Читать книгу Внешнеполитическая программа А. Л. Ордина-Нащокина и попытки ее осуществления - Борис Николаевич Флоря - Страница 2

В истории внешней политики допетровской России 60-е годы XVII в. занимают особое место. К началу 60-х гг. Русское государство столкнулось с серьезными трудностями при попытках решения главных проблем, стоявших перед ним на западном, а отчасти и на южном направлении. Актуальным становился вопрос о поисках новых путей решения этих проблем. Ответ на возникшие вопросы дал в 60-е гг. XVII в. выдающийся государственный деятель допетровской России А. Л. Ордин-Нащокин, который разработал и предложил царю Алексею Михайловичу свою программу русской внешней политики по ее основным направлениям, предусматривавшую как раз новые подходы к решению традиционных проблем. Эта программа стала на некоторое время внешнеполитической программой Русского государства, а А. Л. Ордин-Нащокин – руководителем русской внешней политики.

О существовании у А. Л. Ордина-Нащокина особой внешнеполитической программы, о его спорах со сторонниками иных точек зрения писали уже в XIX в. СМ. Соловьев, В. С. Иконников, В. О. Ключевский[1]. Документ, содержащий главные положения этого плана, записку, поданную царю в конце 1663 или начале 1664 г., опубликовал уже во второй половине ХХ в. саратовский исследователь И. В. Галактионов[2]. В нескольких статьях и небольшой книге[3] исследователь попытался дать характеристику внешнеполитической программы А. Л. Ордина-Нащокина, очертить ход его борьбы с противниками его взглядов во время долгих мирных переговоров с представителями Польско-Литовского государства; проанализировал он и некоторые важные аспекты деятельности А. Л. Ордина-Нащокина, когда после заключения Андрусовского перемирия он стал главой Посольского приказа – русского ведомства иностранных дел[4].

И. В. Галактионов всю жизнь собирал источники о дипломатической деятельности А. Л. Ордина-Нащокина, но из-за скромных возможностей издательского центра в Саратове смог ввести в научный оборот далеко не весь известный ему материал, не всегда мог подкрепить свои заключения детальным разбором документов, вышедших из-под пера А. Л. Ордина-Нащокина. Ценность его работ снижает также убеждение автора, что в происходивших спорах А. Л. Ордин-Нащокин постоянно был прав, а его оппоненты, как правило, ошибались. Кроме того, ряд важных аспектов деятельности А. Л. Ордина-Нащокина как руководителя Посольского приказа остался за пределами внимания И. В. Галактионова. Наконец, саратовский исследователь не предложил своего объяснения того, почему А. Л. Ордину-Нащокину не удалось осуществить так тщательно обдуманные им планы.

Всё это делает оправданным повторное обращение к данной теме. Ее исследование может показать, как русская политическая мысль усиленно размышляла над решением ряда кардинальных проблем русской внешней политики в условиях сложной международной и внутриполитической ситуации и когда Русское государство всё более активно вовлекалось в европейскую международную жизнь.

В различных фондах Российского государственного архива древних актов содержатся многочисленные адресованные царю записки А. Л. Ордина-Нащокина, в которых дипломат не только выдвигал определенные предложения, но и обосновывал их обширной и разнообразной аргументацией. Особо следует отметить наличие в распоряжении исследователей фрагментов личного архива А. Л. Ордина-Нащокина. Часть таких материалов была доставлена в Москву после его смерти во Пскове. Один сборник сохранился в составе Погодинского собрания в РНБ. Наряду с текстами записок царю, некоторые из которых в официальной документации не сохранились, они содержат заметки, которые дипломат делал для себя, – оценки событий, соображения о том, что следует сделать. Следует отметить, что ни для одного государственного деятеля допетровской России мы подобными материалами не располагаем. Эти записки и заметки дают надежное основание для того, чтобы реконструировать его систему взглядов и проследить, как она менялась во времени. Обширная официальная документация позволяет судить о том, как планы и предложения А. Л. Ордина-Нащокина претворялись в его конкретной дипломатической деятельности, какие препятствия при этом приходилось преодолевать. Ряд важных материалов для освещения и дипломатической деятельности А. Л. Ордина-Нащокина, и русской внешней политики 60-х гг. XVII в., не привлекших пока к себе внимания исследователей, содержится также в архивных делах русского военного ведомства – Разрядного приказа.

Хотя основные положения внешнеполитической программы А. Л. Ордина-Нащокина в том виде, как они были предложены царю в конце 1663 – начале 1664 г., общеизвестны, до сих пор отсутствует критический анализ всей той обширной аргументации, которой дипломат обосновывал эти положения не только в изданной записке, но и в ряде документов, отложившихся в разных фондах Посольского приказа и в личной канцелярии царя – Приказе Тайных дел. Этот конкретный анализ может показать слабые и сильные стороны тех расчетов, на которых эти планы строились, и дать объективную оценку их реальности. Эта группа документов дает также возможность ответить на вопрос, как представлял себе А. Л. Ордин-Нащокин место России в системе европейских международных отношений – вопрос, которому в научной литературе пока не уделялось серьезного внимания.

