Читать книгу Жуткие сказки братьев Гримм - Братья Гримм - Страница 3

В вольном пересказе Кеннета Бё Андерсена

Зрелище завораживало. Снежинки легким пухом опускались на землю и заключали ее в белую оболочку. Новый мир накрывал прежний. И королева, сидевшая с шитьем у открытого окна, растрогалась, а бывало такое нечасто. Ей было тепло, несмотря на мороз. Его она не страшилась и дышала холодом полной грудью, при этом уносясь мыслями в детство – во времена, когда она танцевала среди снежинок и лепила ангелов из белого покрова. Так много лет прошло с тех пор, как минуло ее детство! Так много лет, как…

Резкая боль прервала ее размышления, и королева опустила глаза. Она укололась иглой. Капля крови собралась на самом кончике пальца и упала на снег. За ней еще одна. И еще. Королева зачарованно смотрела на алые пятна. Это было так красиво – красное на фоне сплошной белизны. Королева распорола вышивку и вынула ткань. Подняла пустые пяльцы из черного дерева и взглянула через них на снег – они словно обрамили пятна крови. В этот миг королева поняла, чего так страстно желала, хотя, как ни странно, раньше это не приходило ей в голову.

– Дочку! – прошептала она. – Я хочу дочку с кожей белой, как снег, румянцем ярким, как кровь, и волосами цвета черного дерева.

И королева, привыкшая добиваться своего, отправилась к королю. А он выполнил то, что она велела. Так происходило всякий раз, ведь Его угасающее Величество не смел ослушаться своей супруги. Дело в том, что она никогда не была принцессой и перед тем, как стать королевой, представляла собой нечто совсем иное…

«Ведьма!» – дразнили ее дети, когда она, маленькая девочка, танцевала на снегу, не проваливаясь. А вот они потом все провалились под лед на озере, пока она сидела на берегу и, улыбаясь, слушала их крики.

Прошло время, и она стала королевой. Она настолько ослепила короля своей красотой, что он мог смотреть только на нее, а вида других людей не выносил. И потому он безвылазно сидел в своей комнате, снедаемый тоской и колдовскими чарами.

Нынче король стал похож на свою бледную тень, однако сохранил остатки былой мужской силы, и вскоре живот королевы округлился. Поначалу королеве не нравилось ее меняющееся тело, и она каждый день рассматривала себя в зеркале, которое немудреным заговором наделила сознанием и умением говорить.

– Зеркальце, скажи-ка, милое, – властно требовала она, – кто в стране сей всех красивее?

И с облегчением выслушивала привычный ответ: «В целом крае нету девы, что прекрасней королевы». Каждый день она задавала один и тот же вопрос и каждый день получала один и тот же ответ. И однажды ночью тело королевы приобрело прежние очертания: она родила дочь с белой кожей, алыми губками и черными волосиками.

– Малышка Белоснежка! – промолвила королева.

Она взяла ребенка на руки и почувствовала что-то похожее на любовь. Младенец открыл глазки, и на миг королева сильно забеспокоилась. Она увидела еще один цвет, цвет, который не она выбирала. Дитя унаследовало его от короля – прекрасные глаза девочки были синие-пресиние, как ясное небо. Девочка была очень красивой. Тревога королевы отступила, лишь когда она задала главный вопрос зеркалу. Услышав привычный ответ, она с облегчением вздохнула и повернулась к люльке, в которой кричал ребенок.

– Тише, тише! – королева приложила девочку к груди. Ее дочь. Ее собственная дочь. Как же она ее любит. – Мама здесь.

* * *

Шли годы. Белоснежка росла, с каждым мгновением становясь все краше. И с каждым днем все неспокойнее делалось на сердце у королевы. Теперь она говорила с зеркалом не раз в день, а утром, днем и вечером. С одним и тем же вопросом она просыпалась, с ним же и засыпала.

И однажды утром случилось то, чего королева так боялась, хотя внутри себя понимала, что это неизбежно. Всего четыре часа назад, проснувшись посреди ночи от кошмарного сна, она услышала от зеркала, что хотела. Но все изменилось утром, когда она открыла глаза и вновь задала свой вопрос. Настал момент истины.

– Не было в краю сем девы, что прекрасней королевы. А теперь скажу, не мешкая, всех прекрасней Белоснежка, – ответило зеркало.

