Верноподданным российского императора следовало не только почитать своего государя, но и любить его. Император и члены его семьи должны были своими действиями пробуждать народную любовь. Этому служили тщательно продуманные ритуалы царских поездок и церемоний награждения, официальные речи и неформальные встречи, широко распространявшиеся портреты и патриотические стихи. В годы Первой мировой войны пробуждение народной любви стало важнейшим элементом монархически-патриотической мобилизации российского общества. Б. И. Колоницкий изучает, как пытались повысить свою популярность члены императорской семьи – Николай II, императрица Александра Федоровна, верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич, вдовствующая императрица Мария Федоровна. Автор исследует и восприятие образов Романовых. Среди многочисленных источников, на основе которых написана книга, – петиции, дневники и письма современников, материалы уголовных дел против людей, обвиненных в заочном оскорблении членов царской семьи.
Оглавление
Борис Иванович Колоницкий. «Трагическая эротика»: Образы императорской семьи в годы Первой мировой войны
От автора
Введение
Глава I. ОБРАЗЫ МОНАРХИИ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ СЛУХИ
Глава II. ИЗУЧЕНИЕ СЛУХОВ: НЕКОТОРЫЕ ИСТОЧНИКИ
Глава III. ДЕЛА ПО ОСКОРБЛЕНИЮ ЧЛЕНОВ ИМПЕРАТОРСКОЙ СЕМЬИ: ОСОБЕННОСТИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ И ОСОБЕННОСТИ ИСТОЧНИКА
Глава IV. ЛИКИ «ДЕРЖАВНОГО ВОЖДЯ»: ОБРАЗЫ НИКОЛАЯ II В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
1. Единство царя и народа: Репрезентации императорской власти в начале войны
2. «Державный хозяин» объезжает свои владения: Поездки императора и монархически-патриотическая мобилизация
4. Простой царь и простоватый государь: Николай II как объект воздействия враждебных сил
5. «Царь-предатель»
Глава V. ОБРАЗЫ ИМПЕРАТРИЦЫ АЛЕКСАНДРЫ ФЕДОРОВНЫ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ И МАССОВАЯ КУЛЬТУРА РЕВОЛЮЦИОННОГО ВРЕМЕНИ
1. Августейшая сестра милосердия
2. «Царица-немка»: слухи о предательстве императрицы
3. Правление императрицы
4. «Неверная жена»
5. Репрезентационная ошибка? Образ сестры милосердия в русской культуре. эпохи Первой мировой войны
6. Слухи об аресте царицы и покушениях на нее
7. Политическая порнография: «Распутиниада» до и после Февраля
Глава VI. АВГУСТЕЙШИЙ ВЕРХОВНЫЙ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ: ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ В РЕПРЕЗЕНТАЦИЯХ, ОСКОРБЛЕНИЯХ И СЛУХАХ ЭПОХИ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
1. Происхождение, биография, репутация
2. Воззвание к полякам и образ великого князя
3. Патриот и германофоб
4. «Великий защитник земли русской»: образы Верховного главнокомандующего в общественном мнении
5. «Николай III»: Противопоставление Верховного главнокомандующего и императора
6. Великий князь Николай Николаевич как отрицательный персонаж
7. Смещение Верховного главнокомандующего
8. Новые слухи
9. Наместник на Кавказе
10. Великий князь и революция
Глава VII. ВДОВСТВУЮЩАЯ ИМПЕРАТРИЦА МАРИЯ ФЕДОРОВНА. В ПАТРИОТИЧЕСКОЙ ПРОПАГАНДЕ, «НАРОДНЫХ» СЛУХАХ И ОСКОРБЛЕНИЯХ
Глава VIII. ИСТОЧНИКИ АНТИДИНАСТИЧЕСКИХ СЛУХОВ
Глава IX. АНТИМОНАРХИЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ?
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Список сокращений
Список иллюстраций
Отрывок из книги
Слова «любовь» и тем более «эротика» в сочинении, посвященном политической истории, звучат странно. Во всяком случае, значительно более странно, чем слово «ненависть». Небесспорное утверждение К. Шмитта о том, что понятие «враг» является фундаментальной категорией политического сознания, воспринимается теперь порой как банальность. Действительно, невозможно представить себе политическую историю без врагов – физических и воображаемых, которые порой становятся гораздо более важными, чем враги «реальные». Изучение истории образов врага ныне воспринимается, наконец, как занятие, вполне достойное уважаемого представителя академической науки.
Большие сомнения могут вызвать попытки написания историй политической любви, любви счастливой и несчастной, любви взаимной и безответной.
.....
Действительно, нередко переносчиками слухов в сельской среде и в начале ХХ века были нищие, странники, богомольцы, переходившие из села в село, отходники, возвращавшиеся из городов. Все это напоминало старинные методы коммуникации. Но в то же время крестьяне особенно ценили всевозможные известия, исходившие от сельских священников и деревенской интеллигенции: учителей и учительниц, фельдшеров, писарей сельских и волостных правлений; от людей бывалых и образованных, от знакомых, обладавших репутацией квалифицированного эксперта, носителя знания. Нередко же, как уже отмечалось, толчком для возникновения слуха были «переведенные» по-своему сообщения массовой печати, весьма своеобразно истолкованные слушателями во время коллективной читки вслух. Из «политических» слухов крестьян особенно интересовали известия о войнах. В современном этнографическом исследовании, посвященном преимущественно сельским жителям России, отмечается: «Самые распространенные и всех интересующие слухи – война. Слухи о войне… живут чуть ли не постоянно в народе»49.
Начало войны в 1914 году не могло не породить новых волн слухов. Слова «слухи», «неосновательные слухи», «извращенные толки», «вздорные, возбуждающие и злонамеренные слухи» нередко появлялись в жандармских донесениях и губернаторских отчетах эпохи Первой мировой войны. С другой стороны, и Департамент полиции специально запрашивал губернские власти, требуя подтверждения или опровержения той информации о слухах на местах, которая поступала в Петроград. Местная же администрация, по мнению правительства, должна была противодействовать слухам. Уже 31 июля 1914 года министр внутренних дел Н.А. Маклаков отмечал в своем циркуляре: «Время войны есть время особой возбудимости и нервности населения, лишенного правдивого осведомления о текущих событиях и потому легко воспринимающего всякие слухи, чем и пользуются злонамеренные лица». Перед губернаторами ставилась задача решительного пресечения распространения слухов50.
