Читать книгу Девчонка из Самары покоряет Рублёвку - Борис Михайлов - Страница 15

Третий день в Самаре мы с Сашей посвятили продолжению проверки адресов, полученных в Адресном бюро. К концу дня меня вдруг осенило: незачем искать тех, кто дежурил в день моего рождения. Важно установить день выписки и фамилию подписавшей справку в районный ЗАГС для получения метрического свидетельства на меня. Следует заняться архивом Ленинского районного Загса.

В вестибюле гостиницы неожиданно встретила Михаила. Саша дипломатично не узнал его и поднялся к себе.

– Ты как тут оказался? – удивилась я.

Он, молча, чмокнул в щеку, и протянул букет красных роз, не замеченных мною раньше.

– Очень хотел увидеть. В субботу и воскресенье архивы не работают, решил уик-энд можно провести вместе.

– Хотел! – возмутилась я. – Позвонил бы, спросил мое мнение.

– Не позволила бы приехать.

Подумала, он прав. Меня и саму переполняло желание отвлечься от старух – акушерок, заполнявших последние мои дни. Спросила:

– И как тебе видится наш уик-энд, запремся в номере и проторчим двое суток взаперти? Саше, что скажу? Не слепой. Здесь у меня запасной квартиры нет.

– Мы летим в Сочи. В понедельник с утра продолжишь свои поиски. Сегодня, догадываюсь, результатов никаких.

– Пока ничего нового.

Через полчаса я наскоро собрала самое необходимое, и Саша отвез нас в аэропорт. Михаил зашел в соседнее с аэровокзалом здание технических служб отметиться, а я пока давала последние инструкции Саше по оставшимся не проверенным адресам. Попрощалась до понедельника.

Через VIP зал Миша провел меня на летное поле к небольшому самолету, похожему на ЯК – 40, с названием алюминиевого концерна на фюзеляже. Молодой мужчина в летной форме спустил складной трап и помог подняться. Михаил поднялся сам. Я помахала Саше, и дверь задраили. Мужчина, помогавший мне, оказался вторым пилотом, пригласил располагаться и прошел в кабину. Заработали двигатели, самолет медленно покатил на взлетную полосу. Михаил застегнул на мне ремень безопасности, надел на себя и, склонившись, поцеловал.

– Выпить хочешь? Наберем высоту, – любые напитки, еда, ждут нас.

Я поблагодарила, спросила, в Ниццу, помнится, летали в большом самолете со стюардессой, а этот какой-то маленький и стюардессы не вижу.

– Экипаж три человека. Борт для внутренних рейсов, – пояснил Михаил.

Самолет тем временем вырулил на взлетную полосу, взревели в форсированном режиме двигатели, разговаривать в шуме стало невозможно. Я осмотрела салон, насчитала с десяток кресел и два широких дивана у стола для рабочих совещаний. Как в обычном рейсовом лайнере, за кабиной пилотов служебное помещение, очевидно кухня, увидела микроволновку и электрический чайник.

Самолет незаметно оторвался от земли и лег на курс, ровный шум двигателей больше не мешал разговаривать. Михаил объяснил, что лететь почти два часа, еще час добираться до дома, потом едем в «Жемчужину», на вечеринку с участием известных людей и звезд эстрады.

Я перебила.

– Говорила тебе, не терплю попсу.

– Попсы не будет. Соберется знакомая тебе московская тусовочная и чиновная публика, люди из окружения президента. Сам тоже прилетает сегодня в Сочи на уик-энд, естественно, остановится не в «Жемчужине», а в «Бочаровом ручье». Завтра, возможно, отправится в Красную поляну кататься на лыжах. Не знаю, какой там снег в эту пору. Кстати, как относишься к лыжам?

Объяснила, на обычных катаюсь, а горные лыжи ни разу не надевала. Некому было научить. Валера не успел, Кирилл не любит зимние развлечения. Михаил напомнил, что встречал нас с Кириллом в Куршевеле у подъемника.

– Только не у подъемника! Надеть лыжи, чтобы потусоваться, как многие наши светские дамы – не мой стиль. В моем тоне ему показалось раздражение, и Миша пожалел меня.

– Устала, наверное, рыскать по адресам, расспрашивать людей? – Я кивнула. – Впереди утомительная дорога. Ложись, отдохни. Признаюсь, и я не прочь вздремнуть часок, целый день на ногах. Выбирай диван, я достану подушки и одеяла.

