Читать книгу Дорогая Мэгги - Бренда Новак - Страница 5

Что же такое происходит? Лоуэлл Аткинсон, коронер графства, всегда помогал Мэгги. Она посылала цветы в больницу его жене Мэри Энн, когда та родила младшего малыша. Прошлым летом брала их дочку Кэйти на пикник вместе с Заком. Мэгги просто не могла поверить, что сейчас он обращается с ней так официально. Она зашла к нему в офис попросить копию отчета по телу, найденному в мусорном контейнере, а он сказал, что еще не закончил отчет и позвонит ей, когда все будет готово. Мэгги попробовала нажать на него, попросила хотя бы рассказать о результатах, но он сослался на то, что еще не сделал вскрытия.

Какая ерунда! Мэгги не настолько глупа. На полицию сильно давили, требуя скорейшего раскрытия преступления. Лоуэллу просто не позволили бы больше недели держать жертву в морге. Его отчет наверняка был у следствия уже на следующий день, но ее знакомые в полиции молчали об этом. А в довершение всего Бен – ее редактор – давил на нее, требуя продолжения истории, которую они запустили на прошлой неделе. Продолжения, которое она не могла сотворить из воздуха. Ей нужна была информация, и нужна немедленно.

Расстроенная Мэгги положила сумочку на стол и плюхнулась в кресло, думая, откуда же ей начать. Делом занимались детективы Херли и Мендес. Она сомневалась, что они станут с ней разговаривать, раз другие не стали, но попробовать стоило.

Она выловила из ящика список своих знакомых в полиции и набрала телефонный номер, но дежурный сержант Лопес сказал, что ни Мендеса, ни Херли нет на месте. Она хотела было передать им сообщение, но передумала и повесила трубку, решив попытаться застать их позже. А пока ей надо заняться текущими делами.

Она разбиралась у себя на столе, когда заметила записку от Дарлы. Та прилепила ее к перегородке прямо у нее перед носом, рядом с фотографиями Зака.

«Прежде чем обращаться в службу знакомств, давай сначала попробуем интернет-чаты, – говорилось в записке. – Они, по крайней мере, бесплатны».

Мэгги никогда раньше не посещала чатов знакомств. Она много ходила по Интернету и не могла жить без электронной почты, но была далеко не уверена, что знакомство по Интернету стоящая затея. Как им с Дарлой познакомиться через Интернет с парнями, что живут неподалеку и смогут пойти на свидание? А если выяснится, что заинтересовавший ее мужчина живет, допустим, во Флориде? Приятель по переписке не сможет заполнить пустоту в ее жизни.

Но в целом идея общения из-за безопасного экрана ей была по душе. Не понадобится няня для Зака, он вполне может играть на полу в той же комнате. Никакой суеты. Никакой неловкости. Никакого страха и переживаний, сможет ли она контролировать ситуацию. Чаты помогут ей коротать долгие одинокие вечера перед работой. И уж конечно, не помешают взять из холодильника замороженный йогурт и поедать его во время общения с виртуальными знакомыми.

– Так что ты об этом думаешь? – спросила Дарла, заходя к ней в кабинку и не оставляя Мэгги возможности принять твердое решение.

– А риск? Вдруг мы привлечем каких-нибудь сомнительных типов. Виртуальных психов. – Мэгги старалась рассмотреть вопрос со всех сторон.

Дарла нахмурилась:

– Это верно, такое тоже случается. Я слышала жуткие истории. Нам придется быть осторожными.

– А как мы определим, кому можно назвать имя и номер телефона, а кому нельзя?

– Мы должны сначала узнать парня.

– Каким же образом?

– Думаю, придется «играть по слуху».

Мэгги подперла рукой голову и наградила Дарлу взглядом, полным скепсиса.

– Собираешься втянуть меня в авантюру? Я так и думала.

Дарла улыбнулась и, пошарив в ящике Мэгги, вытащила оттуда жевательную резинку, которую хранила там для себя.

– Мне кажется, пора устроить небольшой переполох. По-моему, самое время для небольшого приключения, – сказала она и направилась к своему столу.

– А для чего еще друзья? – пробормотала Мэгги, но Дарла ее не услышала. Она куда-то вышла, но тут же вернулась с новой запиской на клейком листочке.