Сердце королевы словно ножом пронзили. Она выглянула в окно и посмотрела на дочь, которая рвала в саду цветы, смотря на мир глазами отца. Самого отца Белоснежка не знала. Она никогда его не видела и даже не подозревала о его существовании. Дверь в комнату короля была все время заперта, а ключ королева держала при себе. Невинному несмышленому ребенку было всего семь лет от роду. Всего каких-то семь лет, она еще только начинала расцветать. Рой мыслей пронесся в голове королевы. Возможности. Варианты.

Прижать Белоснежку щекой к раскаленной печке.

Клинком отсечь нос и ухо.

Камнем раздробить зубы и челюсть.

Втолкнуть в клетку к диким собакам.

Но все-таки ей не хотелось иметь изуродованную дочь. Лучше, если дочери у нее не будет вовсе.

Королева приняла решение, и впредь ничто не могло растопить ледяной ком, пульсирующий у нее в груди. Она велела привести к ней кого-нибудь из придворных егерей.

– Отведи Белоснежку в лес, – приказала она. Голос ее звучал спокойно, будто она говорила о погоде. – Там убей и принеси мне ее печень и легкие.

Егерь захлопал глазами от удивления:

– В-ваше Величество?

– Тебе нужно повторить? – Ее глаза – цвет их совсем не напоминал глаза дочери – грозно темнели. – Мне не нужны слуги с таким поганым слухом.

Егерь поспешно поклонился и вышел.

Королева подошла к окну. Увидев, как егерь ведет Белоснежку в лес, она улыбнулась. Той самой улыбкой, как в тот день, когда дразнившие ее дети утонули в озере.

* * *

Вечером воротился егерь. Он был бледен. Дрожащей рукой он подал королеве кожаный мешок. В нем лежали печень и легкие Белоснежки. Когда егерь удалился, королева сварила окровавленные куски в соленой воде и съела их, не оставив ни крошки. Никогда еще еда не казалась ей такой вкусной.

Королева бросала взоры на зеркало. Ей не терпелось задать свой вопрос, вернее, услышать ответ. Но она решила подождать: сейчас она не была так хороша – с полным желудком и кровью дочери в уголках рта. Она отложила свой вопрос до утра. Треволнения от событий этого дня должны были уняться. Королева надеялась, что завтра ей все произошедшее покажется сном.

– Мне приснилось, что у меня есть дочь, – прошептала она, – красавица, и я люблю ее больше всего на свете. И тут я проснулась.

Вскоре она заснула. И ей ничего не снилось.

* * *

В действительности же королеве не удалось полакомиться печенью и легкими дочери. Белоснежка вовсе не умерла, хоть и была на волосок от гибели.

Егерь сказал, что хочет ей кое-что показать, и девочка пошла с ним в лес. Они все шли и шли, и вот уже замок скрылся за деревьями, а они все продолжали путь. Они остановились лишь у небольшого водопада, возле которого росла зеленая трава с разбросанными по ней яркими цветами. Солнце игриво рисовало радугу в пенящемся потоке воды, но вот оно зловеще блеснуло на лезвии кинжала, который егерь достал из ножен.

– Простите меня, принцесса, – прошептал он и приставил одной рукой острие к горлу Белоснежки, а другой рукой погладил ее по голове. – Прекрасная, прекрасная принцесса.

Белоснежка была слишком удивлена, чтобы по-настоящему испугаться. Ей было всего семь лет, и сначала она решила, что это просто игра.

Но чувства, отражавшиеся на лице егеря, говорили о другом. Каждый вдох сопровождался почти болезненным стоном, слезы градом катились по его щекам. Кожей Белоснежка ощущала холод металла… Вот тут и появился страх. Он накатил на нее, как волна на прибрежную скалу. Стоит егерю надавить чуть сильнее…

Но он не стал.

– Я не могу, – простонал он, опуская кинжал. Затем потупил взгляд, словно от стыда. – Отнесу королеве печень и легкие зверя.

Какая чепуха. Королеве?

Егерь снова взглянул на нее.

– Беги, – произнес он и сразу зычно повторил: – Беги в лес и больше не возвращайся, никогда, слышишь? Беги же!

Белоснежка бросилась бежать со всех ног. Остановилась лишь на миг, когда за ее спиной раздался крик зверя. Это дикий кабан выл от боли. Меж деревьев она увидела, что егерь вытащил стрелу из туши животного и начал кинжалом перерезать ему горло. Девочка отвернулась и быстро побежала дальше, все глубже и глубже забираясь в темный лес, который обступал ее плотной стеной. Ветки хлестали ее, острые камни обдирали ноги. Белоснежка скользила на мокрой земле, скатывалась в глубокие овраги. Малышке казалось, что старые узловатые деревья обращают к ней свои «лица»: уродливые и искаженные, и пристально глядят на нее со всех сторон. Ветер шелестел в верхушках деревьев, будто весь лес таким образом смеялся над бедной девочкой. А Белоснежка думала о матери. Ее родная мама велела егерю… Отчего же она так поступила?