Важной задачей для научного исследования (несмотря на наличие специально посвященных этой теме работ И. В. Галактионова) является объективная оценка роли этого государственного деятеля на продолжавшихся несколько лет русско-польских переговорах, которые привели к заключению Андрусовского перемирия 1667 г. и существенному изменению характера отношений между Россией и ее в то время главным западным соседом – Польско-Литовским государством. До сих пор остается не вполне ясным, какие цели ставил А. Л. Ордин-Нащокин на переговорах и в какой мере ему их удалось достичь, кто оказался более правым в спорах, происходивших в эти годы в русских правящих кругах, – А. Л. Ордин-Нащокин или его оппоненты в Боярской думе и Посольском приказе. Нет четкого ответа и на вопрос, что именно в инициативах А. Л. Ордина-Нащокина привлекло к себе внимание царя и побудило его сделать псковского дворянина руководителем русской внешней политики.

Если дипломатическая деятельность А. Л. Ордина-Нащокина в 1660–1667 гг. еще в определенной степени изучалась, то его деятельность на посту руководителя русской внешней политики в 1667–1668 гг., когда он пытался осуществить на практике свою внешнеполитическую программу, остается недостаточно освещенной.

Так, общеизвестно, что после заключения Андрусовского перемирия в целый ряд европейских государств, Османскую империю и Иран были почти одновременно направлены русские посольства. Некоторым из этих посольств (как, например, посольству П. И. Потемкина во Францию и Испанию) были даже посвящены специальные исследования, но до сих пор нет характеристики задуманной беспрецедентной в русской дипломатической практике акции в целом, не раскрыта ее связь с внешнеполитической программой руководителя Посольского приказа.

До сих пор в сознании исследователей русской истории XVII в. сохраняется представление, что А. Л. Ордин-Нащокин был сторонником борьбы со Швецией за выход к Балтийскому морю и считал, что можно отказаться от Украины ради мира и союза с Речью Посполитой. Между тем еще В. О. Эйнгорн в конце XIX в.[5] показал, что главные усилия А. Л. Ордина-Нащокина после заключения Андрусовского перемирия были направлены на благоприятное для России решение украинской проблемы, и именно неудача, постигшая его на этом направлении, стала причиной его ухода из политической жизни. В. О. Эйнгорну остался неизвестным ряд материалов из фонда «Сношения России с Польшей», которые позволяют с достаточной полнотой судить о планах решения украинской проблемы, выдвинутых А. Л. Ординым-Нащокиным в 1667–1668 гг. Исследование исходивших от него документации и заметок, оставленных им для себя, показывает, на каких расчетах эти планы основывались. Уже В. О. Эйнгорн поднял важный вопрос об ошибках, допущенных А. Л. Ординым-Нащокиным в его политике по отношению к Левобережной Украине. Изучение материалов, характеризующих политику западных и южных соседей России, а также настроения разных сил в украинском обществе, позволит дать ответ на вопрос, в чем эти расчеты оказались ошибочными и почему планы не могли быть реализованы.

На время, когда А. Л. Ордин-Нащокин стоял во главе Посольского приказа, пришлось такое важное событие, как «бескоролевье» в Речи Посполитой, наступившее в 1668 г. после отречения короля Яна Казимира. От того, кто будет избран его преемником, в немалой мере зависела будущая внешнеполитическая ориентация Польско-Литовского государства. В научной литературе получила распространение точка зрения, основанная, впрочем, на собственных высказываниях А. Л. Ордина-Нащокина, что глава Посольского приказа выступал против выдвижения на выборах русского кандидата. Однако польский исследователь З. Вуйцик, основываясь на материалах польских источников, привел ряд свидетельств, рисующих роль русского канцлера в ином свете[6]. Вопрос о русской внешнеполитической линии во время «бескоролевья» и о роли А. Л. Ордина-Нащокина в ее осуществлении заслуживает также специального исследования, как и то, как исход «бескоролевья» повлиял на положение главы русской внешней политики.

Изучение комплекса материалов, связанных с изучением выработки внешнеполитической программы А. Л. Ордина-Нащокина и попыток ее осуществления, дает важный материал для постановки вопроса о том, как правящая элита допетровской России (в лице ее выдающегося представителя) представляла себе главные внешнеполитические проблемы, стоявшие перед ней, и способы их решения, как эти представления были связаны с общем уровнем знаний о европейских государствах, Османской империи, Иране и их политике.