Читать книгу Тайны снов - Борис Участный - Страница 3

Родился я в одной из подмосковных деревень, с наспех построенными после войны домами и странным названием Шанхай, хотя китайцев у нас не было и в помине. Жили мы очень тесно и по-семейному обособленно. В нашем доме тогда проживало три семьи, и нашей семье из четырёх человек, досталась маленькая комнатушка с прожорливой каменной печуркой и ужасно холодными зимой полами. Справедливости ради стоит отметить, что остальную часть дома занимали тоже родственники и, можно сказать, мы жили одной большой семьёй, так что, как говорится, – «в тесноте, да не в обиде».

После смерти деда, который умер в тот же год, что я родился, бабушка была старшей в нашем доме, и её мнение было важным для всех родственников. Я хорошо помню, как она всегда сидела во главе стола, и после окончания праздничной трапезы неизменно заводила какую-нибудь свою, добрую и печальную песню, на которые была так щедра когда-то деревня и почему-то, часто болью поющая, русская душа.

Впрочем, наше поселение вряд ли можно было назвать настоящей деревней. После страшной войны с ополоумевшей очередной раз в лице Германии Европой погибли миллионы людей, многие были согнаны с родных, насиженных мест, теряли свои дома, хозяйство, а иные просто спасались бегством от европейских наполеонов в поисках лучшей доли. А союзники в конце 1945 года уже делили шкуру в очередной раз поверженного зверя… Теневые устроители этих войн считали барыши ленд-лиза, алчно захватывая всё, что только можно было захватить. Ну, а мой дед в то время строил то, что мог построить. Так моим родовым гнездом и стало Подмосковье.

Прожил я в той деревне всего восемь лет, пока нас не расселили в соседний посёлок по пятиэтажкам, а поселение не приговорили к сносу. Но до этого я уже успел так полюбить непростой, порою излишне суетный, но такой трепетно замирающий временами образ жизни, что пусть и неблагоустроенный тогда, он всё же оставил в моей памяти добрый отпечаток… память о щедро родящей Матери-земле и говорящей в тишине природе.

И вот однажды, когда мне было около двух с половиною лет, в одну из своих прекрасных деревенских ночей я неожиданно проснулся и заявил маме, с которой я тогда спал в одной кровати, что она… не моя мама! Да не просто заявил, а кричал и просил вернуть меня к моей настоящей маме. Я очень долго плакал, и мать до утра успокаивала меня – сначала по-детски обидевшись, а потом и порядком испугавшись. И по сей день в моей памяти живёт, как всё это было, однако ни тогда, ни теперь я так и не смог вспомнить: что же произошло в том ночном сне? Кто мог привидеться малышу – такой родной и близкий, что показался ближе родной матери? Видимо, память закрылась той же ночью, давая мне возможность успокоиться и жить дальше.

После этого я на некоторое время замкнулся и больше любил играть один, хотя и в детском саду у меня был закадычный друг, с которым мы были очень дружны и даже обменивались своими вещами. Родители нас, конечно, отчитывали – и заставляли возвращать «мену» назад. Или пытался увязаться за своим старшим братом, играть, лазать по деревьям и напропалую шалить вместе с ребятами постарше, что обычно выливалось с моей стороны в синяки и ссадины, а брата ждала изрядная головомойка со стороны старших родственников. Но и находясь без товарищей, я почему-то не чувствовал себя одиноко: те самые фантазии, несуществующие как реальность и рождённые моим воображением, уже тогда помогали мне строить свой, детский, но вполне реальный мир и находить в нём новых, вовсе непридуманных друзей. Так, в те годы, во время моих игр в одиночестве, кто-то научил меня сажать в землю семена, из которых вырастают настоящие, большие деревья. Я залюбовался однажды серёжками, висевшими на берёзовых ветках, и по-детски наивно стал спрашивать: почему и зачем, что и когда? Я не знал, у кого спрашиваю, просто чувствовал, что кто-то мне непременно должен ответить… Вот тогда-то и появился впервые этот загадочный и всезнающий Кто-то, который всё разъяснил мне и даже подсказал, куда нужно бросить семена, чтобы выросло настоящее большое дерево. И я, не в силах терпеливо ждать и опережая события, каждое утро бегал смотреть – не взошло ли моё волшебное дерево? Мне казалось тогда, что оно непременно должно быть именно большим и волшебным! Но оно всё не появлялось и не появлялось, пока, наконец, я не устал ждать и не отвлёкся на другие, такие же важные и такие же неотложные ребячьи дела.

