Читать книгу Данэя. Жертвы прогресса - Борис Мир - Страница 11

Более сотни хирургов с помощью огромного числа аппаратов вели в специальной камере сложнейшую операцию. Голову Дана многими тысячами связей соединили с телом молодого донора.

Потом был долгий послеоперационный период между небытием и бредом. И ещё много времени прошло, прежде чем сознание стало ясным, и ещё, когда ему, наконец, позволили встать и начать двигаться. Новое тело, молодое и красивое, было непривычным для него: он с трудом управлял своими движениями. Тщательный уход, жесткий режим, процедуры, лекарства, упражнения – он ничего другого не знал и не видел, находясь в институтском санатории.

Оттуда Дан вышел только через три года после операции, полностью владея своим новым телом, молодой и сильный, с разгладившимися под действием свежих гормонов морщинами и снова потемневшими волосами. Пока ещё след шва на шее был укрыт защитным золотым воротником в форме древнего египетского ожерелья.

Он вернулся домой в канун Нового года, никого не предупредив: хотел устроить всем сюрприз, неузнаваемым появившись на новогоднем карнавале. Единственный радиовызов он сделал Лалу, но тот не ответил: снова был в Ближнем космосе.

…В сообщении на экране не было ни слова, что Лал улетел туда не по собственной воле. Когда-то это называлось ссылкой, внешне было очередным заданием «Новостей». Для тех, кто этого добился, длительное отсутствие Лала на Земле казалось лучшим выходом из создавшейся ситуации.

Педагоги, единомышленники Евы, зашевелились как раз к тому времени, когда Дана поместили в Институт возрождения. Это произошло не без воздействия на них серии статей Лала, так что нельзя было считать, что он лишь примкнул к ним после того, как они объединились и выступили за ограничение отбраковки.

Развернулась полемика с теми, кто был против каких-либо изменений. Их было много: генетики, хирурги, биокибернетики, сексологи, социологи. У возглавлявших их, особенно у крупнейшего генетика Йорга, хватало понимания того, что полемике нельзя позволить стать широкой, чтобы не заострять всеобщее внимание на связанных с ней вопросах. Им удалось сделать всё возможное: многие о полемике даже не знали.

Лал выступил с новой серией статей. С самого начала его положение было крайне сложным: полных единомышленников у него не было даже среди тех, с кем он был заодно. В пылу полемики он начал говорить гораздо больше, чем требовалось для поддержки движения. И оказался совершенно один. Лишь стремление противников движения избежать широкой огласки спасло его: без всемирного суда применение бойкота было невозможно. И Йорг убедил Марка отослать его в Малый космос.

Первый раунд был проигран. Надо было опять ждать. И делать пока хотя бы возможное. Что ж! Он понимал, что это лишь начало. И временно отступил. Не изменив убеждений, не теряя веры.

Миллиарды километров отделяли его от Земли и от Дана.

Новогодний карнавал – самый пышный из общеземных. В каждом городе для него специально строятся огромные павильоны для пиров; объединяются усилия художников, шутов и артистов. Кулинары стараются превзойти самих себя, используя самые редкие деликатесные продукты, производство которых ограничено из-за нежелания тратить слишком большое количество энергии. И каждый карнавал сверкал выдумкой и фантазией и не был похож на предыдущий.

Дан оделся, как молодой – ярко. Тонкая белоснежная кружевная рубашка из льна с огромным, закрывающим плечи воротником; золотая сетка-жилет с длинными кистями до бедер поверх нее; цвета чешуи красной рыбки-меченосца рейтузы и туфли из черного бархата. На голове стягивающий темные блестящие волосы золотой обруч в виде поднявшей голову кобры с глазами из рубинов. Ювелирный чехол радиобраслета, кольца и серьги с халькопиритом. Он был красив, неузнаваемо.

Сюрприз явно удался: в зале павильона на него абсолютно никто не обратил внимание. Он занял свободное место за длинным столом, стараясь держаться как можно более незаметно. Его ученики где-то близко; они ничего не подозревают. Он предвкушал, как неожиданно подойдет к ним – то-то будет!

Огромная живая ель посреди павильона сверкала разноцветными огнями и множеством украшений. Пол, стены, сиденья и даже столы покрыты ворсистой тканью, сверкающей и белой, как снег. С потолка свисали огромные снежинки.

