Читать книгу Босоногое братство - Борислав Бояров - Страница 4

Небольшой городок, расположившийся между двумя озёрами, неспешно просыпался под трели птиц и гудки локомотивов. Начинался новый день и улицы заполнялись народом. Каждый спешил в своем направлении, озабоченный решением предстоящих проблем, больших и маленьких.

Следом за взрослыми высыпала на улицы детвора. Сбиваясь в кучки и компании, ребятня отправлялась по своим делам, к благотворным источникам своих интересов.

На развилке дорог, недалеко от центра городка, стояла небольшая церковь. За церковью скрывался погост – старинное кладбище с массивными памятниками, склепами и надгробными мраморными плитами. А за погостом – новое городское кладбище.

Метрах в трёхстах от церкви расположился конный двор с конюшнями, а за ним – задний двор, особенно привлекавший детвору своей закрытостью от глаз взрослых.

На территории конного двора стоял жилой дом. Он располагался вдоль улицы, ведущей к церкви, и на этой улице выгружались стекавшиеся со всего городка и окрестностей похоронные процессии.

Огромная толпа с оркестром, разрывающим душу, направлялась к церкви. Уходящего в последний путь с плачем, стоном и завываниями проносили мимо окон дома. Такие процессии повторялись почти каждую неделю и, тем не менее, привыкнуть к ним было невозможно: душевные травмы детей просто не успевали зарастать. Но понять души детей было практически некому.

Семья Борьки жила в одной из квартир этого дома. Мать, окружавшая постоянной заботой детей, всегда что-то делала и редко имела возможность просто отдохнуть.

Отец Борьки погиб от рук бандитов. Отправляясь на поезде на автозавод, получать новую машину для своего предприятия, он не знал, что за ним следят, и не уберёгся от преследователей. Его подкараулили в тамбуре вагона, отобрали документы и столкнули под встречный поезд. Но получить машину бандитам не удалось: чётко сработала милиция. Быстро разобравшись в ситуации и сопоставив, что к чему, сотрудники уголовного розыска взяли бандитов прямо на проходной автозавода.

Револьвер «Смит-Виссон», отобранный у грабителей, милиционеры, сточив боёк, отдали детям. Его принесла сестра матери, работавшая в отделе милиции.

Небольшой аккуратный револьвер с барабаном, восьмигранным стволом и замшевой кобурой вызывал восхищение у ребят. Играя в войну, они носились с ним по очереди, изображая из себя главнокомандующего.

* * *

– Наконец-то, где вас носит?! – воскликнул Мишка, завидев ребят, идущих ему навстречу. – Я уже не знал, где вас искать.

– Да мы с озера идём, – ответил Борька. – Помогали нашему соседу, дяде Серёже, лодку спускать на воду. История – обхохочешься.

А история была вот какая.

Для крепления лодки на время стоянки нужно было забить металлический стержень в дно озера. Дядя Серёжа, размахивая огромной кувалдой, уже достаточно осадил стержень в дно, но что-то ещё ему не нравилось.

– Ну, завершающий, последний раз, – глубоко вздохнув, молвил он, и со всего маху жахнул мимо металлического стержня. Да так, что в один миг и сам улетел за кувалдой и скрылся в воде.

Волна, поднятая его мощной комплекцией, захлестнула мостик, где стояли ребята.

В первое мгновение все замерли, но когда дядя Серёжа вынырнул и, чертыхаясь, стал пробираться к берегу, взрыв хохота потряс всю округу.

– Но самое смешное было в конце, – завершая свой рассказ, сообщил Борька. – Когда он, наконец, выбрался на берег, знаешь, что он сделал?

– Ну, что? – нетерпеливо переспросил Мишка.

– Он похлопал себя по лбу, потом покрутил пальцем у виска, и говорит: «Нормально ведь было, и какого лешего решил добавить?»

С хохотом они вошли во двор и уселись на скамейку. С удовольствием вытянув ноги, разомлели на солнышке.

– Хороша погодка, – развалившись поудобнее, молвил Виталька. – Расскажи, Борька, ещё чего-нибудь, ты на это мастер.