Этот добрый Кто-то так же подружил меня с кусачими пчёлами, которых я тогда уже порядком боялся, будучи однажды ужаленным. И какая это была радость – смотреть, как пчёлки бегают по моим рукам и совсем не собираются меня жалить. Там прошли, пожалуй, лучшие годы моего детства… Или, может, оно просто там закончилось?.. Трудно сказать. В то время отец мой часто выпивал, а мать целыми днями работала на заводе… И в памяти моей так и остался этот таинственный и нечастый мой собеседник, добрый и всё понимающий Кто-то.

С того самого босоногого детства мои сны были уже очень яркими и реалистичными – в них я довольно часто летал. Знаете, этак оттолкнёшься от земли и паришь в небе, как воздушный шарик, – над оврагами, над полями, над деревьями. Иногда, правда, казалось, будто ветерок вот-вот сейчас подхватит меня и унесёт в открытое, как мне виделось, небо… и тогда уже возникал небольшой страх. Этот ветерок, будто играя, поднимал меня иногда слишком высоко, и тогда я начинал немного волноваться, что совсем оторвусь от земли и не смогу больше на неё вернуться – я тогда впервые уже пытался что-то делать и, испуганный, искал способы повлиять на свой полёт. Но хотя мне и нравились эти сны, утром приходилось просыпаться и возвращаться в реальную жизнь.

Школьные годы пронеслись совсем незаметно и довольно скучно. Надо сказать, я был не слишком прилежным учеником и к тому же отменным троечником, а по поведению так и того хуже. После первого этапа обучения, когда мне было уже четырнадцать лет, в моём аттестате о восьмилетнем образовании красовался жирнющий «неуд» за поведение – следовательно, вырисовывалась невесёлая перспектива попасть только в самое захудалое училище и потерять ещё несколько лет своей невзрослой жизни. Но школа тогда так просто не избавилась от меня: я пошёл в девятый и десятый классы и, проучившись ещё два года, получил всё же удовлетворительный аттестат и среднее образование.

К сожалению (а может быть, и к счастью), единственное, что серьёзно заинтересовало меня в школьной программе, – это уроки астрономии и разделы физики о свете и звуке. Самые же лучшие мои уроки литературы, которые я запомнил на всю жизнь, – это было чтение учительницей какой-либо интересной книги, которую она читала нам вслух, на свой страх и риск, немного уходя от школьной программы. Вот, в принципе, и всё, что можно сказать о моих школьных годах – если, разумеется, не считать школу уличную и книги, которые я очень любил и время от времени почитывал, – благо что библиотека была у нас рядом. И всё же, распрощавшись с десятым классом и имея оценки и характеристику отъявленного хулигана, мне каким-то чудом удалось после вступительных экзаменов поступить в Московский речной техникум и окончить уже реформированный в восьмидесятые годы Институт инженеров водного транспорта.

Была также служба в армии, война в Афганистане, реабилитация, долгие навигации и долгая семейная жизнь. Но на всякий случай, понимая нестандартность и странность своего рассказа, замечу: серьёзных ранений или контузий за годы службы я не имел.

А теперь уж пятый десяток подкрался незаметно – и нельзя сказать, что все эти годы я жил благочестиво и праведно. Но в то же время и не скажешь, что где-то я сильно оступился или потерял себя. Однако, по неизвестной мне доселе причине, именно на вторую половину моей жизни, сновидения приготовили мне основной сюрприз – когда мне было уже изрядно за сорок, а жизнь (как будто) совсем успокоилась и текла себе спокойно и размеренно. Я так же, как и раньше, почитывал книги и даже не помышлял о чём-то сверхъестественном и таинственном… Но вот однажды, совершенно неожиданно, я вдруг увлёкся древнеславянской азбукой, даже не предполагая, какие тайны она мне откроет и в какие дальние дали уведёт…

Ещё до реформы русской азбуки греко-булгарскими монахами она состояла из сорока девяти букв и представляла собой уникальную, образно-информационную систему или, так скажем, культурную матрицу, которая не могла появиться на Земле случайно или в процессе эволюции от обезьяны к человеку. К тому же она содержала множество посланий, которые, кроме как от богов или от очень далёких и многомудрых предков, я лично принять не мог! Они прозвучали во мне, как живая речь, коснувшись чего-то сокровенного, глубоко спрятанного и давая возможность по-другому видеть и понимать слова, вызывая при этом непримиримый конфликт с морфологией и всеми известными мне последними реформаторами русского языка. Кирилл и Мефодий были одними из первых, наиболее известных таких преобразователей, и они не создавали, а изменяли славянскую азбуку в более удобную для греческих писаний церковнославянскую, и даже не скрывали этого в оставленных Константином (в монашестве Кириллом) записях. Но сами записи постарались скрыть – впрочем, как и всю историю, или, точнее будет сказать, наследие славян.

