Читать книгу Сплав закона - Брендон Сандерсон - Страница 6

Шесть месяцев спустя

– Как мой галстук? – спросил Ваксиллиум, отрываясь от своего отражения в зеркале и снова поворачиваясь, чтобы еще подтянуть серебристый узел на шее.

– Как всегда безупречен, милорд, – сказал Тиллом.

Дворецкий стоял, сцепив за спиной руки; рядом с ним на сервировочном столике исходил паром чай на подносе. Ваксиллиум не просил чая, но Тиллом все равно принес. Тиллом не мыслил жизни без чая.

– Уверен? – уточнил Ваксиллиум, снова поправляя галстук.

– Абсолютно, милорд. – Дворецкий поколебался. – Должен признать, милорд, что вот уже несколько месяцев испытываю по этому поводу любопытство. Вы первый великий лорд из всех, кому я когда-либо прислуживал, способный завязать достойный галстучный узел. Я свыкся с мыслью о том, что в этом деле требуется помощь.

– Когда живешь в Дикоземье, привыкаешь все делать сам.

– Со всем должным уважением, милорд. – В обычно монотонном голосе Тиллома проскользнули любознательные нотки. – Я бы не подумал, что в Дикоземье кому-то понадобится осваивать подобный навык. Мне не было ведомо, что тамошние обитатели хоть в малейшей степени заботятся о таких вещах, как мода и правила приличия.

– Они и не заботятся, – улыбнулся Ваксиллиум и в последний раз поправил галстук. – Отчасти именно поэтому я всегда так и поступал. Одеваясь как городской джентльмен, я оказывал странное воздействие на живущих там людей. Одни тотчас же начинали меня уважать, другие немедленно недооценивали. В обоих случаях это работало в мою пользу. И, да будет мне позволено прибавить, невыразимо приятно видеть выражение лица преступника, когда его тащит в суд тот, кого они приняли за городского денди.

– Могу себе представить, милорд.

– Я это делал и для себя тоже, – продолжал Ваксиллиум чуть тише, глядя на свое изображение в зеркале. Серебристый галстук, зеленый атласный жилет. Изумрудные запонки. Черный сюртук с узкими рукавами и брюки с узкими штанинами. Одна из пуговиц на жилете не деревянная, а стальная – его старая традиция. – Одежда являлась напоминанием, Тиллом. Пусть край вокруг и дик, мне было не обязательно становиться таким же.

Он взял с туалетного столика серебристый платок-паше, ловко сложил его и сунул в карман. Внезапно по особняку прокатился звон.

– Ржавь и Разрушитель, – выругался Ваксиллиум, бросив взгляд на карманные часы. – Они рано.

– Лорд Хармс известен своей пунктуальностью, милорд.

– Чудесно. Что ж, давай покончим с этим.

Решительным шагом Ваксиллиум вышел в коридор, плавно ступая по зеленому ковру из разрезного бархата. Особняк мало изменился за два десятилетия. Даже прожив здесь шесть месяцев, Ваксиллиум не чувствовал, что этот дом принадлежит ему. Легкий запах трубочного табака дяди еще не выветрился, и в убранстве чувствовалась любовь к темным породам дерева и громоздким каменным скульптурам. Невзирая на современные вкусы, портретов или пейзажей практически не было. Как Ваксиллиуму стало известно, самые ценные из них ушли с молотка еще при жизни дяди.

Рядом, сцепив за спиной руки, шел Тиллом.

– Похоже, милорд считает то, что надлежит совершить сегодня, неприятной работой.

– Это так заметно? – Ваксиллиум скривился.

Интересно, как его характеризовал тот факт, что он скорее встретился бы с бандой преступников в их собственном логове, причем не в свою пользу по количеству оружия и людей, чем с лордом Хармсом и его дочерью?

В конце коридора дожидалась полноватая, почтенного вида женщина в черном платье с белым передником.

– О, лорд Ладриан, – произнесла она с нежностью. – Ваша матушка была бы так рада видеть вас сегодня!

– Ничего еще не решено, мисс Граймс, – сказал Ваксиллиум, когда женщина к ним присоединилась, и они втроем пошли вдоль перил галереи второго этажа.

– Она и впрямь так надеялась, что однажды вы женитесь на прекрасной леди, – не унималась мисс Граймс. – Вы бы только знали, как она тревожилась все эти годы.

От подобных слов у Ваксиллиума невольно сжалось сердце. Он понятия не имел, тревожилась ли мать. Он почти не писал родителям или сестре, а навестил их лишь однажды, вскоре после того, как железная дорога дотянулась до Везеринга.

Что ж, теперь Ваксиллиум справлялся со своими обязанностями куда успешнее. Шесть месяцев труда, и у него наконец-то под ногами появилась опора, позволявшая оттащить Дом Ладриан – вместе с его многочисленными кузнецами и портнихами – от края финансовой пропасти. Последний шаг надлежало совершить сегодня.

У самой лестницы Ваксиллиум вдруг замешкался.

– Нет, – сказал он. – Не стоит спешить. Надо дать им время устроиться с комфортом.

– Это… – начал Тиллом, но Ваксиллиум развернулся и пошел в обратную сторону.

– Мисс Граймс, – окликнул он, – есть какие-нибудь другие дела, которые сегодня требуют моего внимания?

– Хотите услышать о них прямо сейчас? – спросила она, нахмурившись и поспешив следом.

– Что угодно, лишь бы занять голову, добрая женщина.

