Читать книгу Земляне - Борис Распутин - Страница 2

«Небо очень черное. Земля голубая.

Все видно очень ясно».

Ю.Гагарин

– Сидит, значит, такой мухомор и говорит мне, что его зовут Марк. А я смотрю на него и думаю, какой ты к чёрту Марк, у тебя же рожа, как у посконного белорусского тракториста, – Валентин, похохатывая, рассказывал очередную историю из своей жизни.

Во время работы Валя немногословен и предельно собран, но вообще он человек веселый и общительный. Иногда Кот выдает такие хохмы, что хоть стой, хоть падай! Так однажды он поведал нам о том, как его отец в той же деревне разводил кроликов. Не имея специального загона, Валин папа выкопал большую яму и запустил туда зверьков. Пока суть да дело, он строил для них домик. А когда построил и как-то утром заглянул в яму, то не увидел ни одного кролика. А кролики, как рассказывал Валя, были размером с хорошую собаку – великаны. Жалко, пригорюнился папа, столько трудов! Оказалось, эти звери прорыли самые настоящие туннели, и разбежались, кто куда. Потом всей деревней собирали их по чужим огородам.

Не знаю, при чем здесь кролики, но Валентин рассказывал свои истории всегда очень смешно, в лицах. Я думаю, он поднимал тонус и себе и нам. Да, в космосе подобные байки очень даже скрашивают невольное уныние, не всё же работать, как проклятые.

Наш полёт до Луны должен продолжаться трое суток, не считая пребывания на Орбитальной станции и сборочных работ, которые длились полгода. В том-то и дело, проблема космических и межзвездных перемещений заключается во времени! У человечества пока нет технологий, которые способны были бы ускорить эти полеты. Строить особо мощную ракету, способную со старта доставить экипаж прямо на другую планету – дорогое удовольствие, тем более, что ракета после старта практически сгорает без остатка.

Но с недавних пор здесь работает новый принцип – многоразовое использование корабля с промежуточной стыковкой с орбитальной станцией, отчего миссии в космосе стали более частыми. Но как только эйфория от успехов прошла, сразу стали видны и проблемы таких технологий.

Помимо плановых полётов на МКС пилотируемых кораблей по десятку в год, исследовательских спутников, на околоземной орбите находится огромное количество мусора, большая часть которого представляет собой обломки отработавших аппаратов. Но это еще не все, самое страшное, что военные тоже имеют здесь свой интерес, и количество военных спутников, как действующих, так и отслуживших свой срок, не может подсчитать никто.

Но все это осталось позади. Мы в чистом космосе.

Ещё день и мы прибудем к месту назначения, на Луну.

Зачем нам всё это?

Для чего человечеству летать в космос?

Почему люди пытаются покинуть родную планету и найти новый дом?

– Слушай, Валь, а скажи, зачем ты полетел на Луну? – неожиданно даже для себя спросил я.

Мне можно задавать подобные глупые вопросы, я новичок.

Все усмехнулись, а Кот посмотрел на меня как на сумасшедшего, и ответил, перефразировав знаменитую фразу:

– Я лечу, потому, что я лечу!

Я киноман, и хорошо помню этот эпизод в фильме про мушкетеров, только там было про драку.

– И все-таки, Валентин, ты же полжизни на самолетах пролетал, еще полжизни в космосе… Зачем?! – настаивал я.

– Ну… может… чтоб вернуться… – стушевался боевой пилот под взглядами всего экипажа.

И тут ему на помощь пришла Лена:

Дай, судьба, мне последнюю посадку

На планете, где жизнь мои предки прошли.

Дай увидеть покров голубых облаков

И зеленые холмы Земли!

Наступила пауза. Стихов от нашей звезды мы еще не слышали.

– Ого, – только и смог сказать я.

А Валя сказал:

– Вот именно! Чтоб вернуться и вновь почувствовать Землю всем нутром!

– Это стихи Роберта Хайнлайна, – скромно пояснила Елена, – он писатель-фантаст прошлого века, и, я думаю, близок нам по духу.

Вот так, опытный космонавт тоже не смог стандартно ответить на этот вопрос. Ну там «светлое будущее», «стремление человечества к неизведанному» или хотя бы «если не я, то кто?».

Мне кажется, что на него прекрасно ответил наш русский астроном Владимир Сурдин, он сказал: «Человек очень слабый вид, у нас нет ничего кроме любознательности, которая и толкает нас туда, куда мы даже не понимаем зачем».

