Читать книгу Пепельный Цветок - Борис Егоров - Страница 3

Вспышка молнии! Затем ещё одна, и громкий раскат грома оглушил проснувшегося капитана. Он сидел на кровати весь в поту. Простыня была скомкана и разорвана в нескольких местах.

«Так это был всего лишь сон! А я подумал, что умираю. Приснится же такое! Аж мурашки…» – подумал капитан и подошёл к окну, чтобы распахнуть ставни и глотнуть свежего воздуха.

Он почти сразу же забыл свой сон, и лишь лицо Вэлькири висело у него перед глазами. Нежный образ всплывал везде, куда бы он ни посмотрел.

«Кто она такая? И почему я не могу вспомнить, где я её видел? Наверное, это фантазия. Точно! Вчера после службы я зашёл в таверну пропустить стаканчик холодного эля, и там забавный старикашка снова травил эту байку о прекрасной эльфийке. Её уже никто не воспринимает всерьёз, только смеются. Видимо, и мне она уже настолько врезалась в память, что теперь мерещатся эльфийки», – про себя посмеялся капитан.

Наступило утро, но из-за грозы это не ощущалось. Шёл сильнейший ливень, отбивая барабанную дробь по крыше его дома. Под окном стояла лавочка, и под неё забрался местный пёс. Это был замечательный пёс по кличке Кейси с огромным чёрным носом, лохматый и оттого вечно неопрятный, но безумно добрый и ласковый. Большущий язык мог облизать чуть ли не всё лицо за раз, а рост Кейси достигал роста среднего юноши, если бы пёс поставил ему лапы на плечи. Капитан очень любил этого пса и постоянно подкармливал его едой, что оставалась после трапезы. К себе пускать он его не мог, потому что живущий в доме рыжий кот по кличке Барон не одобрил бы такого соседства. Как-то раз он всё же попробовал пустить Кейси в дом, но кот отвесил ему таких смачных царапулей, что Кейси заскулив и, поджав хвост, выбежал наружу. С тех пор пёс даже близко боялся подойти к двери.

– Доброе утро, добряк! – чмокнул воздух капитан, смотря на пса, прячущегося под лавкой от дождя.

Тот завилял хвостом в ответ с такой скоростью, что перевернул лавку, стойку с садовой утварью и ещё пару пустых корзин. Он был настолько же неуклюж, насколько добр и смешон. Кейси никогда не лаял, и его взгляд как будто говорил: «Я же хороший, правда?»

Встав передними лапами на подоконник, он несколько раз мокро лизнул капитана в нос и щёку.

– Ну, хватит, мальчишка, хватит! – С улыбкой он стал вытираться от слюней пса.

Между тем дождь закончился, и на смену ему выглянуло яркое согревающее солнце.

– Мяяяу! – проорал вечно голодный Барон. – Брррр, муррр! – закружился он в танце попрошайничества еды, потираясь о ноги капитана.

– Да, да, сейчас! – он достал кувшин с молоком и налил немного в деревянную миску коту. Затем положил в другую миску остатки вчерашнего ужина – запечённую рыбу с овощами. Кот принялся за рыбу, брезгливо вытаскивая её из-под овощей. Наконец, когда рыба была освобождена от овощного плена, кот не спеша принялся трапезничать.

– Простите, ваше высочество! Завтра постараюсь выложить только деликатесы! – засмеялся капитан и, взяв деревянную миску побольше, с чем-то похожим на похлёбку, понёс псу.

Кейси накинулся на миску с едой, смачно причмокивая и возя её мордой по каменной плитке. Он съел всё без остатка, вылизав миску, так что её можно было и не мыть вовсе. В благодарность он завилял хвостом, который стал биться о стену дома, и ритм благодарности и удовольствия позабавил Викториана. Кейси достал из-под лавки палочку и стал прыгать, чтобы поиграть.

– Ну, давай, малыш, кину тебе палочку! – сказал капитан и швырнул палку далеко через улицу, почти к крепостной стене. Пёс побежал за палкой, и его громадный язык вывалился набок, развеваясь на ветру и поливая дорожку слюнями.

«Сегодня надо бы отдохнуть! – подумал капитан. – День хороший, погода хорошая, почему бы не прибавить к этому ещё и хороший отдых, за чтением хорошей книги!» – он взял с полки книжку, которую всё хотел прочитать, да времени не хватало.

Выйдя из дома, капитан увидел, как у стены сидят и выпивают работяги, вместо того чтобы её ремонтировать. Вчера изнутри её повредил пожар. Как докладывали, солдат перепутал бочки и вместо рыбы прикатил бочку с горючим веществом. Ну, а после прикорнул около неё с трубочкой, и всё загорелось. Допросить его у капитана ещё не вышло – по причине отсутствия сознания у солдата. Он был в ужасном состоянии. Местный лекарь боролся за его жизнь, но давал очень печальные прогнозы. Стена же оказалась повреждена изнутри. Опорные балки сгорели дотла, и прочность стены значительно ухудшилась. Снаружи она была прочнее, и там огонь её не повредил совсем, но без опор она могла быстро сложиться под натиском выстрелов из катапульты или требушета.

– Почему не работаете? – громко и властно спросил капитан.

Уже прилично поддатые работяги стали оправдываться.

– Ваше, ик… сидятельство… Ой, вы же стоите, ик… Значит, ваше стоятельство! А, тьфу ты! Сиятельство! Пардонте! А нам так вялели! Скафали, мол, все работы перекатить, ик… и сидеть вкушать, значит, бочонок эля! Мы, так скааать, и исполняем, ик… У нас и бамажка имеется! – один из рабочих встал и смахнул с приказа закуску.

Они решили использовать приказ вместо скатерти. Половина была залита пойлом, половина сияла от пятен, оставленных едой.

– Кто приказал? – нахмурился капитан, беря приказ в руки. Спешно прочтя всё, что ещё не успело расплыться, он обратил внимание на печать и подпись самого графа. Естественно, ни о каком бочонке речи и не шло, но текст на бумаге гласил:

«Все работы по восстановлению крепостной стены прекратить и отложить на неопределённый срок! Граф Пьер де Тризон». И далее печать с вензелями графа.

«Странно. При случае узнаю у графа смысл сего приказа», – подумал капитан.

– Милооорд! – смачно отрыгнув, сказал один из работяг. – Ой, простите мой эльфийский! Хотите, ик… с нами? Чудесный напиток! Так божественно оттягивает! – промямлил работяга, выпил ещё немного из деревянной кружки и рухнул в тележку с сеном.

Через пару секунд капитану даже послышался храп, хотя, может, это хрюкали свиньи в хлеву за стеной.

