Читать книгу Город золотой: Йоханнесбург, каким я его знаю - Борис Горелик - Страница 2

«Йоханнесбург – африканский город мирового класса». Таков девиз властей города. Главное – не проглядеть слово «африканский». Бывают ли комфортные и опрятные африканские города? Всспоминается Кейптаун, но он демонстративно не африканский.

Зато Йоханнесбург – зелёный. «Город-сад», как говорят местные белые. Если поехать к смотровой площадке на Манроу-драйв и взглянуть оттуда вниз, кажется, что тысячи крыш утопают в изумрудной листве. Во дворе многоквартирного дома, где мы живём, растут два высоких дерева с толстыми и морщинистыми, как слоновьи ноги, стволами. Раньше я думал, что это пальмы. Но мне сказали, что это саговники, очень ценные растения. Жители богатых районов платят большие деньги за то, чтобы эти деревья пересадили к ним в сад. Я видел, как у соседнего семиэтажного дома выкопали старый саговник вместе с корнями и увезли. А вскоре в этом здании сделали хороший ремонт. Совпадение? Не думаю.

В сентябре-октябре цветут джакаранды, деревья из Южной Америки, которые южноафриканцы считают своими. И выглядит это так, словно кто-то разбил сиреневый сад площадью в сотню квадратных километров.

В чёрных районах деревьев почти нет. Да и не очень ценят их в этой части страны. Трансваальские фермеры вырубали одинокие деревья на своих фермах, чтобы не закрывали вид. А сегодня йоханнесбургские сантехники, установщики спутниковых антенн и ремонтные бригады безжалостно прибивают свою рекламу толстыми гвоздями к стволам и веткам вдоль дорог. И никто эти объявления не срывает, даже в белых районах средней руки.

Как положено африканскому городу, даже с претензиями на мировой уровень, Йоханнесбург не отличается чистотой. Дворников я здесь не видел. Кто-то, конечно, собирает мусор. Но мусора от этого не убавляется. Уличные урны здесь делают размером с бочку, чтобы опустошать как можно реже – скажем, раз в полторы недели. К тому же, на боку огромных урн можно разместить рекламные плакаты, а это уже к деньгам.

Если жители многоквартирного дома хотят поддерживать тротуар в чистоте, им не приходится ждать милости от муниципалитета. Подметают тротуар своими силами или за свой счёт.

Вообще, по сравнению с жителями крупных российских городов, йоханнесбургцам приходится гораздо больше рассчитывать на себя. И платить отдельно за то, что должно покрываться за счёт налогов. Это расходы не только на поддержание улиц в чистоте, но и на дополнительное освещение (уличные фонари часто не работают), охрану (практически каждый дом – на сигнализации) и страхование всего и вся, от недвижимости до мобильного телефона.

В чёрных районах мусор стал привычной частью пейзажа. Глядя на него, передвигаясь среди него, игнорируя его, здесь проводят всю жизнь. Стихийные свалки не вызывают у них возмущения. Не настолько серьёзна это проблема, как безопасность или поиск работы, чтобы прокормить семью. Или то, что утренняя электричка, заявленная в расписании, не приехала, а когда прибудет, – неизвестно.

Я знал художника из такого района. Он сделал карьеру, создавая произведения искусства из старых покрышек, валявшихся у него в округе.

Люди, выросшие в таких условиях, теперь занимают высокие посты и решают судьбу города. Для этих деятелей уборка мусора – не приоритет.

Это совсем не значит, что йоханнесбургцы нечистоплотны. Душ принимают утром и вечером. Два дня подряд одну и ту же одежду не носят. Даже у неимущих дома опрятно. Но улица, тротуар – это ничьё. Тут можно сорить, не задумываясь.

Мы снимаем квартиру в Килларни, районе среднего класса. Бывает, что на некоторых улицах обёртки от снеков, пустые сигаретные пачки, окурки, пластиковые бутылки вперемешку с опавшими листьями пестреют на проезжей части вдоль тротуаров, как яркий кант. Привычно, но не эстетично.

Недавно на городских выборах победила оппозиция. Новый мэр обвинил предшественников в растратах и воровстве. Обещал разобраться с государственной компанией, которая отвечает за уборку улиц и вывоз мусора. Прошло почти два года, но дворников как не было, так нет. Может, и эта власть считает, что они не нужны.

В то же время, мэр регулярно рассылает жителям города СМС с призывом выходить на «субботники» и даже пытается заразить их своим примером. Вопрос о том, почему налогоплательщики должны сами заниматься уборкой улиц, остаётся открытым.

