Читать книгу Беззаконные края - Борис Громов - Страница 5

– Поживей, граждане, поживей, встаем в автобусах плотнее, на сидячие места – детей и стариков. До аэропорта меньше получаса, даже устать не успеете…

– Молодой человек, а почему нам нельзя взять багаж? – обращается ко мне пожилой загорелый мужик с толстой золотой цепью на шее и дорогими часами на запястье, тоже, понятно, золотыми.

– Уважаемый, проводится экстренная эвакуация, вывозим ЛЮДЕЙ, а не шмотки. В аэробусах толкотня, словно в автобусе в час пик, каждый килограмм веса на счету. К тому же ваш багаж в аэропорту просто некому грузить, персонал давно разбежался. Самолеты дозаправляют наши военные, которые аэропорт охраняют. Берите только самое ценное и важное: документы и деньги.

– Но у меня дорогие вещи, – пытается спорить он.

– Послушайте… – Я понемногу начинаю терять терпение: таких, как этот бодрый и явно не бедствующий дед, у меня сегодня не один десяток уже был. – Вам что дороже: голова на плечах или ваши брендовые шлепки и шорты? Исламисты вот-вот в курортную зону прорвутся, а вы тут ерундой страдаете!

– Может, еще и не вор…

– Так! – взрываюсь я. – Тихо!!! Пальбу все слышат?! Так вот, это местные арабские «шариковы», что очень хотят все ваше взять и поделить, попутно изнасиловав ваших жен, дочек и сыновей возрастом помладше! Не прорвутся?! Вы когда последнего полицейского перед отелем видели? Позавчера? Так вот, они все или там, оборону совместно с нашими десантниками держат, или разбежались давно! Так что документы и кошельки в зубы, маленьких детей под мышку – и бегом на посадку в автобусы, нам еще одну гостиницу вывезти нужно!

– А может, тогда сначала нас отвезете, а потом за теми вернетесь? – буквально в прыжке переобувается гражданин с дорогими часами. – А то мало ли что…

– Вот потому что «мало ли что», мы прямо сейчас туда и выдвигаемся. Там тоже наши, русские люди. Все, закончили прения! В автобус все. И плотнее, плотнее там. У нас еще сорок три человека из «Оазис Ресорт»…

Автоматно-пулеметная стрельба все ближе. Прямо какое-то нехорошее дежавю, почти как в Душанбе, разве что без артобстрела. И пока без танков… Тьфу-тьфу, не сглазить бы, не нужно нам тут танков. И правда, пора. А то ведь еще один рейс уже можем и не успеть. В аэропорту наша десантура сидит хорошо, с налета не выбить, но туда еще доехать нужно. А мы пока не всех туристов забрали…

Собственно, из-за событий в Душанбе мы тут и оказались. Несмотря на жалобу господина чрезвычайного и полномочного, проведенную мной операцию по эвакуации персонала посольства признали успешной. Даже к каким-то наградам представили и нас, и погранцов, но пока не вручили ничего. До сих пор по высоким штабам бумаги гуляют, заблудились, похоже. А когда внезапно и остро встал вопрос организации вывоза наших туристов с египетских курортов, кандидатов долго и не искали. «Стрижи» в прошлый раз справились? Вот их и отправим.

А началось все с совершенно невероятного – с ядерных взрывов. Самых настоящих. Сначала под Старопетровском рванул ядерный фугас, а буквально через несколько часов другой, по мощности сходный, бахнул у сопредельных прибалтов. Невероятно? Ага, я тоже сначала не поверил. Знаете, странное такое ощущение было: врубаешь телевизор, а там выпуск новостей. Обычный, с бегущей строкой и логотипом телеканала, все как положено… Только перекошенная картинка на экране в сознании не укладывается. Не может голова поверить в реальность медленно развеивающегося ядерного гриба на тонкой кривой ножке. Нечто подобное со мной было, как сейчас помню, в тот сентябрьский день две тысячи первого, когда в Нью-Йорке пассажирские авиалайнеры башни-близнецы Всемирного торгового центра на таран брали. Тоже, помню, смотрел и поверить не мог, все казалось, вот-вот скажут, что это кадры из очередного голливудского блокбастера… Не сказали. И сейчас, к сожалению, не скажут.