– Проспитесь! Потом уберите за собой весь этот свинарник. Бочку оставьте себе, только пейте в укромном месте, а не на виду у всех. Хотите превращаться в животных – ваше право, только делайте это в подобающих местах, а тут ходят женщины и дети! – развернувшись, капитан направился вверх по дороге.

– А нравится он мне! Этакий добряк! – сказал тот, что был трезвее остальных. – Другой бы плетей нам, наверное, за такое всыпал, а этот благородный!

– Да всё равно баран облезлый! Пить нам, видите ли, нельзя тут! Да пшёл он сам в свинюшник! Ща я ему в тыкву-то дам! – встал один из рабочих и собирался уже пойти с палкой на капитана.

Громкий лай, визг человека и ржание то ли коней, то ли людей отвлекли внимание капитана. Он обернулся и увидел, как пёс Кейси вцепился в мягкое место работяге. Немного потрепав, он отпустил его и довольный пошёл дальше. Все рабочие валялись на земле от хохота и показывали пальцем на своего друга. У того сзади зияла громадная дырка на портках, и оттуда была видна вся задняя часть его неприличия. Он схватился за портки и с криками и визгом побежал куда-то вдаль. Капитан подмигнул псу, и тот радостно подбежал, подставляя голову, чтобы его погладили. Потрепав Кейси за ухо и погладив, он кинул ему палочку, с которой работяга собирался дать тумаков капитану, затем направился вверх по улице.

Дом капитана был в конце улицы, в самом низу, и имел небольшой размер в сравнении с остальными, но капитана это более чем устраивало. Здание было не такое богатое, как остальные, но отлично подходило по стилю к домам на улице. Дом и титул капитана стражи он получил несколько лет назад в награду за отличную десятилетнюю службу и верность лорду. До этого он жил в бараках казармы.

Капитан прошёл несколько домов и засмотрелся на красивые фасады зданий. Это был небедный квартал знати и господ. Улочки были выложены крупным шлифованным камнем, ограждения внутренних двориков изготовлены из богато украшенных каменных заборчиков и ажурных калиток с вензелями. Дома были сплошь богатые и ухоженные, из камней и резного дерева, а также украшенные лепниной. У каждого дома был свой маленький дворик. У одного стояли лавочки и был разбит красивый маленький сад. У второго красовался небольшой пруд с кувшинками, цветами и золотыми рыбками. В третьем стояла роскошная деревянная беседка, по ней вился вьюн, внутри которой располагались кресла-качалки, на которых неспешно покачивались благородные дамы.

– Доброе утро, сэр Викториан! – изрекла одна и стала обмахиваться роскошно украшенным веером.

– Доброго утра, капитан! Дивные погоды стоят, не находите? – добавила вторая, кокетливо улыбаясь.

Руки обеих дам были в белых перчатках с вышитыми узорами в виде цветов и вензелей. На головах были лёгкие сетчатые шляпки с пышными цветами. Лица скрывала прозрачная вуаль. В моде были светлые тона кожи, и знатные дамы всех возрастов очень боялись загореть, а потому прятали от палящего солнца своё тело под одеждой. Платья были лёгкие и в то же время пышные от талии до пола, отчего немного нелепо смотрелось, как они торчат с обеих сторон из кресел.

– Приветствую вас, дамы! – поклонился капитан. – Действительно, с погодой сегодня свезло! Как раз подходящая, чтобы насладиться прекрасной книгой в тишине и покое! Моё почтение! – он откланялся и зашагал дальше.

– Какой статный мужчина! И выглядит он довольно свежо для своих тридцати лет. Крепок и подтянут, не то, что эти придворные хлыщи. Ах, а эта борода и усы придают ему такой мужественный вид! А эти золотые вьющиеся локоны… – взгляд той, что была помоложе приобрёл мечтательный вид, а щёки налились румянцем. – Жаль, что беден.

– Милочка, красота в мужчине не главное. В отличие от придворных господ, которых ты вздумала именовать хлыщами, он не может достойно содержать свою возлюбленную. Единственная его ценность – это меч, полученный в награду за какие-то заслуги! – фыркнула дама постарше.

– Ходят слухи, что всех его родственников убили, а имение сожгли. Вот он и подался на службу. И без какой-либо протекции дослужился до капитана стражи! – блеснула глазами дама помладше.

– И что с того? Нет в нём оборотистости! Сколько он уже на посту капитана стражи? Другие на его месте скапливают неплохие состояния за пару лет, помогая нужным людям, когда надо словом или делом, а когда и отводя взгляд. А он проматывает своё жалование на книги и бесплатное, ты понимаешь, бесплатное обучение детей ратному делу! Да ещё и покупает им снаряжение всякое! Какая дурочка такое потерпит?! – негодовала та, что постарше. – Другое дело сэр Генри. И богат, и элегантен, и поместье своё имеется. А как он показывает себя на турнирах… Не проиграл ни одного поединка ещё! Я бы тебе к нему советовала приглядеться. Может, он и наследника успеет оставить.

– Фиии, что вы такое говорите? Он же старше моего папеньки! – скривилась молодая дама.

– И что? Зато богат! А это важнее и красоты, и отношений! Уж поверь мне и моему опыту. – дамы замолчали и приступили к утреннему завтраку, который принесла их служанка.

Викториан поднялся вверх по улице и свернул прямо перед входом в ворота графского замка. Во внутреннем дворе копошились слуги и бегали служанки, спешно собирая целый ряд экипажей к дальнему путешествию. По крайней мере, так казалось на первый взгляд. На экипажи грузили огромные тюки, свёртки и чемоданы. Заметив капитана, одна из служанок побежала прямиком к нему. Викториан остановился из любезности, чтобы не нагружать лишней беготнёй и так замученную служанку.

– Ваша милость! Простите, капитан Викториан! – запыхавшись, подбежала молоденькая служанка. Остановившись, она сделала поклон с реверансом.

На вид ей было лет двадцать пять, и она была очень недурна собой. Голову покрывал белый накрахмаленный чепчик, под который укладывались волосы, с двумя полосками ткани сзади, но всё же несколько прядей длинных каштановых волос выпали из-под него – видимо, из-за быстрого бега. Платье было длинное, чёрное, с белым кружевным фартуком. Оно отлично облегало всё тело и показывало тонкую талию, изящный изгиб позвоночника с пышными бёдрами, точёные ножки и не менее прекрасную пышную грудь.

– Чем могу быть полезен столь очаровательной мадемуазели? – снимая шляпу и слегка поклонившись, спросил Викториан, чем вызвал конфуз и растерянность служанки. Никто до этого не выказывал ей каких-либо знаков приветствия, это было просто не положено и неэтично.

– Вас просил к себе граф! – раскрасневшись и глядя в землю, сказала служанка. – Прошу вас, не делайте так больше! – чуть ли не плача произнесла она. – Если это увидят, меня очень сильно накажут.

