Читать книгу Донбасс. Мы тоже были на войне - Борис Гребельников - Страница 3

Преклонных лет мужчина с жадностью читал новости с монитора компьютера. Вдруг за окном раздалось характерное шипение.

– Наши «Градами» ударили из посадки по блокпостам нациков, – удовлетворенно вымолвил он и приказал жене:

– Готовься в подвал, бабка! Сейчас «ответка» будет. Целый пакет пошел. Десять минут тебе на сборы!

– «Ваши», «наши»! Как уже надоела эта война! Когда она закончится?! Не могу уже! – в истерике закричала женщина и забегала по комнате, на ходу надевая теплую одежду.

В этот раз старик просчитался. С Мариуполя тут же ответили реактивной системой залпового огня. Три снаряда, от которых вздрогнула земля, и зазвенели оконные стекла, упали на соседней улице.

– Ложись! – крикнул дед и плашмя упал со стула.

– Ложись, старая! – заорал он повторно, багровея от ярости, и дернул бегающую жену за ногу. Отчего она кулем завалилась на пол, при каждом взрыве вскрикивая: – Ой, господи!

– Три штуки. Это пристрелочный залп. Сейчас нацики ударят полным пакетом, – пояснил вспотевший от напряжения старик и скомандовал:

– Быстро в подвал!

– Бегу, бегу, – согласно проговорила женщина и засеменила к выходу.

Пока дед надевал в коридоре ватные штаны, а его жена, открыв металлическую дверку подвала, спускалась по вертикальной лестнице из арматуры, начался жесточайший обстрел, который заставил старика, по-молодецки в три прыжка, преодолеть путь от дома к убежищу.

– Давай быстрее, а то ногой запихну! – испуганно заорал он. Торчавшая из люка голова женщины мигом исчезла. Быстро, как молодой матрос в машинное отделение, дед спустился по лестнице.

– Ну что, бабка, напугалась? – спросил он.

– Когда же это все закончится? – жалобно произнесла жена в ответ.

Некоторое время сидели молча.

– Не любишь ты меня, – первой нарушила тишину женщина и, вздохнув, добавила:

– И не любил.

– Нашла время о любви говорить, – проворчал муж в ответ: – Тут, главное, в живых остаться. Можно сказать, на передовой живем. По селу долбят каждые три дня.

– Юра, почему ты так относишься ко мне? Бабкой называешь. У меня имя есть. За ногу дернул, до сих пор болит. Кричал, что в подвал запихнешь. Всю жизнь прожила с тобой, а только сейчас поняла, что не любишь ты меня.

– Тьфу! Опять со своей любовью?! Ты думаешь, мне не страшно?! – вскипел муж: – Ползешь по лестнице, как черепаха! Вот и сорвалось с языка в горячке!

– Лестницу сделал вертикальную, неудобная она.

– Штормтрап называется. Другого типа не влезет сюда, – пояснил дед.

– Не мог подвал больше сделать? Чтобы как у людей было, – не унималась жена.

– Вот репей! У Булгаковых большой подвал, а что толку? Снаряд попал, и все банки вдребезги. Хорошо, что никого там не было. А у нас маленький. Шансов прямого попадания почти нет.

Дед перевел дух и начал хвалить свою работу:

– Видишь, какие толстые стены вылил из бетона? Надежные, как у Гитлера в бункере!

– А если сверху снаряд упадет? – засомневалась жена.

– Упадет, значит, конец. Но это не больно! – хохотнул старик.

– Не пугай меня, Юра, – прошептала жена поеживаясь.

– Тихо! – прикрикнул муж, прислушиваясь, и пояснил: – Наши ударили. Сейчас нацики ответят.

И, действительно, пошла череда разрывов, от которых часто задрожала земля. Муж с женой прижались к слегка вибрирующей стене. Когда обстрел закончился, дед воскликнул: – Мощные стены сделал, почти не дрожат!

В ответ женщина всхлипнула:

– Как там дочь с внучкой в городе? Наверно, твои ополченцы туда стреляют?

– Не переживай! Они бьют по блокпостам, а не по городу.

Жена расплакалась и начала выговаривать:

– Полгода не видела Танечку, внученьку мою! До Мариуполя пятнадцать километров, а поехать не можем. А все из-за тебя! Зачем ездил на баррикады в Донецк и Мариуполь?!

– На попутке езжай, если хочешь, а мне нельзя. Я у нациков в «черном» списке.