Самая хорошая среди плохих и очень плохих новостей была об относительно невысоких потерях. С нашей стороны. Но была и сторона противоположная, не могло ее не быть. Ядерные фугасы сами по себе не гуляют. И если оба прошлых раза пресса, что наша, что иностранная, широко вещала о бандитах неустановленной принадлежности, то сейчас «четвертая власть» хранит гробовое молчание. И причина, на мой далеко не самый осведомленный взгляд, могла быть только одна: «те, кому положено», у нас наверху отлично знают, кто и по чьим указаниям совершил нападение. А те, кто все это устроил, как в том дурацком присловье, знают, что мы знаем. И думается мне, что все запросто может закончиться нехорошим. Сложно ждать адекватных поступков от свежеизбранной госпожи Президента Соединенных Штатов. Эта безумная ведьма еще в пору своей предвыборной кампании во время дебатов всерьез похвалялась перед прессой, что при желании может развязать ядерную войну с Россией за четыре минуты. Ну, до полномасштабной войны дело вроде не дошло, но и в двух мини-Хиросимах, одна на территории России, вторая – под боком, тоже ничего хорошего.

В «Оазисе» управились практически мгновенно. Стрельба была уже не просто слышна, шальные трассеры со стороны линии соприкосновения огненными росчерками над головой сверкать начали. Пока еще самые первые, «заблудившиеся». Но признак откровенно плохой. Времени у нас теперь не просто в обрез, его практически не осталось.

Перепуганный менеджер с ресепшена что-то неуверенно затараторил в микрофон, сбиваясь с относительно сносного русского на вполне приличный английский… Но, будем честными, многие ли наши туристы хорошо говорят по-английски? В общем, пришлось брать ситуацию под личный контроль. Забрав микрофон из рук бледного от испуга парня, я громко прокашлялся, отчего засвистели-зафонили ближайшие к нам динамики внутренней системы оповещения, и выдал:

– Внимание, в отеле проводится эвакуация. Гражданам республик Советского Союза необходимо в кратчайшие сроки собраться перед центральным въездом на гостиничную территорию, где вас ждут автобусы. Не забудьте свои документы и денежные средства. Внимание! Вывоз багажа в связи с чрезвычайными обстоятельствами производиться не будет.

Вот ей-богу, начал бы я по памяти перечислять: Российская Федерация, Белоруссия, Башкирия, Молдавия… Да сам бы запутался и забыл кого-нибудь. А так – все сразу ясно и понятно: всем бывшим советским гражданам – аллюр три креста, хватай мешки, вокзал отходит. По выданному мне в оперативном штабе списку все собрались меньше чем за десять минут. На всякий случай устроил перекличку, убедился, что «наши все дома», и скомандовал выдвижение в аэропорт.

Если честно, в чем-то оно и хорошо, что стреляют так близко. Даже у самых «альтернативно одаренных» и упертых граждан внезапно врубился ранее отключенный за ненадобностью инстинкт самосохранения, и к площадке с автобусами народ мчался на максимальной скорости. И это очень хорошо. Не пришлось, как в первых двух-трех отелях, самим со списком в руках ходить по номерам, собирая людей в кучу. И дело даже не в потерянном времени. Дело во всех остальных постояльцах… Что-то мне подсказывает, что глаза этих людей мне в кошмарах до конца жизни сниться будут. Приказ у нас однозначный: вывозим только граждан почившего в бозе «Союза нерушимого республик свободных». Больше ни на кого посадочных мест внутри прилетевших из России «бортов» просто не хватит. И так едва ли не половина самолетов, вывозящих сейчас из Египта туристов, – это военно-транспортная авиация. Уже не до жиру, успеть бы всех вытащить, хоть тушкой, хоть чучелом…