– Простите мою выходку! Я не привык общаться со столь прекрасными дамами, вне зависимости от их положения в обществе. Всё больше в казармах да при замковых территориях. Позвольте узнать ваше имя?

– Жозефина, – прошептала ещё больше покрасневшая девушка.

– Вы очаровательны! Словно цветок розы ранним утром! Я попросил бы разрешения  поцеловать вашу ручку, но боюсь, что, как вы сказали, вас за это накажут. А потому позвольте откланяться и удалиться! – улыбнувшись, Викториан последовал в замок.

Служанка стояла на месте и провожала взглядом капитана. Она застенчиво улыбалась – так, чтобы никто не заметил.

«Прелестная девушка! – подумал он про себя. – И за что ей выпала судьба служанки?»

Он сам не мог понять, зачем так сделал и сказал всё это, но девушка ему действительно понравилась. Возможно, он устал быть один все эти годы, и душа просила женской ласки и компании. Куртизанки, что крутились в трактире и возле него, могли утолить лишь плотские потребности, а ему хотелось найти ту единственную, с которой можно заканчивать фразы друг друга, понимать с полуслова. Ту, что всегда поймёт и поддержит, а если сбился с пути, подаст руку и придаст сил идти дальше. Просто сидеть молча рядом и мысленно разговаривать, занимаясь вместе любимыми занятиями. Ту, с которой можно было бы прожить до старости и слиться душами настолько крепко, что и во всех будущих воплощениях всегда находиться рядом и быть неразлучными. Такие союзы заключаются на небесах, и даже боги не в силах их разрушить. Капитан верил, что до сотворения мира душа была одним целым, а после разделилась на две половинки, женскую и мужскую. С тех пор они ищут друг друга и, найдя свою, вновь обретают гармонию души. Эту теорию однажды поведал ему его дедушка, когда бабушка умерла. Он успокоил маленького плачущего Викториана, сказав, что не потеряет бабушку, и когда они возродятся в других телах, вновь найдут друг друга и снова будут вместе!

Дойдя до дверей замка, он остановился и подождал приглашения войти от церемонимейстера. Тот уже вошёл в замок, чтобы объявить о его прибытии графу, но тут двери резко распахнулись, чуть не ударив капитана по лицу, и граф сам выскочил на лестницу к капитану.

– Ваше сиятельство! – почти до пола поклонился капитан.

– Довольно, капитан! Я спешу, а потому буду краток. Я и вся моя свита уезжаем по делам. Нас вызвал к себе герцог… как же его… Неважно. То ли очередная свадьба, то ли похороны. Не всё ли равно? Важно, что нас не будет долгое время, а потому не стоит тратить слишком много из казны. Защищать-то будет некого! – посмеялся граф. – Повелеваю на время нашего отъезда освободить от службы, дав временную вольную, почти всех стражников замка! Всех рыцарей, кроме двоих, я беру с собой, а тех я уже отправил на подвиги! Пусть сами решают, какие, не моя забота. Ну, и стражу на аванпостах, и патрули между деревнями убрать совсем. Кто на нас нападёт-то? Смешно! Приказ ясен, капитан? Возражения не принимаются! Все бумаги получите у дворецкого!

– Но, ваше сиятельство… – начал было Викториан, но граф уже не слушал, а спешно садился в свой экипаж. – Зачем снимать почти всю стражу? А вдруг об этом прознают враги? – произнёс капитан вдогонку графу.

Он стоял и не мог понять, что сейчас случилось. Это совсем не похоже на осторожного графа. Он даже между деревушками приказал ходить патрулям, чтобы обеспечить безопасность местности. Да и не уезжал он никогда со всей своей свитой. Что-то тут не так.

– Извольте получить, сэр! – протянул ему свёртки с приказами дворецкий, а затем спешно побежал к одному из экипажей.

Капитан убрал все бумаги в сумку на поясе. В ней он носил книгу и всякие мелочи. Двери в замок остались приоткрыты и, поворачиваясь, Викториан невольно заметил, что гостиный зал был почти пуст. Исчезли золотые канделябры, серебряные подсвечники, даже громадные часы и половина мебели. С полок исчезли дорогие вазы и предметы интерьера. На месте картин были лишь выцветшие пятна на стенах.

В голове было полно мыслей, и все они путались. Зачем всё это нужно? Викториан решил взять паузу и дойти до сада, куда направлялся изначально. Может, в покое сада и прохладе фонтана, журчащего там, он наконец додумается до истины?

Ему пришлось резко отпрыгнуть, потому что один из промчавшихся экипажей чуть было не наехал ему на ногу. Второй, третий и ещё несколько экипажей промчались один за другим, чуть ли не ломая колёса, по каменной брусчатке.

«К чему такая спешка?» – подумал Викториан и увидел, как последний экипаж притормозил, выезжая со двора.

Дверь экипажа резко открылась, и из него выпала та самая служанка – Жозефина.

– Теперь-то ты не будешь мешать моим планам! Больше он на тебя не посмотрит!  – закричала дама из экипажа и, захлопнув дверцу, крикнула кучеру. – Трогай, болван!

Викториан подбежал к Жозефине и увидел, что она ранена. По всей видимости, дама не только вытолкнула её из экипажа, но вдобавок всадила в живот нож или что-то острое.

– Надо наложить давящую повязку. Не двигайтесь! – капитан оторвал рукав от своей рубахи и крепко прижал к её животу. – Кто это сделал?

– Теперь уже неважно! Жаль, мы не встретились раньше, при других обстоятельствах! – улыбнулась девушка и провела рукой по щеке капитана. Она посмотрела на свою рану под повязкой, затем на него. Рана напоминала красный цветок, расплывающийся по белой ткани фартука. – Вы очень добрый! – едва улыбнулась она. – Действительно, как роза… – шёпотом произнесла Жозефина. По нежным алым губам потекла струйка крови. Она вздохнула последний раз, и её глаза закрылись навсегда.

Полчаса спустя Викториан сидел в саду и размышлял о случившемся.

«Внезапный отъезд графа, его приказ снять почти всю стражу, убийство служанки в собственном дворе… Неужели тот, кто посмел совершить такое, думает, что это дело оставят без расследования? А может, он или она точно знали, что уже не вернутся сюда? Может, граф бежит из замка, потому и забрал с собой чуть ли не все ценные вещи? Глупость какая-то… Кто покинет собственный замок, а главное, зачем?»

Капитан ходил туда-сюда по саду, терзаясь вопросами. Много вопросов – и так мало рациональных ответов.

