Читать книгу Сочинения - Борис Савинков - Страница 38

Федор продал на Конной свой выезд. Он уже офицер, драгунский корнет.

Звякают шпоры, звенит сабля по мостовой. В форме он выше ростом и походка у него увереннее и тверже.

Мы сидим с ним в Сокольниках, на пыльном кругу. Поют в оркестре смычки.

Мелькают мундиры военных, белые туалеты дам. Солдаты отдают Федору честь.

Он говорит:

– Слышь, как по-твоему, сколько плочено вот за этот костюм?

Он тычет в нарядную даму за соседним столом. Я пожимаю плечами.

– Не знаю. Рублей, вероятно, двести.

– Двести?

– Ну да. Молчание.

– Слышь.

– Что?

– А я вот работал, – целковый в день получал.

– Ну?

– Ну, ничего.

Вспыхивают электрические огни. Низко над нами сияет матовый шар. На белой скатерти синие тени.

– Слышь.

– Что, Федор?

– А что ты думаешь, если, к примеру, этих?

– Что этих?

– Ну, бомбой.

– Зачем?

– Чтобы знали.

– Что знали?

– Что рабочие люди как мухи мрут.

Федор, это ведь анархизм.

Он переспрашивает:

– Чего?

– Анархизм это, Федор.

– Анархизм?.. Экое слово… Вот за этот костюм плочено двести рублей, а дети копеечку просят. Это как?

Мне странно видеть его серебряные погоны, белый китель, белый околыш.

Мне странно слышать эти слова.

Я говорю:

– Чего ты сердишься, Федор?

– Эх, нету правды на свете. Мы день-деньской на заводе, матери воют, сестры по улицам шляются… А эти… двести рублей. Эх… Бомбой бы их всех, безусловно.

Тонут во мраке кусты, жутко чернеет лес. Федор облокотился о стол и молчит. В его глазах злоба.

– Бомбой бы их всех, безусловно.