После этих моих древних изысканий в поиске истин, русский язык мне открылся совсем в ином виде и значении. Я с замиранием в сердце понял, что он до сих пор является носителем важных для миропонимания людей знаний. И с ужасом обнаружил, как эти знания с регулярной методичностью искажались реформаторами и правилами русского языка – причём на официальном научном уровне!.. Но, так или иначе, в генетической памяти многих людей, видимо, всё же остались ключи к правильному толкованию слов, их смысла, этимологии и образа. И сохранение этих образов как основы культуры и древних знаний мне показались очень важными не только для русского народа: они причудливым образом проявлялись и переплетались в культуре и древних языках многих народов.

Именно после этих моих изысканий и стали происходить первые чудеса в моих снах… я стал видеть то, что и описать сложно. Былины и сказки начали запросто оживать в моих ночных видениях. В одном из первых таких сказочных снов, ко мне прилетела женщина-птица, которая села рядом прямо на воду и изобразила непонятное, странное действо, фрагмент которого я позже увидел на одной из картин Васнецова! И это тогда так сильно потрясло меня, что, не скоро успокоившись, я стал впервые вести личный дневник, куда начал кратко записывать свои особенно невероятные сны. И страницы этого дневника к концу моих странных путешествий будут почти все заполнены.

Но, продолжая череду видений столь удивительных и необычных, оказалось, всё только начиналось. В одном очень ярком и реалистичном сне ко мне прилетел орёл (или сокол?) и, сев на моё плечо, подарил мне – в прямом смысле слова – свои крылья! Он будто обнял меня сзади, так, что его крылья стали моими. После этого я впервые уже смог взлететь, как птица, и впервые почувствовал некую неразрывную связь – с чем-то или кем-то очень далёким и забытым. К сожалению, забытым не только мной, а многими и многими людьми, потомками некогда раздробленного народа, населявшего огромную часть Евразийского континента и не только его. Почему-то только сейчас вновь вспомнились старые былины и сказки, в которых герой, обернувшись птицей или зверем, прокладывал себе путь в иные земли или таким образом спасался – об этом упоминается и в древнем литературном памятнике «Слово о полку Игореве». И всё же… то, что произошло со мной далее, может показаться совсем фантастичным и невероятным. Но попробуйте взглянуть на это без современных стереотипов и голливудских шаблонов. Я лишь пишу то, что видел, – и каждый сам вправе решать, как ему относиться к снам, во что ему верить, а во что нет…

Надо сказать, я считал себя довольно обеспеченным и состоятельным человеком. Конечно, не в понимании так называемых новых русских, которые множились после каждого государственного переворота, кризиса или революции, как мухи в нечистотах, а по понятиям нормального человека, который имел всё необходимое для жизни и безбедного существования. Приличная квартира, дача, семья с двумя уже совершеннолетними детьми, машина. А также молодой эгоистичный кот, неплохо дополнял картину этого благополучия. И хотя кот обладал весьма добродушным нравом, его образ жизни и график сна, никак не хотели совпадать с жизненным укладом его хозяев и домочадцев. Впрочем, тогда мне было не до кота!

В то тихое зимнее утро я сидел на кухне и напряжённо думал о прошедшей ночи… Я был абсолютно уверен, что не ночевал сегодня дома!.. Я понял это сразу, как только ровно в семь утра смог осознать себя лежащим в постели, и ко мне вернулась обыденная реальность. Прислушиваясь к самому себе и вспоминая то, что возможно было вспомнить, у меня совсем не осталось сомнений, что первое чувство меня не обмануло! Невозможно перепутать то чувство, когда ты проспал в постели целую ночь, и то, когда ты только что в неё лёг!

Поднявшись с кровати, я снова удивился невероятному состоянию своей лёгкости и прямо-таки детскому, бодрому самочувствию; к тому же, моё тело не имело абсолютно никаких желаний! Такой идеальный баланс и гармонию в теле я ощутил, пожалуй, впервые в жизни. Почему-то я тогда вспомнил известное ироничное высказывание: «Если вам за сорок, вы проснулись утром и у вас ничего не болит, значит, вы умерли». Конечно, это был юмор, но мне эти слова пришлись по душе, и это впоследствии станет очень похоже на правду…