Под ногами шуршали и трещали камешки разной формы и размера. Это были камешки, с которыми играли местные дети. В начале игры они клали по одному красивому камню или шарику в очерченный круг. Потом кидали в круг обычные камни, и тот, кто выбивал чужой красивый камешек, забирал его себе в награду. Были те, кто умудрялся за один удар выбивать сразу несколько красивых камней. Говорят, что давно был один мальчик, который выбил за раз все красивые шарики, коих тогда поставили на кон в количестве пятнадцати штук. Среди них был очень красивый круглый янтарный шарик с золотым самородком внутри. На кон его поставил сын графа. И где теперь находился этот шарик, никто не знал. Дети верили в эти слухи и всякий раз пытались побить тот рекорд, найти того мальчика и выиграть его счастливый шарик, но пока это ещё не удавалось никому.

На земле валялись только некрасивые камни, их дети не забирали с собой, а оставляли в саду, чтобы потом продолжить игру.

Капитан присел. У него уже изрядно болела голова от мучающих его вопросов. К нему подошёл незнакомец и спросил:

– Нет желания сыграть? – он достал из кармана идеально ровный шарик, возможно, из стекла, потому что он был прозрачным. Внутри него виднелся цветок с пепельно-серыми листьями. В сердцевине находились маленькие усики золотого цвета.

– Простите, я не играю в детские игры, и тем более сейчас я не в духе! – Викториан демонстративно отвернулся в ожидании, когда незнакомец оставит его одного.

– Странно, я думал, вы самый лучший игрок! Это же у вас тот янтарный шарик с золотым самородком внутри? – подначивал его незнакомец.

Викториан посмотрел на него, ожидая, судя по голосу, увидеть седовласого старца. Но увидел человека, одетого в пепельно-серый балахон с накинутым на лицо капюшоном. Тот крутил в руке шарик, и капитан обратил внимание на кольцо, надетое на костлявый безымянный палец. Оно было блеклое и поцарапанное, но одна деталь была достойна внимания – красивый пепельный цветок там, где обычно в кольце бывает камень. Его серые лепестки двигались, будто живые, и на них, словно вены, пульсировали золотые разводы. Золотые дракончики по центру, казалось, колышутся на ветру. Он несколько секунд смотрел на кольцо и вдруг вспомнил, что уже видел где-то нечто подобное.

– А почему бы и нет? Может, отвлекусь от дурных мыслей! – Викториан достал из сумки на поясе горсть камней. Среди них лежал янтарный шарик. – Этот?

– Вот это правильно, мой друг! Да, да, именно он! А я поставлю свой! – он бросил на землю стеклянный шарик.

– Ну, давайте сыграем! – капитан достал походный ножичек и начертил вокруг шарика круг. – Бросайте первым! – он положил свой камешек рядом и уступил право первого броска старику.

– Благородно! Не зря она выбрала именно вас! – прошептал старец и бросил яркий разноцветный шарик.

– Кто? – спросил Викториан и посмотрел на старца.

– Как же так? Я промахнулся! Теперь ваша очередь, капитан! – старец отошёл чуть назад.

– Посмотрим! – капитан прикусил губу и прищурил один глаз точно так же, как делал в детстве. Бросок – и оба камушка выкатились из круга. – Ага! Не растерял навык! Простите, дедушка, кажется, я выиграл. Дедушка? – Викториан обернулся, но рядом уже никого не было. Он повернулся в сторону катящихся шариков. Янтарный закатился за лавку и, ударившись, остановился. Стеклянный докатился до фонтана и упал в щель между двумя каменными плитами рядом с ним. Викториан подошёл, чтобы поднять шарик, но, опустив пальцы в отверстие, не смог его нащупать. Он наклонился, встал на одно колено и заглянул в щель. Звук падающего шарика только сейчас раздался из трещины.

«Что за нелепость? Там что, так глубоко? Может, старый колодец? Да и шут с ним. Не до того сейчас. Где же старик?» – капитан поднялся, и рассудок слегка повело от головокружения. «Годы уже берут своё, что ли?» – подумал он и, чтобы не упасть, решил опереться о стоявший рядом фонтан.

Это был небольшой садовый фонтанчик из светлого камня, размером не превышающий рост ребёнка. По центру возвышалась колонна, вокруг неё вились каменные цветы и растения. На колонне была изображена битва рыцаря и извивающегося вокруг него дракона. Они словно кружились в танце. Из пасти дракона небольшая струя воды стекала в импровизированное озеро и дальше по колонне, небольшими водопадами, к самому основанию.

«Начни танец смерти!» – раздался голос в его сознании.

Он пригляделся к фигурам фонтана и увидел под ногами рыцаря желобок, напоминавший круг. Дотронувшись до него, капитан попытался расшевелить фигуру, но это не принесло результатов. Затем он попробовал прокрутить его, словно стрелку часов. Каменный рыцарь поддался вращению, и фигурка медленно стала кружиться. Меч вместе с рукой стал двигаться то вверх, то вниз. Фигура дракона стояла неподвижно. Викториан повернул и её. Дракон стал вращаться, открывая и закрывая пасть. Фигуры располагались на небольшом расстоянии друг от друга, и момент открытия пасти совпал с моментом, когда рыцарь поднимает меч. Приглядевшись ещё, капитан увидел тонкую, едва заметную полоску ровно посередине площадки, где стояли фигурки. Оставалось понять, как же задействовать механизм. Он начал пробовать двигать фигуры в подходящий момент, старался остановить их и запустить в обратном направлении, затем вовсе остановить и подвинуть ближе друг к другу. Стал рассматривать колонну и пробовать жать на разные элементы фонтана. Все усилия были напрасны.

Тут он увидел цветок, который отличался от всех остальных, украшавших колонну. Цветок походил на тот, что был внутри стеклянного шарика, который он уронил. Нажатие и попытка повернуть его не принесли результатов. И вдруг он догадался. Запустив механизм фигур, он потянул цветок на себя. Без особого усилия он поддался и, оторвавшись от колонны, остался у капитана в руке. Сам не понимая зачем, он положил его в карман. Вся композиция пришла в движение. Дракон двинулся навстречу рыцарю, а тот замахивался мечом. Пасть дракона открылась, и меч пронзил её насквозь. Острые драконьи когти вонзились в тело рыцаря. Вместе они закружились в танце смерти, затем резко остановились, и весь фонтан стал расходиться в стороны. Под ним оказались ступени, на которые хлынула вода.

Викториан спускался по каменным ступеням, и чем глубже он заходил, тем темнее становилось. Вернуться и взять с собой факел ему не давал интерес, который так и подгонял его быстрее всё узнать. Вокруг пахло сыростью, плесенью и чем-то мерзким. Повсюду цеплялась паутина. Через некоторое время он спустился так глубоко, что пришлось идти на ощупь из-за полного отсутствия источников света.