Новый год. Уже близок момент его наступления. Наполнены и подняты бокалы, фиалы, кубки, рога. Музыка звучит тише, меркнет свет – воцаряется традиционная пятиминутная тишина, когда видны только звезды сквозь прозрачный купол, и каждый остается наедине с собой и своими мыслями.

В темноте звучат удары колокола, и вместе с последним ударом загораются елка и яркий свет.

– Привет тебе, наш дорогой учитель! С Новым годом тебя и новой жизнью! – слышит Дан. Весь зал стоит, громко приветствуя его, и прямо перед ним Арг и все остальные его ученики с фиалами в руках. Ну и хитрецы – пропал сюрприз! Но нет досады – он смеется вместе с ними.

Арг вел его к почетному месту, которое ждало его; все старались чокнуться с ним, когда он проходил мимо, и хор исполнял песню, написанную специально ко дню его возвращения: «Мы ждали тебя!».

Он уселся за стол со своими учениками – в это время хор сменил солирующий женский голос. Певица сидела на возвышении, подсвеченная среди наступившей полутьмы, аккомпанируя себе на оркестрионе-арфе. Голос её – низкий, глубокий, и движения по струнам арфы – чудно грациозны. Она молода: её главное украшение – чистая красота её нагого тела под длинным свободным одеянием из тончайшей прозрачной ткани. Фигура высокая и стройная, с гибкой талией; высокая упругая грудь натягивает ткань. Тонкие рыжие волосы лежат вдоль спины и касаются пола. Огромные влажные глаза, трепещущие ноздри, немного большой подвижный нежный рот; немного велики также ступни в легких серебристых сандалиях и руки с длинными пальцами. Вся она: и фигура, будто сошедшая с древнего египетского барельефа, и лицо с лучистыми глазами, и улыбка, движения, звук её голоса – всё было полно невыразимого внутреннего изящества.

Дан не отрываясь смотрел на нее, пока она пела. И когда начались танцы, он встал с другими мужчинами в большой круг против двигающегося навстречу внутри его круга женщин.

Вот она оказалась как раз против него, и музыка в этот момент зазвучала медленней.

– Как зовут тебя, сестра?

– Эя.

– Эя? Имя твое – легкое, как дыхание. – Она озарила его в ответ улыбкой. И после танца он пригласил её за свой стол.

Они сидели, оба молодые, среди его старых и пожилых учеников, и Эя немного робела в обществе таких знаменитых ученых, как они. А он старался всё время быть поближе к ней и неустанно танцевал в эту ночь: чувствовал себя очарованным, как никогда в своей первой жизни.

Прекрасный возврат! Если бы ещё Лал был здесь. Где он сейчас?

– Лал на Минерве, – сказал Арг. – Станция космического дозора приняла сигналы какого-то разведчика, идущего обратно.

– Не Тупака?

– Не думаю. Мы его ещё не ждем. Иначе все были бы там.

…Дан снова смотрит на Эю: хочет и не решается сказать ей о своей страсти. Он всегда был довольно робок с женщинами. Рука его останавливается на полпути, но её – сама приближается. И сплетаются крепко их пальцы, они смотрят друг другу в глаза: сегодня они будут вместе.

Постепенно те, кто постарше, начали расходиться, отправляясь домой: на покой. Дан и Эя ушли, когда прозвучал прощальный танец. В вестибюле их ждали двое самоходных саней. Они оделись и уселись в них; нажав сразу обе педали, выкатили из павильона.

Ночь была тихая, ясная; легкий морозец и сверкающий свежий мягкий снег. Почти никого, только время от времени проносятся сани. Они катили, обгоняя друг друга, увертываясь, играя – им было весело. Потом он притянул её сани к своим, обнял. Они долго не могли разомкнуть пылающие губы.

Дан чувствует на щеках её теплые пальцы, жадно вдыхает тонкий запах её духов: его любимый горьковато-пряный запах бархатцев. Она улыбается, шепчет:

– Ты – как юноша, впервые познавший страсть!

…Они в блоке Дана. Не включают освещение. В свете звезд и дальних огней Эя на садовой террасе под прозрачным куполом кажется ожившей статуей какого-то великого скульптора древности. Или нет: она пришелица из других галактик, миров, пространств.

– Глаза твои, как звезды! Ты молодой листок тополя весной!

Ложе ждет их, зовет к себе.

