Читать книгу Видящая звезды - Брендон Сандерсон - Страница 5

М-Бот рассчитал заход на посадку.

Остальные по-прежнему чувствовали себя рядом с ним не слишком уютно. Компьютерная программа, способная мыслить и разговаривать, как человек? Бабуля, чье детство пришлось на те времена, когда люди еще не попали на Россыпь, говорила мне, что слышала о таком, но тогда это было запрещено.

И все же М-Бот давал нам преимущество, которое нельзя было игнорировать. С его гиперэффективными расчетами мы могли с легкостью прокладывать путь через окружающие Россыпь оборонительные платформы, не прибегая к помощи математиков Сил самообороны.

Мы следовали точно по указанному М-Ботом курсу, двигаясь за пределами дальнобойности огневых позиций, расположенных на металлических платформах размером с горную цепь. Я замечала тени небоскребов. Еще в школе мы каждый год проходили обязательный культурно-исторический курс, посвященный истории Старой Земли. Нам показывали старые изображения, водили на экскурсии в специальные пещеры, где ученые разводили самых разных животных. Так что я многое знала о жизни в те далекие времена и о том, что такое небоскребы, хотя Бабулины рассказы мне всегда нравились больше, чем школьные уроки.

Наличие небоскребов указывало на то, что платформы вокруг Россыпи когда-то были обитаемыми, как и сама планета, но что-то уничтожило их много столетий назад.

При виде этих искривленных платформ, уходящих куда-то в бесконечность, у меня всегда перехватывало дыхание. По сравнению с ними наши пятьдесят истребителей казались песчинками. В сложной, взаимосвязанной сети пещер Непокорных проживало не меньше сотни тысяч человек, но все они потерялись бы на огромном пространстве только одной из этих платформ.

Из центра пришел приказ сбавить ход. Как и все остальные, я развернула М-Бот ускорителями к планете. После тихого короткого выхлопа корабль остановился.

При взгляде изнутри оболочка планеты немного напоминала шестеренки каких-то мистических часов. Каждая платформа вращалась в свой черед, орудия были готовы превратить в пар любого – будь он хоть человеком, хоть инопланетянином, – кто осмелился бы нарушить границы пространства. Но именно благодаря этой оболочке мы были все еще живы, поэтому я не жаловалась.

Вскоре наши корабли миновали ближайший к планете слой, который отличался от остальных по нескольким параметрам. Самым очевидным было наличие тысяч массивных светильников, которые освещали планету, словно прожектора, и создавали иллюзию смены дня и ночи.

Кроме того, физическое состояние внутреннего слоя было гораздо хуже, чем у внешних. Сразу за пределами атмосферы здесь болталось огромное количество обломков. По нашим предположениям, это были остатки разрушенных платформ. Часть из них, утратив источник энергии, обрушилась на планету.

В нашлемной гарнитуре раздался треск.

– Звено «Небо» и звено «Надежда», – произнес мужской голос. – Адмирал Кобб приказывает вам состыковаться с платформой «Главная». Остальные спускаются вниз, для сдачи дежурства.

Я узнала голос. Это был Рикольфр, один из адъютантов адмирала. Как и было приказано, я повернула корабль в нужном направлении. Теперь вся планета предстала передо мной – серо-голубой шар с яркой, манящей атмосферой. Тридцать кораблей нашего флота направились туда.

Два оставшихся звена заскользили вдоль самой границы атмосферы, мимо нескольких платформ, мигающих дружелюбными синими огнями, вместо злобных красных сигналов на других платформах. Благодаря стелс-технологиям М-Бота нам удалось сесть на одну из них и хакнуть ее системы. К счастью, внутренние протоколы безопасности платформ делали небольшие исключения для людей, что давало инженерам короткую передышку, достаточную, чтобы сделать свое дело.

Потом Родж и остальные инженеры разобрались, как отключить электропитание нескольких соседних платформ, что позволило бы нам также взять их под контроль. Пока нам принадлежало всего десять платформ из многих тысяч, но и это было многообещающее начало.

Самая большая из них, «Главная», была огромной платформой со стыковочными отсеками для истребителей. Мы превратили ее в наш орбитальный штаб, хотя инженерные команды все еще работали над некоторыми ее системами, особенно над древними информационными базами.

Я влетела в закрепленный за мной отсек – небольшой индивидуальный ангар. Когда дверь закрылась, внутри зажегся свет, и произошла герметизация помещения. Я сделала глубокий вдох-выдох и откинула купол кабины. Возвращаться после боя к обыденной жизни было тоскливо. Я понимала, что это невозможно, но больше всего мне хотелось летать без остановки. Ответы на вопрос, кем или чем я была, находились где-то снаружи, а не в этих стерильных металлических коридорах.