Лестница закончилась, и ноги немного споткнулись, не ощутив под собой привычного расстояния ступеньки. Он шёл вперёд с вытянутой рукой, чтобы не наткнуться на что-либо в темноте. Ногами он нечаянно толкнул какой-то предмет, по звуку напоминающий кувшин, который покатился от удара и разбился о стену. Следом он споткнулся обо что-то железное и упал на пол. Перед глазами что-то сверкнуло. Затем ещё раз, и наконец зажглось. Это был тот самый стеклянный шарик, который упал в щель. Свет был очень слабым, и шарик освещал расстояние не дальше пары шагов. Викториан подобрал его и потихоньку встал на ноги.

Едва различимые силуэты колонн виднелись впереди, он сделал пару шагов к ним и увидел, что между ними установлен каменный столб с какой-то железной конструкцией. Она напоминала подсвечник, только очень маленький и всего для одной свечи. Поднеся шарик поближе, он заметил, что на колонне нарисован цветок – такой же, как и в шарике, такой же, как и каменный цветок, который он оторвал от фонтана наверху. Ниже изображения располагалась впадинка под предмет, по форме похожий на цветок. Недолго думая, он положил шарик в миниатюрный подсвечник и, достав из кармана каменный цветок, вложил в отверстие под символом на колонне. Луч вспыхнул из шарика и, отразившись от полусферы потолка, рассеялся равномерным мягким светом. Всё помещение осветилось и заискрилось. Всюду лежали старинные предметы интерьера, роскошные расписные вазы, подсвечники из чистого золота с драгоценными камнями, антикварная посуда и драгоценные кубки из золота и серебра, украшения вперемешку с золотыми монетами валялись в огромных сундуках.

По обе стороны от колонн стояли пьедесталы с урнами. Четыре саркофага, три каменных гроба и один небольшой склеп. Все они были богато украшены драгоценными металлами и камнями. Всё светилось и искрилось. Викториан стоял и пытался понять. Может, он спит, или ему это всё мерещиться? Ущипнув себя за руку, он подошёл к одному из гробов, чтобы потрогать, не мираж ли это, и заодно прочесть имя похороненного там. Надписей не было, как не было и табличек или каких-либо опознавательных символов. Он подошёл к следующему – то же самое. Затем осмотрел все четыре саркофага – и снова пусто. Склеп украшала только свисавшая повсюду паутина. Оставался последний гроб. Медленно подойдя к нему, он принялся осматривать его со всех сторон. Пусто. Он присел на плиту, которая служила для гроба основанием, и попытался собраться с мыслями и решить, что делать дальше. Опустив левую руку на плиту, он нащупал впадинку. Посмотрел туда и увидел отверстие – как будто бы для ключа, только вот форма его напоминала птицу.

Яркий свет ослепил его. В голове за несколько секунд пронеслось всё, что снились ему сегодня ночью. Он резко встал и произнёс:

– Я должен найти Леонэль. У неё ключ от того, за чем придут в замок враги! – в голове замелькали идеи, и мысли стали переплетаться одна с другой.

«Когда на замок нападут? Сегодня или завтра? Как быстрее получить ключ от рыжеволосой девочки Леонэль? Что делать с уязвимым местом в стене крепостной стены? Поверят ли люди, если я начну собирать всех на оборону замка? – вопросов было много. – С чего же начать? Приказы и увольнительные  я ещё не раздал, а значит, у нас уже есть перевес в половину от того количества солдат, что оборонялись в моём сне. Или я совершаю ошибку и нахожусь в бреду своего сознания? Может, мне всё это кажется, и граф через несколько дней вернётся, а я тут самоуправством занимаюсь… Что тогда? Тогда меня вздёрнут на виселице или отрубят голову, что, по сути, одно и то же, особенно для меня. А если это правда? Тогда погибнут тысячи невинных!» Он ходил, как лев в клетке, из угла в угол и окончательно запутался в своих мыслях.

Звук шагов по ступеням, только очень быстрых, не похожих на человеческие, раздался в ушах капитана. В следующий миг на стене появилась тень того, кто забрался к нему в гробницу. Это было огромное лохматое животное, которое медленно приближалось к нему. Прыжок – и капитан уже было схватился за походный кинжал, но вовремя его откинул. На него прыгнул пёс Кейси. Он повалил его на пол и принялся облизывать, быстро виляя хвостом.

– А я уж было принял тебя за медведя или кого похуже! – посмеялся Викториан.

Кейси вопросительно проскулил и повернул голову на бок.

– Ну, не обижайся, мальчишка! – почёсывая пса за ухом, сказал капитан.

В следующий миг Кейси выхватил у него из сумки кипу бумаг, тех самых приказов и увольнительных, что он должен был раздать солдатам, опрокинул подсвечник с шариком и с довольным видом убежал наверх по ступеням. Шарик выскочил из подсвечника и упал прямиком в сумку, но капитан этого не заметил. Каменный цветок, упав на пол, разбился. Стало темно, и капитан на ощупь нашёл лестницу.

– Кейси, стой, паршивец! Сейчас я кому-то дам щелбан по носу! А ну, вернись! – быстро поднимаясь по ступеням, ругался Викториан.

Добежав до верха, он увидел, как пёс, сидя на траве, рвёт на части бумаги. Кейси встал в стойку и, виляя хвостом, вызывал капитана поиграть в догонялки.

«Ну, вот выбор и сделан!» – Капитан облегчённо вздохнул, подошёл к псу и собрал порванные приказы в сумку, затем  быстрым шагом пошёл к казармам.

– Спасибо, Кейси! – обернувшись, крикнул он псу.

Пёс не понял, за что, и почему с ним не играют в догонялки, опустился на траву и стал пастью ловить пролетающую муху. Рядом с ним раздался скрип, и проход в гробницу снова закрылся, две части фонтана соединились в одно целое.

Постепенно всё раскладывалось по полочкам в его голове.

«Граф предал свои земли и своих людей, убежав накануне битвы из замка, прихватив с собой всё ценное. Остаётся только вопрос – зачем? Подкупили? Узнал о битве и, пока никто не прознал, как трус, решил убраться? Ладно, с этим потом. Зачем понадобилось убирать почти всю стражу? И что с аванпостом с дозорными? Всё сделано для лёгкой осады. Точно – он и стену велел не восстанавливать. Теперь я понимаю, что и бочки тот солдат перепутал не случайно. Всё подстроено так, чтобы захватить крепость легко и быстро. Но если верить сну, захватчиков интересовала не сама крепость, а то, что скрыто в том гробу с отверстием под ключ-сову. Что же там? Надеюсь, я это выясню. Нужно лишь найти рыжеволосую эльфийку или её маму…»

Викториан вспомнил внешность Вэлькири и ненадолго забыл обо всём другом. Тут он наткнулся на девушку лет девятнадцати и чуть было не сшиб её.