Ржавь и Разрушитель… Он так нервничал, что невольно сунул руку в карман сюртука и нащупал рукоять «Иммерлинга 44-S».

Это был прекрасный пистолет, хотя и уступал любому изделию Ранетт. Приличный и маленький, как и подобает личному оружию джентльмена. Ваксиллиум твердо решил: он будет лордом, а не законником, – однако это не означало, что он собирается разгуливать невооруженным. Подобное… подобное представлялось совершенным безумием.

– Есть одна проблема, – поморщилась мисс Граймс. Она была домоправительницей Ладрианов последние двадцать лет. – Прошлой ночью мы потеряли еще одну партию стали.

Ваксиллиум застыл посреди коридора:

– Что? Опять!

– К несчастью, милорд.

– Проклятье. Начинаю думать, что эти воры только за нами и охотятся.

– Это всего лишь вторая наша партия, – возразила мисс Граймс. – Дом Текиэль потерял целых пять.

– Подробности? Исчезновение. Где оно произошло?

– Ну…

– Нет, не говорите, – вскинув руку, остановил ее Ваксиллиум. – Мне непозволительно отвлекаться.

Мисс Граймс одарила его хмурым взглядом: видимо, по этой самой причине она и не хотела рассказывать о случившемся до встречи с лордом Хармсом. Ваксиллиум опустил руку на перила и почувствовал, как у него дергается левый глаз. Кто-то устраивал эти организованные, весьма продуктивные операции, воруя содержимое целых железнодорожных вагонов. Их называли умыкателями. Возможно, удастся, покрутившись немного тут и там…

«Нет, – сурово оборвал себя Ваксиллиум. – Это не мой долг. Уже не мой».

Он отправится к соответствующим властям; возможно, наймет охранников или частных сыщиков. Он не станет преследовать бандитов самостоятельно.

– Уверен, констебли найдут виновных и привлекут их к ответственности, – с некоторым усилием проговорил Ваксиллиум. – Как считаете, лорд Хармс уже достаточно ждал? Думаю, достаточно. Но и не слишком долго.

И двинулся назад, к поджидавшему его Тиллому. Тот закатил глаза, когда хозяин прошел мимо.

Когда Ваксиллиум достиг лестницы, навстречу ему как раз поднимался юноша в зеленом жилете Ладрианов и белой рубашке.

– Лорд Ладриан, прибыла почта!

– Посылки есть?

– Нет, милорд. – Молодой человек по имени Кип протянул письмо с личной печатью. – Только это. Выглядит важным.

– Приглашение на свадебный ужин Йомен-Остлин, – догадалась мисс Граймс. – Вот где будет уместно в первый раз показаться на публике с мисс Хармс.

– Еще ничего не решено! – запротестовал Ваксиллиум, когда они остановились у подножия лестницы. – Я едва коснулся этой темы с лордом Хармсом, а вы нас уже практически поженили. Вполне возможно, ничего не выйдет. Как и с леди Энтроун.

– Все будет хорошо, молодой хозяин, – улыбнулась мисс Граймс. Она приподнялась и поправила шелковый нагрудный платок в его кармане. – У меня в таких вопросах чутье гасильщицы.

– Вы ведь понимаете, что мне сорок два года? «Молодой хозяин» не очень-то теперь подходит.

Вместо ответа домоправительница похлопала его по щеке. Любого неженатого мужчину мисс Граймс считала ребенком. Ужасно несправедливо, если учесть, что сама-то она так замуж и не вышла. Ваксиллиум едва удержался, чтобы не рассказать ей о Лесси; большинство его родных про нее не знали.

– Ладно, – вздохнул Ваксиллиум, направляясь в сторону гостиной. – Итак, прямиком чудищу в пасть.

У дверей ждала Лимми, старшая горничная. Когда Ваксиллиум приблизился, она вскинула руку, словно желая что-то сказать, но он вручил ей приглашение на ужин:

– Лимми, будь любезна, напиши на это положительный ответ. Отметь, что я приду на ужин вместе с мисс Хармс и ее отцом, но придержи письмо, пока не закончится сегодняшняя встреча. Я тебе сообщу, отсылать или нет.

– Да, милорд, но…

– Все в порядке, – перебил Ваксиллиум, распахивая дверь. – Я не должен заставлять их…

Лорда Хармса и его дочери в гостиной не было. Вместо них Ваксиллиум обнаружил там худощавого мужчину, круглолицего и с острым подбородком. Лет тридцати, с двухдневной щетиной. В широкополой шляпе – в стиле Дикоземья, с чуть изогнутыми кверху полями – и кожаном пыльнике. Он крутил в руках часы размером с ладонь, которые взял с каминной полки.

– Салют, Вакс! – радостно поприветствовал нежданный гость и, указывая на часы, добавил: – Можно я что-нибудь на это обменяю?

Ваксиллиум быстро закрыл за собой дверь:

– Уэйн? Что ты здесь делаешь?

– Рассматриваю твои вещички, дружище. – Уэйн окинул часы оценивающим взглядом. – Вот это сколько стоит? Три или четыре бруска? У меня есть бутылка хорошего виски как раз по той же цене.

– Ты должен немедленно отсюда убраться! – прошипел Ваксиллиум. – Ты должен быть в Везеринге. Кто следит за порядком?

– Барл.

– Барл! Да он же негодяй.

– Как и я.

– Да, но ты негодяй, которого я выбрал для этой работы. Мог бы хоть за Майлзом послать.