Вдруг девочка заметила избушку и остановилась. Та стояла не на ближайшей лужайке, залитой солнечным светом, а в густой тени, где было темно и влажно. Казалось, избушка вросла корнями в землю, холмы и мох.

Странная то была избушка, что-то в ней было не так. Но что именно, Белоснежка сначала не догадалась. А потом сообразила – избушка как избушка, а дверь слишком маленькая, не больше метра высотой. Топор в колоде меньше обычного, словно игрушечный. На влажной земле отпечатки. Следы ног. Множество следов. Девочка поставила ногу рядом с одним из них. Ее нога была больше.

Белоснежка подошла к двери и постучала. Никто не ответил.

Она осторожно взялась за ручку, и дверь бесшумно отворилась. Белоснежке пришлось нагнуться, чтобы войти. Она с удивлением посмотрела по сторонам. Посреди комнаты стоял стол, на нем – тарелки, чарки и ложки. К столу было придвинуто семь стульчиков. Вдоль стены располагались семь кроваток. Все крошечное.

– Есть здесь кто-нибудь?

Раздалось рычание, и девочка сначала пришла в ужас, решив, что позади нее притаился дикий зверь, но потом поняла, что это урчало у нее в животе.

На маленькой печке побулькивал большой котел. От него шел необычный, но приятный запах. Белоснежка положила себе еды. Поев, она выпила воды из чарки. На вкус вода была кисловатой, но девочке так хотелось пить, что она не стала обращать на это внимание.

Тут же камнем навалилась усталость. Девочка подошла к кроватям и перетрогала их одну за другой, пока наконец не нашла самую мягкую. Но чтобы поместиться на ней, пришлось поджать ноги. Хорошо, что матрас был мягким, и девочка заснула, едва коснувшись головой подушки.

Белоснежке снилась мама, и сон не предвещал ничего дурного.

* * *

– Не было в краю сем девы, что прекрасней королевы, – ответило зеркальце. – Но теперь скажу, не мешкая, всех прекрасней Белоснежка.

Земля ушла у королевы из-под ног. Ей пришлось ухватиться за спинку кровати, чтобы не упасть. Перед глазами все плыло.

В то утро она проснулась в хорошем настроении с первыми лучами солнца. Напевая, причесала волосы, надела красивое платье и, встав перед зеркалом, задала вопрос. И услышала не тот ответ, который ожидала.

– Он обманул меня, – прошипела королева и так сильно сжала кулаки, что ногти впились в ладони. Значит, вчера она съела не дочкины легкие и печень. – Он обманул меня!

Солнце еще не взошло полностью над горизонтом, а палач уже занес над егерем свой топор.

Королева снова подошла к зеркалу в своей комнате. Посмотрела в свои глаза. Безусловно, красивые глаза. Но больше не самые прекрасные.

Пока не самые прекрасные.

– Зеркальце, – начала она, подумав, что, если хочешь, чтобы дело было сделано хорошо, нужно сделать его самой, – скажи, не мешкай, куда делась Белоснежка?

* * *

Хлопнула дверь. Белоснежка проснулась и едва не закричала. Вокруг кровати стояли семеро диковинных существ и разглядывали девочку большими глазами. Очень большими. Спутанные волосы и длинные до пола бороды скрывали их лица. Эти существа были похожи на людей, но только маленьких и почему-то старых. Будто дети, которые не росли, а только старились.

– Кто… кто вы? – вымолвила Белоснежка. И уточнила: – Что вы за существа?

Человечки переглянулись. То ли они не знали, что сказать, то ли давно позабыли ответ на такой вопрос.

– Гномы, – наконец сказал один из них. Голос его был грубым, как обломки скал, упавшие на землю.

– А ты? – пробормотал другой, показывая на гостью рукой, короткой и толстой, с огромной, как медвежья лапа, ладонью. Под длинными ногтями у этого гнома застряла черная грязь.

– Меня зовут Белоснежка. Моя мама… – Тут у девочки комок подкатил к горлу. На глаза навернулись слезы. Она поведала им обо всем и добавила, что не знает, как быть дальше.