Она была высокая и как две капли воды похожа на того юношу из сна, который спрашивал, что делать с главными воротами.

«Неужели во сне я видел её, а не парня?» – подумал капитан.

– Простите, сэр Викториан! – девушка сделала низкий реверанс и ждала приглашения вернуться в обычное состояние, тем самым демонстрируя правила этикета.

– Это вы меня простите, юная мадемуазель! – он слегка поклонился.

Девушка спешно пошла дальше.

– Постойте! Покорнейше прошу вас ответить на один вопрос! – остановил её капитан.

Она напряглась, так как не привыкла разговаривать с мужчинами, а тем более с капитаном стражи, но ответила:

– Я вас слушаю! – и фальшиво улыбнулась.

– Видите ли, вот какое дело. Не знаю, как спросить. Вы не увлекаетесь оружием? Или, может быть, вы бы хотели записаться в стражники?

– А почему вы спрашиваете? Нет, ничем подобным я не увлекаюсь. Мне больше по душе стихи, поэзия и музыка. А все эти железяки мне чужды! – поморщила носик девушка.

– Жаль! – поклонился капитан. – Ну, не смею больше вас задерживать!

«Если во сне я видел её, значит, осада уже сегодня. А это значит, мы проиграем…»

Он хотел было уйти, как вдруг девушка жестом остановила его и сказала:

– Мой брат-близнец грезит о том, чтобы вступить в стражу замка, и с детства любит все эти железяки. Но его сейчас нет в городе. Он прибудет с папенькой только завтра утром! – сказав это, девушка убежала так быстро, как только могла. Видимо, её совсем смутил разговор с взрослым мужчиной.

«Вот так уже лучше! Значит, осада будет завтра на закате! У нас есть немного времени. Можно ещё успеть послать гонца к нашим союзникам в Эллентийский лес. Их длинные луки нам бы очень пригодились. Кстати, к нам же должен прибыть сегодня их посол! Может, это знак? Надо найти его и попросить о помощи! Вот только во сне они не успели прийти на помощь. Надеюсь, ход времени сменился, и теперь всё пойдёт иначе. Увидим…» – рассуждая так, Викториан дошёл до казармы.

Около казармы стояли два солдата. Увидев капитана, они молча переглянулись и как-то напряглись. Тут капитан вспомнил о том, что разведка во сне подвела. Дозорные не сообщили о наступающем войске, хотя он точно помнит, как на горизонте видел их силуэты сидящими у костра. А значит, нужно либо сменить караульных, либо как минимум проверить, что у них всё в порядке. С этими мыслями он остановился и, развернувшись, пошёл в сторону конюшен. Солдаты глубоко выдохнули, и один едва слышно произнёс:

– Кажется, пронесло.

Дойдя до конюшен, он окликнул знакомого молодого солдата:

– Возьми самую быструю лошадь и скачи что есть сил на наш аванпост на севере, что у подножия гор. Проверь, что с дозорными всё в порядке, и если так, изобрази, будто забыл приказ, и скачи быстрее ветра обратно. Найди меня, и в случае, если они живы, просто доложи об этом. Если же они мертвы, подай мне тайный знак, отдав вот это. – Викториан снял с шеи медальон.

Овальной формы кулон с объёмной гравировкой – меч, оплетённый цветами роз. Он открывался, и внутри был портрет мамы Викториана. Когда он был ещё мальчишкой, мама подарила ему этот медальон и сказала:

– Он перешёл мне в наследство от моей бабушки. Он открывается, и туда можно вложить рисунок или портрет того, кто будет тебе дорог. К сожалению, портрет твоей бабушки сильно истрепался за эти годы, и когда я достала его, чтобы почистить, он рассыпался у меня в руках, так что теперь медальон пуст.

Когда мама умерла, он заказал у художника её небольшой портрет, чтобы вложить его в кулон. Вторая створка оставалась пустой, и каждый раз, открывая его, он мечтал, что скоро там будет портрет его возлюбленной. Это был его тайный талисман на счастье.

– Никому не рассказывай об этом знаке. Для всех будет выглядеть, будто ты просто вернул мне мою вещь. А я пойму, что их нет в живых.

Про себя он подумал:

«Даже не знаю, какой вариант лучше. Найдя их мёртвыми, мы заменим и усилим дозор. Дозорные вовремя подадут сигнал о наступающих, разведя костёр на сигнальной башне. А если они будут живыми, выходит, что они предатели? Есть ещё и третий вариант: они не предатели, но их убьют позже. Будем действовать по обстоятельствам».

– Ну, и надеюсь, ты его не потеряешь! Он дорог мне как память. – Викториан указал на амулет, который солдат убирал в свою сумку.

Вернувшись к казармам, он вошёл внутрь и увидел, как на круглом столе, стоящем прямо по центру, в окружении пьяных орущих солдат танцует полуголая девица. Из одежды на ней осталось лишь нижнее бельё да пара украшений. Остальное валялось на столе и под ним. Дама была изрядно подвыпившая и явно не из этих мест. Острые уши, светлая кожа, горящие фиалковые глаза и длинные распущенные русые волосы почти до поясницы. Тело было в хорошей, подтянутой форме, с осиной талией и шикарным бюстом. Ниже талии тоже было чем покрутить, и она очень элегантно этим пользовалась.

Заметив, как вошёл капитан, она немного сбавила темп, но крики солдат вновь раззадорили её и она, ловко сняв свой шёлковый корсет, бросила его прямо в лицо капитану. Одной рукой она прикрыла свою грудь, а другой подняла со стола кружку с элем. Выпив залпом под восторженные крики толпы, она двинулась по столу навстречу Викториану. Толпа радостно визжала и свистела. Несколько солдат заметили вошедшего капитана и медленно поползли по стенке в соседнюю комнату, сделав вид, что это безобразие их не касается. По периметру комнаты стояли бочонки с пивом, элем и медовухой. На столах лежала закуска. Кто-то явно очень организованно подошёл к подготовке этого веселья, и Викториан уже догадывался, чьих рук это грязное дело. Всего в этом дебоше участвовало порядка двадцати солдат. Он медленно подошёл к столу, на котором под аплодисменты танцевала эльфийка лёгкого поведения. Подал ей руку, чтобы помочь спуститься, и крикнул:

– Довольно! Веселье окончено! Всех жду во внутреннем дворе казарм через пять минут! Будет очень важное объявление!

Девушка взяла руку капитана и спрыгнула прямиком к нему в объятия. Обхватив ногами его тело, а руками повиснув на шее, она впилась своими губами в его и, не ощутив взаимности поцелуя, расстроенная слезла на пол.

