Читать книгу С кинокамерой – из века в век - Борис Тельнов - Страница 8

С раннего детства я всегда восхищался прекрасным. Чудесные уголки природы, пейзажи с голубыми озёрами и речками, обрамлённых зелёным бархатом лесов, всегда оставляли в моей душе сильное впечатление.

Иногда пытался зарисовать на бумаге понравившиеся мне интересные места, правда, не всегда это получалось. Я собирал открытки и репродукции знаменитых художников, что-то копировал.

Отец мой, Григорий Яковлевич Тельнов, поощрял такие творческие занятия, иногда что-то подсказывал, даже хотел пригласить репетитора по рисованию, но, к сожалению, в тяжёлые годы военного времени это нелегко было сделать.

После войны мы переехали в рабочий посёлок Майна, он в 60-ти километрах западнее Ульяновска. Отец работал инженером лесного хозяйства, по долгу службы ему приходилось выезжать в командировки. Однажды, вернувшись из поездки по Калининскому лесничеству и побывав в Прислонихе, он рассказал мне, что в этом селе живёт художник.

Художник Аркадий Пластов, фото Бориса Тельнова.

«Его фамилия Пластов, запомни, это художник поистине народный, – рассказывал отец. – Он не пишет портреты маршалов и вождей, изображает на своих картинах земляков. Его односельчане запечатлены во время работы на полях, фермах, в лесу. От его картин веет правдой жизни.»

Игорь Дмитриевич Лычкин с добытыми вальдшнепами.

А встреча с Аркадием Александровичем Пластовым у меня состоялась когда я работал кинооператором на Ульяновском телевидении. Было это в 1963-м году, стояла отличная осенняя погода. Мы с редактором Цыкиным и водителем Кадушкиным приезжали снимать сюжет об уборке урожая в колхозах Карсунского района. Задание было успешно выполнено, возвращались в город в благодушном настроении. Солнце приближалось к горизонту. Слева оставался посёлок Языково, справа в лучах заката золотом сверкала стерня, которую мощными лемехами вспарывали трактора под урожай будущего года.

Впереди показалась Прислониха, вернее – сначала бугор, поросший дубами, отливающими медными оттенками. Среди деревьев просматривался крест, поставленный в память о погибших влюблённых (есть такое местное предание).

По мере приближения к селу появилась мысль – не заехать ли нам к знаменитому художнику Пластову? Но мы сомневались: в Прислонихе ли он, а может быть уже в Москве? Все решил случай – подъезжая к перекрёстку, мы вдруг увидели Аркадия Александровича и очень этому обрадовались. Художник стоял около дома и разговаривал с маленьким внуком, который был занят своим велосипедом.

Мы остановились, подошли, поздоровались, представились. Пластов был приветлив, поинтересовался:

«По какому поводу ездили в Карсунский район?»

Узнав, что мы снимали репортаж об уборке урожая и героях жатвы, Пластов заметил, что сельских тружеников надо показывать достойно и не забывать, какой тяжкий труд выпал на их долю. Чувствовалось, что художник был в благоприятном расположении духа. Мы спросили о ближайших планах художника.

«Да вот, получил приглашение в Москву, – заговорил Аркадий Александрович. – Правление Союза художников предлагает мне привезти несколько работ для формирования передвижной выставки то ли для Китая, то ли для Индии. Но у меня нет особого желания посылать туда свои картины. Думаю, поймут ли они мои прислонихинские берёзки? Ведь они привыкли к экзотическим корявым деревьям, которые изображают на своих картинах.»

Вдруг он замолчал. Взор его был обращён на запад. Махнув рукой в сторону заходящего за горизонт солнца, воскликнул: «Ребята! Смотрите, какой необычный, прекрасный закат! Не надо терять ни минуты. Надо писать! Писать яркие явления природы и жизни!»

Он попрощался и, извинившись, ушел в мастерскую.

Мы поняли, как художник ценит время и не стали его задерживать. Осмотрели его усадьбу и поехали в сторону Ульяновска.

Аркадий Пластов беседует с кинооператором Борисом Тельновым и журналистом Николаем Цыкиным.

Во время этой встречи с Пластовым я сделал два фотокадра на память. А картины для передвижной выставки, по-видимому, Аркадий Александрович предоставил, так как в 1964 году Индийское общество искусств в Калькутте наградило его Золотой медалью.

Вторая встреча с Пластовым случилась в 1965 году, летом мы возвращались с редактором телевизионных новостей из Сурского района. День склонялся к вечеру, но солнце стояло ещё высоко, ярко освещало прислонившиеся к поросшим лесом холмам домики знакомой для нас,

деревни Прислонихи. И вновь пришла на ум мысль навестить находящегося как раз в родных пенатах Аркадия Александровича Пластова и, может быть, снять киносюжет о великом мастере. Мне до этого приходилось бывать в доме Пластовых. Оставив машину с водителем у сельского магазина, мы пошли к усадьбе художника. На наш стук вышла домработница. Объяснили ей, что мы работники телевидения и хотели бы поговорить с Аркадием Александровичем, женщина выслушала и удалилась.