– Остаться у нас? – предложил третий, и остальные согласно закивали. Их большие глаза сияли. – Останься, останься!

Белоснежка нерешительно улыбнулась.

– А где ваша мама?

Мама? Гномы отрицательно покачали головами. Не было у них мамы.

– У вас нет мамы? Вы что, появились прямо из скалы? – Судя по виду гномов и цвету их кожи, напоминавшей кремень, Белоснежка была недалека от истины.

Девочка встала с кровати. Ей было всего семь лет, но ростом она превосходила любого из них.

– Позвольте мне быть вашей мамой? – сказала она и закусила губу. – Вашей доброй мамой.

Гномы захлопали и затопали, издавая странные звуки, должно быть, так они смеялись.

– Тише, тише, дети, – успокаивала их Белоснежка, смеясь вместе с ними.

* * *

Девочка подметала пол, когда вдруг раздался стук в дверь.

Белоснежка уже успела заправить кровати, убрать со стола и помахать на прощание гномам. После завтрака те уходили из дома, неся с собой кирки, лопаты и ведра. Она вела себя с ними, как настоящая мама, хотя не была уверена, что хочет играть в эту игру все время. Семеро гномов каждый день уходили в горы добывать золото и драгоценные камни – так они сказали. И показали целую гору добычи за домом.

– Хозяева? – раздался старческий голос. – Есть кто дома?

Белоснежка отложила метлу и выглянула в окно. У дверей стояла торговка с морщинистым лицом. На руке у нее висела корзина. Завидев в окне девочку, старая женщина улыбнулась, обнажив кривые зубы. Торговка открыла корзину и достала связку шелковых лент, заискрившихся на солнце. – Кому прекрасные ленты для корсета? Отдам дешево.

Ленты и впрямь показались девочке чудесными, и она решила, что гномы не обеднеют, если она возьмет немного золота за домом.

– Этот цвет тебе к лицу, – сказала старуха, вытаскивая из корзины жемчужно-белую ленту. – Выйди да примерь. Я помогу тебе завязать.

– Иду, – отозвалась Белоснежка. Мама ведь должна быть всегда красивой. Что-что, а это девочка усвоила.

Она распахнула дверь, старуха широко улыбнулась. В этот миг Белоснежку осенило, что она уже где-то видела эту торговку. А может, та кого-то ей напомнила.

– Какая красивая девочка, – прошептала старуха, холодным пальцем погладив Белоснежку по щеке. А затем накинула на нее ленту. Только обвила не стан, а шею. И затянула так, что лента впилась в кожу и девочке стало трудно дышать. Она отчаянно пыталась вырваться, била руками и дрыгала ногами, да все было напрасно.

Зато теперь она узнала эти глаза, смотревшие на нее с ненавистью.

Тут мир словно сжался, и со всех сторон подступила тьма…

* * *

Голоса. Откуда-то издалека…

– Белоснежка!

Голоса приблизились. Кто-то тряс ее за плечи. Тьма стала рассеиваться.

– Поднимайся, Белоснежка!

Девочка открыла глаза и увидела семь склоненных над нею встревоженных лиц. Гномы. Один из них держал в руке нож, другой – обрывки ленты.

Белоснежка закашлялась и села. Шея сильно горела. Гномы принесли воды, и девочка с трудом сделала глоток. Жестами и теми немногими словами, которые они знали, гномы поведали, что произошло. Обычно они трудились дотемна, но сегодня решили закончить работу пораньше. Им не терпелось вернуться домой, где теперь с ними жила девочка. И они подоспели как раз вовремя. Гномы нашли ее лежавшей без чувств у распахнутой двери. С шелковой лентой, затянутой на шее.

– Мама приходила, – промолвила Белоснежка. – Она прикинулась торговкой. – Девочка разрыдалась. – Как она нашла меня? Откуда узнала, что я жива? – Она утирала слезы, которые все продолжали капать. – За что она хочет убить меня? За что она хочет убить меня?

Слова девочки растаяли в звенящей тишине леса.

* * *

Вернувшись в замок, королева тотчас бросилась в свою комнату Сняла заклятье, чтобы в зеркале отразилась не морщинистая старуха, а самое красивое лицо в королевстве. На этот раз сомнений не было. Теперь-то Белоснежка мертва.

Так ей казалось. Но в ответ зеркало промолвило…

Белоснежка! Опять эта проклятая Белоснежка!

– Н-нет, этого не может быть, – прошептала королева. – Этого НЕ МОЖЕТ быть! – шепот сорвался на крик.