Все иностранные авиакомпании полеты в Россию прекратили в тот же день, когда на границе между Россией и Прибалтикой один за другим поднялись в небо пусть и небольшие, но самые настоящие ядерные «грибки». Объяснения? А какие еще нужны объяснения? «В интересах безопасности…» А на дворе начало сентября, туристический сезон еще не закончился, пусть самый пик и прошел уже. И наших отдыхающих где только нет. Радует хотя бы то, что с детьми народу не так много, как месяц назад: учебный год начался, увезли детвору по домам… Вот когда я себе мысленно плюсик поставил за быстрый «срыв» с Родоса. Ведь мог точно так же застрять. Да, на греческих островах любителей джихада нет. Но сам факт. Это пока ты турист при деньгах, тебя за границей все любят, а вот стоит деньгам закончиться… Как в том анекдоте: «Ты туризм с эмиграцией не путай». А уж если ты даже не эмигрант, а просто приблудный нищий иностранец… В общем, рисковать не стали, начали вывозить людей. Поначалу казалось, что силами своих авиакомпаний справимся, в крайнем случае МЧС подсобит. Но тут началась внезапная, но уж очень согласованная буча в Египте и Тунисе. Исламисты будто с цепи сорвались… Пришлось работать на опережение. Нам и псковской десантуре.

И вот сейчас мы вывозим самых последних своих. А «не свои» остаются. Брошенные правительствами своих стран на убой, на растерзание религиозным фанатикам. Кроме нас, я сам видел, эвакуацией сограждан занимаются какие-то американцы, причем не «маринз»6 или «Дельта»7, а тоже «частники» вроде нас. Правда, вывозят они своих не в аэропорт, а на базу египетских ВВС. Она тоже рядом, от аэропорта буквально километра четыре по прямой (по дороге, понятно, немного больше), но все же – отдельно. И периметр там отдельный, который они, похоже, собственными силами и охраняют. Вообще, я «коллег» видел издалека, эмблемы на машинах или шевроны на рукавах не разглядел. Опознал исключительно по прикиду: черные рубашки поло и того же цвета тактические штаны, бейсболки… В общем, униформа для наемников-«контракторов» стандартная, у нас почти такая же, разве что светло-оливковая. Не удивлюсь, если там сейчас те же «Росомахи» работают. Впрочем, не до того сейчас.

Словом, мы, амеры да французы из «лежион этранже», в смысле, из Иностранного легиона, больше тут никому до застрявших в курортных зонах туристов дела нет. Вернее, есть – боевикам и мародерам из местных, но у тех интересы другие. По поводу легиона – тоже не удивлен, он у Франции давно вместо палочки-выручалочки во всех внутренних и внешних заварухах… Измельчали потомки старой гвардии Наполеона и героев Вердена. Впрочем, они уже к началу Второй мировой измельчали, а сейчас так просто в снетка выродились.

Больше, как оказалось, вытаскивать своих граждан, посреди чужой гражданской войны оказавшихся, никто даже не попытался. Видимо, заранее списали в «неизбежные потери». И смотреть в глаза этим людям – старикам, женщинам, детишкам – мне больше совершенно не хочется. Я знаю, что там увижу: страх, который пока еще не успел превратиться в безумный ужас, время ужаса придет позже, вместе с террористами, и дикую надежду на чудо сначала, а потом, когда становится понятно, что эти увешанные оружием здоровенные лбы – не за ними… Это описать словами нельзя. Но видеть я такое больше не хочу. У меня в груди не булыжник. И чем там эти, в Европе, думают? Впрочем, они уже на улицах собственных городов коренное население от «мирных мигрантов» защитить не могут, что говорить про Египет, который вообще по другую сторону Средиземного моря?

– Выдвигаемся! – командую я в микрофон рации.

– Принял… Принял… Принял, – эхом звучит в наушниках многоголосая перекличка водителей.

– Я на «трофее» опять головным? – это уже Игорь.

