Читать книгу Сублимация в «Паутине» Том 2 - Борис Гончаров - Страница 7

Прошла пятница, 13-ое…

Добрый день, веселая минутка – бесценная Катерина Матвевна.

За прошедшую отсрочку не обессудьте, видно, судьба моя такая.

Это как бы о своём. И потому надо бы уточнить. Ведь зАмок и замОк – это не совсем одно и тоже, время разбрасывать камни и время строить из них, любовь и влюблённость. Правда, в этих, крайних не ударение (форма) меняет смысл (содержание).

Правильно сказать – что в жизни: не держит, а удерживает. Держит в жизни сама жизнь (не будет продуктов питания, жизнь пресечётся, как пресекается род от отсутствия желания у продолжателей его). Это очевидно. А вот удерживает – другое дело. По поводу удержания любовью, детьми, внуками – это скорее софизм. Потому что, после рождения и до некоторого возраста (а это может быть более 25% практического срока биологической жизни) у человека нет детей и т.б. внуков и не обязательно наличие любви (она может быть мнением), а он живёт. Зато злость и любопытство присутствуют в человеке даже до его физического рождения. Из любопытства он рождается (хотя и орёт благим матом при этом, но – это от злости по несоответствию реального и ожидаемого: думал – воля, а его тут же спеленали, как Вас, Катерина Матвевна – в день Вашего рождения, помните?). А попробуйте отнять, например, у ребёнка игрушку, может и укусить. И т.д.

Таким образом, Ваш тезис, любезная Катерина Матвевна, не выдерживает критики, а мой – ближе к сермяжной правде жизни.

Много зависит и от того, как Вы, любознательная Катерина Матвевна, лодку назовёте. Капитан Врунгель прямо сказал: – Как лодку назовёшь, так она и поплывёт.

Можно назвать: "гарем лживого во всём пикапера и дурака".

А можно: "группа покладистых, душевных и милых товарищей с братского Востока, а впереди всех, на лихом коне – бесценная и умная, но зацикленная Катерина Матвевна, с устройством, которое ей очень нравится – в седельном мешке".

Вроде бы существо от этого не меняется, но вот впечатление – очень.

Ищущая Катерина Матвевна, второе Ваше пришествие можно назвать «следственный эксперимент на фоне сплетни». А как – ещё?

Если воспринимать его (пришествие) так, и с учётом Ваших, любознательная Катерина Матвевна, подробностей, настойчивости, повторяемости, Почты, ОК и т.п., то так оно и есть: эксперимент на фоне. Плюс к тому: при моих неоднократных убедительных попытках доказательно объяснить, что все эти Голландия, Москва, Воронеж и др. – это не только не я, но и существа, сидящие либо под запретом у меня, либо заблокированные. А оставленные без просьбы извинить, ладно – простить, но – за каждое из неправомерно сказанных (и напечатанных) слов в мой огород (и в прошлом, и в этом годах)? Не лучшим образом чувствую себя, когда мне приписывают то, чего нет. И Вы, Катерина Матвевна, после всего этого опять припёрлись? Теперь – во второй раз, но без Житинского и телеги? Так знайте, единственная Катерина Матвевна, что хотя классовые сражения на сегодняшний день в общем и целом завершены, и час вечной весны настаёт, однако, случилась у нас – по Вашей зашоренности, Катерина Матвевна – лирико-политическая заминка. Потому что именно мне, как сознательному футболисту и борцу за свободу женского персонала, такой Ваш футбол не нужен.

А всё-таки хочу приписать для Вас, разлюбезная Катерина Матвевна, что иной раз такая тоска к сердцу подступит, клешнями за горло берет. Думаешь, как-то Вы там сейчас? Какие нынче заботы: охраняете ли холодильник, как прежде, играете ли в такую умную игру, как шахматы – на раздевание, и с кем, будете ли кататься на самосвале или на тракторе до своей усадьбы и обратно, и насколько у Вас при этом будет край юбки выше колен, будете ли кормить опять соседскую корову или дрессировать очередного поросёнка (повторяя «Повторение судьбы») в отсутствие кота?

Управляетесь или как? Должно быть, в этом году непросто будет?

И нашей разлуке продолжать тянуться? Простите великодушно, и мне кое-какое дельце надобно уладить: ещё маленько подсобить своей левой ноге – она оченно даже полезна, т.к. в футболе мне бегать по левому краю нападения. А ежели вовсе не судьба нам свидеться, Катерина Матвевна, поскольку, может статься, мне не только с чёрной повязкой, как Нельсону, но и на деревяшке, как Сильверу – навечно (что с непривычки конечно вроде бы даже и грустно), знайте, что не один на свете я.

Тому опять же остаюсь свидетелем – товарищ, футболист и борец за счастье интернациональной революционной пролетарской группы «Женщина и социализм», Сухов Фёдор Иванович.