Читать книгу Великий Черчилль - Борис Тененбаум - Страница 26

Именно так – «гражданская война европейцев» – называли вспыхнувший конфликт в Японии. Вообще говоря, глядя из Азии – или даже просто глядя из сегодняшнего дня – все это выглядело странно. Государственные системы воюющих держав были сходны, правящие династии часто находились в родстве – как мы уже знаем, кайзер был родным внуком королевы Виктории, и элиты европейских монaрхий были переплетены друг с другом тесными связями. Тирпиц был женат на англичанке, русским флотом на Балтике командовал адмирал Николай Оттович фон Эссен, наступление одной из русских армий на Восточную Пруссию возглавлял генерал Павел Карлович Ренненкампф, а главой Королевских Военно-Морских Сил Великобритании, Первым Морским Лордом (First Sea Lord) c 1912 года был адмирал Луис Баттенберг, он же – светлейший принц Луис фон Баттенберг. «Светлейший принц» – это не фигура речи, а официальный титул.

Луис Баттенберг был отпрыском правящей гессенской династии от морганатического брака, прав на титул гессенского принца не имел, жил в Англии, больше 40 лет прослужил во флоте, был истинным образцом офицера и джентльмена, и скорее всего стал бы Первым морским лордом и раньше, если бы не одно дополнительное обстоятельство: oн был женат на внучке королевы Виктории. Королевский двор относился к нему как к родственнику, командование королевской яхтой по желанию королевы часто поручалось именно ему, и в результате командование ВМС смотрело на Луиса Баттенберга косо, подозревая в нем «парадного адмирала».

Что было совершенно несправедливо – моряк он был превосходный и сейчас, в 1914 году, стал главным сотрудником молодого главы Адмиралтейства Уинстона Черчилля. Вдвоем они возглавляли флот – Баттенберг как командующий операциями, Черчилль как глава министерства, отвечающего за всю организационную работу. Военным министром, ответственным за армию, стал лорд Китченер, тот самый, который командовал кампанией в Судане и который так неласково отнесся к честолюбивому юному гусару Уинстону Черчиллю. Теперь они были коллегами.

В августе 1914 года Черчиллю не было еще и сорока. Конечно, он сильно изменился с того уже далекого 1900 года, когда ему впервые удалось завоевать место в парламенте. Теперь он был женат, у него было двое детей – дочь Диана и сын, Рэндольф, названный так в честь деда. В 1914 году Уинстон и его жена Клементина ожидали третьего ребенка.

Репутация Уинстона Черчилля установилась на высоком уровне – он вошел в число тех пяти-шести людей в Англии, которые и принимали все важныe решения.

О деятельности Первого лорда Адмиралтейства Уинстона Черчилля в первые месяцы Великой Войны (так ее в то время называли в европейских странах, общественное мнение которых, в отличие от японцев, ничего братоубийственного в войне не усматривало) мы можем судить по официальным правительственным документам, по парламентским отчетам, по газетам того времени.

Однaко, в отличие от этого сухого материала, у нас есть источник и поживее: письма премьер-министра Великобритании Герберта Генри Асквита к некоей молодой даме Венеции Стенли, подруге его дочери. Асквит, надо сказать, был известный дамский угодник и к мисс Стенли чувства испытывал вовсе не отеческие. Виделись они чуть ли не ежедневно, и вдобавок он ей часто писал, и при этом на самые разнообразные темы. Помимо обычных светских сплетен, дружеского поддразнивания и перемывания костей их общим друзьям и знaкомым, особым предметом насмешек частенько служил Эдвин Монтегью, секретарь премьера, явно влюбленный в Венецию.

Они часто говорили и о Черчилле, любимом сотруднике премьера – дело тут в том, что мисс Венеция Стенли прекрасно его знала. Клементина Черчилль, жена Уинстона, была ее кузиной. В числе прочего Асквит писал мисс Стенли и такие вещи, которые упоминать в частной переписке не следовало бы.

Одно дело – передать ей слова министра иностранных дел Грея, сказанные им о Черчилле: «Гений – это зигзаг молнии, разрывающий темноту», что даже и поэтично.

Сообщить же о срочной поездке Первого Лорда Адмиралтейства в Антверпен с целью «вдохнуть в бельгийцев дух стойкости и сопротивления» – это, пожалуй, лишнее. Все-таки речь шла о военной операции: Черчилль в Антверпене не ограничился речью, которую он произнес на французском, а вызвал туда части морской пехоты. Как глава Адмиралтейства, ими он мог распоряжаться без согласования с армейским командованием.

Он был намерен защищать Антверпен до конца и даже предложил Асквиту свою отставку в обмен на получение командования обороной города. Премьер это предложение отклонил – он был согласен предоставить Бельгии храбрость Уинстона Черчилля в качестве, так сказать, экспортного займа, но расставаться с самым энергичным министром своего правительства не захотел.

Первый лорд Адмиралтейства был нужен ему на его обычном месте, во главе флота.