– Вот. Мы пойдем сюда. Логинимся сегодня вечером в восемь. Я буду ждать тебя там.

Мэгги вчиталась в петляющий почерк Дарлы, которая направляла ее в чат под названием «Любовь двадцатилетних».

– Может, тебе-то и двадцать шесть, но мне стукнуло тридцать, – возразила она. – Мне нечего делать в «Любви двадцатилетних».

Дарла пожала плечами:

– Ладно. Я не возражаю против мужчин постарше. Значит, идем в «Любовь тридцатилетних».

– Ох, я не знаю. – Мэгги катала в ладонях карандаш, согревая руки. – Я по-прежнему склоняюсь к обращению в службу знакомств. У них в анкете есть пункт про внешность искомого мужчины. – Она усмехнулась. – Я собиралась поставить галочку возле «умеренно привлекательного», чтобы парень не предъявлял потом претензий по поводу моей рыжины.

– Ты не рыжая, а золотисто-каштановая, и это очень красиво.

– Рыжие никому не нравятся.

– Мужчины сходят с ума по рыжим.

– У Тима была паранойя, что наш ребенок будет рыжим.

– Тим всегда старался причинить тебе боль.

Да, ее бывший в этом определенно преуспел. Но он также ее закалил, впрочем, все это вообще в прошлом.

Мэгги вытащила из ящика анкету службы знакомств.

– А кроме того, я планировала отметить пункт, что только полгода назад переехала сюда. Ну, знаешь, в качестве меры предосторожности.

Дарла уперла руки в бедра:

– Так ты что, собираешься врать практически по каждому вопросу?

– Не по каждому. Они ведь не спрашивают о моем весе.

– Похоже, об этом тебе тоже пришлось бы наврать. – Дарла покачала головой. – Ну ладно, а что ты напишешь про занятия спортом? «Активно занимаюсь», просто «занимаюсь», «иногда занимаюсь» или «спорт мне безразличен»?

– «Активно занимаюсь», естественно.

– Ходить в магазин за продуктами раз в неделю – это активно заниматься?

– Нет, но всем известно, что активная женщина более привлекательна, чем пассивная.

– Вот видишь, Мэгги? Это тебе ни о чем не говорит?

– Говорит, и я не такая идиотка, чтобы отметить, что «пассивная».

– Да. И другие наверняка делают то же самое – сообщают то, что хочет услышать противоположная сторона. Вместо правды.

Мэгги покусала губу. Дарла попала в точку. Что, если мужчины, отметившие «ученую степень», в действительности окажутся теми, чье образование повышалось исключительно при переходе из школы для малолетних преступников в тюрьму штата?

Схватив записку с информацией о чате, Мэгги нацарапала на ней «Любовь двадцатилетних», приписала крупно 30 и прикрепила ее на стенку.

– Ладно. Пойдем в Интернет. Это тоже вполне безопасно и к тому же бесплатно, верно?

– Верно. – Дарла перебросила волосы через плечо. – До встречи в виртуале.

Как же ему узнать ее в чате?

Ник сидел перед ноутбуком, на ноге его покоилась собачья морда. Он читал сообщения в чате, надеясь, что сможет узнать «голос» Мэгги, когда услышит его. Он сам вошел примерно в половине восьмого, желая быть там раньше ее. Он надеялся, что сможет вычислить Мэгги по времени появления, даже если ник и текст сообщений ничего ему не скажут. Но вот уже восемь, а он сомневался, что она могла быть кем-то из уже присутствовавших в чате.

Может, он выбрал не тот чат? Ник посмотрел в записку, которую позаимствовал из кабинки Мэгги. Нет, сервер правильный.

Поверх слов «Любовь двадцатилетних» были начертаны цифры 30, и, проглядев в чате названия комнат, он решил, что это может означать только «Любовь тридцатилетних». Ну и где же они тогда?

Мэгги и Дарла могли передумать выходить в чат, но это казалось ему маловероятным. Как и все остальные на парковке, он слышал, как Дарла говорила о чате, собираясь ехать домой. Дарла никогда ничего не скрывала. Он улыбался всем комментариям – и хорошим, и плохим, – которые отпускала в его адрес высокая блондинка, не замечая, что он слышит каждое слово. Интересно, смутилась бы она, если бы все поняла? Нет, вряд ли. Дарла не из тех, кто смущается.