– Да как же я поеду?! У нас фамилия одинаковая! – вскрикнула женщина, перестав плакать.

– Вот, уже соображаешь! Тебя, из-за моей фамилии, бандеровцы тоже повесят! – весело ответил старик.

– Смешно тебе, сепаратист хренов! – глотая слезы, с презрением крикнула жена.

– Валя, заткнись, а то я за себя не ручаюсь! – угрожающе привстал с ящика дед. Женщина, прикрыв ладонями лицо, разрыдалась.

Через некоторое время старик тихо произнес: – Закончилась артдуэль. Посидим минут сорок и в дом пойдем.

Жена, всхлипнув несколько раз, проговорила:

– Зачем эта война, кто ее развязал! Так жили хорошо.

– А не твои ли родственники из Коломыи скакали на майдане? Вот и доскакались до войны, бабуины смерековые!

– Юра, не трогай моих родственников. Они хорошие люди.

– Согласен, хорошие. Но бестолковые. Не верят, что каратели с их области убивают нас. Теперь, к нам на море пусть не приезжают, а купаются в своей речке-вонючке. Не смогу я с ними общаться! – вынес вердикт муж.

– Не любишь ты меня. Вот и родственников моих уже ненавидишь.

– Опять двадцать пять. Любовь, да любовь. Как молодая девка заговорила, – с досадой произнес старик.

– Юра, где сумка с лекарствами? «Корвалол» надо выпить. Что-то сердце разболелось.

– На стеллаже стоит.

Женщина, включив фонарик, начала рыться в сумке. Взгляд ее упал на что-то завернутое в тряпку, лежавшую в самом углу подвала.

– Чекушку прячешь? – с укором спросила она и схватила сверток. Оттуда выпали две гранаты.

– Воевать надумал?! – вскрикнула жена и просящим голосом добавила: – Юра, мы на эту тему говорили. Ты же обещал. Куда тебе с больным сердцем?

Муж, понурив голову, молчал. Женщина криво усмехнулась:

– А я думаю: куда утка из морозилки пропала? А он ее террористам за гранаты отдал.

– Валя, замолчи! Какие они террористы?! Это ополченцы! Они нас защищают от бандеровцев. Мои два деда и отец в Отечественную войну били этих гадов! И я не смогу жить в одной стране с фашистами! Если бы не сердце, давно бы воевал.

– Тогда зачем гранаты? – удивилась жена.

– На всякий случай. Вдруг, нацгвардия село возьмет, так я растяжку поставлю на калитке. Все равно меня расстреляют, как сепаратиста. Хоть несколько карателей на тот свет потяну!

– Юра, давай уедем в Россию или хотя бы в Новоазовск. Не могу я уже, устала, – всхлипнула женщина.

– Кто тебя там ждет? Сама знаешь, что родственников там нет. Да и зачем я должен покидать свою родину?

– Может, кто-нибудь из людей примет? – заплакала жена.

– Не разводи сырость! Ладно, завтра отвезу в Новоазовск, а сам назад, – согласился муж и угрожающе добавил: – Не вздумай спорить, ты меня знаешь!

Утром старик выгнал за ворота старенький «Москвич» и начал грузить в багажник сумки. Жене, спешившей к сараю, он приказал:

– Валентина, поехали, хватит копаться!

– Сейчас, курам зерна дам!

Увидев, что женщина побежала за сарай, дед, нервничая, закричал:

– Куда?!

– Курица выскочила, по огороду бегает! – бросила она на ходу.

– Хрен с ней, давай в машину!

Тишину нарушил пронзительный звон разрываемого снаряда, гулко отозвалась земля, и взметнулся фонтан земли.

– Валька, ложись! – заорал старик и упал возле машины.

Когда затихло, дед позвал: – Валя! Валентина, ты где?!

Ответа не было. Почуяв беду, он бросился за сарай.

Жена лежала на спине, раскинув руки. Из виска тонкой струйкой стекала кровь. Муж припал ухом к ее груди и, не услышав дыхания, прошептал: – Валенька, я всю жизнь любил тебя. Как же мне теперь жить? – и его плечи затряслись в беззвучном плаче.

Через три дня жители села узнали, что дед Юра погиб на блокпосту возле города, забрав с собой на тот свет трех карателей батальона «Азов». Он сделал «сюрприз» из гранат, и когда открыл багажник «Москвича» для проверки, раздался взрыв.