– Эй! – воскликнул М-Бот, когда я выбралась из кабины. – Возьми меня с собой! Не хочу пропускать все веселье!

– Мне просто прочитают нравоучение.

– Ну да, я об этом и говорю… – ответил он.

Ладно. Я потянулась обратно к кабине и отстегнула от передней консоли его новое мобильное приемное устройство – браслет, оснащенный кое-каким сенсорным управлением, голографическим проектором, приемником для усиления коммуникационных возможностей М-Бота и маленьким циферблатом. М-Бот уверял, что в прошлом у него было такое же устройство, но оно пропало, – возможно, прежний пилот забрал его с собой, когда столетия назад ушел осваивать Россыпь.

После того как М-Бот изложил инженерам план по созданию нового устройства, они все с ума посходили от радости из-за содержащейся в нем технологии микроголограмм. К счастью, они достаточно давно перестали праздновать, чтобы успеть сделать мне дубликат. Я носила его вместо отцовской светолинии, которой теперь пользовалась довольно редко, потому что перестала регулярно бывать в пещерах, как раньше.

Я включила браслет и передала свой шлем Добси из наземной команды, когда она поднялась по лестнице, чтобы проверить, как я там.

– Надо что-нибудь осмотреть? – спросила она.

– Я поймала обломок в правый бок фюзеляжа, когда щит разрядился.

– Хорошо, проверю.

– Спасибо, – поблагодарила я. – И честно предупреждаю: у него очередной заскок.

– А по-другому вообще бывает?

– Один раз, когда он проводил самодиагностику, молчал целых пять минут. Это было настоящее блаженство.

– Ты же в курсе, что моя программа позволяет мне распознавать сарказм? – поинтересовался М-Бот.

– А иначе шутка пропала бы впустую.

Я вошла в раздевалку. Она была вдвое больше моего здешнего спального места. Не то чтобы у меня было так уж много вещей. Отцовский значок, старые карты пещер и кое-что из самодельного оружия. Я хранила все это в сундучке рядом с койкой, вместе со сменной одеждой.

Сразу же с порога меня приветствовала мелодичная трель. Погибель расположилась на своем насесте рядом с дверью. Ярко-желтая, с маленькими голубыми шипами вдоль хребта, она уютно устроилась в моей старой рубашке. Я почесала ее голову, и она издала очередной радостный свист. На ощупь она была совсем не скользкой, а скорее упругой, как хорошая кожа.

Обнаружить ее здесь было приятно – хотя Погибели и полагалось сидеть в моем жилом блоке, она то и дело норовила уползти, и я часто находила ее в ангаре. Наверное, ей нравилась быть поближе к М-Боту.

Я умылась, но летный костюм снимать не стала. Потом, выдержав столько времени, сколько могла для себя оправдать, призвала на помощь всю свою воинскую решимость и шагнула в коридор. После черноты космоса здешний свет всегда казался чересчур ярким, да еще отражался в белых блестящих стенах. Единственным, что здесь не было отполировано сверх меры и не резало глаза, был ковер, положенный по центру пола. Он на удивление хорошо сохранился – скорее всего, потому, что на станции был вакуум, до того как наша инженерная команда заделала все дыры в обшивке и подключила системы жизнеобеспечения.

В коридоре меня ждали остальные члены нашего звена. Нед и Артуро спорили о том, можно или нет разрешать пилотам что-то рисовать на своих кораблях. Я молча прошла мимо них и встала рядом с Киммалин; она держала шлем под мышкой, длинные волосы были растрепаны.

– Ты хоть понимаешь, насколько Йорген зол? – шепотом спросила она.

– Ничего, я справлюсь, – сказала я.

Киммалин приподняла бровь.

– Правда, – заверила я. – Просто надо держаться уверенно и достаточно грозно. У тебя случайно туши нет с собой?

– А что это такое?

– Что-то вроде боевой раскраски. На Старой Земле ее использовали мужчины, когда сражались на футбольном поле. Это такое мочилово, только еще и с дохлой свиньей.

– Неслабо. Но у меня вообще с собой ничего нет. И… слушай, Юла, может, ты не будешь доводить Йоргена? Хоть раз?

– Не уверена, что у меня получится.

Мимо прошла ФМ и, чтобы меня подбодрить, показала мне поднятые вверх большие пальцы. Я ответила тем же, хотя все еще чувствовала себя рядом с ней не в своей тарелке. Высокая и стройная, она каким-то образом всегда умудрялась носить летный костюм так, словно это был супермодный наряд, а на мне он сидел бесформенным мешком и казался на три размера больше, чем нужно. Она подошла к Штопору и Котовнику, парням, которых добавили в наше звено, чтобы заполнить прорехи. Им обоим было уже за двадцать, но, несмотря на разницу в возрасте, они изо всех сил старались влиться в коллектив.