Медленно и не очень уверенно я прошёл на кухню и сел возле окна, пытаясь вспомнить: где же я всё-таки был нынешней ночью?.. В доме стояла необычная, какая-то удивительная, просто звенящая тишина… казалось, этим утром весь многоэтажный дом притих. Даже полуночный бродяга-кот, который всегда просыпался раньше всех, почему-то продолжал спать, как убитый, не выпрашивая своего обычного раннего завтрака. Когда-то мы ему стали давать по утрам сырое мясо, и это была большая наша ошибка. Он с каждым днём начинал всё больше наглеть, требуя своей утренней порции всё раньше и раньше, совсем не желая дожидаться, пока кто-то проснётся, и не принимая никаких возражений. Кот даже готов был быть битым, отстаивая закреплённое уже им самим право на мясо, лишь бы скорее удовлетворить свой звериный аппетит мелкого хищника. Но сейчас, в это воскресное зимнее утро, вся моя семья, включая полуночного эгоиста-кота, спал и, будто под наркозом и совсем не собирались из него выходить!

Что же произошло сегодня ночью? – думал я. То, что удалось мне в эти минуты вспомнить, показалось бы безумием для большинства людей, и я хорошо понимал, что даже своим близким не смогу этого рассказать. Мне хотелось какой-нибудь дополнительной информации, хотя бы просто для понимания того, – может, я не совсем сумасшедший или, по крайней мере, не один такой?! Но всё, что мне удавалось вспомнить из навязчивых фильмов и документальных проектов, большей частью было каким-то бредом, который никак не хотел стыковаться с тем, что я видел, и тем, что в итоге радостно осознавал и понимал. Похищение людей инопланетянами, нападение и захват космическими пришельцами Земли и всё тому подобное было совсем не тем, что я чувствовал, и не то, что оставалось в моей памяти. После развала СССР широкий поток такой продукции хлынул на российские телеэкраны, и организаторов этих проектов, похоже, интересовал не только рейтинг. Кто-то упорно навязывал и навязывает теперь угрозу из Космоса. С учётом последних разработок космического оружия и миллиардов долларов, потраченных США (и не только!) на эти программы, эту тему легко можно использовать для агрессии и даже уничтожения целых стран! Особенно, если иметь в руках ещё и информационное оружие, которое уже давно активно используют. Эти мысли чётко сформировались в моей голове, но мне по-прежнему хотелось вспомнить главное… Скрытые подробности своего ночного путешествия…

Я отлично помнил, как вчера, около двенадцати ночи, все наконец успокоились и легли спать… И сразу после этого я почему-то оказался на берегу незнакомой реки… просто стоял и смотрел на бегущую воду. Было довольно светло, но солнца не было видно, похоже было на тихие вечерние сумерки. Именно тогда я и увидел тот самый шар, который вылетел из-за леса и медленно плыл над деревьями, как будто что-то или кого-то высматривая. Интересно, что я не испытал в тот момент никакого страха, скорее наоборот, очень захотел, чтобы этот объект подлетел ко мне ближе и как-то инстинктивно, мысленно позвал его… А дальше случилось ещё более странное. Объект сразу изменил курс, ускорился и, подлетев ко мне, приземлился метрах в пятидесяти. Это был небольшой шаровидный модуль, метра три в диаметре, белый и местами полупрозрачный. Я стоял и смотрел на него не только без чувства страха, но и испытывал непреодолимое чувство радости и даже непонятного, совсем ещё неясного счастья – как бывает, к примеру, перед встречей с очень близким человеком.

Как только эти мысли стали ясны и несомненны, совершенно обычный женский голос пригласил меня войти. Было непонятно, откуда со мной говорили. Я приблизился и для начала попытался понять, был ли ещё кто-нибудь на этом объекте. Кабина, куда я вошёл, была пуста, но при этом я слышал разговор теперь уже двух женщин, который не относился ко мне и имел скорее технический характер, однако был вполне понятен и хорошо ясен. Я даже подумал вначале, что они говорят на русском языке, но потом понял, что это несколько иной способ передачи информации – и мне стало удивительно приятно от того, что от меня ничего не пытались скрывать в тот момент, давая возможность слышать эти диалоги.

Кабина, в которой я находился, изнутри была полностью прозрачной, и лишь за спиной, где чувствовалось чьё-то присутствие, стояла непроницаемая вертикальная перегородка. Далее со мной не разговаривали… но то чудо, что осталось или, точнее сказать, оставили в моей памяти впоследствии, вообще трудно передать…

Набирая высоту, объект-шар за какие-то считаные секунды облетел всю Землю, и за эти мгновения я будто увидел всю многомерную и восхитительную красоту Матери-Земли – с её синими морями, голубыми океанами, зелёными островами, бегущими реками, дымчатыми лесами. Как будто в этот момент мне удалось заглянуть в её живые бирюзовые глаза, и во всей этой лазурной, бездонной красоте, где-то очень-очень глубоко, увидеть необъяснимую печаль, страдания и надежду! И какими же прекрасными и даже знакомыми показались тогда мне эти глубокие, бесконечно добрые и одновременно такие грустные глаза… будто сам Творец на миг отразился в них – в своём творенье.

«Лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстоянье». Вот уж прав был Сергей Есенин – эти строки тогда непрерывно крутились в моей голове, снова и снова прокручивая в памяти непостижимый образ нашей Матери-Земли. Мне казалось, космонавты обязательно должны были рассказать всем о том, что наша Земля живая, непременно должны были увидеть – только это и должны были видеть! Но они больше рассказывали о следах, которые оставил на Земле человек, и которые, на мой взгляд, подобны шрамам на её теле. Наверное, чтобы увидеть душу Земли, надо и смотреть душой?

И всё же через полчаса напряжённых раздумий я – и огорчённый и, одновременно, радостный, понял, наконец, что больше ничего не смогу вспомнить о прошедшей ночи. Да и надо ли было теперь это делать? Теперь, когда я понял, может быть, главное, что нужно было мне сейчас понять, и точно знал, что Земля не окружена лишь враждебной средой или бездонной тёмной пустотой… Когда я точно знал, что Земля такая же живая, как и сам человек… и не видим мы этого только потому, что за последние столетия под воздействием ложных теорий и всё упрощающих учений сузили своё сознание до понимания лишь себе подобных существ, да и то только поверхностным, а потому неверным (то есть ложным) восприятием. Теперь, когда я точно знал, что Тьма и Свет продолжают вести непримиримую борьбу и за Землю, и за всех людей, её населяющих. И эта борьба проявляется в каждом человеке: в каждом поступке, во всех помыслах его и во всей его жизни, в которую он вносит то или иное. И каждый человек, даже часто не ведая того, является участником этой борьбы, направляемый либо силой своего духа и совестью, либо безволием и малодушием; либо упорством беззлобным, с любовью к людям достойным, либо злобой и разрушением, так как злость не выбирает достойных и недостойных, она слепа и управляема, она всегда разрушает.

Так в раздумьях прошло больше часа. За окном совсем уже светало, время пролетело незаметно. Я подумал, что хватит уже на сегодня размышлений и, немного успокоившись, захотел кого-нибудь разбудить. Но, поднявшись, я вдруг снова остановился… Моё тело до сих пор ощущало какую-то непонятную негу… и я это чувствовал каждой клеткой своего тела, словно был сегодня в отличной бане и совершенно этого не помнил. Это была полная противоположность тому, как бывало в моих поздних снах – когда чем только в них не занимаешься, а проснувшись, обнаруживаешь своё тело обиженным и неудовлетворённым. Но сейчас всё будто поменялось местами – это была какая-то измена… тело определённо что-то помнило и просто издевалось над моей же собственной возмущённой памятью. Оно в одиночку и будто в отместку наслаждалось своей ночной тайной – и, казалось, посмеивалось над моим же сознанием и моей собственной душой! Видимо, за все прошлые (а возможно, и будущие!) обиды…

Я так никого и не разбудил этим утром… Но через некоторое время дом сам проснулся и, как обычно, зашумел, загалдел. Только я ходил, задумавшись, и весь день мою голову не покидали мысли о прошедшей ночи: хотелось ещё что-то вспомнить, узнать хоть малую часть! Я даже попытался осторожно расспросить домочадцев, и в первую очередь, свою жену, которая была этой ночью казалось рядом. Но после всех своих стараний и расследований я ещё больше задумался… потому что никто из них ничего не смог вспомнить из этой ночи или хотя бы разок проснуться, чтобы составить мне хоть какое-нибудь ночное алиби!.. Для меня так и осталось тайной – был я сегодня ночью дома или нет?.. Особенно удивил меня тем утром кот, который умудрился проспать, наверное, единственную в своей жизни ночь, ни разу никого не разбудив как обычно.