А вот Мэгги умерла бы на месте, если б узнала, что он слышал многие их разговоры. Он знал, что заставляет ее нервничать и что она не хочет с ним никаких отношений. Ему сообщил об этом ее категорический отказ пойти на свидание. Но он не может защитить ее, пока не подберется поближе. И если ему повезет, они станут хорошими друзьями…

«Эй, Горный байкер, ты что там притаился? Из застенчивых, что ли?»

Это Фанатка танцев заговорила с ним. Она флиртовала сразу с несколькими мужчинами. Упомянула, что она из Вашингтона, но Ник не представлял, имела ли она в виду штат Вашингтон или город Вашингтон, округ Колумбия. Он понял только, что она не Мэгги, и потерял к ней интерес.

«Просто молчун», – написал Ник в чате.

Фанатка танцев. Ну давай же, присоединяйся к веселью. Расскажи нам, если бы ты был животным, то каким?

Два новых ника появилось у него на экране, один за другим, и Ник улыбнулся. Закман и Кошатница – это могли быть только Мэгги и Дарла. У Мэгги был сын по имени Зак. И никто так не сходил с ума по кошкам, как Дарла. Поняв, что нашел их, Ник расслабился и ответил Фанатке танцев.

Горный байкер. Я был бы ротвейлером.

Фанатка танцев. Собакой? А почему?

Горный байкер. Они умные, преданные и свирепые.

Он почесал своего пса за ушами. Отзываясь на ласку, Рэмбо открыл печальные глаза и потом снова закрыт их, задремав. Он выглядел каким угодно, только не свирепым.

Горный байкер. А ты сама?

Фанатка танцев. Я была бы лошадью.

Ник знал, что дальше должен спросить, почему именно лошадью, но Фанатка танцев его не интересовала. Поэтому он стал осторожно оттеснять от Мэгги парня по имени Пит010. Тот поприветствовал ее в чате и сейчас пытался вовлечь в разговор о катании на лыжах.

Горный байкер. А ты, Закман?

Закман. Прошу прощения, я здесь недавно. Какой был вопрос?

Горный байкер. Если бы ты была животным, то каким?

Кошатница. Я была бы сиамской кошкой.

Закман. А я плачущей горлицей.

Пит010. А почему именно ею?

Кошатница. Потому что плачущие горлицы остаются вместе всю жизнь, да, Заки? Это очень романтично.

Горный байкер. В романтике нет ничего плохого. Пока тебе кто-то не нравится и на горизонте не появляются планы выйти замуж и обзавестись хозяйством.

Закман. Кроме перспективы рваться на тряпочки в роли жены и необходимости делать всю работу.

Кошатница. А я так вообще типа черной вдовы.

Пит010. Парни, смотрите в оба.

Кошатница. Это просто шутка. Клянусь, я хорошая девочка.

Рыжая ракета. Ну хватит уже этих глупостей про животных. Пришло время для остренького. Давайте оценим наших последних любовников и любовниц.

Пит010. Я уже не помню. Слишком давно была последняя.

Ник хихикнул. Этот Пит010 либо пытается давить на жалость, либо просто слишком откровенен.

Фанатка танцев. По шкале один – десять я бы оценила своего последнего на пять. Он больше интересовался теликом, чем мной.

Кошатница. Мой был не столь плох в постели, но ужасен в моих счетах за междугородку.

Размышляя о личной жизни Мэгги, Ник ждал, что же она ответит. Но Мэгги ничего не ответила, и он подсоединился к разговору, чтобы не дать ему заглохнуть. Ему не хотелось говорить об Ирэн и даже думать о ней в свете заданного вопроса – он ненавидел чувство вины, которое накатывало каждый раз, когда он вспоминал о ней. Но в любом случае он ответил честно.

Горный байкер. Думаю, я был влюблен в свою. И секс получался великолепным.

Закман. И что произошло?

Очевидно, он был влюблен в нее не так сильно, как предполагал. Когда их отношения развились настолько, что она стала наседать на него, торопя со свадьбой, он в конце концов согласился, а в день свадьбы сбежал. Свадебный прием пришлось отменить, а подарки вернуть. Ирэн возненавидела его, и он не винил ее за это. Но и не жалел о своем решении отменить свадьбу. Но конкретики он все же решил избежать.

Горный байкер. Мы выяснили, что не подходим друг другу.