По-моему, это абсурдное и в то же время самое удачное объяснение всех наших человеческих поступков. Именно поэтому люди и совершают такие грандиозные, удивительные, а порой и опасные открытия, даже ценой собственной жизни. История нам говорит, что в любом новом деле жертвы неизбежны и за каждое достижение надо платить дорогую цену. Мы знаем, были жертвы при покорение Арктики, Эвереста и здесь, в космосе, они тоже были и еще будут. Была бы высокая цель, а смельчаки найдутся всегда.

– Так, кто со мной поупражняется? – отстегнувшись, взлетел над своим креслом Ислам.

– Сейчас очередь Лены, – буркнул Валя, отводя глаза.

– Да, отлично, а то я уже засиделась сегодня, надо бы размяться, – с радостью согласилась девушка.

Члены экипажа, кто был свободен от вахты, могли на небольшом пространстве делать физические упражнения, используя компактные тренажеры.

Техника не стоит на месте, и теперь, после взлёта и выхода на траекторию к Луне, мы на основном корабле надули блок, который дал нам дополнительную площадь.

Эксперименты с гибкими надувными модулями длятся уже довольно давно, и они успели себя хорошо зарекомендовать.

Были опасения насчет микрометеоритов, но оказалось, что пробить мягкую многослойную оболочку из Вектрана, который прочнее Кевлара, даже труднее, чем алюминиевый борт корабля. Наша компания не осталась в стороне от последних достижений и соорудила свой собственный модуль. Просидеть три дня до Луны не так сложно, но почему бы параллельно не протестировать надувной блок для более дальних полётов? Чёртов Марс. Люди бредят этой ржавой планетой, отчего все эксперименты ведутся в угоду ей. Но посмотрим, как они запоют после нашего полета!

– Лёха, что скажешь о наших новобранцах? – имея в виду меня и Лену, во всеуслышание спросил Валентин.

– Я рад, что им удалось пройти обучение и попасть в наш экипаж, – ответил командир, словно на докладе у начальства.

– Космос уже не тот, верно? Нет авантюры, и заранее знаешь, что тебя ждет впереди, – Кот щелкнул пальцами у меня перед носом, наверное, показывая, чего ему не хватает.

– Это нормальное явление, развитие приводит, в конце концов, к стабильности, – менторским тоном заключил Алексей.

Старая гвардия не особо любит новобранцев, во всяком случае, у нас в фирме. Не доверяют, что ли. Они считают, что мы бы не прошли настоящих испытаний, тех, что были раньше. Наверное, точно так же думали о них и советские космонавты.

Ирония жизни, и только.

Да, я хорошо понимаю, что подготовка и испытания – это важно! Космонавт – сегодня самая опасная профессия, хотя, конечно, и на Земле есть работа, связанная с колоссальным риском. Но то на Земле. Здесь, в космосе, и косточек твоих не найдут…

Человека очень сложно подготовить к космическому полету, не говоря о простом физическом тренинге, обычно это делают тремя способами, и, прежде всего, используют параболу Кеплера, которая начинается с высоты 6,5км. Самолёт взлетает под углом 45 градусов на 9 км, а затем, отключив тягу, проваливается вниз. Таким образом, удаётся добиться порядка 28 секунд полной невесомости. Следующее важное испытание – пресловутая центрифуга, но оба способа очень дорогостоящие и не эффективны. И, основная (по крайней мере, так было у нас), – гидроневесомость. Она имитирует настоящие условия в космосе примерно на 95%.

Но проблема состоит в том, что длительная невесомость уже в реальном космосе приводит к нежелательным изменениям в организме. С этим анормальным состоянием человек на протяжении всей своей эволюции не встречался никогда, поэтому космонавтов в невесомости ожидает масса неожиданных проблем, например, космическая болезнь.

С первых запусков людей в космос было замечено, что космонавты во время длительных полетов заболевают странной болезнью, во время которой они чувствуют тошноту и полностью дезориентируются в пространстве. Яркими симптомами такого состояния, похожего на «морскую» болезнь, являются проблемы с движением конечностей, головные боли, вплоть до потери сознания, как это случилось с нашей Леной. Также возможно воздействие невесомости на органы слуха и зрения. Врачи до сих пор не могут гарантированно предсказать, кто из будущих космонавтов заболеет в полете, а кто нет.