– За Майлзом? – переспросил Уэйн. – Дружище, Майлз – воистину жуткое создание. Он скорее пристрелит какого-нибудь малого, чем станет утруждаться выяснением, виновен тот или нет.

– Майлз содержит свой город в чистоте, – возразил Ваксиллиум. – И он пару раз спасал мне жизнь. Но это к делу не относится. Тебе было велено охранять Везеринг.

Уэйн дотронулся до шляпы:

– Все так, Вакс, но ты больше не законник. А у меня есть кое-какие важные дела. – Он посмотрел на часы, потом сунул их в карман и взамен поставил на каминную полку бутылочку виски. – Итак, сэр, мне нужно задать вам несколько вопросов. – Он извлек из пыльника маленький блокнот и карандаш: – Где вы были прошлой ночью около полуночи?

– Это что еще за…

Ваксиллиума прервал вновь раздавшийся дверной звонок.

– Ржавь и Разрушитель! Это люди из высшего общества, Уэйн. Я потратил месяцы, чтобы убедить их в том, что я не какой-нибудь хулиган. Мне нужно, чтобы ты отсюда убрался. – Ваксиллиум шагнул вперед, пытаясь оттеснить друга к задней двери.

– Хм, а ведь это весьма подозрительное поведение, чес-слово, – не сдавался Уэйн, продолжая рисовать какие-то каракули в своем блокноте. – Уклоняетесь от ответов, весь такой встревоженный. Что вы скрываете, сэр?

– Уэйн. – Ваксиллиум схватил его за руку. – Я в некоторой степени ценю, что ты проделал такой путь ради того, чтобы мне надоедать, и я действительно рад тебя видеть. Но сейчас не время.

– По-твоему, я здесь ради тебя? – ухмыльнулся Уэйн. – Нет ли в этом толики высокомерия?

– А что еще могло привести тебя сюда?

– Партия провианта, – пояснил Уэйн. – Железнодорожный вагон покинул Элендель четыре дня назад и прибыл в Везеринг совершенно пустым. Ну так вот, до меня дошли слухи, что ты недавно потерял две собственные партии из-за этих умыкателей. Вот я и пришел тебя расспросить. Весьма подозрительно, как и было сказано.

– Подозрительно… Уэйн, я потерял две партии. Это меня ограбили! С какой стати я превратился в подозреваемого?

– Откуда мне знать, как работает твой коварный криминальный гений, дружище?

За пределами комнаты послышались шаги. Ваксиллиум посмотрел на дверь, потом опять на Уэйна:

– Прямо сейчас мой криминальный гений задается вопросом, могу ли я куда-нибудь засунуть твой труп так, чтобы он не слишком бросался в глаза.

Уэйн с ухмылкой отступил на шаг.

Дверь открылась.

Ваксиллиум повернулся и увидел Лимми, которая с робким видом придерживала створку. За порогом стоял грузный мужчина в превосходном костюме, с тростью из темного дерева. Его усы ниспадали до толстой шеи, а жилет украшал темно-красный галстук.

– …Твержу, что не имеет значения, с кем он встречается! – говорил лорд Хармс. – Он захочет поговорить со мной! Нам было назначено, и… – Аристократ осекся, сообразив, что дверь открыта. – А-а! – Он вошел в комнату.

За ним последовали угрюмая женщина с собранными в тугой пучок золотистыми волосами – его дочь Стерис – и девушка, которую Ваксиллиум не знал.

– Лорд Ладриан, я нахожу весьма неуместным тот факт, что меня заставили ждать, – заявил Хармс. – С кем это вы встречаетесь вместо меня?

Ваксиллиум вздохнул:

– Это мой старый…

– Дядюшка! – шагнув вперед, договорил Уэйн. Голос его вдруг огрубел и лишился сельского выговора. – Я его дядюшка Максиль. Нагрянул этим утром без предупреждения, милейший.

Самого Уэйна тоже было не узнать. Он снял шляпу и пыльник, приклеил к верхней губе правдоподобные фальшивые усы с сединой. Чуть прищурился, чтобы появились лишние морщинки у глаз. Отличная маскировка, делавшая его на несколько лет старше Ваксиллиума, а не на десяток моложе.

Ваксиллиум бросил взгляд через плечо. Сложенный пыльник и шляпа покоились на полу возле одной из кушеток, рядом с этой стопкой лежали две скрещенные дуэльные трости. Осуществить подобную перемену, находясь внутри ускоренного пузыря, не составляло труда. Уэйн был скользуном – алломантом, который при помощи темпосплава создавал вокруг себя пузырь сжатого времени. Он частенько обращался к своей силе, чтобы сменить наряд.

Как и Ваксиллиум, Уэйн также был двурожденным, хотя его ферухимическая способность – быстрое исцеление от ран – находила применение только в битве. И все же две силы представляли собой очень сильную комбинацию.

– Дядюшка, значит? – спросил лорд Хармс, пожимая протянутую руку Уэйна.

– По материнской линии! – уточнил тот. – Не со стороны Ладрианов, разумеется. А иначе я был бы тут главным. – Уэйн совсем не походил на себя, но в этом и заключалось его мастерство. Он говорил, что маскировка на три четверти заключалась в изменении манеры произношения и тембра голоса. – Я уже давно хотел навестить юношу. У него ведь было довольно-таки беспорядочное прошлое, знаете ли. Требуется крепкая рука, которая позаботится, чтобы он не вернулся к столь неподобающему образу жизни.