Ник, безусловно, не гордился своим поступком, но, по крайней мере, сейчас лучше понимал себя. Он мог заигрывать с идеей брака, но где-то глубоко внутри не хотел приносить жертвы, которых потребовали бы семейные узы. Его работа не способствовала постоянству в чем-либо, и это только усугубляло проблему.

Закман. Мне жаль.

Горный байкер. А вы, Закман? Как вы оцениваете своего последнего любовника?

Закман. Мне сложно сказать. У меня был всего один. Мне не с кем его сравнивать.

Кошатница. Да ладно, я слышала о нем достаточно, чтобы понять: не лучше гипотетического второго-третьего.

Пит 010. Все женщины говорят, что были только с одним или двумя.

Кошатница. Что касается Закман – это правда. Она застенчивая и скованная. И не понимает, что хороший секс – это наше все.

Закман. Когда-нибудь я найду правильного мужчину.

В сознании Ника тут же всплыла Мэгги, такая, какой он хотел ее сфотографировать. Он глубоко вздохнул и напомнил себе, что приехал в Сакраменто, чтобы найти убийцу, а не наниматься волонтером на курсы обучения сексу.

Пит 010. Ну, для хорошего секса не нужна любовь. Не знаю, почему женщины вечно считают по-другому.

Закман. Возможно, кому-то и не нужна, а мне – да.

Рыжая ракета. А что случилось с твоим первым-вторым-третьим-единственным, Закман? Я поняла, что вы больше не вместе.

Закман. Я хотела ребенка. Тим сперва согласился, но потом нисколько им не интересовался. Я не смогла принять его безразличное и пренебрежительное отношение.

Торный байкер. Жалеешь, что настаивала на ребенке?

Закман. Нет, у меня же теперь есть Зак. Когда он обнимает меня, это стоит больше, чем все, что давал мне Тим, вместе взятое.

Кошатница. Тим наказывал тебя, лишая проявлений нежности.

Закман. Черт побери, разве в чатах принято так углубляться в личную жизнь? Куда делось наше обсуждение животных?

Фанатка танцев. Да, и никто даже не спросил меня, почему я хотела бы быть лошадью.

Рыжая ракета. Постойте, а я еще не оценила своего последнего любовника.

Рыжая ракета и еще несколько человек принялись пространно рассуждать о сексуальных способностях и промахах своих прошлых партнеров, и через несколько минут Ник заметил, что Закман больше не появляется у него на экране. Кошатница ушла немногим позже. Они явно решили, что в этом чате не стоит искать себе мужчин. Он не возражал, поскольку уже успел познакомиться с Мэгги, выяснил ее взгляды, а также адрес электронной почты.

На данный момент этого было вполне достаточно.

Была ночь пятницы. Мэгги скинула туфли, в которых было слишком жарко для калифорнийского лета, и опустилась на стул перед компьютером. Уехав два года назад после развода из Лос-Анджелеса, она купила в Мидтауне старый дом и с тех пор в нем жила. В половине зданий на ее улице размещались маленькие конторы и крошечные магазинчики, отчего население было весьма пестрым: временные и постоянные жильцы всевозможных национальностей, не говоря уже о местных бездомных. Здесь не было супермаркетов и огромных торговых центров, только частные продуктовые лавки, модные кофейни и вкрапления магазинов секонд-хенда. Но Мэгги здесь нравилось. Мидтаун был весьма колоритен и имел неповторимый характер. Его старомодная архитектура была не столь впечатляюща, как в легендарные сороковые; красивых старых домов осталось всего несколько улиц в нескольких милях друг от друга, но и окрестные дома имели неплохой запас прочности. Ее собственный дом нуждался только в хорошей покраске и уходе за старым заброшенным садом, чем она и собиралась заняться, когда выкроит достаточно времени и денег. А пока Мэгги только обновила обои в своей спальне – на старых были большие выцветшие букеты роз, очень напоминавшие те, что обожает ее двоюродная тетя Рита.

На самом деле дом чем-то напоминал тетю Риту – стареющую, несмотря на свое решительное неприятие этого, – но у Мэгги были на него большие планы. Вглядываясь в темноту за окном, она подумала, не снять ли ей с фасадных окон железные решетки. По словам соседа, предыдущий владелец дома, пожилой вдовец, собирался поставить решетки везде, где только можно, но потом он скончался, а сын, унаследовав дом, не стал заканчивать эту работу. Решетки казались Мэгги бельмом на глазу, но потом она вспомнила, что тело Сары Риттер нашли всего в нескольких кварталах отсюда, и решила, что не будет их снимать.