Должно быть, гномы подоспели вовремя. Королева схватила зеркало, затрясла им так, что отражение пошло рябью. Почему она не убедилась, что лента сделала свое дело? У нее были все шансы свернуть дочке шею. Теперь же все стало намного труднее. Девчонка и гномы будут настороже, а значит, придется действовать хитрее.

Тут взгляд королевы упал на зеркало. В нем отражалась ваза с фруктами, стоявшая на столе позади нее.

План вмиг созрел.

Она подошла к столу, взяла одно яблоко, сморщенное и гнилое у черенка, – фрукты принесли давно. У королевы сразу пропал аппетит, когда она перестала получать от зеркала привычный ответ.

Королева стала нашептывать странные зловещие слова, от которых у обычных людей из ушей могла бы пойти кровь, и постепенно яблоко в ее руке налилось соком. Черенок выпрямился, и на нем вырос листик. Один бок яблока сделался зеленым, как весенняя трава, другой румяным, как вечерняя зорька.

Королева ощутила какую-то пульсацию внутри яблока, словно держала в руках бьющееся сердце. Затем яблоко замерло.

* * *

Гномы снова собирались уходить.

– Дверь не открывай! – наказали они, вскидывая на плечи кирки и лопаты. – Никому. – И гномы направились к своим пещерам.

Белоснежка решила, что это глупо. Ведь теперь мать должна была быть твердо уверена в том, что она мертва. Больше нечего бояться…

И тут раздался стук в дверь. Сначала девочка подумала, что это гномы забыли что-то, и она собралась было отпереть засов, но внезапно передумала. Девочка подбежала к окну и выглянула наружу.

Там снова стояла старуха. Не та, что накануне, но…

Но!

«Мама тоже не стала бы два раза подряд переодеваться в одну и ту же старуху», – подумала Белоснежка. Может, она догадалась, что ее дочь вновь выжила – уже во второй раз.

– Купи яблочки, – предложила крестьянка с добродушной улыбкой. – Таких сладких яблочек ты еще не ела. Открой дверь, детка, и попробуй.

– Мне нельзя никому открывать, – ответила Белоснежка изнутри.

– Какое разумное дитя! Ты заслуживаешь подарка. Возьми одно яблочко, – женщина достала фрукт из корзины. Что это было за яблоко! Блестящее, румяное, наливное, у Белоснежки аж слюнки потекли. – Открой окошко и лови!

Белоснежка, сделав усилие, покачала головой:

– Мне нельзя ничего брать от чужих.

– Ну ты и трусиха, – проворчала женщина, – можно подумать, ты боишься, что яблоко отравленное.

Белоснежка молча смотрела на яблоко, будучи не в силах отвести от него взгляд, она почти ощущала на губах его вкус… И тут раздался скрип. Девочка опустила глаза. Сама не понимая, что делает, она стала отпирать задвижки на окне. Ее руки двигались словно сами по себе. Она поспешно отдернула их.

– Взгляни-ка, – женщина достала нож и разрезала яблоко.

Потек сок. Белоснежка вообразила или и в самом деле смогла почувствовать аромат этого спелого яблока сквозь закрытое окно?

– Я съем зеленый бок, а тебе оставлю румяный. И тогда ты убедишься, что бояться нечего. – Женщина откусила кусочек. – М-м-м-м…

«Это и впрямь всего лишь старая крестьянка, – решила Белоснежка. – Добрая старая крестьянка».

Девочка открыла окно и протянула руку Ловко поймала половинку яблока, которую ей бросила женщина. Белая мякоть пенилась соком, и Белоснежка с наслаждением откусила большой кусок. Не успев заметить горьковатый привкус, девочка почувствовала тяжесть. Ее тело онемело, словно по мановению волшебной палочки. Глаза закатились. Белоснежка упала замертво с недожеванным куском яблока, застрявшем в горле. Откуда-то издалека донесся голос крестьянки. Нет, то был голос матери. В нем звучали ненависть и торжество:

– Глупая девчонка, только красный бок был пропитан ядом. На этот раз гномам не спасти тебя. На этот раз…

Вечный мрак.

* * *

– Зеркальце, ответь скорее, кто в стране сей всех милее?

И наконец… Наконец-то!

– В краю этом нету девы, что прекрасней королевы.

* * *

Да, на этот раз гномы не смогли привести Белоснежку в чувство.

Она умерла и не оживала, и гномы, прежде никогда не плакавшие, рыдали так, будто всю жизнь только этим и занимались.