– А ты горяч! – промурлыкала девица и, проведя пальцем по его губам, засмеялась. Затем она быстро собрала свою одежду и побежала в другую комнату.

«Возможно, в другой ситуации я бы и воспользовался моментом. Но, зная, что нам предстоит пережить завтра… – поймал себя на мысли капитан. – Хотя нет, даже тогда нет. Нужно отбросить всё лишнее и готовиться к обороне! Иначе шансов выжить у нас не будет».

– А что это вы тут раскомандовались, позвольте спросить вас, сэээр?! – изрядно выпивший солдат, шатаясь, подошёл к капитану и ткнул его своей кружкой в живот. – Нам, между прочим, сам граф… как бишь там этого шелудивого пса? А да! Точно, сам граф Пьер чёта там приказал веселиться, и его слуги приволокли эти бочки! Вот даже приказ есть, извольте подойти и ознакомиться! – солдат указал на лист бумаги, висящий на входной двери.

В него уже были воткнуты несколько метательных  ножей. Но печать графа и подпись капитан заметил издалека, а значит, подозрения оправдались.

– И эльфёнку ты мою с какого перепуга удалил со стола? Я её столько уламывал выпить… Потом смешал и подливал ей такой закадрительный коктейльчик, что любой девице башню снесёт! И вот, когда она уже почти оказалась в моей койке, припёрся ты! – перешёл вдруг солдат на угрожающий тон.

Позади него стояли двое, и каждый чуть ли не на голову выше капитана. Один ехидно улыбался, второй молча смотрел сквозь капитана, и его лицо говорило о полном отсутствии какого либо интеллекта. Все трое были чем-то похожи, несмотря на разницу в росте и телосложении. Все с трёхдневной синей щетиной, с большими, круглыми, как пятачок, красными носами. Огромные брови кустились над тёмными глазами, и у всех были одинаково побриты головы.

– Представьтесь, солдаты! Что-то не припомню, чтобы брал вас на службу! Когда вы заступили и чей был приказ? – сердитым тоном выпалил капитан.

– Меня зовут «У»! Вот его зовут «Тебя»! А третьего как звать, угадаешь? – солдат ехидно ухмыльнулся и указал на самого здорового.

– «Неприятности» сейчас будут у вас, если не представитесь как подобает, а далее мы поговорим о субординации в обществе и о том, как надо обращаться к старшему по рангу!

– Ой, пардонте, сэры-капитаны! – заходил туда-сюда гусем солдат и добавил: – Я Морти, эти два мальчика за моей спиной – мои братья. Справа Селдон, а тот добряк, – Морти указал на самого высокого, с лицом, особо не отличающимся интеллектом, – Хью. Вчера ночью на службу нас взял сам граф Пьер, всё забываю, как там его дальше… А теперь покажи, как надо общаться со старшими по рангу! – Морти ещё раз ткнул кружкой капитана в живот. Пенный напиток выплеснулся на одежду и потёк на пол.

Викториан вышиб кружку из его руки и жестом указал на дверь:

– Не здесь! На выход!

– Ты чё себе позволяешь, щегол?! – Морти взял капитана под грудки, а два брата схватили его за руки.

Капитан со всего размаху ударил лбом в нос Морти, тот, потеряв равновесие, споткнулся и полетел на круглый стол, перевернув его и всё, что на нём стояло. Два брата, державшие капитана за руки, сильнее схватили его и опрокинули на спину. Один забрался на него верхом и принялся бить по лицу, второй держал руки. Тут Морти поднялся и, подбежав, принялся дубасить капитана по ногам и бокам. Викториан собрал все силы, резким движением вырвал руку, которую держал Селдон, и ткнул пальцами в горло сидящего на нём Хью. Тот закашлялся и сполз с него, задыхаясь и держась за горло. Викториан перевернулся на живот, затем сделал ещё один поворот и, привстав на колено, заломил руку Селдону за спину. Коленом нажав на позвоночник, он бросил его на пол, затем поднял за воротник и резко опустил. Хруст сломанного хряща носа и брызги крови были отличным завершением пируэта. Затем он встал и крикнул:

– Лежать!

Он не хотел сильно калечить этих пьяных солдат. Завтра они понадобятся на поле боя.

– Я с тобой ещё не закончил! – раздался голос сзади.

Морти держал меч в одной руке, а другой отшвырнул стулья и столы, делая круг для битвы. Кровь лилась по его лицу из разбитого носа. Он стоял и скалил зубы, выжидая момент, чтобы напасть. Все солдаты разошлись по сторонам и смотрели на происходящее.

– Ну, давай, нападай! – брызнул кровью Морти, крича на капитана. – Что, слабо? Только и можешь команды раздавать, а чтоб за поступки свои отвечать, а?

Морти покрепче схватил меч и кинулся на капитана. Викториан уже приготовился увернуться в сторону, но тут раздался звук разбившегося о голову глиняного горшка. Морти рухнул на пол, и содержимое горшка, который был приспособлен для объедков и обглоданных костей, вишенкой на торте украсило его подобающим образом. Все хором засмеялись. Над поверженным солдатом стояла уже одетая эльфийка.

– Он всё просил, чтобы я уложила его в постельку и почитала сказку! – ехидным голосом произнесла она. – Конечно, не в постель и без сказки, но он получил то, о чём просил.

Она улыбнулась и подошла к капитану, протянув свою руку.

– Кристэл! Мы не очень удачно познакомились в первый раз. Прошу прощения за моё поведение! Это всё этот хмельной напиток в голову ударил. Я никогда не пробовала раньше такого, а тут все так настаивали и просили попробовать. Как я могла отказать? Выпила, и меня словно повело. А сейчас всё будто в тумане. Я приняла микстуру очищения сознания, вроде бы получше, но не до конца прошло, видимо.

– Вы сказали – Кристэл?

Капитан взял ручку эльфийки и, поцеловав, продолжил:

– Да, теперь я вспомнил. Вчера мне передали, что к нам должен приехать посол по имени Кристэл из Эллентийского леса, для переговоров о взаимном сотрудничестве и обмена боевым опытом. Вижу, переговоры и обмен опытом уже идут полным ходом! – улыбнулся капитан.

– Да уж… – Носик эльфийки немного покраснел. – Ещё раз приношу свои извинения. Я первый раз была в таком состоянии. Хотелось петь, танцевать и делать непристойные вещи. Совсем на меня не похоже. Мне стыдно…

– Ну, теперь запомните, что пить вам нельзя! – засмеялся капитан. – А также позвольте подметить, что никак не ожидал увидеть в качестве посла из Эллентийского леса столь прелестное создание! Я привык, что послы обычно мужчины.

Эльфийка подхватила смех и положила руку на рассечённую бровь.

