Читать книгу Фронт за линией фронта. Партизанская война 1939–1945 гг. - Борис Соколов - Страница 3

Из всех участников Второй мировой войны к широкомасштабному развертыванию партизанской борьбы загодя готовился только Советский Союз. Партизанская война считалась важным средством противодействия возможному вторжению на советскую территорию основных «империалистических держав» в союзе с государствами-лимитрофами. Еще в первой половине 20-х годов ГПУ и военная разведка засылали специальные группы в белорусские районы Польши для развертывания там партизанского движения. Однако поддержки со стороны местного населения эти группы не получили, и в 1925 году эксперименты по инспирированию партизанского движения в Восточной Польше, равно как и в румынской Бессарабии, были прекращены. А в первой половине 30-х годов в Белорусском военном округе было создано шесть партизанских отрядов, в каждом из которых насчитывалось от 300 до 500 бойцов. В городах и на крупных железнодорожных станциях советской Белоруссии были созданы разведывательно-диверсионные группы. В тайных складах на белорусской территории было заложено 50 тыс. винтовок, 150 ручных пулеметов и взрывчатка. Все это предназначалось для массового партизанского движения в случае вторжения иностранных интервентов. На Украине также было подготовлено около 3 тыс. профессиональных партизан, в том числе не менее 1400 – подрывников. Были заложены тайники с взрывчаткой и оружием и сформированы разведывательно-диверсионные группы из бывших партизан Гражданской войны и из польских и румынских эмигрантов, предназначенные для действий на территории потенциальных противников. Подобные отряды были созданы и в Ленинградском военном округе из «красных финнов» и «красных эстов».

К концу 1935 года вдоль западных границ СССР были развернуты «саперно-маскировочные взводы» – разведывательно-диверсионные подразделения, численностью по 40 человек. Увольнявшихся в запас бойцов этих подразделений компактно расселяли вдоль границы. В случае войны близлежащие воинские части должны были обеспечить их оружием и снаряжением. Кроме того, на приграничной территории закладывались тайники с запасами оружия, взрывчатки и продовольствия для будущих партизан. Предполагалось, что партизанские группы будут действовать в советской пограничной полосе, если туда вторгнется враг, а потом перенесут свои действия на территории государств-лимитрофов.

Однако в 1937–1938 годах все партизанские базы, отряды будущих партизан и «саперно-маскировочные взводы» на Украине и в Белоруссии были ликвидированы. Остались только разведывательно-диверсионные группы, предназначенные для борьбы на территории сопредельных государств и состоявшие в значительной степени из иностранцев. Как вспоминает опытный диверсант-подрывник Илья Григорьевич Старинов, руководивший Особой группой минеров, «в СССР в конце 20-х и начале 30-х годов велась огромная работа по подготовке партизанской войны в случае возможного нападения врага. Были обучены или переучены сотни бывших партизан Гражданской войны, разработаны новые специальные диверсионные средства – с упором на то, что партизаны смогли бы сами сделать в тылу врага из подручных материалов… Большинство подготовленных нами партизан исчезли. Они были репрессированы. Никто разработкой специальной диверсионной техники не занимался. И постановки вопроса о создании такой техники не стояло.

Если бы теперь уделяли такое внимание партизанам, какое уделялось в конце 20–30-х годов, и сохранились подготовленные кадры, то наши партизанские отряды были бы в состоянии отсечь вражеские войска на фронте от источников их снабжения в самом начале войны».

Отказ от прежних партизанских баз был во многом обусловлен тем, что те высокопоставленные люди из Красной армии и НКВД, которые их создавали, подверглись репрессиям. Соответственно, под подозрение попали и выбранные ими командиры партизанских отрядов, которых в лучшем случае отправили в запас, а в худшем – репрессировали.

Не меньшую роль сыграло и то, что во второй половине 30-х годов и Сталин, и нарком обороны «первый маршал» К.Е. Ворошилов после создания военно-промышленного комплекса в ходе реализации двух первых пятилеток были убеждены, что Красная армия будет воевать малой кровью и на чужой территории, и в этом духе воспитывали Красную армию и советский народ. А для такой войны бессмысленно создавать партизанские базы и готовить профессиональных организаторов партизанских отрядов на своей территории – неприятель туда все равно никогда не дойдет. Партизанское движение придется организовывать только на территории сопредельных государств – в Польше, Германии, Финляндии, в странах Прибалтики, Чехословакии и Румынии. А базы там заранее, естественно, не создашь. И посылать туда можно лишь небольшие группы, состоявшие преимущественно из уроженцев соответствующих стран, знакомых с местными условиями. Такие группы формировала уже не РККА, а НКВД и созданное перед самым началом Великой Отечественной войны, в феврале 41-го, НКГБ. Как свидетельствовал тогдашний командир находившегося в СССР чехословацкого легиона полковник Людвик Свобода, с ним и представителями чешского правительства в изгнании в Лондоне советский Генштаб в конце апреля – начале мая 1941 года «достиг договоренности о подготовке десанта парашютистов, проведении саботажа и обмене информацией», однако внезапное германское нападение помешало реализации этого замысла.