– Я частенько думал о том же самом! – воскликнул лорд Хармс. – Полагаю, мы можем присесть, лорд Ладриан?

– Разумеется. – Ваксиллиум тайком бросил сердитый взгляд на Уэйна.

«Серьезно? – спрашивал этот взгляд. – Мы до такого докатились?»

Уэйн лишь плечами пожал. Потом повернулся, взял Стерис за руку и вежливо склонил голову:

– А кто это милое создание?

– Моя дочь Стерис. – Хармс сел. – Лорд Ладриан? Вы не сообщили дяде о нашем прибытии?

– Я был так удивлен его появлением, что у меня не было возможности. – Ваксиллиум вслед за Уэйном взял руку Стерис.

Та окинула его с головы до пят критическим взглядом, затем ее глаза метнулись к пыльнику и шляпе на полу. Уголки рта опустились. Несомненно, решила, что вещи принадлежат Ваксиллиуму.

– Это моя кузина Мараси, – сообщила Стерис, кивком указав на девушку позади себя. Мараси, темноволосая и большеглазая, с ярко-красными губами, скромно потупилась, едва Ваксиллиум к ней повернулся. – Она провела большую часть жизни во Внешних Владениях и отличается робостью, так что, пожалуйста, не огорчайте ее.

– И мысли такой не было.

Ваксиллиум подождал, пока женщины усядутся возле лорда Хармса, потом занял свое место на маленькой софе, обратившись лицом к гостям и к дверному проему. Существовал еще один выход из комнаты, но Ваксиллиум обнаружил на подходе к нему скрипучую половицу, так что подкрасться было невозможно. Законник он или лорд, но получить выстрел в спину не хотелось.

Уэйн с чинным видом занял кресло справа от Ваксиллиума. Наступило долгое молчание, во время которого все смотрели друг на друга. Уэйн зевнул.

– Ну что ж, – сказал Ваксиллиум. – Возможно, стоит начать с вопроса о вашем здоровье.

– Возможно, – ответила Стерис.

– Э-э-э… да. И как оно?

– Здоровье у меня сносное.

– В отличие от костюма Ваксиллиума, – встрял Уэйн. – Ну, вы понимаете, он его все носит, носит. А костюм не снашивается, – пояснил он и, развернувшись к лорду Хармсу, поинтересовался: – Что это у вас, красное дерево?

– Вы об этом? – уточнил, тот, приподнимая трость. – Да, действительно. Фамильная ценность.

– Лорд Ваксиллиум, – сурово проговорила Стерис, перебивая отца. Похоже, ей не нравились светские разговоры. – Думаю, стоит обойтись без пустой болтовни. Мы все знаем, в чем суть этой встречи.

– Знаем? – переспросил Ваксиллиум.

– Да, – ледяным голосом подтвердила Стерис. – Лорд Ваксиллиум, положение таково, что вы обладаете прискорбной репутацией. Ваш дядя, да упокоится он с Героем, запятнал имя Ладрианов склонностью к затворничеству, периодическими безрассудными политическими выходками и вопиющим нарушением общепризнанных норм. Вы явились из Дикоземья, в немалой степени поспособствовав дурной репутации Дома. В особенности если учесть оскорбления, которые вы нанесли различным семействам во время первых недель в городе. Помимо всего прочего, ваш Дом на грани нищеты. Мы же находимся в отчаянных обстоятельствах иного рода. Наше финансовое положение стабильно, однако имя малоизвестно в высшем обществе. У моего отца нет наследника мужского пола, которому можно было бы передать родовое имя. Из всего перечисленного следует, что союз между нашими Домами выглядит достаточно разумным.

– До чего же вы рассудительны, моя дорогая, – заметил Уэйн; аристократический говор давался ему с такой легкостью, словно был свойствен от рождения.

– В самом деле. – Не спуская глаз с Ваксиллиума, Стерис сунула руку в сумочку. – Ваших писем и бесед с моим отцом оказалось достаточно, чтобы убедить нас в серьезности ваших намерений. Кроме того, ваше поведение на публике последние пару месяцев отличалось многообещающим здравомыслием, столь не похожим на изначальное хамство. Потому я и взяла на себя смелость составить проект соглашения, которое, думаю, соответствует интересам обеих сторон.

– Э-э… соглашение? – переспросил Ваксиллиум.

– Ох, мне не терпится его увидеть, – прибавил Уэйн.

Он небрежным жестом сунул руку в карман и достал… Ваксиллиум не разглядел, что именно.

«Соглашение» оказалось большим документом, величиной по меньшей мере в двадцать страниц. Стерис вручила одну копию Ваксиллиуму, другую – отцу, третью оставила себе.

Лорд Хармс кашлянул в ладонь:

– Я посоветовал ей записать свои мысли. И… что ж, моя дочь всегда действует очень основательно.

– Это заметно, – не мог не согласиться Ваксиллиум.

– Я бы посоветовал тебе никогда не просить ее передать молоко, – проговорил Уэйн так тихо, что только Ваксиллиум его услышал. – Чтобы выполнить просьбу основательно, она, скорее всего, швырнет в тебя корову.

– Документ состоит из нескольких частей, – продолжала Стерис. – Первая в общих чертах обрисовывает стадию ухаживания. В этот период мы будем явственно – но не слишком поспешно – продвигаться к помолвке. Мы потратим на это ровно столько времени, сколько понадобится, чтобы общество начало воспринимать нас как пару. Помолвка не должна оказаться быстрой на грани скандала, но откладывать ее надолго тоже не стоит. Восемь месяцев, по моим оценкам, соответствуют нашим целям.