У них рука не поднялась похоронить девочку. После смерти их любимая мамочка была столь же прекрасна, как и при жизни, и им невыносимо было думать о червях, пожирающих ее плоть в земле.

И потому гномы изготовили для Белоснежки стеклянный гроб и поставили его на полянке возле дома, чтобы покоившаяся в гробу девочка могла соперничать своей сияющей красотой с солнцем и звездами. На золотой табличке гномы написали, как ее зовут и что она королевская дочь. Гномы, у которых больше не было никакого желания добывать драгоценные камни, стерегли Белоснежку день и ночь, и временами им представлялось, что она вот-вот откроет глаза и улыбнется своей лучистой улыбкой. Казалось, что девочка с белой, как снег, кожей, алыми, как кровь, губами и волосами цвета черного дерева просто заснула.

Но Белоснежка не просыпалась.

Она не просыпалась, но все же что-то в ней менялось. Ее тело. Гномы не видели этих крохотных, незаметных глазу изменений, происходящих изо дня в день, – так незаметно пробивается на свет цветок из-под земли.

Девочка в стеклянном гробу потихоньку взрослела.

Годы шли

И шли.

И этот лес огласили неведомые доселе звуки.

Топот копыт. Он приближался все ближе.

* * *

Он уже сомневался, что когда-нибудь найдет их и что они существуют на самом деле. Однажды в замке о них рассказал ему старый учитель и показал картинки в толстом покрытом пылью фолианте. Принц зачарованно разглядывал этих необыкновенных существ, казавшихся то ли людьми, то ли камнями, покрытыми мхом, – гномов.

На следующий же день, захватив с собой двух слуг, принц покинул замок. Он всегда был одержим жаждой приключений и возжелал увидеть этих загадочных созданий собственными глазами. Поиски, продолжавшиеся много недель, и расспросы за кружкой пенного пива в придорожных трактирах завели королевича сначала в соседнюю страну, а затем – в простирающуюся за ней. А там – и в самую чащу бескрайнего леса. Поговаривали, что где-то здесь обитали гномы, но до сих пор принц не обнаружил никаких следов.

– Смотрите, – вдруг прошептал один из слуг, указывая на что-то меж деревьев. На лужайку впереди. И верно. Там-то они и сидели. Целых семеро гномов, прямо на открытом пространстве под солнцем, хотя принц слышал, что они обычно держатся тени и влажных мест.

Он спешился и осторожно подошел поближе. Заслышав его, гномы вскочили на ноги, держа наготове кирки и лопаты.

– Я не причиню вам зла, – произнес принц, поднимая руки. Он назвал свое имя, поведал, что он королевский сын, что ему всего лишь хотелось… хотелось…

Тут он осекся, увидев, что окружили эти удивительные существа, пытаясь закрыть своими маленькими телами.

Хрустальный гроб. Гроб, в котором лежала молодая женщина. Прекраснейшая из всех, кого он когда-либо видел! Голова принца внезапно стала легкой, будто все мысли вмиг улетучились.

– Кто эта девушка? – шепотом спросил он. – Почему лежит в гробу?

Гномы переглянулись и опустили свои орудия.

– Белоснежка, – ответил один из гномов голосом таким скрипучим, что едва можно было разобрать слова. – Умерла.

– Умерла? – принц перевел взгляд с девушки на золотую табличку: – Она принцесса… Была принцессой.

Гномы закивали, а один из них, кажется, произнес «мама», но принц решил, что ослышался.

– И сколько времени она так лежит?

– Годы. Долгие годы. – Прозвучал ответ. Это показалось принцу странным. Как такое возможно? Как она могла умереть много лет назад? Ведь ее кожа сияла белизной. Казалось, девушка только-только прилегла отдохнуть и в любую секунду готова проснуться.

Сердце принца забилось с невероятной скоростью, и он, не успев подумать, выпалил:

– Продайте ее мне!

Эти слова прозвучали неожиданно даже для него самого, но принц не мог уехать, оставив ее здесь. Он был уверен в этом так же, как в том, что солнце движется с востока на запад, а земля плоская, как тарелка. Королевский замок хранил множество прекрасных вещей, но все они меркли по сравнению с красотой этой девушки. Белоснежка. Чего стоило одно это имя. Он должен заполучить ее.

– И не думай! – злобно зафыркали гномы. – Она не продается!

– Тогда пусть будет мне подарком. Молю вас! – голос принца зазвенел, как не звенел с самого детства. Так он выпрашивал на кухне еще одно печенье до тех пор, пока ему не разрешали его взять.