– А я вам не рассказывал, как работал на конном дворе?

– Нет.

– Занятная история. Ну, значит, однажды, в течение двух недель, пришлось мне подменять дежурного на конном дворе. Дело было в помещении, где находилась вся конная амуниция, и было оно довольно просторным. По периметру висела конная сбруя, отдельно на каждую лошадь, лежали детали саней и телег. Около единственного окошка стоял топчан, на котором дежурный коротал ночное время. Я лежал и читал книгу. Вдруг – что-то шуршит, и я боковым зрением вижу крысу, которая пробирается к моей сумке с едой. Помня рассказ одного кока, я не стал с ней расправляться, хотя молоток лежал под рукой, и последовал его совету. Встал и, отломив кусок хлеба, положил его недалеко от сумки.

– Что за кок? – не открывая глаз, сонно спросил Виталька.

– Кок этот, – продолжал Борька, – служил на корабле, где было много крыс. Однажды, устав бороться с ними физическими методами, он решил сменить тактику. Каждый день, в одно и то же место и в одно время, он стал теперь ставить миску с отходами, так, как мы ставим еду для кошек и собак. Крысы приходили, ели, и отправлялись в свои владения. С тех пор на корабле воцарился порядок. Ни на камбузе, ни на складах ничего не пропадало.

– Умные, твари, – сквозь дрёму пробормотал Виталька.

– Или – старший приказал! – хохотнул внимательно слушавший рассказ Мишка. – Ну, а твоя-то что?

– А моя, пока я лежал и читал, тихо-тихо съела хлеб, но на этом не успокоилась. Видимо, после приёма пищи настроение поднимается не только у человека. Любопытство пересилило страх. Она осторожно забралась на шкафчик, висевший на стене, и сверху стала взирать на своего благодетеля. Я не подаю вида, что наблюдаю за ней, лежу и читаю. Она же, освоившись, принялась делать какие- то манипуляции лапами, то ли почёсывалась, то ли умывалась, а то сидела, не двигаясь, и смотрела на меня. Затем у неё появились другие дела, она спустилась вниз и скрылась. В следующую ночь всё повторилось. Пришла, поела, посидела на шкафчике и смылась.

– И опять одна? – удивился Мишка.

– То-то и оно! – загадочно сказал Борька. – Слушай дальше. Настала третья ночь. Перекусив, я положил остатки еды на прежнее место и лёг на топчан. Читая книгу, услышал сначала возню на полу, а потом, через какое-то время, смотрю – на шкафчик взбираются уже двое. Забрались, и уселись наверху. Тут я и разглядел обоих. И понял: старая знакомая, видимо, мужского пола, привела подругу – блондинку. Вторая была размером поменьше, и белёсо-серого окраса. Что-то женское угадывалось в её поведении. Когда они чинно уселись, между ними состоялась, если можно так сказать, довольно милая беседа. Мой старый знакомый, повернув физиономию к собеседнице, что-то говорил ей, как бы показывая пальцем на меня.

– Ну, уж прямо и говорил, и пальцем показывал. Ну ты даёшь! – вдруг вставил, открывая глаза, Виталька. Оказывается, он всё слышал.

– Да я ж говорю – как бы! Я ж говорю со своей, человеческой точки зрения. А потом, они и в самом деле всё время поворачивались друг к другу, поднимали и опускали лапы, словно о чём-то оживлённо беседовали.

– А кто знает, может, и говорили о чём, да нам не суждено услышать, – философски заметил Мишка. – И что потом?

– Да ничего. Поговорили, спустились и исчезли в своих владениях. Но на следующую ночь опять пришли, и так повторялось несколько раз. А потом пропали. Спрашивал у других, дежуривших в другие ночи, ничего подобного не видели. Хотя, конечно, без этих тварей ни одно дежурство не обходится. Но то – обычная возня: куда-то влезут, что-то стащат, что-то перегрызут… Такая вот странная история.

– Тоже мне, история, – зевнул во весь рот Виталька. – Я-то думал…

– А ты не думай, а рот рукой прикрывай, когда зеваешь, – обидевшись, парировал Борька.