– Понимаю. – Ваксиллиум листал документ.

Вошел безмолвный Тиллом, поставил поднос с чаем и пирожными на сервировочный столик возле Уэйна.

Ваксиллиум покачал головой, закрывая контракт:

– Вам не кажется, что это слегка… сурово?

– Сурово?

– Я хотел сказать, не должно ли найтись место для романтики?

– Оно есть. Страница тринадцать. После свадьбы между нами каждую неделю будет происходить не больше трех супружеских встреч и не меньше одной, пока не появится годный наследник. После этого те же самые цифры применяются к двухнедельному промежутку.

– О, разумеется, – машинально поддакнул Ваксиллиум. – Страница тринадцать.

Он посмотрел на Уэйна. Неужели тот достал из кармана… пулю? Уэйн катал ее в ладони.

– Если этого недостаточно для удовлетворения ваших потребностей, – заметила Стерис, – на следующей странице содержится детальный протокол отношений с подходящей любовницей.

– Погодите! – Ваксиллиум оторвал взгляд от Уэйна. – Ваш документ позволяет любовниц?!

– Ну конечно, – подтвердила Стерис. – Они представляют собой простой жизненный факт, и лучше принять их во внимание, чем игнорировать. В документе вы найдете требования к вероятным любовницам, а также способы, посредством которых надлежит соблюдать осторожность.

– Понимаю.

– Я также буду следовать этим правилам, – прибавила Стерис.

– Вы планируете завести любовницу, миледи? – встрепенулся Уэйн.

– Мне будут позволены собственные развлечения. Обычно избранником становится кучер. Конечно же, я воздержусь от подобного до появления наследников. Не должно быть никакой неразберихи в вопросах отцовства.

– Разумеется, – уже в который раз повторил Ваксиллиум.

– Это есть в контракте, – уточнила Стерис. – Страница пятнадцать.

– Не сомневаюсь, именно так все и есть.

Лорд Хармс опять кашлянул в ладонь. Мараси, кузина Стерис, сохраняла бесстрастное выражение лица, хотя во время разговора все время смотрела в пол. Зачем ее взяли с собой?

– Дочь, – сказал лорд Хармс, – возможно, нам следует на какое-то время перейти к менее личным темам.

– Очень хорошо, – согласилась Стерис. – У меня вопросы. Вы религиозный человек, лорд Ладриан?

– Я следую Путем.

– Хмм… – Стерис задумалась, барабаня пальцами по контракту. – Что ж, это безопасный вариант, пусть и в некотором смысле скучный. Я, к примеру, никогда не понимала, как люди могут следовать религии, в которой бог напрямую запрещает ему поклоняться.

– Это сложно.

– Так говорят все, кто следует Путем. И тут же пытаются объяснить, насколько их религия проста.

– И это тоже сложно. Но по-простому сложно. Полагаю, вы, миледи, из приверженцев Выжившего?

– Верно.

«Восхитительно», – подумал Ваксиллиум.

Что ж, приверженцы Выжившего не так уж плохи. По крайней мере, некоторые из них. Он поднялся. Уэйн все еще игрался со своей пулей.

– Кто-нибудь желает чаю?

– Нет, – отмахнулась Стерис, продолжая просматривать свой документ.

– Да, пожалуйста, – негромко попросила Мараси.

Ваксиллиум пересек комнату, приближаясь к столику с чаем.

– Какие милые книжные полки! – восхитился Уэйн. – Хотел бы я иметь такие. Ай-ай, какая прелесть. И… мы внутри.

Лорд Хармс, Стерис и Мараси посмотрели в сторону полок, и в тот момент, когда они отвернулись, Уэйн зажег темпосплав и создал пузырь ускоренного времени.

Пузырь около пяти метров в поперечнике отгородил Уэйна и Ваксиллиума от гостей. Время там текло намного быстрее, чем для оставшихся снаружи. За годы знакомства с Уэйном Ваксиллиум научился различать границы пузыря – они были отмечены легким дрожанием воздуха.

– Ну? – спросил Ваксиллиум.

– О, мне кажется, тихоня очень даже миленькая, – обычным своим голосом ответил Уэйн. – А вот эта, высокая, безумна. Ржавь мне на руки, точно безумна.

Ваксиллиум налил себе чаю. Хармс и две женщины, сидящие на кушетке, выглядели застывшими и напоминали статуи. Уэйн, не жалея запасов, разжигал свой металл, чтобы выделить для них с Ваксиллиумом несколько минут уединения.

Эти пузыри бывали очень полезными – правда, не в том смысле, как предполагало большинство людей. С момента его возникновения пузырь нельзя было сдвинуть. Из него нельзя было стрелять. Ну, вообще-то, можно, однако что-то влияло на предметы, которые его пересекали. При выстреле из ускоренного пузыря пуля, попав в зону обычного времени, замедлялась и отклонялась от траектории. Поэтому нормально прицелиться изнутри пузыря не получалось.

– Она очень хорошая пара, – возразил Ваксиллиум. – Для нас обоих ситуация идеальная.

– Слушай, дружище. Просто потому, что Лесси…

– Лесси тут ни при чем!

– Эй, стой! – Уэйн вскинул руку. – Не надо злиться.

– Я не… – Ваксиллиум перевел дух и продолжил уже спокойнее: – Я не сержусь. Но дело не в Лесси. Дело в моем долге.

