Читать книгу Наблюдения провинциала - Борис Константинович Давыдов - Страница 92

Миловидной женщине с порхающим именем Майя на вид не более сорока лет, хотя через два месяца исполнится пятьдесят шесть.

Она уже несколько месяцев была на пенсии, но никому из знакомых не говорила об этом. Особенно – мужчинам.

Чувствовала себя женщина прекрасно. И не только физически, но и душевно. Отличная квартира в центре города, муж, как модно стало говорить – «новый» русский. Дом в пригороде, престижная автомашина.

Начинающая пенсионерка полна сил, энергична. По совету мужа стала ходить в плавательный бассейн, шейпинг-клуб.

Прогуливаясь июньским днём в белых шортиках и красной маечке, решила она зайти в продовольственный магазин – захотелось чего-то вкусненького.

И, как повелел «господин случай», встретила в магазине мужчину средних лет, с которым была мимолётно знакома – год назад вместе отдыхали на юге. Но там у каждого возник свой интерес…

Жил он, как оказалось, рядом с магазином. Положив руку на сердце, с ходу сообщил, что его жена отдыхает с детьми в деревне и, пропев о горьком одиночестве, пригласил женщину к себе домой.

– А какое я фирменное блюдо приготовлю, о-о! – воскликнул он, и аппетитно причмокнул. – Напоминаю, меня зовут Фёдор. – И галантно поклонившись, спросил: – А вас Майя, если не ошибаюсь?

– У вас хорошая память, но и я всё помню, – многозначительно улыбнулась та, показывая ровные белые зубы. – Имя тоже помню.

Склонив голову набок, шутливо погрозила мужчине пальчиком.

В предвкушении чего-то новенького они вышли из магазина и, как давние знакомые, взялись под руки. Вскоре остановились, чтобы объединить покупки в один пакет. Фёдор, недолго думая, начал рассказывать анекдот, Майя беззаботно смеялась (как на море год назад, в окружении молодых джигитов).

Неожиданно в полуметре от неё остановилась пожилая женщина и, через силу улыбнувшись вставными зубами, поздоровалась, поставив у ног увесистую сумку.

– Вот така наша пенсионная жизнь, – тяжело вздохнув, сказала.

Майя ответила на приветствие официально, называя знакомую по имени-отчеству, в надежде сразу и распрощаться.

Но той, видимо, хотелось поговорить, заодно отдохнуть от тяжёлой ноши. Она поправила накренившуюся сумку и стала легонько раскачивать руками, расслабляя уставшие мышцы.

– Пру вот из деревни молодой картошки, – после некоторой паузы опять заговорила она, – внуков хочу побаловать. На базаре-то её сейчас не укупишь, дорогá.

– Да сейчас всё дорого, – беспечно бросила Майя. И вдруг, как будто комарики на неё напали, замахала перед лицом пухлой ручкой, губы трубочкой и фы-ы, фы-ы. – А к кому не приди в гости, на столе чего только нет. – Не хотела продолжать разговор, но не выдержала. – Холодильники у всех забиты всякой всячиной, чего жаловаться? – поднимая чёрные брови, удивилась она. – Машины стали покупать почти через одного, коттеджи строить. Нет, хорошо сейчас, можно жить. И надо жить! – с оптимизмом закончила, выделяя последнюю фразу, находя в ней, по-видимому, свой, особый смысл.

Явно удовлетворённая собой, Майя лукаво взглянула на Фёдора, как бы говоря: «Жизнь хороша, но мы её сегодня сделаем ещё лучше».

Пожилая женщина перестала раскачивать натруженными руками и подняла с земли сумку, собираясь уйти. Затем с укором посмотрела на Майю:

– Сама-то на отдыхе? – тихо спросила.

– Да, конечно, – нарочито бодро ответила та. – С детьми вот нянчусь, – для какой-то цели соврала. – Недавно с югов приехала (это правда). За границу собираюсь съездить…

– В деревне тебя что-то давно не видать, – устало перебила свою знакомую пожилая пенсионерка. – Сама-то я через день в деревню мотаюсь, хотя и годы берут своё. А твоя мать совсем плохá стала, еле ходит. – И, покосившись на Майины шорты, качнула головой.

– Ну, что ты, Акулина Сергевна! – «Молодая» пенсионерка нахмурила лицо, делая вид, что обиделась. – Что ты напраслину возводишь! На Троицу я в деревне была, подарков матери привезла машину.

– Что для неё, эти подарки, – вздохнула Акулина Сергеевна. – Здоровье ими не поправишь. – Вдруг она окинула взглядом молодого, как ей показалось мужчину и, усмехнувшись чему-то, спросила односельчанку: – Тебе ведь пятьдесят шесть, как и мне, через два месяца? Число вот забыла…

– Двадцать первого августа, – машинально ответила Майя, тотчас изменившись в лице. Она утвердила свой возраст – пятьдесят шесть, нервно поправляя шортики на мощных бёдрах.

– Ну, прощевай, подруга по пенсиону. – Акулина Сергеевна с прищуром посмотрела на ровесницу, которая на глазах постарела на добрый десяток лет и, печально улыбаясь мудрой деревенской улыбкой, медленно пошла к внукам – побаловать их молодой картошкой.