Так что это ночное путешествие пока так и осталось для меня загадкой – как и многое другое в моих последующих снах…

* * *

В этом же году напророченного конца света ко мне пришла пора сильных душевных потрясений и осознанных астральных путешествий. Но для меня это вновь был ещё не конец света, это скорее походило на его начало! И пусть не совсем правильно в данный момент будет соблюдена очерёдность, я именно с последнего продолжу свой рассказ. Я расскажу, как впервые попал в мир необычайных снов и начну с одного из первых таких сновидений. Конечно, этому предшествовал некий продолжительный путь, и я много ранее уже задавался вопросом: не сон ли всё это? Но всё же основные события происходили довольно стремительно, и полная осознанность наступила в течение полугода от начала загадочных явлений незнакомцев и незнакомок в моих сновидениях. Я буду рассказывать о наиболее ключевых (с моей точки зрения) снах и как сам всё это видел, опуская лишь некоторые подробности…

…После недолгих приготовлений меня в очередной раз провожали в армию (?) – этот сон мне тогда почему-то снился довольно часто. За накрытым столом мирно пировали мои родные и знакомые, а я сидел и размышлял: «Почему опять в армию, ведь я уже там был?..». Сон был настолько ярким, что разум просто отказывался ставить под сомнение происходящее. Я тогда только ещё начинал спорить с собственным разумом – вопреки всем своим чувствам, на которых строится наше привычное миропонимание. Я стал внимательнее присматриваться к людям и уже не в первый раз подумал: да не сон ли всё это? Однако вокруг всё было настолько реально и неотличимо от привычного нам мира! Что понять, где я, впервые попадая в мир осознанных сновидений, оказалось весьма непросто. Разумеется, бывают разные фазы осознанности, но в моём случае была одна проблема – имея стопроцентную осознанность и сравнивая тот мир с нашим, я никак не находил отличий, даже небо было абсолютно таким же… Тогда я начал изучать разные предметы, используя все имеющиеся у обычного человека органы чувств, надеясь найти хоть какие-нибудь различия, но, как оказалось, они тоже все прекрасно работали и не отличались от привычного нам земного восприятия! Я попробовал еду на столе, отхлебнул даже немного водки из рюмки, но и это всё было точно таким же и на вкус, и на цвет, и на запах, и на ощупь – поначалу различать два мира оказалось для меня очень непростой задачей. Я никогда не видел мир снов в таких тонкостях и подробностях как теперь, и никогда не думал о такой его схожести во всех мельчайших проявлениях с нашей реальностью. Немного позже я для эксперимента даже напивался во сне, после чего был точно так же, как в яви, пьян, чувствуя неотличимые от нашей реальности хмель и расслабление… Самое интересное в этих опытах было то, что, проснувшись утром, я никогда не испытывал похмелья или усталости – и вообще ничего из того, чем бы там ни занимался!.. Но сейчас я пытался найти хоть какие-то определения или ориентиры и наконец понять – в какой же я реальности?

Не зная, что делать дальше, я встал из-за стола и попробовал побегать, попрыгать, при этом чувствуя себя очень хорошо и легко, но и это не давало ответа на мой вопрос – сплю я или нет? Все гости в это время сидели за столом и продолжали меня «провожать», не особенно обращая внимание на мои раздумья и терзания. Тогда я попробовал внимательнее присмотреться к ним и обратил внимание, что некоторые мои знакомые выглядят немного моложе, чем я их привык видеть, и это тоже было странно. Но тогда я ещё не решался подойти и с кем-то заговорить об этих странностях. Перепробовав все возможные и доступные мне тогда способы определения, я задумался и вспомнил одну свою «наработку» – способ, который придумал на всякий случай накануне, опасаясь не вернуться из сновидения. Всё лишь начиналось, и я тогда по возможности старался быть осторожным. Я подумал, что если я сплю, то значит, могу попробовать и проснуться. Определив число, как это делают обычно при гипнозе, я начал медленный отсчёт: один, два, три… Вскоре счёт стал где-то отзываться – как будто эхо! – всё вдруг поплыло и я, возбужденный и радостный, очутился в своей постели. Я даже не могу сказать, проснулся, потому что выглядело это с моей стороны именно как очутился!

Было около трех часов ночи, но я был настолько окрылён и взволнован, что мне захотелось непременно всех разбудить и рассказать о том чуде, что со мной произошло. Однако, немного поразмыслив, я тут же с досадою понял, что ничего хорошего из этого не выйдет и никто не сможет меня понять – мне просто трудно будет всё это объяснить! Немного расстроившись своим единоличным счастьем и вероятности переживать все эти удивительные события одному, я через некоторое время снова лёг спать, втайне надеясь ещё раз попасть в такой загадочный и теперь уже сильно меня манящий мир снов…

Это был мой первый опыт путешествия в мир невероятных или, точнее сказать, осознанных сновидений, а дальше было ещё интереснее… Но всё же сны не слишком спешили, открывать передо мной все тайны…

Следующий мой выход в астральное пространство случился только месяца через два и был таким коротким, что я от своей кровати и трёх шагов не успел сделать.