Утром Дана разбудил сигнал экстренного вызова. Он включил прием – на экране появился Лал со сложенными в приветствии перед грудью руками:

– Привет тебе, возрожденный! Спешу передать радостную весть: Тупак возвращается! Приняли его передачу: он открыл планету, почти подобную Земле. Но она безжизненна: её атмосфера состоит из углекислого газа. Сообщаю тебе это первому. Через час полное сообщение пойдет в редакцию «Новостей» для экстренного сообщения. – Экран погас: Лал спешил.

Дан обернулся, услышав за спиной учащенное дыхание Эи. Глаза её были широко открыты, ноздри возбужденно дрожали.

– Дан! О! Как замечательно! Планета! Подобная Земле! То, что не удалось найти в Солнечной системе. Ура!!!

– Какая ты возбужденная: если тебя бросить в снег, он зашипит!

– Я не против. Побежали?

В гимнастических трико и легких непромокаемых туфлях они бегут по расчищенной дорожке. Но нормальный размеренный бег не получается: оба слишком возбуждены; Эя всё время на бегу пытается обсуждать ценное известие и, ещё сильней возбуждаясь, начинает бежать быстрее.

– Стой! Беги ровно! Потом поговорим.

– Да пойми: то же было вначале на Земле – я же знаю все подробности о том периоде.

– Ты? Откуда?

– Как откуда? Я же занимаюсь экологической историей Земли.

– Неужели ты – эколог?

– Что ты смеешься? Эколог – и кончаю уже аспирантуру. Моя тема как раз по атмосферным изменениям на Земле.

– Да ну?

– А: дразнишься! Вот тебе! – От ловкой подножки Дан летит в снег. Эя наваливается на него; они смеются, барахтаются в снегу, успевая целоваться.

Потом вскакивают, и всё время ускоряют бег. Вбежав в вестибюль бассейна, быстро переодеваются и, не остыв, распаренные, бросаются в воду. Чтобы и там Эя не приставала к нему с разговором о новой планете, Дан без конца ныряет: он не может сейчас говорить об этом даже с ней.

Она всё же воспользовалась моментом – когда они уселись на скамье со стаканами. Глотая томатный сок крупными глотками, она начала излагать не более и не менее как свой план освоения открытой Тупаком планеты.

…Земля тоже раньше не имела в атмосфере свободного кислорода: как и на этой планете в ней был в больших количествах углекислый газ. Гигантскую работу по насыщению атмосферы кислородом совершили за огромный срок растения. Они с помощью хлорофилла разлагали воду, выделяя свободный кислород, и связывали освободившийся водород с углекислым газом, поглощаемый ими при питании.

Растения и сейчас являются единственными регенераторами кислорода на Земле. И для создания нормальных условий на Земле-2, как сходу обозвала она новую планету, её поверхность должна покрыться растительностью. Конечно, необходимо искусственно создать в атмосфере минимально необходимое для их ночного дыхания количество свободного кислорода.

Но можно начать озеленение, не дожидаясь этого. Как? Создавая специальные сооружения, укрытые прозрачной пленкой, пропускающей лишь необходимое для фотосинтеза количество лучей. В этих сооружениях можно обеспечить необходимые для растений условия. Днем, при свете, через специальный клапан может поступать нужное количество углекислого газа, впуск которого автоматически прекратится с наступлением темноты. Таким образом, будет обеспечена защита растений от избытка жесткой компоненты солнечных лучей и создастся необходимая концентрация кислорода для ночного дыхания.

Количество и размеры закрытых зон можно постепенно увеличивать. Растения намного раньше начнут заселять планету: это ускорит процесс насыщения атмосферы кислородом и, тем самым, колонизацию планеты людьми.

Дан уже слушал её внимательно. «Быстро сообразила. Действительно, толково!» Над этим стоило потом подумать.

В бассейне начало появляться всё больше народа. Включился приемник с настенным экраном: передавалась утренняя музыка с цветовым сопровождением. Дан настороженно посматривал на экран.

Музыка внезапно оборвалась сигналом экстренного сообщения. Стараясь двигаться как можно незаметней, Дан ушел на вышку для прыжков.

Все онемели, услышав сообщение. И потом раздался общий торжествующий крик:

– Новая планета! Двойник Земли! Ура!!! Ещё одна победа! Дан здесь. Ура Дану!

Он стоял так, что был незаметен, но все знали, что он здесь. Кто-то радировал друзьям; здание бассейна до отказа наполнялось возбужденными, кричащими, смеющимися людьми.

– Новая планета! Мы заселим её: нас станет больше, ускорится прогресс! Дан! Где он?

