Ты, ловкая, Зинка, человек с интуицией ещё не разобрался, что он прихватит, ну, это ваши с Фимой проблемы. Пошли уже, ему отоспаться тогда надо.

Когда мы гуськом переходили через мостик, я украдкой посмотрел на наши отражения в воде. Камуфляжное тельце, с двумя белыми в горошек крылышками – бабочка, етить-матить! Только сейчас я осознал, что если б сегодня мне прилетел костюм, то нормальная получилось бы бабочка, с серым тельцем. Я про себя содрогнулся, но вида не подал.

Когда мы вышли на площадь, Глаша неожиданно остановилась и сказала:

– Так, раз завтра рыбалка, сейчас иди в «По что» набери там снастей на двоих, себе и Фиме, потом спать. И, не забудь будильник завести, чтоб в шесть у озера был, не позже.

– Какие снасти? Может, ну его, карпа этого, у меня ещё в рюкзаке продукты остались, обойдёмся. Или ты сходи, а я лучше экскаватором по рулю.

– Не женское это дело – рыбалка, если б там логика нужна была, другое дело, а интуиция это по вашей части. Тем более и с экскаватором ты пока сам не справишься.

– Ладно, что набирать?

– А что, унести сможешь, то и набирай. Штуки по четыре каждому.

– Иди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что, может она беременная уже, вот и требует всякое. Нет, тогда получается Зинка тоже беременная, – ворчал я про себя, подходя к «По что» или к «По чте»?

Если честно, мне и самому было интересно что же там такое находится. Помещение было достаточно просторным, с бесконечными вместительными стеллажами до потолка. Оно хорошо освещалось такими же самогорящими лампочками, только не раскрашенными.

Что же тут выбрать? Всё что выберу, должно быть выносимо и ещё подходить для рыбалки. Помня об этом, я обошел все стеллажи в поисках удочек, блесен, подсаков, болотных сапог или ещё чего-нибудь, что в моём понимании, хотя бы отдаленно относилось к рыбалке. Не обнаружив ничего похожего, я вспомнил про «интуицию», и стал рассматривать предметы с точки зрения старьевщика. Что, из этого ненужного, может быть нужным или хотя бы интересным, хрен с ней, с рыбалкой.

Тут мне сразу и попёрло. Поднос жостовский (что я всё на доске таскаю), мясорубка (котлеты из карпа забацаем), горшок цветочный (посадим лук какой-нибудь, и на подоконник), ретро мотоциклетные очки я хватанул уже без всяких размышлений, просто понравились.

Пора было подумать о Фиме, чтобы ему могло понравиться? Хотя, судя по всему, лучше подумать, что может понравиться, Зине. Вот, ваза, практически хрустальная (поставят в нее что-нибудь), сумочка дерматиновая (вполне себе женская, для «Козявино» в самый раз), «фомка» (нормальная такая, отоварить можно, Фиме пригодиться).

Боги мои! На минуту оторвав взгляд от стеллажа, в углу я увидел самую настоящую удочку. Правда старинную бамбуковую, но всё было при ней и леска, и крючок, и поплавок, и грузило, и лицо, и душа, и одежда, и мысли. От радости я даже немного переборщил, перечисляя ее достоинства. Ещё не поверив полностью в свое везение, я быстро обежал все углы, но там, ничего похожего не было. Хорошего понемножку, зато теперь есть надежда что-то поймать.

Пора спать отправляться, а то плохой из меня будет помощник Фиме. Я всё же не удержался и захватил попавшуюся на глаза маленькую спринцовку с машинным маслом: «Всегда пригодится», – подумал я, аккуратно снимая ее с полки зубами, так как руки были уже полностью заняты.