«Будь ты проклят, Уэйн! Я почти заставил себя не думать о ней».

Что бы сказала Лесси, увидев, чем он занят? Наверное, посмеялась бы. Посмеялась над тем, как это все нелепо. Посмеялась над его неловкостью. Она была не из ревнивых – возможно, потому что у нее никогда не было повода ревновать. С такой женщиной, как Лесси, разве мог Ваксиллиум заглядываться на кого-то другого?

Никто и никогда не сможет с ней сравниться. Именно поэтому Ваксиллиума так и устраивал контракт Стерис: он поможет разложить чувства по полочкам и, возможно, так будет чуть легче справиться с болью.

– Теперь это мой долг, – повторил Ваксиллиум.

– Раньше, говоря о долге, ты имел в виду спасение людей, а не женитьбу на ком-либо, – заметил Уэйн.

Ваксиллиум присел рядом с креслом:

– Уэйн. Я не могу стать таким, каким был. То, что ты сюда заявился и вмешался в мою жизнь, ничего не изменит. Я теперь другой человек.

– Если ты собрался стать другим человеком, почему не выбрал кого-то с менее уродливой физиономией?

– Уэйн, это серьезно.

Тот поднял руку, крутанул в руке патрон и протянул Ваксиллиуму:

– Как и это.

– Что это такое?

– Пуля. Ими стреляют в людей. Будем надеяться, что в плохих – или, по крайней мере, в тех, которые тебе задолжали брусок-другой.

– Уэйн…

– Они возвращаются. – Уэйн положил патрон на поднос с чайным сервизом.

– Но…

– Пришла пора покашлять. Три. Два. Один.

Ваксиллиум тихонько выругался, но сунул патрон в карман, встал и громко закашлялся, потому что ускоренный пузырь разрушился и восстановилось нормальное течение времени. Для троих гостей прошли секунды, а разговор Ваксиллиума и Уэйна из-за огромной скорости оказался почти неразличим на слух. Кашель должен был прикрыть шероховатости.

Никто из троих посетителей, похоже, ничего не заметил. Ваксиллиум налил чай – сегодня он был темно-вишневого цвета, видимо, подслащенный и с фруктами – и подал Мараси. Затем вернулся на место, держа в одной руке свою чашку, а в другой крепко сжимая патрон. И гильза, и оболочка среднекалиберной пули выглядели стальными, однако вся штуковина целиком казалась слишком легкой. Ваксиллиум нахмурился, взвешивая ее в ладони.

«Кровь на ее лице. Кровь на кирпичной стене… – Он вздрогнул, прогоняя воспоминания. – Будь ты проклят, Уэйн…»

– Вкусный чай, – негромко проговорила Мараси. – Спасибо.

– Не стоит благодарности, – откликнулся Ваксиллиум, заставляя себя сосредоточиться на разговоре. – Леди Стерис, я изучу этот контракт. Огромное спасибо. Но, честно говоря, я надеялся, что эта встреча позволит мне больше узнать о вас.

– Я работаю над автобиографией. Возможно, пришлю вам почтой одну-две главы.

– Это очень… нетрадиционно, – с трудом нашелся Ваксиллиум. – Ценю ваше предложение, но, прошу, расскажите немного о себе. Чем вы увлекаетесь?

– Я предпочитаю пьесы. – Стерис поморщилась. – Конкретнее – «Кулерим».

– Не совсем понял?

– Театр «Кулерим», – подавшись вперед, подсказал Уэйн. – Две ночи назад его ограбили прямо во время представления.

– Вы не слышали? – удивился лорд Хармс. – Это было во всех газетах.

– Кого-нибудь ранили?

– Не во время происшествия как такового. Но все же они взяли заложницу, когда убегали.

– Чудовищно, – возмутилась Стерис. – Никто так и не узнал, что случилось с Армаль. – Ей как будто стало плохо.

– Вы ее знали? – поинтересовался Уэйн, и вместе с любопытством в его речи проскользнул неправильный выговор.

– Мы кузины.

– Как и… – Ваксиллиум кивком указал на Мараси.

Все трое на миг уставились на него с растерянными лицами, потом лорд Хармс поспешно сказал:

– Нет. Другая ветвь семьи.

– Интересно, – произнес Ваксиллиум, откидываясь на спинку кресла. – И амбициозно. Ограбить целый театр? Сколько там было налетчиков?

– Десятки, – включилась в разговор Мараси. – Может, около тридцати – так говорят свидетели.

– Большая банда. Значит, еще примерно человек восемь, которые их увезли. Был и транспорт, чтобы сбежать. Впечатляет.

– Это умыкатели, – уточнила Мараси. – Те, что грабят поезда.

– Не доказано, – заявил Уэйн, ткнув в нее пальцем.

– Нет. Но один из свидетелей ограбления поезда описал нескольких мужчин, которые участвовали и в ограблении театра.

– Постойте, – вскинулся Ваксиллиум. – Есть свидетели какого-то из ограблений поезда? Я думал, они все происходили тайком. Какой-то там вагон-призрак появляется на путях?

– Да, – подтвердил Уэйн. – Машинисты останавливают поезд, чтобы разобраться или, возможно, просто в панике. Однако фантом исчезает до того, как удается его осмотреть. Состав продолжает путь, но, когда достигает конечной станции, выясняется, что один из вагонов пуст. По-прежнему закрыт, без признаков взлома. И все же товаров в нем нет.

– Значит, виновных никто не видит?