Его всё-таки заметили. Люди полезли к нему, а он, дождавшись, когда кто-то успел забраться к нему на площадку, прыгнул вниз, в воду. Но едва вынырнул, был окружен со всех сторон.

– Дан! В день первой победы тебя не было с нами. Будь с нами сегодня!

Они толпой, с громким пением и смехом, шли от бассейна к карнавальному павильону. Там, в павильоне, Дана попросили сказать речь для прямой всемирной трансляции.

Он не считал себя мастером произносить речи, но сегодня сам испытывал желание сказать о том, что наполняло его. Он был на всех экранах; все люди, затаив дыхание, слушали то, что он говорил:

– Много времени прошло с тех пор, как люди убедились в тщетности надежды найти в Солнечной системе планету, пригодную для заселения. Теперь такая планета найдена. Она далеко, но мы можем одолеть расстояние.

Если наша надежда сбудется, если удастся заселить новую планету, нас станет больше, и пропорционально нашему числу возрастет показатель экспоненты10 скорости прогресса, так как те, кто поселится там, и те, кто останется на Земле, смогут обмениваться информацией. Ради этого стоит потрудиться и ещё раз ограничить удобства. Для достижения новой великой цели не страшны никакие жертвы.

Что ждет нас? Может быть, не только ещё одна заселенная планета, а и осуществление заветной мечты: встреча с братьями по разуму. И может быть, идя к цели, мы откроем нечто хорошее в себе самих – новое, ещё неизвестное. Или вспомним что-то, что растеряли раньше на пути нашего развития.

Цель поставлена, надежда сияет нам. Как и каждый, я мечтаю побывать на новой планете.

…Этот торжественный день сильно утомил Дана, отвыкшего от многолюдья. Но он не ушел до самого конца.

Следующий день Дан начал с обращения за разрешением посылки космической радиограммы Лалу. Она пошла с изображением: Дан понимал, что после трехлетней разлуки Лал хочет увидеть его.

– Привет тебе и поздравление с Новым годом, дорогой мой – теперь уже брат! Жажду увидеть тебя рядом и обнять. Если твоя работа выполнена, возвращайся скорей. С нетерпением буду ждать тебя.

Потом он сказал Эе:

– Я, кажется, немного устал от шума. Мне хочется побыть с тобой одной, хорошая моя.

Ей хотелось того же. И они отправились на несколько дней в тайгу – ходить на лыжах. Специальный робот с палаткой, батареями и сублимированными продуктами двигался впереди, прокладывая лыжню; он быстро устанавливал и согревал палатку, одновременно растапливая снег для чая и готовя горячую пищу.

Забравшись в палатку, они отдыхали и разговаривали; больше всего – о новой планете. Ещё Дан рассказывал о своем самом близком друге, Лале. Эя жадно слушала: Лал был одним из любимых её писателей. Один раз ей даже удалось с ним разговаривать во время интервью её руководителя, профессора Тане: Лал произвел на нее необычайно сильное впечатление.

Эти дни очень сблизили их. Эта совсем молодая девушка внушала всё усиливающееся восхищение. Она, как и он в свои двадцать лет, уже заканчивала аспирантуру; Дан обнаружил в ней очень значительный запас и глубину знаний, цепкость ума, удивительную стройность мышления. Смутно угадывал в ней какую-то пока ещё скрытую силу, ждущую своего часа проявиться во всей полноте.

А её трогала его нежность; удивляло, каким скромным, даже застенчивым был этот самый великий гений нынешней эпохи. Хотя, может быть, он такой только с ней? Возможно, да, – эта мысль льстила ей.

Немало километров прошли они по заснеженной тайге. А последний день новогодних каникул провели на морском берегу в Австралии, греясь на горячем песке и купаясь в теплом заливе.

Лал прилетел вскоре. Получив радиограмму Дана, он в ближайший сеанс связи переслал её на Землю в редакцию «Новостей» вместе со своей просьбой об отзыве из Космоса. Он знал: ему не смогут отказать – слишком огромен авторитет Дана. С отзывом пришла просьба Марка связаться с ним на подлете к Земле.

И Лал улетел. Сразу. На малом космическом катере. Совершенно один.

На подлете, выполняя просьбу своего шефа, он послал ему вызов. Сложные отношения связывали его с этим человеком. Марк, конечно, всё ещё остается на прежних позициях, хотя его аргументы уже в значительной степени потеряли силу. Он слишком восхищается талантом Лала – и потому искренне боится за него: кто, как не он, понимает всю меру грозящей опасности.