Трава вокруг города часто желтовата, выжжена солнцем. В естественных условиях здешние деревья растут одиноко или по два-три. Ни лесов, ни рощ здесь не бывает.

Вообще-то, сто лет назад был в пригороде Йоханнесбурга лес. Один немец купил огромный участок и засадил его деревьями, чтобы можно было древесину продавать. Назвал его «Саксонский лес». Некоторые из них до сих пор сохранились. Теперь вся территория застроена: это один из самых престижных районов. А название живёт.

В южной части города раньше были шахты (а, может, и сейчас есть). Там высятся, как курганы в степи, отвалы из переработанной породы. Говорят, один российский учёный придумал, как эту породу ещё раз просеять, чтобы извлечь совсем мелкие крупинки золота, которые в ней скрываются. В России его технологией не заинтересовались, а в ЮАР – внедрили.

Почва тут бурая, почти красная. Очень непривычно это выглядит, не по-нашему. Был такой художник в Йоханнесбурге: Виктор Иванов. На что любил Южную Африку, а похороненным здесь быть не желал: «Не хочу лежать в красной земле!»

Иванов приехал ещё в конце 1930-х, с хором донских казаков-эмигрантов на гастроли. Просторы Трансвааля напомнили ему родные степи. Решил остаться, устроился карикатуристом в крупную газету. При Горбачёве думал уже съездить в Россию, поглядеть перед смертью. Но не получилось.

Выполняя его последнюю волю, вдова-немка повезла его прах из Южной Африки на Дон. Там села на теплоход и сказала капитану, что нужно ей в станицу Кременскую. А капитан говорит: «Нет больше такой станицы. Она под водой. На её месте водохранилище».

Но дело серьёзное, надо помочь. Когда достигли водохранилища, капитан приказал остановить судно там, где когда-то была Кременская. И вдова опустила в воду прах казака из Йоханнесбурга.

Летом в Йоханнесбурге бывает очень жарко и солнечно. Внутри домá и квартиры залиты светом. Поэтому в букинистических магазинах можно заметить много книг с выцветшими корешками. Но световой день в Йоханнесбурге не так долог, как у нас в это время года. Темнеет здесь не позже семи тридцати.

Из-за множества светлых дней тут активно пользуются солнечными батареями. В тауншипах, районах чёрной бедноты, городские власти устанавливают их на крыши домов, чтобы жители могли экономить на электричестве. Правда, подрядчики не всегда добросовестны. Бывает, что ставят батарею не на солнечную сторону, а переделывать их потом не заставишь. Скажите спасибо, что хотя бы так установили.

Можно подумать, что, раз тут Африка, то и холодов не бывает. Но, во-первых, в ЮАР много климатических зон. Есть даже горнолыжный курорт (правда, кататься можно лишь пару месяцев). А во-вторых, зима тут всё-таки наступает. Весны и осени нет, зато лето и зима сменяют друг друга каждый год. Иногда даже снег идёт, но на земле не залеживается: тут же тает. В те месяцы, когда москвичи мучаются от жары, в южном полушарии жители главного города ЮАР сидят у каминов или электрических обогревателей.

В Москве центральное отопление, поэтому бывает, что и в минус пятнадцать держат форточки открытыми. А в Йоханнесбурге такой роскоши нет. Когда ночью около нуля, холодрыга дома такая, будто спишь на улице.

Варианта два: укрываться слоеным пирогом из одеял и пледов или покупать электрическое одеяло. Это самый экономичный электроприбор. Конечно, сначала жутковато спать на проводах под напряжением, пусть и с функцией аварийного отключения. Но если включить его минут за двадцать до отхода ко сну, ложишься в уже тёплую постель, как будто к кровати подключили батарею центрального отопления. Несколько раз подумаешь, прежде чем вылезать обратно в холод.

Пластиковые рамы тут почти не используют. Говорят, что алюминий внутри стеклопакетов днём нагревается под африканским солнцем и деформируется. Они быстро выходят из строя. В старых домах часто стоят металлические рамы, которые не только не удерживают тепло, но и перекосились со временем. Деревянные можно увидеть реже. Наверное, в этой безлесной стране они дороже остальных.

Когда я, привыкший к многоквартирным домам, первый раз прилетел в Йоханнесбург, то никак не мог понять, где же тут город. Меня долго везли по улицам от аэропорта, и за окном виднелись лишь невысокие частные дома. Я всё ждал, когда начнётся Йоханнесбург, а мы уже проехали его наполовину. На трёх тысячах квадратных километров его территории есть где «затеряться» высоткам. В целом, это город приземистый.