– Последние случаи были другими, – оживилась Мараси. – Они начали грабить и пассажирские вагоны. Когда поезд из-за призрака останавливается, бандиты запрыгивают в вагоны и идут сквозь них, отбирая драгоценности и бумажники у пассажиров. Берут заложницу, грозятся убить ее, если кто-то последует за ними, и уходят. Грузовой вагон, как и в предыдущих случаях, оказывается ограбленным.

– Любопытно, – задумчиво произнес Ваксиллиум.

– Да, – согласилась Мараси. – Я думаю…

– Моя дорогая, – вмешался лорд Хармс, – ты наскучила лорду Ладриану.

Мараси покраснела и опустила глаза.

– Мне вовсе не было скучно. – Ваксиллиум постукивал ногтем по чашке с недопитым чаем. – Э-э…

– Что это у вас, пуля? – Стерис указала на его руку.

Ваксиллиум опустил глаза и понял, что продолжает катать патрон между большим и указательным пальцем.

– Пустяк. – Ваксилиум бросил сердитый взгляд на Уэйна.

«Толкни его», – беззвучно проговорил тот.

– Уверены, что покончили с вашим необычным прошлым, лорд Ладриан? – поинтересовалась Стерис.

– О, он уверен. – Уэйн скривился. – Не стоит беспокоиться о том, что он поведет себя не как все. Да что там, он совершенно скучен! Невероятно, комично, бессмысленно скучен. Можно выжать больше душевных треволнений из нищего, который стоит в очереди за супом в день блюд из крысятины. Это…

– Спасибо, дядюшка, – сухо поблагодарил Ваксиллиум. – Да, Стерис, с моим прошлым именно это и произошло. Оно прошло. Я посвятил себя исполнению обязанностей главы Дома Ладриан.

– Очень хорошо. Нам понадобится официальное вступление в высшее общество в качестве пары. Какое-нибудь публичное событие.

– Как насчет свадебного ужина Йомен-Остлин? – рассеянно проговорил Ваксиллиум. «Толкни его». – Я сегодня утром получил приглашение.

– Отличная идея, – вмешался лорд Хармс. – Нас тоже пригласили.

«Толкни его».

Ваксиллиум сунул пальцы в левый рукав и взял небольшую щепотку стальных опилок из потайного кошелька. Бросил в чай и сделал глоток. Резерв получился небольшой, но достаточный.

Он воспламенил сталь, и вокруг появился знакомый веер из голубых лучей, указывающих на все ближайшие источники металла.

Кроме того, который находился у него в руке.

«Алюминий, – понял Ваксиллиум. – Неудивительно, что пуля такая легкая».

Алюминий и несколько его сплавов алломантически инертны: их нельзя ни толкать, ни тянуть. А еще этот металл очень дорогой. Он стоил даже больше, чем золото или платина.

Пуля была создана для убийства алломантов-стрелков и хватателей – таких как Ваксиллиум. Он вздрогнул, но крепче сжал патрон. В иные дни Ваксиллиум отдал бы свой лучший пистолет за несколько алюминиевых пуль. Хотя еще не доводилось слышать о сплаве, из которого можно изготовить пулю с нормальными баллистическими свойствами.

«Откуда? – беззвучно спросил он Уэйна. – Откуда ты ее взял?»

Уэйн лишь кивком указал на гостей, которые глядели прямо на Ваксиллиума.

– В порядке ли вы, лорд Ладриан? – с участием спросила Стерис. – Я знаю хорошего цинкового консультанта, если вдруг вам понадобится эмоциональная помощь.

– Э-э… нет. Спасибо, со мной все в порядке, и я думаю, что это была весьма продуктивная встреча. Вы со мной согласны?

– Как сказать, – проговорила Стерис, поднимаясь. Видимо, приняла его слова за приглашение завершить беседу. – Свадебный ужин завтра, если не ошибаюсь. Могу ли я рассчитывать, что до него вы ознакомитесь с контрактом?

– Можете. – Ваксиллиум также поспешил встать.

– А вот я думаю, эта встреча была чудесной, – сказал Уэйн, поднимаясь вслед за ними. – Вы именно та, в ком нуждается мой племянник, леди Стерис! Крепкая рука. Никакого разгильдяйства, к которому он привык.

– Согласен! – поддержал лорд Хармс. – Лорд Ладриан, возможно, ваш дядюшка отправился бы на ужин…

– Нет, – опередил Ваксиллиум уже открывшего было рот Уэйна. – Нет, к несчастью, он должен вернуться в свое имение. Сообщил об этом как раз до вашего прихода. Ему необходимо присутствовать при очень важной выжеребке.

– Жаль. – Лорд Хармс помог Мараси встать. – Мы пришлем вам весточку о подтверждении, когда примем приглашение Йомена.

– Я сделаю то же самое. – Ваксиллиум проводил их до двери комнаты. – Всего хорошего.

Тиллом поклонился и увел гостей. Окончание встречи показалось Ваксиллиуму несколько скомканным, но когда гостиная опустела, он вздохнул с облегчением. Принимая во внимание внезапное вторжение Уэйна, все прошло неплохо. По крайней мере, никто не попытался его пристрелить.

– Милые люди, – заметил Уэйн. – Теперь я понимаю, что ты затеял. С женой и тестем вроде этого ты будешь тут как дома – совсем как обитатели тюряги в Везеринге!

– Очень мило, – тихонько проговорил Ваксиллиум, помахав в последний раз Хармсам, которые вышли из дверей особняка. – Откуда ты взял пулю?