Да и не факт, что дело дойдет до массового партизанского движения в тылу потенциальных противников. Во-первых, Красная армия, как надеялись в Кремле, сможет одержать быструю победу, и помощь партизан не понадобится. В лучшем случае предполагалось всеобщее восстание трудящихся на завершающем этапе кампании, подробно описанное в печально знаменитом предвоенном военно-фантастическом романе Николая Шпанова «Первый удар». Во-вторых, попытки создания партизанских отрядов в Польше и других государствах-лимитрофах, предпринимавшиеся в первой половине 20-х годов, к сколько-нибудь значительным успехам не привели. Гораздо больше надежды возлагалось на действия небольших разведывательно-диверсионных и террористических групп, действующих непосредственно во взаимодействии с наступающими войсками.

Уже после войны в письме, опубликованном в 1-м номере «Военно-исторического журнала» за 1962 год, бывший глава Центрального штаба партизанского движения П.К. Пономаренко сокрушался по поводу того, что «ошибочные и неправильные установки Сталина, что при нападении на нас мы будем воевать только на чужой территории (на самом деле эта формула была лишь пропагандистским прикрытием планировавшегося советского вторжения в Западную Европу; иначе возникает загадка – почему вдруг Иосиф Виссарионович был так уверен, что Красная Армия будет воевать лишь на вражеской земле. – Б.С.), привели к тому, что вся работа по обобщению опыта партизанской войны в прошлом, по разработке соответствующих мобилизационных документов была свернута. Это усугубило трудности организации партизанского движения в начальный период войны. Партии дорогой ценой пришлось исправлять ошибки, допущенные Сталиным».

В результате стихийно возникавшие из окруженцев и местных сторонников советской власти партизанские отряды оказались без запасов продовольствия и боеприпасов. Им недоставало и опытных кадров, имевших опыт борьбы в тылу врага. Многие специалисты по партизанскому движению погибли в ходе репрессий 1937–1938 годов. И немецкий генерал Л. Рендулич справедливо отмечал, что «настоящей партизанской организации в начале немецко-русской войны 1941 года у русских почти не было».

В других странах массового партизанского движения – в Югославии, Италии, Греции и др. – никакой предварительной подготовки к партизанской борьбе вообще никогда не проводилось. Поэтому о заранее подготовленных базах и запасах продовольствия, оружия и взрывчатки речи не шло. Партизаны пользовались прежде всего той частью армейского имущества, которую не успели захватить немцы и итальянцы. Продовольствие добывали у местного населения, а взрывчатку и боеприпасы им сбрасывали с самолетов союзники.

В целом же партизанское движение возникало на большинстве территорий лишь значительное время спустя после оккупации – в среднем примерно через год. Хотя бывали и исключения. Так, в Югославии первые партизанские отряды появились уже через два месяца после германо-итальянской оккупации. Тут играли роль давние традиции партизанской борьбы в этой стране, благоприятная для этого лесисто-гористая местность, а также то обстоятельство, что многие части югославской армии смогли избежать капитуляции, уйдя с оружием в труднодоступные места.

Та же закономерность прослеживается и во время последней войны в Ираке. Там массовая террористическая деятельность тоже началась примерно через год после взятия американскими войсками Багдада. И это вполне объяснимо. В первое время после оккупации даже ее убежденные противники деморализованы поражением. Основная масса населения выжидает, каким окажется оккупационный режим. К концу первого года антиоккупационные силы успевают наладить организационную структуру и получить помощь людьми и оружием из-за линии фронта (если война продолжается) или из-за границы от тех государств и организаций, которые являются противниками оккупационных сил. К этому времени население начинает ощущать тяготы от оккупации, особенно если война продолжается и войска на фронте требуют продовольствия и прочих предметов снабжения, которые обычно изымаются у жителей оккупированных территорий или в порядке реквизиций или за достаточно символическую плату. В случае, если оккупанты не создают на занятой ими территории лояльной им и влиятельной политической власти, то развертывание массового партизанского движения становится неизбежным. А национал-социалистическая Германия все завоеванное на Востоке считала своей добычей и не предполагала создания в зоне своей оккупации независимых государственных образований. На Западе же немцы имели своими союзниками малоавторитетные правительства Пэтена во Франции или Муссолини в Италии, что и способствовало развитию массового партизанского движения в этих странах. Что же касается Балкан, то здесь немцам во многом удавалось бороться с партизанами руками местных народов. Японцы же вообще не имели сколько-нибудь разработанной оккупационной политики, что немало способствовало развитию партизанского движения на захваченных ими территориях.