– Приставать не станешь?

Миша покачал головой, произнес мою любимую фразу «За кого меня принимаешь». Я пошла в туалет переодеться, он тем временем приготовил две постели, разделенные столом. Я легла и быстро уснула.

Проснулась от его поцелуев. Михаил пытался поставить меня на ноги.

– Ну, ты и соня!

– Хорошо подремала, – потягиваясь, произнесла я, и осмотрелась, не сильно ли помяла платье. Табло застегнуть ремни уже горело. – Садимся?

– Через несколько минут.

В Адлере у трапа нас ждала черная «Ауди». Пожилой водитель кавказской внешности подобострастно приветствовал Мишу.

Добро пожаловать, Михаил Давидович! Совсем забыли нас, давно не приезжали. И батюшка ваш всё по – заграницам, а у нас не хуже. Даже лучше.

– Спасибо, Равиль Ахметович. Кто из соседей дома, не видели?

– Рыбалко. Этаж Кирова сияет огнями, самого не видел, может, кто-то из друзей остановился.

Машина неслась по извилистому шоссе на бешеной скорости. Миша что-то рассказывал про своих именитых соседей по дому, из шоу – тусовки, а я убаюканная дорогой, дремала и не слышала. Иногда, когда голос его звучал особенно громко или он толкал меня, согласно кивала и что-то бурчала в ответ.

«Ауди» остановилась у современной многоэтажки рядом с морем. Вокруг дома было светлее, чем днем, вероятно. Десятки светильников и фонарей, контрольные телекамеры и полное безлюдье. Большинство окон в квартирах оставались темными, и дом производил впечатление не жилого. Лишь, когда вошли в подъезд, и увидела консьержа – охранника, цветы, современную европейскую отделку, поняла, дом обитаем.

– Владельцы квартир сплошь москвичи. Певец Ронсон, композитор Раевский, модельер Рубашкин и еще, не вспомню сразу. Постоянно меняются, одни продают, другие покупают. Приезжают обычно на несколько дней, отдохнут и снова чесать по России. Один этаж полностью купил Киров.

– Болгарин Бисер Киров?

– Наш знаменитый певец. Для столичной богемы дом еще один объект недвижимости, – просвещал меня Миша, пока поднимались в лифте,

Я обошла квартиру и насчитала две спальни, столовую и две гостиных, вышла на балкон, с видом на море. Комнаты обставлены современной мебелью. К нашему приезду натерли полы, пыли нигде не видно, все блестит, и все равно квартира казалась не жилой, словно ты на выставке интерьеров. Не чувствовалось присутствия человека. Я ощутила это, даже если бы предварительно не объяснил, что квартира просто надежная недвижимость.

– Сколько тебе требуется времени на отдых и переодевание? – спросил Михаил.

– Мы спешим?

– Забыла? Не хочешь – никуда не пойдем, проведем тихий семейный вечер. Холодильник, надеюсь, полон.

Тот же водитель на «Ауди» привез нас в «Жемчужину». Ресторан сняла восходящая звезда российской эстрады Алмаз. В прошлом требовались десятки лет упорного труда, чтобы «именем стала фамилия», теперь любая смазливая девчонка с голосом или без, с помощью денег богатого покровителя могла взять себе звучное имя. Вот и наводнили эстраду «Мимозы», «Изумруды» и «Сусанны».

Алмаз на их фоне выделялась звучным, профессионально поставленным голосом. Михаил познакомился с ней на вечеринке в Антибах и обещал прийти на презентацию первого альбома. Представление диска Алмаз решила устроить не в Москве, а в Сочи, у нее на родине, где в эту неделю выступала на фестивале «Молодые голоса». От себя Миша прибавил:

В Сочи сейчас много московских знаменитостей. В столице, где полно светских мероприятий, они вряд ли пришли бы к Алмаз, а здесь все тусуются в «Жемчужине».

Едва мы вошли, к нам подошел мужчина в плаще с капюшоном из белой шерстяной материи, и поздоровался за руку с моим спутником. Михаил представил меня, как московскую знакомую.