Неловкое молчание прервал Мишка:

– А мне дядя волейбольный мяч подарил. Попробуем, сыграем? – предложил Мишка. Его отец погиб в автомобильной аварии, и дядя, брат отца, взял над ним шефство.

– Тащи! – обрадовался Виталька.

Через пару минут Мишка возвратился с мячом и велосипедным насосом. А тут ещё и Серёжка подошёл.

Накачав мяч, встали в круг и стали играть. Не успели как следует разогреться, как к ним подбежала девчонка из соседнего дома. Она была постарше ребят и её броские очертания приводили в смущение их ещё далеко не взрослые души.

– А можно, я с вами? – звонким голосом спросила она.

Ребята возражать не стали.

– Ну, попробуй, – как бы нехотя согласился Мишка, хозяин мяча.

Короткая юбчонка и майка в обтяжку очень удачно дополняли стройную, гибкую фигурку. Она выглядела, словно куколка, манящая своей свежестью и открытостью.

Игра оживилась, но приняла несколько иной оборот: теперь каждый из мальчишек стремился отдать точный пас именно в её сторону, но не делая при этом резких и опасных ударов.

Они и не заметили, как вокруг собрались болельщики, со стороны которых неслись разнообразные возгласы. Кто-то подбадривал, а кто-то отпускал колкие шуточки.

День, однако, клонился к закату, и ребята, договорившись встретиться утром, стали расходиться по домам.

– Насос не забудь! – сказал Виталька.

– Уже не забыл, – отвечал Мишка. – Пока! – И первым отправился к дому.

Виталька проводил его взглядом и вдруг сказал:

– Ребята, есть идея!

– Опять какую-нибудь глупость придумал? – поинтересовался Борька.

– Не глупость, а розыгрыш. Шутку.

– Ну, говори, только побыстрей.

…Виталька, как считали ребята, был весь в отца, хотя отца его никто из них и в глаза не видел. Да и сам Виталька почти не помнил его. Отец его погиб, когда Витальке было пять лет. Он был военным – минёром. Работа, опасная даже в мирное время, потому что мины и снаряды, которых немало остаётся после каждой войны, очень опасны. Мины бывают разные, с разными подвохами. Например, работая с одним взрывным устройством, вытягивая его из земли, запускаешь другое. Вот от такого коварного устройства и погиб отец Витальки.

Виталька хвастался, что тоже станет минёром. Перед ребятами, конечно, не при матери. А чтобы поддержать репутацию рискового человека, выдумывал на свою голову и на головы друзей всякие приключения…

Новая идея Витальки была такой:

– Давайте выроем яму у помойки. Мишкина мама погонит его выносить мусор. Вот он пойдёт, и плюхнется! Вот смеху будет.

Идея показалась ребятам хоть и дурацкой, но забавной.

Быстро вырыли яму, прикрыли её попавшейся под руку фанеркой, фанерку присыпали землёй, и стали ждать. Ждали-ждали, а Мишки всё нет, и мальчишки разбрелись по домам.

За ужином, за делами, совсем забыли про свою шутку. Однако она не забыла про них. Досталось, правда, одному Борьке. Мать послала его вынести помои. Схватив ведро, Борька, напевая под нос незатейливый мотивчик, выбежал во двор, где его поджидала западня. И со всего маху угодил ногой в яму, которую сам и вырыл. Потерял равновесие и упал, опрокинув ведро с помоями на себя, при этом ощутив на своей шкуре все неприятные стороны сюрприза, уготовленного для другого.

«Не рой яму другому, сам в неё угодишь», – вспомнил Борька и решил, что яму лучше засыпать, а то ещё кто-нибудь ногу сломает. Зарыл яму и отправился домой, отмываться. Матери сказал, что споткнулся о какой-то кирпич…

Детство – это время прощаемых ошибок. Их в первые годы жизни бывает немало. Главное – из каждой сделать правильный вывод, чтобы не совершать детских ошибок, когда станешь взрослым, и когда их уже могут не простить.