Из своей раздевалки показалась наша новенькая, Сэди. Выходя в коридор, она тут же споткнулась о невысокий порожек и едва не выронила шлем. Ее синие волосы и характерные черты лица напомнили мне… в общем, вызвали болезненные воспоминания.

Почти все двинулись дальше по коридору, в сторону столовой, но я решила дождаться Йоргена, чтобы уж выслушать все сразу. Правда, Йорген обычно последним уходил со своего корабля, так как каждый раз во всех подробностях заполнял карту послеполетных проверок, хотя мог поручить это техникам, – поэтому ожидание могло затянуться. Киммалин осталась со мной, Сэди тоже торопливо подошла к нам.

– Как же ты была великолепна! – прижимая шлем к груди, воскликнула она и лучезарно улыбнулась.

Скад! Мы выпустились всего на год раньше, чем ее группа. То есть мы были практически ровесниками, но точно не выглядели такими же юными, как она.

– Ну да, ты и сама неплохо сегодня летала, – сказала я.

– Ты видела?!

На самом деле ничего я не видела, но кивнула, чтобы ее подбодрить.

– Может, скоро я смогу стать такой, как ты, Юла!

– Ты отлично справляешься, дорогая, – сказала Киммалин и похлопала ее по плечу. – Но никогда не пытайся стать кем-то еще, у тебя все равно не хватит для этого навыков.

– Да, верно, – пробормотала Сэди, полезла в карман и достала маленький блокнот и карандаш. – Никогда… стать кем-то еще…

Она записала фразу, словно это была строчка из Писания, хотя Киммалин наверняка придумала ее прямо на ходу.

Я посмотрела на Киммалин. По ее безмятежному лицу, как всегда, трудно было что-либо прочитать, но веселые искорки в глазах говорили, что ей приятно обрести такого восхищенного слушателя.

– Жаль только, что я не могла сегодня последовать за тобой, Юла. Мне показалось, тебе очень нужна была помощь.

– Единственное, чему ты должна следовать, Сэди, – это полученным приказам, – произнес твердый голос. – Всех остальных это тоже касается.

Мне не надо было смотреть в ту сторону, чтобы понять, что наш командир звена Йорген, а иногда, что скрывать, Зараза, наконец присоединился к нам и теперь стоял за моей спиной.

– Э-э… спасибо, сэр, – сказала Сэди, отдала честь и помчалась к столовой.

– Удачи! – прошептала Киммалин, сжав мою руку. – Желаю получить только то, что заслужила. – А потом, конечно же, бросила меня.

Что ж, я смогу одолеть это чудовище и в одиночку. Я развернулась, вздернув подбородок, но голову пришлось задирать еще выше. Ну какого же скада он такой высоченный? Йорген Уэйт, с его смуглой кожей, был самодовольным хлыщом и поборником неукоснительного соблюдения всех правил. Каждую ночь он клал под подушку кодекс поведения ССН, за завтраком слушал патриотические речи и пользовался только серебряными столовыми приборами, у которых на ручках был выгравирован девиз: «Не позволяй Спенсе веселиться!»

Может, я немного присочинила, конечно. Но на самом деле мне и правда казалось, что бо́льшую часть своей жизни он тратил на то, чтобы ворчать на меня. Что ж, я выросла среди задир. Я знала, как поставить себя перед человеком, который…

– Спенса, – сказал он мне, – прекрати быть такой задирой.

– О-о-о-о-о! – раздался с моего запястья голос М-Бота. – Недурно!

– Заткнись, – буркнула я ему. – Задирой? Задирой?! – Я ткнула Йоргена пальцем в грудь. – Это в каком смысле – задирой?

Он посмотрел на мой палец.

– Я не могу задирать тебя, – сказала я. – Ты выше меня.

– Речь совсем не об этом, Спенса, – сердито сказал Йорген, понижая голос. – И… что это у тебя на лице?

У меня? Переход был таким нелогичным, что я мгновенно забыла о нашей с Йоргеном стычке и уставилась в полированную металлическую стену на свое отражение. Под глазами у меня были нарисованы черные линии. Это еще что такое?

– Тушь, – сказал М-Бот с моего запястья. – Как у спортсменов со Старой Земли. Ты сказала Киммалин, что…

– Это была шутка! – воскликнула я. Краска оказалась голограммой, которую М-Бот спроецировал на меня с мобильного приемного устройства. – Тебе точно надо попросить кого-то переписать твою программу, отвечающую за юмор, М-Бот.

– О-о-о-о-о, – простонал он. – Извини. – И голограмма исчезла.

Йорген покачал головой, скользнул мимо меня и быстро пошел по коридору. Мне оставалось только припустить за ним следом.