В Душанбе прапорщика погранвойск ФСБ Боровкова неслабо помяло обломками сложившейся буквально на его голову казармы. Хорошо, он в тот момент на третьем, самом верхнем этаже находился. А кровля была практически снесена продолжавшимся несколько дней артиллерийским обстрелом. Откопали мы его тогда вовремя, но про первую группу предназначения8 пришлось парню забыть. Что автоматически подразумевало перевод из подразделения охраны посольств «на кабинетную». Узнав о таких «радужных» перспективах, Игорь еще в госпитале развил кипучую деятельность, но получил от своего командования жесткий отлуп, мол, раз медики сказали – на бумаги, значит – на бумаги. Без вариантов. Но Боровков и тут вариант нашел: когда я к нему в очередной раз с пакетом фруктов в палату заявился, насел изо всех сил… Буквально в осаду взял, измором. Знаете, кто такой зануда? Это человек, которому проще уступить, чем объяснить, почему нельзя. Дал я ему рекомендацию в «Стрижи», у нас по здоровью требования чуть мягче, все ж таки мы официально – ЧОП. А когда его кандидатуру утвердили, забрал в свою группу. Воевать лучше плечом к плечу с теми, кого знаешь и кому доверяешь. А с Игорем мы за несколько дней в окопах «двести первой базы» спелись крепко.

Что же до «трофея»… Тут все сложно и не шибко законно, если уж на чистоту. Еще ранним утром обнаружили мы у отеля «Дезерт Роуз» брошенный внедорожный пикап «Форд Ф‐150» радикально черного цвета, наглухо затонированный и с эмблемами египетской туристической полиции на капоте и дверях. Не новый, их вроде еще в восьмом году производить перестали, но мощный и здоровенный. Долго искали владельцев – не нашли. Зато нашли запасные ключи под козырьком. Вернее, Боровков нашел. Как он внутрь попал? Ну, давайте так: вы не будете расспрашивать, а я не буду вам врать. Попал. И нашел. Подумали мы малость и решили, что если перед колонной автобусов пойдет внедорожник местной полиции, то вопросы у местных жителей к нам возникать будут куда реже. Понятно, что это строго до того момента, как джихадисты в город войдут, но мы этого «светлого мига» дожидаться совершенно не планируем. За руль, на правах вступившего во владение, уселся, разумеется, Игорь. И теперь он у нас вместо головной походной заставы и, если понадобится, тарана. Автобусами баррикады двигать чревато, а у «Форда» и «кенгурятник» явно не декоративный, из толстого швеллера, и движок – пять с половиной литров на три сотни «кобыл». Если на пути не вражеский БТР или танк встанет – справится.

– Да, – коротко отвечаю я. – И давай внимательнее.

– Принял.

Рыкнув могучим движком и плюнув облаком выхлопа, «Форд» рванул вперед, врубив проблесковые маяки и периодически «крякая» непривычного звучания сиреной, заранее разгоняя с дороги возможных случайных прохожих. Впрочем, какие сейчас на улице «случайные прохожие»? В такое время мирные граждане по подвалам сидят и своим богам молятся, по улицам одни мародеры шныряют. Автобусы колонной, держа минимальные интервалы и стараясь сильно не отстать от внедорожника, двинулись за ним следом по пустынным улицам Хургады, где лишь ветер гонял по асфальту мелкий мусор и пыль. И снова вспомнился Душанбе. Та же настороженная тишина и пустота. То же испуганное ожидание будущего, от которого точно не стоит ждать ничего хорошего и которое вот-вот наступит. И поделать с этим ничего нельзя.

Из бокового проулка метрах в двухстах впереди внезапно выскакивает размалеванная арабской вязью «шайтан-арба» с крупнокалиберным пулеметом в кузове. Очень плохо: похоже, где-то «бармалеи» прорвались в город. Видимо, для них эта встреча такая же неожиданность, как и для нас. По крайней мере, первая длинная очередь «крупняка» пришлась не по тонким, не дающим ни малейшей защиты бортам и огромным стеклам автобусов, а «поверх голов», только куски бетона и обломки кирпича по крыше забарабанили. Но второго шанса они нам не дадут…

– Игорь!!! – рявкаю я.