Взглянув на часы и убедившись, что для звонка еще не слишком поздно, она набрала номер детектива Мендеса. После того как Лоуэлл Аткинсон отмахнулся от нее два дня назад, она не смогла поговорить ни с одним детективом. Обычно пользовалась голосовой почтой, но ее сообщения сейчас игнорировали. Тем не менее она собиралась заполучить отчет коронера, даже если ей завтра с утра придется раскинуть лагерь перед домом Лоуэлла.

– Детектив Мендес.

Мэгги от удивления села. Похоже, чудеса все же случаются.

– Детектив? Это Мэгги Рассел из «Сакраменто…

– …трибюн». Я знаю, кто вы. Черт возьми, вы, репортеры, вообще отдыхаете? Уже десять вечера, а сегодня пятница.

– Если вы проверяли голосовую почту, то знаете, что раньше я уже пыталась связаться с вами. Сегодня я оставляла сообщения по меньшей мере раз пять. А вчера – восемь.

– А позавчера – три. Я получил ваши сообщения, миссис Рассел, но я занятой человек. Что я могу для вас сделать?

– Я пишу новую статью об убийстве Риттер и надеюсь, что вы ответите на кое-какие вопросы.

Он заколебался.

– Конечно. И вот вам мои ответы – это не серийное убийство. Мы продвигаемся в расследовании и поймаем этого ублюдка.

– Я не собиралась спрашивать, было ли это серийное убийство, детектив Мендес. С какой стати?

– А мне откуда знать, черт возьми?

– Вы ждали такого вопроса? Значит, у вас должны быть на то причины.

– Не передергивайте мои слова, миссис Рассел. Я уже отдал вам заявление для прессы.

– Отдали. И оно просто блестяще, должна вам сказать. У меня к вам только один вопрос. Я хочу увидеть копию отчета коронера.

– Да неужели? Ах простите, я прямо сейчас вам ее подвезу.

Мэгги проигнорировала его сарказм:

– Факса вполне достаточно. Либо я могу заехать в участок. Назовите день и время.

– На следующей неделе у меня все расписано. Как насчет следующей пятницы?

Да что за проблемы у этого парня?

– Ваши коллеги, по крайней мере, делают вид, что сотрудничают с прессой.

– Я не хочу оскорблять вас такими играми.

– Ну, вы уже оскорбили меня, не прибегая к играм. Это что, такой большой секрет?

– Нет никаких секретов. Убили женщину. Мы ищем ее убийцу. У меня достаточно работы и без того, чтобы протоколировать для вас каждое свое движение.

– Извините, но я не верю, что убийство было несерийным – во всяком случае, теперь уже не верю. Кого еще убили, детектив? Есть еще жертвы?

Мендес выругался, на другом конце провода раздался щелчок, и телефон отключился.

«Вот придурок!» – разозлилась Мэгги.

Если он думает, что ее так легко заткнуть, его ждет сюрприз. Эта история может стать ее билетом к славе, повышению и некоторой порции уважения. Однажды пожертвовав всем ради счастья Тима, она сделает что угодно, чтобы испытать гордость за свою работу.

– Мамочка, мне надо на горшочек.

Зак стоял в дверях ее комнаты и тер сонные глаза. Перед этим они вместе смотрели диснеевский фильм, и он заснул, не успев раздеться и умыться. С улыбкой глядя на его взъерошенные светлые волосики и круглые щечки, она сгребла его в охапку и отнесла в ванную.

Уложив сына в постель и подоткнув одеяло, Мэгги вернулась к себе в спальню и включила оконный кондиционер. Если в начале июля такая жара ночью, то в недалеком будущем у нее будут проблемы. Обои, двор и покраска – все это придется отложить и потратить деньги на установку центрального кондиционера. Она не вынесет, если это лето будет таким, как прошлое. У Зака в комнате был вентилятор, но проблемы он не решал.