– Знаю, Спенса, ты всегда была независимой, – сказал он на ходу. – Но теперь ты используешь свою силу и свое положение, чтобы помыкать другими, включая Кобба. Ты игнорируешь инструкции и приказы, потому что знаешь, что никто не сможет тебе помешать. Это и есть – вести себя как задира.

– Я пытаюсь защитить остальных! – сказала я. – Увожу врагов! Подставляю себя под удар!

– В этом и заключался план, а потом ты должна была привести их обратно к нам, чтобы мы могли атаковать с флангов. Я заметил, что у тебя было несколько моментов, чтобы сделать это, но ты решила играть по-крупному и сражаться с ними сама. – Он внимательно посмотрел мне в глаза. – Ты пытаешься что-то доказать. Что с тобой творится в последнее время? Ты же раньше всегда готова была работать в команде. Скад, да ты практически эту команду и создала, а теперь так себя ведешь! Как будто все остальные – пустое место.

Я…

Мне нечем было ему возразить. Он был прав, а оправдания ни к чему хорошему бы не привели. С Йоргеном срабатывало только одно оружие – правда.

– Йорген, они твердо решили убить меня, – сказала я. – И будут посылать против нас все свои силы, пока я не погибну.

Мы остановились в конце коридора, под слепящим белым светом.

– Ты знаешь, что это правда, – добавила я, глядя ему прямо в глаза. – Им точно известно, кто я. Если они уничтожат меня, то смогут запереть нас на Россыпи навсегда. Поэтому они пойдут на все, чтобы добраться до меня.

– И ты решила облегчить им задачу?

– Я отвлекаю их, как и сказала, чтобы… – Я осеклась на полуслове под его проницательным взглядом – ох уж этот Зараза! – Ладно, хорошо. Я пытаюсь подтолкнуть себя. В тот единственный раз, когда я смогла телепортироваться, я находилась в самом эпицентре взрыва. Я тогда была в отчаянии, могла вот-вот погибнуть. Поэтому и решила: если воссоздам то ощущение смертельной опасности, то смогу повторить этот прыжок. А может, даже наконец понять… что же я такое на самом деле.

Он вздохнул и возвел глаза к потолку, скорчив, как мне показалось, чересчур театральную мину.

– Помоги нам Святые, – пробормотал он. – Юла, это безумие.

– Это храбрость, – возразила я. – Воин всегда испытывает себя. Проверяет на прочность. Хочет узнать, на что он способен.

Йорген только молча смотрел мне в глаза, но меня было не сбить. Он умел заставить меня озвучивать вещи, в которых я обычно не признавалась даже себе. Возможно, это и делало его хорошим командиром. Скад, да он был хорошим командиром уже потому, что мог вроде как справиться со мной!

– Спенса, – наконец произнес Йорген. – Ты – лучшее, что у нас есть. Ты крайне важна для ССН… и для меня.

Я вдруг осознала, что мы стоим очень близко друг к другу. Он чуть наклонился, и на мгновение мне показалось, что он вот-вот поцелует меня. Увы, что-то останавливало нас обоих, мешая тому, что могло бы произойти между нами. Например, тот факт, что роман между командиром и пилотом ставит обоих в неловкое положение.

Но не только. Он был воплощением порядка, а я… ну, я – совсем другое дело. Я так до сих пор и не знала, кто я или что я на самом деле. Вот почему в минуты откровенности с самой собой приходилось признать, что именно по этой причине наши отношения так никуда и не продвинулись за эти полгода.

Йорген наконец отстранился:

– Ты знаешь, что Национальная ассамблея сейчас решает вопрос о возвращении тебя на планету? Они считают, что ты очень важна, чтобы рисковать твоей жизнью в бою.

– Хотела бы я взглянуть, как это у них получится! – тут же вспыхнула я.

– Ну да, вообще-то, я тоже, – сказал Йорген и ласково улыбнулся. – Но правда же, зачем давать им лишний повод? Ты – часть команды. Мы – часть команды. Не надо думать, что ты должна это делать в одиночку, Спенса. Пожалуйста. И ради звезд, перестань специально подвергать себя опасности. Мы найдем другой способ.

Я кивнула, но… ему легко было так говорить. По рассказам Бабули, даже когда наши предки все вместе были частью космического флота, люди боялись таких, как я.

Людей машин. Гипердвигателей. Мы были странными. Может быть, даже не людьми.

Йорген стал набирать код на двери в конце коридора, но закончить не успел – дверь открылась. Киммалин активировала ее с другой стороны.

– Ребята! – выдохнула она. – Ребята!..

Я напряглась. Киммалин редко бывала такой взволнованной.

– Что случилось?

– Родж прислал сообщение! – сказала Киммалин. – Те инженеры, что работают с компьютерными системами платформы, – они что-то нашли! Запись!