– Ее уронили во время налета на театр. Выменял у констеблей сегодня утром.

Ваксиллиум закрыл глаза. Уэйн был склонен к весьма широкой интерпретации понятия «обмен».

– Ой, ну вот не надо так! Я им взамен оставил миленький булыжник. Кстати говоря, мне кажется, Стерис и ее папуля считают тебя чокнутым. – Уэйн ухмыльнулся.

– Ничего нового. Наши с тобой отношения вот уже много лет убеждают людей в том, что я безумен.

– Ха! А я-то думал, ты потерял чувство юмора. – Уэйн вытащил из кармана карандаш и, проходя мимо стола, обменял его на одну из ручек Ваксиллиума.

– Я не потерял чувство юмора, Уэйн. Просто держу его в узде. То, что я тебе сказал, – правда; и эта пуля ничего не меняет.

– Может, и не меняет, – согласился Уэйн, забирая свою шляпу, пыльник и дуэльные трости. – Но я все равно должен поглядеть, что удастся найти.

– Это не твоя работа.

– А твоей работой не было охотиться на преступников в Дикоземье. Это никак не влияет на то, что следует делать, дружище. – Уэйн подошел к Ваксиллиуму и вручил ему свою шляпу.

– Уэйн…

– Людей похищают! – Накинув пыльник, Уэйн забрал у Ваксиллиума и нахлобучил себе на голову шляпу. – Пока что четыре заложницы. Ни одну не вернули. Воровать драгоценности – это одно. Забирать продовольствие у городов Дикоземья – другое. Воровать людей… в общем, тут что-то происходит. Я собираюсь узнать, что именно. С тобой или без тебя.

– Без меня.

– Отлично. – Уэйн поколебался. – Но мне кое-что нужно, Вакс. Место, где следует искать. Ты у нас всегда был башковитым.

– Да, мозг в этом деле небесполезен, какой сюрприз.

Уэйн сузил глаза, потом просительно вскинул брови.

– Ладно, – сдался Ваксиллиум, потянувшись к чашке с чаем. – Сколько было совершено ограблений?

– Восемь. Семь железнодорожных вагонов и самое последнее – театр.

– Четыре заложника?

– Ага. Во время трех последних ограблений. В одном из поездов взяли двух, одну – в театре. Все четыре – женщины.

– Их легче одолеть, – неторопливо проговорил Ваксиллиум, постукивая ногтем по чашке. И мужчины будут сильнее тревожиться, что женщин убьют в случае погони.

– Хочешь узнать, что было украдено? – спросил Уэйн, сунув руку в карман пыльника. – Я выменял список у одного из констеблей…

– Не имеет значения. – Ваксиллиум отпил остывшего чая. – Или, по крайней мере, бо́льшая часть украденного не имеет значения. Дело не в грабежах.

– Э-э… точно?

– Точно. Большая банда. В нее вложены деньги – большие деньги. – Ваксиллиум вытащил пулю и снова ее осмотрел. – Если бы им требовались финансы, они бы грабили перевозчиков золота или банки. Грабежи, скорее всего, нужны для отвода глаз. Если тебе требуются чьи-то лошади, иной раз лучше всего выпустить на волю его свиней. Пока он будет их ловить, ты успеешь удрать. Готов поставить деньги на то, что этим умыкателям требовалось что-то другое, что-то необычное. Может, предмет, который легко упустить из виду среди всего украденного. Или, возможно, на самом деле они занимаются вымогательством и планируют начать требовать деньги за защиту у горожан. Узнай, не связывались ли с кем-нибудь по этому поводу. Со мной не связывались, кстати. Если и это никуда не приведет, изучи заложниц. Одна из них, возможно, имела при себе то, что было истинной целью грабителей. Не удивлюсь, если окажется, что речь идет о скрытом шантаже.

– Но они ограбили несколько поездов, прежде чем начали брать заложниц.

– Да. И им это сошло с рук. Не было причин выдавать себя, грабя пассажиров, если они могли сбежать с грузом и беспрепятственно. Они ищут что-то другое, Уэйн. Доверься мне.

– Ладно. – Худощавый законник потер лицо, потом наконец-то сорвал фальшивые усы и сунул в карман. – Но скажи-ка, ты не хочешь узнать, в чем дело? Тебя это не грызет?

– Нет.

Это был не вполне правдивый ответ. Уэйн фыркнул:

– Я бы поверил, если бы у тебя глаз не задергался, дружище. – Он кивком указал на пулю. – Вижу, ты не предложил ее отдать.

– Не предложил. – Ваксиллиум сунул пулю в карман.

– И ты по-прежнему носишь метапамять, – констатировал Уэйн, кивком указывая на наручи, почти скрытые манжетами рубашки Ваксиллиума. – Не говоря уже о том, что ты по-прежнему держишь внутри рукава сталь. А еще я заметил на столе каталог оружия.

– У мужчины должны быть увлечения.

– Как скажешь, – проговорил Уэйн, потом шагнул вперед и постучал по груди Ваксиллиума. – Но знаешь, что я думаю? Думаю, ты ищешь повод не отпускать прошлое. Это ведь то, кто ты есть на самом деле. И никакой особняк, никакая женитьба, никакой титул ничего не изменят. – Уэйн коснулся полей шляпы. – Твоя судьба – помогать людям, дружище. Вот твое настоящее дело.

С этими словами Уэйн развернулся и ушел, задев плащом дверную раму.