Боровков не отозвался, зато управляемый им пикап резко ускорился примерно до ста тридцати и принял «тачанку» исламистов лоб в лоб. Сила удара была страшной: двигатель джипа террористов вбило им же в кабину, и только сморщившаяся гармошкой крышка капота мешала в подробностях разглядеть куски мяса, которые только что были сидящими там людьми. Пулеметчик акробатом цирка «Дю Солей» вылетел из кузова и, совершив умопомрачительный кульбит, сначала со всего размаха приложился о стену на уровне второго этажа, а потом рухнул головой вниз на тротуар, где и остался лежать изломанной куклой-марионеткой. «Форду», несмотря на таранный бампер, тоже досталось неслабо. И что самое поганое, в кабине – ни малейшего шевеления. И на связь Игорь не выходит. Твою мать! Стоило выжить в той мясорубке в Таджикистане, чтобы остаться в Египте?

– Стоп колонне! Головные и замыкающие – на прикрытии, второй и третий «борта» – за мной! Нужно забрать тело!

Подхватив из зажима рядом с водителем маленький автомобильный огнетушитель (мало ли, после такого «краша» и полыхнуть может запросто), я выпрыгиваю из автобуса и бросаюсь к месту столкновения. И уже на бегу слышу в эфире знакомый голос:

– Чье тело? Не дождетесь… Только это, парни, живее. Тут уже горелым воняет, а я застрял…

Живой! Вот ведь чертяка везучий! Ну и отлично, значит, подбираем Игоря – и в аэропорт. Благо тут всего ничего осталось.

Уже в зале ожидания аэропорта, забитом до отказа людьми, становлюсь свидетелем семейной драмы. Миловидная женщина лет примерно сорока и две девочки-подростки со слезами что-то втолковывали упрямо нахмурившему брови толстому мужику.

– Ни, – рычит тот им в ответ, – в москальский литак не сяду. Вони нас зараз в Сибир видправлять.

– Гриць, дурко скаженный, – чуть не кричала на него жена, – про диток подумай, про мене. Тикати треба, як можна швидче!

– Цыть, жинка! – зло гавкает в ответ тот. – Зараз американци свий литак пришлють, туди и сядемо. И видразу в Америку, а там притулку просити будемо. Чого я у москалив не бачил? А Америка – це Америка…

– Не будет тут американского самолета, – останавливаюсь я возле них. – Не валяй дурака, топай на посадку. Какая, в баню, Сибирь, сейчас все «борты» или в Сочи, или в Ростов-на-Дону, чтоб вернуться быстрей. Кому ты в Сибири, дурак, сдался?

– Шов бы ты, москалику… куда шов. И без тебе разберемось. Американци нас не кинуть, ми з ними перши союзники…

Понятно, упоротый. Но не настолько же? Неужели ненависть к русским совсем межушный ганглий пережала? Да и черт с ним! Я поворачиваюсь к его жене:

– У вас дети, дочери. Вы представляете, что с ними будет, когда сюда доберутся исламисты? Пойдемте на посадку!

Та лишь плачет и испуганно хлопает ресницами. Крепко вцепившись при этом в локоть мужа… И отрицательно мотает головой. Твою-то мать! С другой стороны, а что я могу сделать? Силой их в самолет тащить, пинками на трап гнать? Каждый сам выбирает, как ему жить и как сдохнуть… Только дочек их жалко. Хорошенькие. Плохо они умирать будут, долго и очень плохо.

Отвернувшись от «незалежного» семейства, лишь рукой досадливо махнул, мол, как хотите. И пошел дальше. Дел у меня было еще очень и очень много…

Когда шесть часов спустя последний «Ил‐76», принявший на борт нас и отступивших с уже во многих местах прорванной линии соприкосновения и периметра аэропорта десантников, катился по рулежке, мне кажется, я снова увидел их всех. Они бежали по плитам взлетки вслед за самолетом. А в залах ожидания уже вовсю «резвились» ворвавшиеся туда мародеры и боевики-исламисты. «Каждый имеет право топать в ад своей собственной дорожкой», – кажется, так сказал мне много лет назад во время совместных рождественских посиделок в осетинской шашлычной в Ханкале здоровенный прапорщик-омоновец из Подмосковья. Но почему обрекли себя на смерть идиотским поведением они, а хреново мне? Вдобавок что-то мне подсказывает, что это далеко не все. Да, тут мы, можно сказать, справились. Но впереди нас ждет что-то еще более страшное. Я это знаю, чувствую.