– Больно? Надо обработать! Я сейчас принесу чистую ткань и нашу эльфийскую мазь. Не двигайтесь! Я быстро! И спасибо за комплимент! – она побежала в дальнюю комнату.

– Не стоит! Это подождёт! – крикнул ей вслед капитан.

Комната, куда убежала девушка, как раз была приспособлена для подобных гостей – будь то посол или другая важная шишка, которой необходима была охрана. А где ещё лучше охранять важного гостя, как не в казармах, когда за дверью пара дюжин бравых солдат? Пока они любезничали, все солдаты, кроме тех троих, собрались во внутреннем дворе. Зачинщик Морти так и валялся в луже из-под горшка с отбросами, а двое его братьев сидели на лавке в углу.

– Вынесите своего брата на улицу и опустите в корыто с водой, пусть придёт в себя. И покажитесь казарменному лекарю. Затем приходите во двор, может, что успеете услышать. Остальное вам передадут солдаты! – подойдя к ним, произнёс капитан.

– Вы это… – встал с разбитым носом Селдон, глядя в пол. – Простите нас великодушно! Бес попутал, выпили просто, и так обидно стало. Ни разу в жизни эльфиечку не видели, и тут вы…

Хью встал и молча закивал головой, поддерживая речь своего брата. Голос он пока ещё не восстановил, и из глотки вырывались только хриплые стоны.

– Завтра сможете искупить свои грехи! Взяли Морти – и вперёд! – улыбнулся капитан.

Солдаты, совершенно не поняв, о чём толкует капитан, быстро побежали исполнять приказ. Капитан вышел во двор.

Казармы были построены таким образом, чтобы внутренний дворик со всех сторон был окружён зданием. Каждое крыло здания имело свой выход во двор и небольшую веранду. Во дворе стояли тренировочные манекены для ближнего боя, для арбалетчиков. Здесь могли одновременно тренироваться порядка трёх дюжин солдат. К одной из веранд примыкала небольшая кузница со всем необходимым. Точильный камень для заточки всего, что должно резать и рубить, верстак бронника для ремонта и изготовления доспехов, наковальня и дубильный станок, на котором выделывали шкуры под одежду и элементы брони. Даже имелась печь для выплавки металлов с огромными мехами из воловьей шкуры. Проходя мимо кузницы, капитан услышал спор двух солдат:

– А я тебе говорю, что у арбалета гораздо более мощная пробивная способность, и потому его болт запросто пробьёт и доспех, и даже каску! – заявлял один.

– Ну, для этого тебе придётся подойти почти вплотную к врагу, что сделает тебя очень уязвимым. Не лучше ли стрелять издалека, находясь на выгодном от врага расстоянии и целясь в незащищённые места на его доспехе? – выпалил другой.

Капитан прошёл дальше и забрался на деревянный помост, служивший опорой мишеням для дальних атак. Почти все собрались и ждали речи капитана. Мысли путались. С чего же начать? И как сказать, чтобы они поверили?

«Будь что будет…»

– Солдаты! – начал капитан.

– Постойте! – крикнула эльфийка, вбегая во внутренний двор с походной сумкой в руках. Её движения были грациозны, волосы развевались от скорости, с которой она бежала, и на мгновение все без исключения повернули головы, наблюдая, как плавно и грациозно она бежит. Подбежав поближе, она замедлила шаг и легко вскочила на бочку. Положив ногу на ногу, а сумку на край бочки, она сказала:

– Простите, продолжайте! – и подмигнула капитану.

– Солдаты! У меня для вас очень плохие новости! На нас идёт враг! Осада планируется на завтра, ближе к закату! – выкрикнул капитан, чтобы все отчётливо его слышали.

По толпе пошёл гул. Одни кричали:

– Что за бред! Не может этого быть!

Другие:

– Кто на нас нападёт? Откуда вы узнали?

– Прекратить разговоры и отставить панику! – оборвал общий гул капитан.

Один из солдат сделал шаг вперёд:

– Разрешите обратиться, капитан!

– Разрешаю!

– Я лично ещё с утра получил приказ от графа. Разрешите зачитать?

Капитан одобрительно кивнул.

– Сей указ наделяет любого солдата, разведчика или рыцаря силой, дающей ему право незамедлительно арестовать и поместить в темницу любого, кто начнёт говорить о надвигающейся осаде или измене. Среди вас предатель, и он покажет себя, как только я уеду из замка. Что делать с изменником, решайте сами, не моя забота. Но я бы посоветовал вам его повесить. Печать и подпись графа. Извольте ознакомиться, капитан! – солдат протянул ему приказ. – Выходит, вы и есть этот предатель, сэр?

Холодный пот скатился по спине капитана. В горле пересохло, и челюсти стиснулись от злости на графа.

«Как же скользко, подло и расчётливо он всё обставил! Вот ведь двуличная мразь!»

Толпа снова загудела, но все стояли на своих местах, не шелохнувшись. Эльфийка растерянно смотрела на происходящее и с непониманием – на капитана.

– Позвольте мне сказать, а потом делайте, что должно! – сказал капитан.

– Валяй! – выкрикнул кто-то из толпы.

– Вы можете мне не верить. Но вот что мне известно: вчера произошёл инцидент со стеной замка. Загорелась бочка, повредив внутренние опоры стены. Вы все это знаете. Сегодня граф отдал приказ отложить ремонт стены на неопределённый срок. Для чего? Чтобы ослабить оборону. Я уверен – если враг будет наступать, он первым делом ударит в это место, так как ему на него уже указал сам граф! Пару часов назад он собрал все свои вещи, всю свою свиту и в спешке покинул замок на нескольких экипажах. Можете убедиться сами. Двери в замок открыты, и там нет ценных вещей. Он не собирается возвращаться. Он продал нас. Он вручил мне приказы о вашем увольнении и велел убрать все патрули между деревнями и все аванпосты! – на этих словах он достал из сумки рваные клочки приказов, часть их посыпалась на пол.

– Это, что ли, ваши приказы? И как вы предлагаете их читать? – выпалил кто-то из толпы.

– Может, предложите ещё их аккуратно собрать и склеить? А что, забавная вышла бы игрушка, надо сделать нечто подобное! – засмеялся солдат с заднего ряда.

– Я не стал раздавать их, потому что считаю это большой ошибкой и подарком нашему врагу! Я порвал их! Лишить нас обороны – всё равно что подарить замок врагам! Это ещё не всё! – оборвал их смешки капитан. – Во время их отъезда из одной кареты выпала служанка. Её убили, уколов в живот. Она умерла у меня на руках. Можете узнать у лекаря, его люди забирали тело со двора графа. Стали бы люди графа делать нечто подобное на глазах у всех, если бы не были уверены, что не вернутся сюда?