Я проснулся ночью и, лёжа с закрытыми глазами, мечтал: хорошо бы снова осознать себя во сне и попробовать что-нибудь сделать – полетать, например. Как это было бы, наверное, волшебно! Рядом мирно посапывала жена, а я всё лежал на левом боку и продолжал думать, думать… Потом вдруг открываю глаза и вижу… жена куда-то исчезла!.. Я лежал уже совсем на другой кровати, и передо мной было совсем другое окно – занавешенное лёгкими шторами, а в стороне были открыты две створки, через которые в комнату лился приятный янтарный свет то ли восходящего, то ли заходящего солнца. Лёгкий ветерок едва шевелил прозрачные занавески, и этот свет и этот ветерок как будто манили, будто приглашали меня. Я тут же посмотрел на свою руку и увидел на ней «ночной браслет», который в то время надевал перед сном. Возможно, я не первый, кто это придумал, но тогда я тихо порадовался своей смекалке и, осторожно поднявшись, сел, прислушиваясь к себе, и побаиваясь спугнуть это наваждение и это едва знакомое мне состояние. В теле чувствовалась непонятная и приятная энергия – как будто электрические, поверхностные разряды струились по всему телу, а само состояние можно назвать лёгкой негой и невероятным восторгом… Медленно поднявшись, я осторожно направился к этому манящему невероятным светом окну, и… жена, которая, казалось бы, исчезла, вдруг где-то начинает ворочаться… я останавливаюсь, пытаясь понять источник помех… и вместо полёта из окна, естественно, вылетаю из того состояния и той реальности. Конечно, я немного расстроился, но всё же… это уже был астральный выход, а не осознанное сновидение, и я успел тогда запомнить особые вибрации тела, которые позже помогут мне быстрее ориентироваться в подобных ситуациях.

Уже в это время я стал помнить так много своих снов, во всех их нужных и ненужных подробностях, что память моя немного отяжелела. Чтобы хоть как-то «разгрузить» её, мне приходилось сразу после пробуждения прокручивать мои ночные видения и большую часть отправлять как бы в «архив» или, проще говоря, не закреплять в ближайшей памяти, ведь за одну ночь в моих снах, бывало, проходила целая неделя. Я тогда уже искал литературу и усердно «копал» Интернет, но подходящей информации смог найти совсем немного. Очень понравился роман «Пирамиды астрала» Кувшинова, правда, его определили в жанр фантастики, но с этим мирились многие авторы, избегая обвинений в сумасшествии и получая возможность спокойно публиковаться. Даже не знаю, почему меня сейчас это не беспокоит? Наверное, желание рассказать об увиденном преобладает, а может, просто время пришло? – точно не могу сказать. Но, как бы то ни было, я продолжу свой рассказ.

Естественно, я пробовал некоторые техники, когда всё только начиналось: очень уж хотелось скорее попасть в тот загадочный и для меня уже вполне реальный мир снов. Наконец, вырваться на те скрытые от нас просторы, гуляющих и спящих наших душ… На первых порах я придумал довольно простую, но действенную вещь. Перед сном я надевал на руку тот самый ночной браслет, чтобы при его наличии быстрее понимать – сплю я сейчас или нет? Сознание моё – в физическом теле или на данный момент в астральном? И браслет, как ни странно, неизменно оставался у меня на руке, хотя одежда во снах могла меняться. Для браслета можно использовать любую вещь, которая хорошо держится на руке и одевается только на ночь. Прочитал так же «Искусство сновидений» Карлоса Кастанеды, где видение южно-американских шаманов показалось мне немного усложненным и запутанным. Но автор пытался передать услышанное, выступая лишь в роли посредника и исследователя. Мне не очень нравится, когда человек полностью доверяется шаманам или учителям, не совсем понимая, что с ним происходит – это было похоже на самопожертвование с его стороны. Его видения мне показались довольно тяжёлыми, автор явно не был готов к этому и просто насиловал свою душу… Но он писал книгу и, может быть, осознанно шёл на этот риск? – не знаю. Будем надеяться, что его риск оправдан. Сейчас я всё больше и больше прихожу к выводу, что только при условии духовного развития и обладания настоящими, сильными чувствами возможно серьёзное продвижение на этом пути, хотя временные «выходы» или как бы выталкивания сонной души из тела возможны и под действием некоторых препаратов и шаманских практик. Но это путь в никуда, он ведёт не к развитию души, а к её разрушению – насилие и несвобода на этом пути невозможны.