– Будь благоразумен и осторожен. Мне уже начинает казаться, что ты во многом прав, – но твое время ещё не настало! Поэтому ещё раз прошу: будь осторожен.

Лал был тронут. Успокоил шефа, пообещав воздержаться от открытых высказываний. Он, и в самом деле, намеревался сейчас вести себя тихо: сам знал, что должно пройти время, пока его начнут понимать; решил приблизить этот момент иным путем. Весь долгий путь, не замечая одиночества, он обдумывал план своих действий.

Посадив катер, он связался с Даном, прошел обычную медицинскую проверку и улетел на ракетоплане в Звездоград. Как всегда, особенно томительными были последние минуты. Наконец, кабина остановилась где-то на сотом ярусе, и Лал очутился в крепких объятиях Дана.

…Они жадно рассматривали друг друга – дивно помолодевший Дан и Лал, казавшийся теперь старше его. Лал не сразу и заметил, что кроме них в блоке была ещё какая-то женщина. Он удивленно вскинул голову, но тут же улыбнулся ей:

– Добрый день, Эя!

– Замечательный день, сеньор! – она была явно польщена, что он её помнит.

Они уселись на террасе – расспросам не было конца. Эя вначале порывалась уйти: ей казалось, что она им мешает. Они настояли, чтобы она осталась.

Разговор быстро свернул к новой планете. Эя жадно расспрашивала Лала, что нового он может сообщить. Нет, ничего – сверх уже переданного на Землю, он не знал. Всё то же: невероятное сходство с Землей. Диаметр, масса, гравитация – незначительно отличаются от земных. Температура на поверхности почти везде – как у земного экватора. В передаче Тупака есть неясные места.

– Их дали компьютеру на расшифровку, – сказал Дан. – Пока безрезультатно.

Тем не менее, никто не хочет ждать, пока компьютер справится. Также не хотят ждать, когда прилетит Тупак и передаст весь собранный им материал. Вопросы полета на новую планету, её освоения и заселения уже вовсю прорабатываются – для доклада Центрального совета координации человечеству: чтобы утвердить постановку их в программы научной подготовки, конструирования и промышленного осуществления. В результатах будущего голосования никто не сомневается.

Принять участие в первой экспедиции на Землю-2, как с легкой руки Эи называли они новую планету, желают чуть ли не все – каждый из них тоже.

Дан для себя видел в этом осуществление давней юношеской мечты о путешествиях. Кроме того, он считал, что получит в Дальнем космосе бесценный материал для дальнейшей научной работы: теперь он менее скептически относился к своим творческим возможностям. Участвовать в осуществлении экологической революции Земли-2, да ещё видеть это собственными глазами было пределом мечтаний для Эи, эколога.

И Лал хотел сам увидеть это. Как историк и журналист. Будет ли практическая польза экспедиции от его участия? Несомненно! Интересуясь по роду своих занятий буквально всем, он набит до отказа самыми различными знаниями, подобен живой энциклопедии – и с его исключительной памятью великолепно дополнит совершенных, но узких специалистов. Кроме того, у него более двух лет налетанного в Малом космосе времени, включая полугодовое пребывание на станции космического дозора, и звание космонавта 1 класса, которое ему будет автоматически присвоено за совершенный в одиночку перелет с Минервы.

Замечательно было бы – войти в состав экспедиции всем троим. Всё, конечно, решат результаты специального машинного отбора, заключения отборочной комиссии и всемирное голосование. Тем не менее, если выступать единой группой, их шансы на это будут выше: даже только втроем они представляют неплохой состав – физик, биолог и широкий универсал. В плюс им может пойти длительная тесная дружба Дана и Лала. В отношении совместимости Дана и Эи тоже, кажется, всё ясно; Эи и Лала – похоже, тоже.

Лал не договаривал до конца – у него была ещё цель, и складывающаяся ситуация как нельзя более вписывалась в намеченный им план действий. А пока его ближайшие планы: создание нового книгофильма. С участием Лейли.

– Ты видел её? – спросил он Дана, уже встав, чтобы уехать.

Нет, Дан её не видел. Правда в день прихода сообщения об открытии Земли-2, вскоре после произнесения своей речи ему показалось, что он видит её у входа в зал. Но что-то сказала Эя, он тут же обернулся к ней. Когда он снова вспомнил о Лейли и стал взглядом искать её, то не обнаружил нигде. Должно быть, действительно, показалось. И он сразу тогда об этом забыл.