Снова сев за компьютер, она вышла в Интернет, собираясь посмотреть газеты. Мендес утверждал, что убийство Риттер было несерийным преступлением, но, по сути, он ответил раньше, чем она задала вопрос, да еще и таким тоном, словно защищался. Почему? Испугался, что она свяжет это убийство с каким-то другим? Но в Сакраменто раньше не случалось подобного, во всяком случае, со времени ее переезда сюда. Однако, может быть, такие убийства происходили где-то еще. И тогда у полиции на руках оказывалось дело о серийном убийце. Если все так, неудивительно, что они такие нервные.

«Для вас есть почта», – радостно сообщил Мэгги компьютер.

Мэгги щелкнула мышкой по почтовому ящику и обнаружила в нем письмо из Айовы от матери, шуточное послание от тети Риты, которая жила сейчас у матери Мэгги, спам от туристических фирм и компаний, предлагающих кредитные карты, и целый набор рекламных рассылок от Дарлы. В самом низу списка она обнаружила сообщение от какого-то Горного байкера.

«А это еще кто такой?» – удивилась она, но еще до того, как сообщение открылось, вспомнила. Ах да, тот парень из чата.

Закман,

прошлым вечером ты показалась немного застенчивой, и я подумал, что могу черкнуть тебе пару строчек на случай, если ты интересуешься перепиской по электронной почте. Я редко бываю в чатах и считаю, что там очень сложно понять, кем человек на самом деле является. Там толпа и все одновременно разговаривают, а темы разговоров или скучные, или немного через край. Но если у тебя уже кто-то есть или мое предложение тебя не заинтересовало, нет проблем. Просто подумалось, что на твоем месте мне бы захотелось попереписываться.

Ну что, будем друзьями?

Джон.

– Да что ты об этом знаешь, – пробормотала она.

Итак, Горного байкера зовут Джон. Она кликнула «ответить», но не успела ничего напечатать, потому что на экран выскочило окошко мини-чата с сообщением от Дарлы.

Кошатница. Что собираешься делать вечером?

У Мэгги мелькнула мысль сказать, что она собирается обыскивать всю страну на предмет статей об убийствах, похожих на убийство Сары Риттер, но решила этого не делать. Дарла не выносила грязные подробности преступлений, да и копов тоже, так что Мэгги просто зря потратила бы время.

Закман. Просто болтаюсь по Сети.

Кошатница. Где-то развлекаешься?

Закман. Нет.

Кошатница. Ник Соренсон вчера с тобой не разговаривал?

Закман. Его не было в офисе.

Кошатница. О, так ты знаешь, что его не было. Теперь ты сама за ним следишь?

Мэгги не хотелось даже самой себе признаваться, что мимолетный взгляд через проход на стол Ника уже стал для нее привычным.

Закман. Нет, конечно.

Кошатница. Не могу поверить, что ты не считаешь его красавчиком.

Да, Мэгги была в этом уверена.

Закман. Я просто не хочу, чтобы он подходил слишком близко. Мне от этого неуютно.

Кошатница. Тебе надо просто немного расслабиться и поразвлечься.

Закман. С чего ты взяла, что я развлеклась бы в его обществе?

Кошатница. Ты шутишь? Что за вопрос!

Мэгги хихикнула.

Закман. Он слишком серьезный для развлечений. Сосредоточенный такой, весь в работе.

Кошатница. Ага. Только представь, что будет, если этот чистый тестостерон обратит на тебя внимание.

Закман. Для чего? Для одной ночи? И что в этом будет для меня хорошего?

Кошатница. Вечная реалистка, да? Ладно, забудь про Ника. Ты будешь обращаться в службу знакомств?

Закман. Нет, я собираюсь копить на кондиционер.

Мэгги потянулась, чувствуя, что на нее наваливается усталость, скопившаяся за целую неделю бессонных ночей.

Закман. Мне пора. От этого убийства сплошной адреналин. Только сейчас начинаю приходить в себя.

Кошатница. Ну и ну, а откуда же у тебя тогда другие хорошие репортажи?

Закман. Как откуда – я же оставляю тебе все соревнования по танцам с тросточкой.

Кошатница. Очень смешно.

Закман. Извини.

Кошатница. Иди спать. Зак очень рано просыпается.

– Ты это серьезно? – пробормотала Мэгги себе под нос. Она попрощалась и отключила мини-чат, а затем уставилась на пока еще пустое поле сообщения, адресованного Горному байкеру. И что теперь? Ей действительно стоит ему ответить?