Полноценный выход из тела (а это именно так выглядело с моей стороны) произошёл только через три месяца, хотя и в моих обычных снах было немало увлекательного и достойного описанию. Но это не главное, о чём я бы хотел рассказать: хотя эти детали могут быть любопытны, но касаются не только меня, но и некоторых умерших, которые, за редким исключением, такие же живые, как и мы с вами. И я всё же пока вернусь к тому, с чего начал свой рассказ, а именно – к своим первым астральным выходам…

В одно прекрасное утро, поднявшись, как обычно, с постели, я пошёл было в ванную комнату, но, проходя мимо кухни, заглянул в дверь и, изумлённый увиденным, остановился прямо в дверях. Мебель на кухне была совершенно другая! Даже кухонное окно выглядело совершенно иначе. А все цвета были настолько сочными и яркими, что даже утренний свет, льющийся из окна, казался мне вновь каким-то живым, янтарным и уж очень знакомым… В этот раз, очень скоро ощутив уже приходившие ранее вибрации, я довольно быстро понял, что пришёл на кухню… как бы это сказать… не весь! Кое-что очень важное и пока ещё ценное для меня осталось лежать на диване и абсолютно спокойно продолжало спать дальше! Но мне сейчас важно было уже совсем не это…

Трудно передать нахлынувшее на меня в тот момент чувство восторга и счастья! Я понял, что вышел наконец из собственного тела в другую реальность, хотя и по-прежнему продолжал находиться в своей квартире. Поймите меня правильно, я чувствовал себя абсолютно так же, как если бы на постели остался лежать мой халат, а не моё физическое тело! А по ощущениям даже намного лучше… Не теряя времени на восторги, я попробовал для начала осторожно подняться над полом… и это у меня замечательно получилось! Но из-за низкого потолка я перевернулся в горизонтальное положение и лежал на высоте полутора метров, как пловец на воде, да и двигаться в первый раз я начал примерно так же, слегка загребая руками… Ну и, конечно же, сразу направился к манящему своим нереальным светом окну. Будто подплыв к нему, я попробовал просунуть руку сквозь стекло, почему-то уже понимая, что здесь возможно многое. Рука удивительно легко вышла наружу, ощутив лишь небольшое сопротивление! Дальше я попробовал вылететь на улицу полностью – уж очень хотелось настоящего полёта на просторе… Но насколько всё же силён оказался в человеке инстинкт самосохранения! Это удивительно. Я жил тогда на десятом этаже и, высунувшись из окна наполовину туловища и глядя при этом вниз, вдруг засомневался: что, если в этом мире тоже можно разбиться? Немного подумав, я решил не рисковать и вернулся назад, чтобы опуститься на пол и выйдя на лестничную площадку, попытаться спуститься по ступенькам и попробовать взлететь уже с земли – это мне показалось тогда более безопасным и надёжным способом. Пройдя сквозь входную дверь, я совершенно неожиданно очутился в тёмном коридоре (у нас на площадке не было окон). Здесь стояли датчики движения на включение света, но на меня они, понятное дело, не захотели срабатывать, и я, неожиданно для себя, оказался в полной темноте. Пробираясь во мраке, натыкаясь на стены и проходя сквозь них, я перепутал все направления и в конце концов окончательно заблудился в чужих квартирах. И даже, вспомнив одну из прочитанных на досуге книг, озорно подумал: интересно было бы ещё наткнуться сейчас на какую-нибудь соседку в душе. Но мои предвкушения чего-то интересненького не оправдались: все комнаты были пустыми и почему-то темными, и я уже начал бояться, что не смогу выйти из чужих квартир – материализуюсь прямо там и что скажу хозяевам? Испугавшись этих своих маловероятных мыслей, я рванул напрямик сквозь все стены, уже меньше опасаясь вывалиться с десятого этажа, чем оказаться без разрешения в чужом жилище. Но стены всё не кончались и уже так сильно утомили меня, что через каждую следующую проходить было всё труднее и труднее. К тому же нормального освещения всё не было, и я стал сильнее всматриваться, пытаясь шире раскрыть глаза, и почувствовал, что моё отдыхающее на диване тело делает то же самое, усиленно открывает глаза – просыпается, зовёт!.. И вскоре я к нему вернулся.

Так начинались мои первые осознанные сновидения, астральные выходы и эти странные путешествия в таком таинственном, многими забытом и волшебном мире снов.

Далее моя жизнь разделилась практически на две части. Одна часть – это хорошо всем нам знакомая и видимая реальность, а другая… это тоже моя реальность и тоже моя жизнь, но не видимая окружающим меня людям и проходящая как бы за гранью нашего мира. Мне придётся сделать теперь некоторое отступление и поведать всё же о том, о чём не смог рассказать в самом начале.