Не прошло и пары минут, она вернулась и сказала, что у него уже сидят двое собеседников с телевидения, но тем не менее велено нас принять. Мы вошли. В комнате за столом сидел Аркадий Александрович Пластов, рядом с ним по одну сторону сидел Василий Апполонович Дедюхин и несколько в стороне, напротив – Николай Благов.

Николай повернул голову в сторону вошедших, и на его лице я увидел какое-то недоумение, по-видимому, для него было полной неожиданностью встретить в этот момент своих коллег.

Аркадий Александрович, не спрашивая цели нашего визита, предложил присесть. Мы молча присели на сундучок и на оказавшуюся рядом табуретку. По всему чувствовалось, что прервали какой-то важный, не совсем складывающийся разговор. Художник был возбуждён. Через некоторое время разговор возобновил Благов, и я сразу всё понял. Они с Дедюхиным приехали для того, чтобы обговорить с Аркадием Александровичем сценарий кинофильма, который задумали снять о великом художнике.

Беседа продолжилась, и, как мне показалось, разговор принял доброжелательное русло, и вот-вот согласие Пластова будет получено.

Но Аркадия Александровича заинтересовало, насколько правильно передаст киноплёнка цветной колорит его полотен. Когда услышал от собеседников, что фильм будет сниматься в чёрно-белом варианте, категорически отказался от всяких съёмок, сославшись на то, что его работы уже снимали хроникёры в цвете, но истинной передачи красок его картин добиться не могли.

Николай Благов пытался убедить художника в необходимости съёмок, говорил о том, что телевидение чёрно-белое (тогда ещё не было цвета не только на Ульяновском, но и на Центральном телевидении) и даже цветной фильм телезрители увидят чёрно-белым. Пытались и мы уговорить Аркадия Александровича, приводя, может быть, не совсем аргументированные доводы.

Пластов поднялся, распорядился насчёт ужина, по всему чувствовалось, что вопрос о киносъемке он обсуждать не хочет. За вечерней трапезой разговор про фильм никто не возобновлял. Беседы велись об искусстве, о художниках, об академии художеств.

В неважном настроении покидали мы дом Пластова, особенно, чувствовалось по всему, был огорчён Николай Благов.

Аркадий Александрович вышел проводить нас за калитку. Вечерело, солнце приближалось к закату и добрая половина его скрылась за распластавшимися по всему горизонту слоистыми облаками, часть которых приобрела нежно-багряный оттенок. Обратил внимание на закат и Пластов:

«Вот что надо писать! Как жаль, что не хватает времени!».

Из этих слов художника я понял как дорого он ценил каждую минуту жизни, с какой жадностью стремился запечатлеть её на своих этюдах.

Распрощавшись с великим мастером, мы выехали из Прислонихи. Николай Благов был явно расстроен, он упрекал нас за то, что мы своим внезапным визитом помешали беседе. Естественно, огорчены были и мы, но уже на подъезде к городу настроение у всех улучшилось.

Фильм о народном художнике Аркадии Александровиче Пластове на Ульяновском телевидении всё-таки сняли – Николаю Благову ещё раз пришлось ехать в Прислониху уговаривать художника. Фильм назывался «Земля Пластова», автором сценария был Благов, режиссёром Ивлиев, кинооператором Горшков.

Сын Аркадия Пластова Николай и лесничий Турков были инициаторами создания заповедной зоны в Прислонихе.

В ноябре 1967 года, снимая в Ульяновском драматическом театре репортаж о торжественном собрании в честь 50-летия Великого Октября, я увидел сидящего в первом ряду Аркадия Александровича Пластова. На нём был строгий тёмный костюм, на лацкане пиджака сиял орден Ленина. Рядом с ним сидел заслуженный художник РСФСР Иван Васильевич Лежнин. Я снял их вместе, и этот кадр прошёл в праздничном репортаже по Ульяновскому телевидению.

Больше возможности посетить мастерскую художника нам не представилось, в 1972 году Аркадия Александровича не стало.

Николай Аркадьевич Пластов в мастерской отца.

Четыре года спустя, в 1976 году, я наиболее полно познакомился с его работами. В Москве, в Манеже была организована выставка Аркадия Александровича Пластова и скульптора Сергея Тимофеевича Конёнкова.

Помню, ходил по залам той выставки и восхищался работами этих великих мастеров ХХ века. Скульптурные портреты Коненкова поражали меня психологической проникновенностью и совершенством пластических решений; они показывали классически совершенного, гармоничного человека. Не менее совершенные образы, а может быть, ещё более яркие, смотрели на меня с полотен Пластова. Его картины будут жить в веках, это сама реальная жизнь, увиденная проницательным взглядом художника и запечатлённая им во всей её жизненной правде.