Читать книгу Судьба России. Духовная история страны - Борис Корчевников - Страница 39

В ХХ веке государство стало врагом Церкви, но были в истории периоды, когда и сама Церковь открыто возвышала голос против власти. И в этом тоже Ее миссия. Несмотря на призыв апостола Павла «быть послушным властям», в тот момент, когда власть отступала от заповедей, Церковь никогда не молчала. Такое было в Византии: свв. Марк Эфесский, Максим Исповедник, Афанасий, патриарх Арсений, отлучивший императора за узурпацию власти… В нашей истории с властью спорили митрополит Филипп (это от него пошли «филькины грамоты» – так Иван Грозный презрительно назвал разоблачительные и увещевательные письма митрополита), св. Киприан был в ссоре с князем Димитрием, патриарх Никон – с Алексеем Михайловичем, патриарх Тихон открыто осуждал беззакония большевиков. Что объединяет эти разные столкновения духовной и светских властей? Следующая за ними трагедия государства.

Русская церковь с годами обрела уникальный опыт помощи государственному строительству, воспитывая мирян в духе служения Отечеству и лояльности к гражданскому начальству. Когда Русская церковь начала обретать самостоятельность, стала постепенно осуществляться византийская формула «симфонии» – светская власть отвечает за внешнюю, материальную сторону жизни, а Церковь направляет духовную, и отношения Церкви и государства мыслятся как отношения души и тела.

Церковь просвещала, оказывала помощь, окормляла духовно. Самые известные писатели, историки, живописцы в течение столетий нашей истории были монахами: Епифаний Славинецкий, Симеон Полоцкий, Сильвестр Медведев, Симон Ушаков, Нестор-летописец… Святители и миссионеры изобретали грамоту для народов, входивших в орбиту России, как св. Иннокентий Иркутский, св. Стефан Пермский, св. Трифон Печенгский. А первый наш книгопечатник был церковным дьяконом. Это Иван Федоров.

Столетиями Церковь оставалась и крупнейшим благотворителем в стране. В голодные годы монастыри кормили целые губернии, запасами Лавры сбивались спекулятивные цены на хлеб. В XIX веке Церковь устраивает общества трезвости в деревнях. Даже под гонениями в 1921 году был создан Всероссийский церковный комитет помощи голодающим патриарха Тихона. Но ответом на оказанную помощь был ленинский декрет об изъятии церковных ценностей.

И это притом что столетиями до того примерами самых великих свершений русского государства были духовные победы, вдохновленные Церковью.

Митрополит Петр в XIV веке под игом татар сделал очень много для объединения страны! Он постоянно объезжал епархии и ободрял людей, а князей, враждовавших друг с другом, призывал к единению. В 1312 году он встретился в Орде с ханом Узбеком и получил от него грамоту-ярлык, которая охраняла права русского духовенства и подтверждала право митрополита судить церковных людей.

Петр перенес свою резиденцию из Владимира в Москву, положив этим начало объединения разрозненных русских земель вокруг Москвы.

Святитель Алексий Московский был воспитателем и советником Дмитрия Донского, при котором окрепло так необходимое нам тогда единодержавие.

Униженная и раздавленная под татарским игом Россия возродилась от примера и по молитвам одного человека – монаха Сергия, основателя будущей столицы нашего православия, Троице-Сергиевой лавры. Куликовская битва, изменившая ход нашей истории, также была вдохновлена преподобным Сергием.

Окончательная победа над игом достигнута стоянием на реке Угре в 1480 году. Не уходить с берега реки Ивана III уговорил архиепископ Вассиан Ростовский.

Митрополит Фотий останавливал междоусобицы после смерти Василия I. Святитель Иона положил начало независимости нашей Церкви от Константинопольского патриархата.

Патриарх Иов – единственный, кто не признал Лжедмитрия. А в 1611 году патриарх Гермоген настраивает страну на сопротивление врагу. В смуту. Своими воззваниями из тюрьмы. В смуту же преподобный Иринах Ростовский уговаривает Сапегу уйти из России. Тот не трогает его обитель – Борисоглебский монастырь на Устье стоит до сих пор.

На Земском соборе 1613 года, когда выбирали новую правящую династию, решающее мнение было за Церковью. И первые годы успокоения России после смуты были годами, когда правили вместе царь и его отец патриарх Филарет. Романовы в каком-то смысле начались с патриарха!

Царь, а потом и император понимались именно как православные монархи. Чин помазания на царство был введен Иваном IV и с тех пор соблюдался всеми правителями. Некоторые чины венчания помнят умилительные моменты: например, помазание бороды как какой-то строго русской принадлежности.

На наш герб из Византии, от династии Палеологов, с которой мы породнимся, прилетел двуглавый орел – символ единства Церкви и государства, символ уникального типа нашей государственности. Да, две главы, но сердце одно. Церковь и государство связаны не юридическим определением и разграничением сфер деятельности, а православием. Например, патриарх Никон согласился на патриаршество только тогда, когда царь уверил его, что он не будет вмешиваться в дела Церкви.

Эта гармония была нарушена Петром I: царь упразднил патриаршество и ввел Синод. Это было равнением на Запад. Церковь стала еще и государственным учреждением.

Связывание Церкви государством подорвало и авторитет Церкви, и авторитет государства. В духовенстве оказались чиновники, а не независимые авторитетные критики, потому еще народ переставал доверять и Церкви, и власти.

И свои святыни в революцию мы стали разрушать сами потому еще, что они для нас представлялись частью государственной машины, а не тем, чем были: неотмирным источником благодати.

Да, в Синодальный период являлись еще удивительные святые: св. Серафим Саровский, св. Ксения Петербургская, Св. Иоасаф Белгородский и т. д. Это значит, что каноны нарушены не были, Церковь оставалась святой, но в Ее отношение с государством приходила кривизна.

Но даже когда Церковь стала частью государственного аппарата, она оставалась верной своей миссии возвышать голос, иногда и урезонивая, иногда вразумляя или направляя представителей власти.

Святой Иоасаф Белгородский обличал белгородского губернатора Салтыкова за его беззакония. Есть апокриф о встрече св. Серафима Саровского с царем Александром I, митрополит Московский Филарет написал манифест об отмене крепостного права. Но роль эта становилась менее заметной: подчинение Церкви государству сказалось скоро против самого государства. И больнее всего ударило по Церкви.

Но и после революции даже гонимая Церковь XX века возвышала голос. Как это делал патриарх Тихон, отправляя бесстрашные воззвания к большевикам, которых новая власть ему не могла простить, – он критиковал за уничтожение царской семьи, исторической России, за их беззакония и пророчил: «От меча погибнете вы!»

По сути, Церковь освободилась окончательно только сейчас, в постсоветскую пору. И ее голос, что слышится теперь ответом на общественные потрясения на события в стране и мире, на неправду в оценке истории, на всемирную апостасию – отпадение от Христа, – так напоминает голоса прежних святителей допетровской поры.