Гномы снова схватились за свои орудия. Глаза за спутанными волосами сузились, превратившись в щелки. Не рычание ли донеслось?

Принцу пришлось сменить тактику.

– Послушайте, – начал он, стараясь придать голосу властные нотки, – ей не место здесь, в лесу среди зверья, которое того и гляди растерзает ее. Что тогда вы будете делать? Только представьте это прекраснейшее создание изгрызенным и обглоданным! К тому же она принцесса, и ее место в замке. Я прошу не для себя, подумайте о ней. – Он заглянул каждому гному в глаза. – Она достойна этого.

Принц понял, что попал в яблочко. Гномы ничего не сказали, но оказалось, что им это и не нужно, словно они обсудили все без слов.

Они взглянули на принца, который пристально смотрел на них. Он обдумывал, что станет делать, если они откажутся.

Гномы опустили кирки и кивнули.

Так тому и быть. И принц отправился домой, увозя с собой хрустальный гроб с мертвой принцессой. Гроб несли на плечах слуги, и принц пожелал, чтобы они шли впереди. Так он всю дорогу мог смотреть на Белоснежку.

Прошло немало времени, и они прибыли в замок. Принц сразу же велел отнести гроб в свою комнату.

Он примостился рядом на скамеечке и нежно прикоснулся к прохладному стеклу.

– Белоснежка, – прошептал принц. Теперь он каждое мгновение мог смотреть на нее.

Этим-то он и занялся.

В один прекрасный день он заметил, что люди сплетничаю у него за спиной. Мол, принц день и ночь проводит с трупом молодой женщины. То ли он свихнулся, то ли был околдован, да только эти слухи были ему как с гуся вода, будто он сам сидел в хрустальном гробу. Он больше не принадлежал миру этих людей, ведь его мир заключался в Белоснежке и только в ней. Его воображение рисовало, как она открывает глаза и улыбается ему – эта картина была столь прекрасна, что слезы наворачивались на глаза и катились по бледным щекам принца.

Принц велел, чтобы ему приносили еду, потому что вдали от Белоснежки он не мог проглотить ни кусочка. Если же ему случалось покидать комнату, то слуги тащили за ним гроб – принц ни на миг не хотел выпускать принцессу из виду.

Он с самого начала был уверен – что-то должно произойти, и боялся упустить этот момент. Ведь тогда вся его жизнь рассыплется прахом. Принц стал бодрствовать по ночам. Глядел на девушку, залитую серебристым светом месяца.

– Что мне сделать? – шептал он. – Я точно знаю, что должен что-то сделать.

Принц решил открыть крышку гроба. Он понимал, что это безумие, что он безумен, но понимал и то, что не может совладать с собой, и во мраке ночи он оставил поцелуй на губах мертвой принцессы. Они были холодны, как гроб, в котором лежала красавица.

Неожиданно ее веки дрогнули и стали медленно подниматься.

Принц моргнул и резко выпрямился. Он, видно, задремал, и ему привиделось, что Белоснежка очнулась. Но нет – она так же недвижно лежала в гробу. Юноша вернул крышку на место, еще сильнее ощущая свое безумие.

* * *

Все больше тревожились родители принца, все больше негодовали слуги, которым приходилось таскать тяжелый гроб. И однажды кто-то из них не выдержал. Как-то раз принц присел на скамейку в саду. На его бледном лице темнели черные круги вокруг глаз. Принц задремал, а его слуга, заработавший горб, таская гроб на закорках, не смог совладать с собой. Он открыл крышку и стал трясти Белоснежку с такой силой, что голова ее болталась из стороны в сторону.

– Я больше не могу, не могу, не могу таскать мертвеца, понятно тебе? – причитал несчастный.

Слуга выпустил плечи принцессы и собрался было закрыть крышку, но вдруг, вздрогнув, обернулся. На него налитыми кровью глазами смотрел принц. Юноша проснулся в тот же миг, как слуга поднял крышку, и видел все.

– Виселица или плаха? – спросил он слугу глухим шепотом. – Выбирай…

Продолжить он не успел, потому что услышал звук Словно кто-то долго не мог сделать вдох, а потом наконец вдохнул полной грудью. Звук донесся из гроба. Мертвая девушка открыла глаза и села.

Принц заморгал. Еще одно видение? Он и впрямь сошел с ума?

– Где я? – промолвила Белоснежка, разглядывая кусок яблока, выпавший у нее изо рта, когда слуга тряс ее.