А почему бы и нет? Анонимность дает широкие возможности. Если он окажется психом, она просто не будет больше ему писать. А если станет ей надоедать, она сменит почтовый ящик. Он же не знает, где она живет. После двух лет жизни в Сакраменто без единого намека на романтические отношения она уже созрела расширить свои горизонты, и электронная почта показалась ей отличной площадкой.

Дорогой Горный байкер.

Я буду рада с тобой познакомиться, хотя и не уверена, что готова к чему-то большему, чем просто дружба.

Расскажи о себе: кто ты, где живешь, чем занимаешься.

Я думаю, ты помнишь, что я одинокая мама. У меня есть сынишка трех с половиной лет. Мой рост пять футов и пять дюймов, вес сто пятнадцать фунтов [3], у меня рыжие волосы, зеленые глаза и веснушки. И если это тебя не отпугнет (а вполне может отпугнуть): я работаю криминальным репортером в ночную смену и сейчас слежу за расследованием убийства. Большую часть моей жизни заполняют детали избиений, изнасилований и тому подобного. Но в промежутке между ними я пытаюсь быть обычной женщиной. Я слегка помешана на здоровой пище, но когда решаю кутнуть, то люблю поесть кофейного мороженого и клубники, политой шоколадом (не обязательно с кем-то вместе ‹ухмылка›). Кроме того, я люблю валяться на горячем песке и читать женские романы – наверное, потому, что для меня слишком мучительно то, с чем я сталкиваюсь по работе. Я люблю всякие «жили они долго и счастливо», терпеть не могу ждать, не умею готовить суп из пакетика или пришить пуговицу, но могу поменять в машине масло и подстричь лужайку перед домом.

Думаю, ты уже много узнал обо мне, может, даже больше, чем хотел. А теперь твоя очередь.

Она подписалась «Мэгги», нажала на кнопку «послать» и вышла в Интернет, где быстро забыла о Горном байкере, потому что стала просматривать центральные газеты, начав с «Нью-Йорк тайме». Часть преступлений были столь ужасающи, что у нее сами собой поджимались пальцы на ногах. Особенно сильное впечатление производили те, что были связаны с растлением малолетних или насилием над детьми, так что довольно скоро ей пришлось отказаться от этой идеи. Насилие оставляло у нее в душе ощущение горя и безнадежности, а без отчета коронера она слишком мало знала о состоянии тела Сары Риттер, чтобы найти какую-то связь между ее убийством и остальными. «Я просто зря потратила время», – подумала она.

Зевая во весь рот, она решила завтра встать пораньше и съездить к дому Аткинсона с большой коробкой пончиков и горячим кофе. Лошадь идет куда охотнее, если ее поманить сахарком. С Лоуэллом тоже должно было сработать.

Она забралась в постель, но не смогла заставить себя уснуть. Прочитанные статьи об убийствах лишили ее покоя. Деревья за окном отбрасывали на ковер тени, их узловатые и переплетающиеся ветви иногда образовывали на полу силуэт мужчины, и Мэгги подумалось, что кто-то может снять с ее окна кондиционер и через отверстие влезть в дом. Впрочем, грабителям даже не было необходимости так изощряться. Из-за жары часть окон в доме были открыты и на некоторых не было решеток, потому что только так ей удавалось добиться сквозняка.

Мэгги показалось, что из гостиной доносятся шаги и какой-то шелест. Она замерла и затаила дыхание.

«Там никого нет», – сказала она себе. Натянула простыню до самого подбородка, сопротивляясь желанию спрятаться под нее с головой, и постаралась отвлечься.

К счастью – или, к сожалению, в зависимости от того, с какой стороны на это посмотреть, – ей на ум с готовностью пришел Ник Соренсон. Она постаралась представить поцелуй мужчины, такого, как он, полной противоположности Тиму – сплошной огонь и никакого льда. Но в ее фантазии вторглись воспоминания о Роке Тилмане. Она припомнила, как они однажды летом познакомились, все свои первоначальные надежды и влечение, и как он стал к ней относиться, когда каникулы закончились, – словно она была прокаженной.

Она вообразила себя раскованной Дарлой и быстро забыла о Роке. У нее сразу исчезли все проблемы с тем, чтобы представить поцелуй Ника – или кого-то еще.