Читать книгу Настоящие сказки братьев Гримм - Братья Гримм - Страница 15

Жила-была на свете девица-ленивица и прясть не охотница, и как бы мать ее к тому ни принуждала, а заставить прясть не могла.

Наконец, и до того дело дошло, что мать однажды не вытерпела, рассердилась и побила дочку, а та стала голосом плакать.

Как раз в это время ехала мимо королева, и когда услышала плач, приказала лошадей остановить, вошла в дом и спросила мать, за что она так бьет свою дочь, что ее крики слышны даже на улице.

Матери совестно было обнаружить лень своей дочки, и потому она сказала: «Да вот никак ее от пряжи не отбить – все хочет прясть да прясть, а я-то бедна и не могу для нее постоянно иметь лен наготове».

Тогда королева отвечала: «Я более всего люблю прясть и более всего бываю довольна, когда кругом меня шуршат колеса самопрялок: отпустите вашу дочь со мною в мой замок – там у меня льну довольно, может себе прясть, сколько душе угодно».

Мать была радешенька, и королева увезла ее дочку с собою. По приезде в замок королева повела девушку вверх и показала ей три комнаты, снизу доверху полнешеньких чудеснейшего льна. «Вот перепряди мне весь этот лен, – сказала королева, – и когда перепрядешь, я тебя отдам замуж за моего старшего сына; не посмотрю я и на то, что ты бедна – твое неутомимое старание заменит тебе приданое».

Бедная девушка перепугалась: она не могла и подумать перепрясть такую силу льна, хотя бы она над ним и триста лет просидела и работала бы с утра и до вечера не покладая рук.

Оставшись одна, она стала плакать и так три дня просидела, пальцем не шевельнувши.

На третий день пришла королева и очень удивилась, увидевши, что еще ничего не напрядено; но девица извинялась тем, что она все очень скучала по дому матери своей и потому не начала еще работать. Королева ее выслушала, но, уходя от нее, сказала: «С завтрашнего дня ты должна начать работать».

Когда девица опять осталась одна, то уж решительно не знала, что ей делать, и в горе подошла к окошку.

Вдруг видит, входят во двор три бабы: у одной нога широкая-преширокая и приплюснутая, у другой нижняя губа такая большая, что на подбородок отвисла, а у третьей большой палец на руке огромный!

Они остановились перед окном, взглянули вверх и спросили девушку, о чем она горюет? Она стала жаловаться им на свою беду, и тогда те предложили ей свою помощь и сказали: «Если ты нас к себе на свадьбу пригласишь, нас не постыдишься и назовешь своими тетушками да за стол с гостями посадишь, то мы тебе твой лен напрядем, и притом в самое короткое время». – «От души буду вам рада, – отвечала девица, – входите же скорей и сейчас принимайтесь за работу».

Тогда впустила она этих трех диковинных баб к себе и в первой комнате со льном устроила им выемку, в которой они уселись и принялись прясть. Одна тянула нитку из кудели и вертела колесо, другая смачивала нить, третья скручивала нитку и постукивала пальцем о стол, и как ни стукнет, так и падает наземь известное количество пряжи, и притом самой тонкой.

От королевы она укрывала своих трех прях, и когда та приходила, указывала ей только на груду пряжи, так что та не знала, как и расхвалить ее. Когда первая комната опустела, принялись за вторую, а там и за третью – и ту скорехонько опростали.

Затем три бабы-пряхи распрощались с девицей и сказали ей: «Не забудь только обещанного нам – в том твое счастье».

Когда девица показала королеве пустые комнаты и громадную кучу пряжи, та стала готовить свадьбу, и жених заранее радовался, что жена у него будет такая искусная и старательная, и нахвалиться ею не мог. «У меня есть три тетки, – сказала девица королеве, – и я от них много добра видела, так я и не могу забыть о них в счастье; а потому позвольте их пригласить на свадьбу и посадить с нами за один стол». Королева и жених сказали: «Почему бы нам это не дозволить?»

Когда торжество началось, три тетки вошли в залу, очень странно одетые, и невеста, обращаясь к ним, сказала: «Милости просим, милые тетушки!» – «Ах, – сказал жених, – как это ты можешь дружить с такими уродами?»

Затем он подошел к одной из трех прях, с широкой ступней, и спросил: «Отчего это у вас ступня такая широкая?» – «От нажима, – отвечала она, – от нажима».

Тогда жених подошел к другой пряхе и спросил: «Отчего у вас губа такая отвислая?» – «От смачивания, – сказала она, – от смачивания».

Тут обратился он к третьей: «Отчего у вас такой большущий палец?» – «От скручивания нитки, – сказала она, – от скручивания нитки».

Королевич испугался и сказал себе: «Ну, уж моя-то красавица-жена и не притронется к колесу самопрялки».

Так и избавилась она от необходимости прясть эту несносную льняную пряжу!