Она выбралась из гроба и посмотрела на принца синими, как летнее небо, глазами. Они были еще прекраснее, чем он мог себе вообразить.

Он прошептал ее имя.

Она кивнула и робко улыбнулась.

Принц улыбнулся в ответ.

Слуга не попал ни на виселицу, ни на плаху.

* * *

Письмо выскользнуло из рук королевы.

– Это… это ложь. Этого не может быть.

В письме лежало приглашение на свадьбу. Свадьбу ее дочери. Имя Белоснежки было написано черным по белому, а послание скреплено красной печатью.

Словно на чужих ногах, королева проковыляла к зеркалу. Тому зеркалу, что не далее, как вчера, поведало ей, что она первая красавица королевства. Слабым шепотом королева произнесла, чуть изменив вопрос:

– Что за дочь страны родной всех прекраснее собой?

И, не веря своим ушам, услышала в ответ:

– Я отвечу, не тая, королева то была. А сейчас, скажу не мешкая, во сто крат тебя прекрасней Белоснежка.

Королева грохнула кулаком по зеркалу – оно разбилось, будто вскрикнуло.

Женщина долго глядела на осколки на полу.

«Зачем она позвала меня? Что задумала?» – проносились мысли в голове королевы.

Она не знала.

Но знала, что собирается сделать сама.

Королева собиралась приехать на свадьбу.

* * *

Спустя две недели королева шагнула в открытые ворота замка, где уже было много гостей. На миг она словно окаменела. Она увидела дочь, восседавшую на троне. Неужели это ее Белоснежка?

Маленькая девочка исчезла, уступив место молодой женщине. Молодой и сказочно прекрасной – зеркало не солгало. Придя в себя, королева притворно улыбнулась и подошла к трону.

– Мама, – приветствовала ее Белоснежка, – мне так не терпелось снова увидеться с тобой.

– Любезнейшая дочь. – Королева крепче сжала нож, спрятанный в кармане. На этот раз она решила не переодеваться и не пользоваться магией. Обычный нож вернее. Как радовалась она, представляя черную рукоять ножа торчащую из груди дочери. Ее кровь, красным пятном расплывающуюся на белом платье. – Я привезла тебе подарок,

– У меня тоже есть подарок для тебя, – Белоснежка хлопнула в ладоши, и толпа гостей расступилась, пропуская слугу, который вбежал с блюдом в руках. Он поставил его перед королевой. Та растерянно остановилась. На блюде стояла пара железных башмаков. Раскаленно-красных, словно их принесли сюда прямо из кузнечного горна.

– Надень их, – велела Белоснежка.

Брови королевы поползли вверх. И брови принца, сидящего подле невесты, тоже.

– Белоснежка? – спросил он. – Что ты задумала?

– На свадьбе принято танцевать. Мама начнет. Я позаботилась о танцевальных туфельках, – она улыбнулась. Глаза ее горели. – Надень их, мама.

Королева подняла ногу, хотя вовсе не собиралась этого делать, но тело перестало ее слушаться. Им распоряжалась Белоснежка. Дочь королевы, той, что до своего замужества занималась совсем другими вещами. Та же ведьминская кровь текла и по жилам Белоснежки. Она была не только молода и прекрасна, но к тому же обладала силой, намного превосходившей материнскую. Королеву сковало, словно цепями, ей ничего не оставалось, как сунуть ноги в раскаленные башмаки. Она почувствовала невыносимую боль, но не вскрикнула, потому что и этого не могла.

– Б-белоснежка?.. – в ужасе прошептал принц, беспокойно заерзав на троне.

Гости заахали и отшатнулись, зал наполнился запахом горелого мяса.

– Тс-с-с, любимый. А теперь – главное. Музыка! – Белоснежка снова хлопнула в ладоши, и заиграли музыканты. – Давай, мама. Пляши! – закричала Белоснежка. Она хоть и казалась молодой дамой, но внутри осталась той же семилетней девочкой.

Принц в ужасе глядел на свою невесту, в ее синие глаза, сиявшие холодным светом. Железные башмаки задвигались в такт веселой музыке, и королеве пришлось двигаться вместе с ними. Она плясала и плясала, ноги ее плавились, мир исчез. Не осталось ничего, кроме боли.

Но она все плясала и плясала.

Последнее, что она услышала, пока свет в ее глазах не померк, были слова Белоснежки, звучавшие издалека:

– Перейдем к застолью.

Все, что осталось от королевы, продолжало танцевать еще долгое время.