Читать книгу Великие Борджиа. Гении зла - Борис Тененбаум - Страница 16

Что уж он там наговорил Святому Отцу, так и осталось неизвестным, но следующее письмо от папы Пия к его подопечному, кардиналу Родриго Борджиа, было куда более мягким и укоряло его только за неосмотрительность, столь свойственную неопытным молодым людям, которая и дает возможность клеветникам неверно истолковывать их поступки.

Насчет неопытности – это он, конечно, хватил лишнего, потому что сам папа Пий говорил про Родриго, что он «молод годами, но зрел рассудком» – и это была истинная правда. Администратора лучше его не было во всей Курии, и он всегда демонстрировал свою преданность и послушание Святому Отцу. Когда тот призвал кардиналов внести свой вклад в фонд подготовки к Крестовому походу, Родриго Борджиа внес столь значительную сумму, что папа ставил его в пример всем прочим его коллегам по Священному Совету. Так что никаких «организационных выводов» из дела со «сьенским инцидентом» не последовало, и напрасно злые языки говорили, что «если бы дети, родившиеся в Сьене у дам, побывавших на приеме, родились в одежде, то все они поголовно носили бы рясы священников или мантии кардиналов», – все это ни к чему не привело, и дело было замято.

Самое главное – Родриго Борджиа сохранил контроль над папской канцелярией.

Давным-давно, еще в 1187 году папа Григорий VIII отменил пост канцлера Святой Церкви, ответственного за сертификацию документов, исходящих от Святого Престола. Он хотел подчеркнуть тем самым, что один только папа, как Викарий Христа, имеет право издавать такого рода сертификаты. Но время шло, административное бремя все увеличивалось и увеличивалось, и в конце концов все заботы о канцелярии легли на плечи так называемого вице-канцлера, секретаря Канцелярии, заменявшего Святого Отца в нудной работе с документами.

А поскольку сборы за сертификацию документов приносили папству значительный доход, достигавший 70 тысяч флоринов, то секретарю Канцелярии полагалось и отчисление от них в размере 8 тысяч. Что было, конечно, приятной суммой, но не шло в сравнение с 24 тысячами флоринов, которые Родриго Борджиа получал в качестве бенефиций от архиепископства Валенсии.

И, однако, именно за этот пост он держался с огромным упорством, невзирая ни на что.

Конечно, само по себе заведование документацией Церкви давало обладателю должности вице-канцлера очень значительный вес и влияние – в сущности, в административном смысле он был вторым человеком после самого папы, – но дело было не только в этом. Дело было не столько в престиже и не в значительном жалованье, которое приносил пост человека, следящего за правильным оформлением документов, сколько в огромных возможностях, таящихся в «не совсем правильном оформлении» тех же самых документов.

Чтобы не ограничиваться голословным заявлением на этот счет, хочется привести хороший, красноречивый случай использования таких «скрытых возможностей».

Например, дело с прошением графа д’Арманьяка.