Как оказалось, гравитация играет очень важную роль в пространственной ориентации человека. Малейшие изменения положения тела в гравитационных полях, даже такие как перемещение в невесомости по кораблю во время космического полета, оказывает сильное влияние на органы чувств и ориентацию в пространстве вообще. Чтобы восстановить хотя бы основные функции организма человека, требуется адаптация многих физиологических процессов, при активизации которых наша система равновесия придет в норму.

И все это время, пока процесс адаптации не завершится, космическая болезнь будет развиваться, могут появиться даже зрительные и слуховые галлюцинации. От космической болезни не застрахован никто, от нее нет прививок, и ею заболевает около половины всех космонавтов в разной степени во время своих первых полетов.

Мне, например, известно, что космонавта Германа Титова, второго человека, побывавшего в космосе на космическом корабле «Восток», тошнило в течение всех 25 часов его полета. Это был кошмар для него, о чем он рассказывать не любил.

Я вспомнил все это потому, что разговорчики «про слабаков» преследуют меня с первого дня моей космической службы, хотя я не раз наблюдал, как сами «зубры» дальней космонавтики втыкались в стены или не вылезали из туалетов.

Все дело в том, что один может преодолеть свое болезненное состояние усилием воли, а другой нет.

Мне проще насчет нагрузок – многолетние тренировки помогли мне быстро влиться в ритм работы. Когда-то я был чемпионом страны по десятиборью, на мой взгляд, самому сложному виду спорта, но это на мой взгляд. Параллельно учился в университете, причем, честно, не ссылаясь на соревнования. И когда на кафедре мне неожиданно предложили устроиться на работу в «Блиц», я сразу согласился.

Я и раньше много слышал об этой фирме дельного, и даже не мечтал туда попасть.

Пришлось бросить спорт, и я сделал этот тяжелый выбор.

И не жалею, спорт помогает мне до сих пор!

Я критически посмотрел на командира, и задал еще один умный вопрос:

– Алексей, расскажите о своём полете на МКС. Я слышал, что во многих космических организациях продвигают концепцию трёх «И».

– Что ещё за три и? – удивился прославленный капитан.

– Космонавт-исследователь, испытатель и инженер в одном флако… простите, лице.

– Ха-ха-ха, кто тебе такую ерунду сказал? – рассмеялся Валентин.

– На стажировке с иностранными астронавтами, мне кто-то из них говорил об этом.

– Это всё чепуха. Лучше слушай старых космических волков, мы тебя всему научим, – самоуверенно заявил Кот.

Алексей ухмыльнулся, а после повернулся ко мне и сказал:

– Все очевидно, Коля. У каждого члена экипажа разная специализация и его функционал заточен под разное, причём, на разных этапах они разные. На орбите функции начинают смешиваться. Вместе проводятся работы, научные эксперименты, но есть определённое разделение труда.

– Ты ему лучше расскажи о ситуации с Сергеем Крикалёвым, – пристёгиваясь к своему креслу, сказал Ислам.

– Так это же не на МКС было, а на американце, – поправил его Валентин.

– Неважно, зато история познавательная, – настаивал Сатаев.

– Ладно, рассказываю специально для… новобранцев. В 94-м году, знаменитый космонавт Сергей Крикалёв полетел с американцами на шаттле «Дискавери». На орбите у шаттла сломалась система вентиляции. Кто-нибудь скажет – чепуха какая! Но мы-то знаем, – Громов строго посмотрел на нас с Леной, – что любая поломка на корабле, самая пустяковая, может привести к гибели всего экипажа. По инструкции нужно сразу докладывать на Землю о той или иной ситуации. И это правильно! Но Земля бы стала анализировать её, потом отрабатывать на тренажёре, и все это занимает время. Есть ещё один пункт в инструкции, когда экипаж принимает решение сам. Чем, собственно, они и воспользовались, – завершил урок Громов.

– Вот поэтому никакие концепции нигде и не работают, ни трех «и», ни всех остальных букв. Всегда нужно надеяться только на самого себя, верно Ислам? – неожиданно громко крикнул Валентин, так как их кресла были расположены спиной друг к другу.

– Точно, брат! – с кавказским акцентом произнёс Сатаев.

Алексей ухмыльнулся.

– Современная космонавтика максимально учла ошибки прошлого, как и всё, где наблюдается прогресс. В том числе и на новой МКС, о которой ты меня спрашивал, – наконец подвел итог командир.

Я посмотрел на них – такие веселые, беззаботные и простые ребята, словно мы собрались дружеской компанией и едем на электричке на пикник загород. Наверное, так и должны выглядеть профессионалы своего дела…

Да, так и должны!