– Зиновий Вейцман, – назвался он. Я представилась и спросила, не жарко ли ему в плаще, и что за наряд на нем. Зися, как попросил называть себя новый знакомый, пояснил, это не плащ, а бурнус – обычная одежда кочевых арабов. Удивился, почему мы без маскарадных костюмов.

Михаил ответил, что Алмаз еще в Ницце пригласила на презентацию, и ничего не сказала о маскарадных костюмах.

Устроители вечеринки обставили ее в восточном стиле. Виновница торжества в коротком черном платье и серебристых высоких сапогах была так затянута в корсет, что груди вылезали из глубокого декольте. С головы до пола спускалась накинутая сверху черная полупрозрачная ткань, имитирующую чадру, она постоянно раскрывалась, демонстрируя народу мощный бюст и стройные ноги певицы.

Большинство гостей смотрелись комично, мужчины в чалмах, женщины в платочках, изображающих хиджаб. Многие ничего экзотического восточного не нашли и поверх обычного костюма облачились в среднеазиатские пестрые халаты, на голове тюбетейка. За соседним с нашим столом сидела явно светская дама с глубоко открытой грудью и дорогим ожерельем на шее, укутанная в паранджу. Ее подруга, тоже в декольте, завернулась в длинную шелковую черную накидку, изображавшую чадру, на голове соорудила подобие тюрбана.

Фишкой вечеринки, оказалось, был не диск, еще не раскрученной певички, а звездные гости. Федя Киров, в полосатом арабском халате и в чалме, белокурая красавица Калелия, молодеющая с каждым годом, со своей нынешней подругой Оксаной Турчак; неудавшаяся участница «Евровидения» с мужем, вездесущий Отари Кобелидзе, певица Красная Роза. Из серьезных представителей шоу – биза – Гарри Алиханов, менеджеры из «МузТВ», депутаты Государственной Думы, люди из Администрации Президента, по долгу службы, обязанные находиться недалеко от него.

Из постоянных тусовщиков, которых можно встретить где угодно, бизнесмены средней руки, юные старлетки, мечтающие подцепить на вечеринке богатого покровителя.

Алмаз представила свою группу музыкантов, произнесла обязательные слова в адрес спонсора и запела. Звучный грудной голос плавно полился над залом, обволакивая мелодией слушателей. Смолкли разговоры, взоры присутствующих обратились на певицу. Я впервые ее слушала, и голос понравился. Способствовала и приятная мелодия, написанная, очевидно, профессиональным композитором. Оценили ее и остальные, аплодисменты долго не смолкали. Следующие две песни были типичной попсой и меня не тронули, Михаил тоже остался равнодушным.

– На вечеринке в Антибе публика собралась немолодая, воспитанная на советских песнях, и Алмаз пела хорошо известные старые песни, – рассказывал Михаил. – Естественно, встречали с восторгом. Мне тогда ее пение понравилось.

– Надеялся, и сегодня будет исполнять советские песни? Сразу видно, не бываешь на презентациях современных идолов, – заметила я. – Она представляет песни из альбома. Недалеко от меня живет известная попсовичка Вероника, с которой часто общаюсь, так на корпоративных вечеринках, поет только старую советскую эстраду. А молодежь знает ее по МузТВ, как звезду попсы.

Когда Алмаз запела танцевальные хиты, подвыпившие гости скинули халаты и бурнусы, размотали чалму, и пустились в пляс. Мы продолжали сидеть за мартини, я рассказывала Михаилу о приключениях в Самаре. Беседу прервала громкоголосая Оксана, заметившая меня. Пришлось встать, мы обнялись, поцеловались. Михаила она знала, представлять не пришлось. Он поцеловал ей руку. Выпускница МГИМО, не ставшая дипломатом, не стала расспрашивать, как мы тут оказались. Пояснила, что летом не успела снять часть планов своего фильма о Калелии, сейчас у певицы выдалось окно, и они прилетели в Сочи на съемки. На презентацию неизвестной певицы попали случайно.

Тем временем на сцену поднялся Федя Киров приветствовать восходящий талант, взоры всех обратились на него. Оксана оставила нас и побежала к Калелии оценить событие.

Мы еще посидели, без удовольствия станцевали несколько медленных танцев, один – под повторяющийся глупый рефрен «Он меня не любит, а я заставлю, заставлю полюбить» и стали собираться. Михаил позвонил шоферу, что мы выходим.