Читать книгу Похититель костей - Бриана Шилдс - Страница 7

Моя жизнь в Замке Слоновой Кости входит в колею. Я продолжаю учиться у Наставницы Киры – немного придерживая себя, чтобы не вызвать подозрений, и одновременно совершенствуя свое мастерство, хожу на семинары в лектории вместе с другими учениками, ем в трапезной в компании Тессы и ее друзей – правда, пока что я не чувствую, что они также и мои друзья.

Тесса держит свое слово и не говорит Норе о магической книге Лэтама. Брэм тоже ничего ей не сказал, но я по-прежнему настороже, потому что хорошо помню, как меня предал Деклан.

Но осознание того, что я никому не могу излить душу, медленно и мучительно разъедает меня изнутри. Каждый вечер, отходя ко сну, я представляю себе, что беседую с Эйми. Мы с ней сидим на берегу Шарда, болтая ногами в воде. Я рассказываю ей о моих проблемах, о вариантах действий, которые у меня есть, и она высказывает свое мнение о каждом из них.

– Я могла бы вломиться в бывший кабинет Наставника Лэтама и обшарить его, чтобы попытаться найти какие-нибудь зацепки, – говорю я ей. – Насколько мне известно, замену ему еще не нашли, так что его вещи наверняка все еще там.

Быть может, я отыщу там что-нибудь об Эвелине, девушке, которую он любил, когда был молод.

Моя воображаемая Эйми презрительно фыркает:

– Если он сумел проникнуть в твою комнату, чтобы подбросить ту магическую книгу, вряд ли он был настолько неосторожен, что оставил в своем кабинете нечто такое, что дало бы тебе подсказку.

– Я могла бы попытаться отыскать такой мощный набор костей, на котором можно было бы погадать и таким образом определить, где он сейчас.

Но Эйми только качает головой. И она права. В распоряжении Лэтама имеется защитная магия, так что никакое гадание мне его не покажет.

– Ты все еще не спишь? – тихо спрашивает Тесса. Мы потушили свечи уже несколько часов назад, и я была настолько поглощена воображаемым разговором с Эйми, что на мгновение мне кажется, будто вопрос, который я сейчас слышала, задала мне она. Меня захлестывает радость, но ее тут же сменяет разочарование.

– Нет, я не могу заснуть, – отвечаю я, повернувшись в ее сторону, хотя могу различить только неясный холмик на ее кровати. – А почему не спишь ты?

Тесса вздыхает:

– Да вот, я все думаю о Лэтаме. О твоих словах, что он хочет, чтобы ты знала – здесь ты отнюдь не в безопасности.

– И что же?

– А что, если ты ошибаешься? Как ты можешь что-то знать наверняка?

– Это трудно объяснить, – говорю я. – Я просто знаю, и все.

Но ее вопрос вскрывает что-то в моем сознании. Я понимаю Лэтама. Какую бы ненависть он мне ни внушал, я могу понять: утрата той, кого ты любишь, потеря возможности жить так, как ты хотел, может толкнуть человека к ужасным делам. По его мнению, он всего лишь пытается исправить несправедливость.

А потому в глубине души я знаю – такие варианты действий ничего не дадут. Лэтама не остановить ни обыском его бывшего кабинета, ни попытками отыскать его с помощью гадания на костях. С тех самых пор, как он появился в Мидвуде и убил мою мать, я знаю: чтобы выяснить, где он сейчас, я должна отыскать Эвелину.

Но как же это сделать? Этого я не знаю.

Я думаю, как матушка впервые рассказала мне о Лэтаме. С тех пор как он ее убил, я думаю об этом каждый день. Матушка сказала тогда, что, когда она с ним познакомилась, он был настроен дружелюбно. Располагал к себе. У него была суженая – девушка по имени Эвелина. Они с Лэтамом были из соседних городков и, судя по всему, очень любили друг друга. Но в середине учебного года она вдруг покинула Замок Слоновой Кости, и никто ее больше не видел. После этого Лэтам изменился, стал другим. Он словно обиделся на весь мир. Матушка добавила, что потом об этом ходили какие-то гадкие слухи. Этот скандал изменил Лэтама навсегда.

Возможно, я бы не придала значения этому рассказу – ведь несчастная любовь еще не делает человека чудовищем, – но прежде, чем Лэтам убил мою мать, он сам заговорил об Эвелине. Сказал, что они были бы вместе, если бы не Верховный Совет. А раз так, я не могу не думать, что матушка что-то знала, что-то такое, что было важно. Очень может быть, что дело было в ее чутье, которое явно что-то подсказывало ей относительно его мотивов. Если Лэтам выбрал темный путь из-за этой женщины, то, быть может, отыскав ее, я узнаю ответы, которые мне нужно получить.

Тесса издает какой-то неопределенный сонный звук. Вряд ли утром она будет ясно помнить наш разговор. И на минутку я притворяюсь перед самой собой, что Тесса – это Эйми. И что я могу доверить ей свои секреты.

– Когда-то Лэтам был влюблен, – говорю я вслух. – В девушку по имени Эвелина. Мне надо ее найти.

– А она что, училась здесь? – Тесса произносит эти слова невнятно, и я понимаю, что она вот-вот заснет.

Однако последний ее вопрос неожиданно подсказывает мне, в каком направлении двигаться дальше. Раз она была ученицей в Замке Слоновой Кости, то записи о ней наверняка сохранились в здешних архивах.

– Тесса, это же блестящая мысль, – говорю я. Но она не отвечает. Ее дыхание стало ровным и глубоким. Она спит. Внезапно меня пронизывает тоска – не только по Эйми, но и по Тессе, с которой я дружила на другом моем пути. По той, которую знала я. По той, которая знала меня.

Неужели такова моя судьба? Ощущать свою близость только к тем версиям моих друзей, кого в этой реальности не существует, и знать, что единственная моя подруга из этой жизни сейчас далеко?

Теперь, поняв, что я, вероятно, смогу найти сведения об Эвелине, не покидая Замок Слоновой Кости, я должна бы чувствовать себя лучше, однако это не так. Потому что до сих пор попытки придумать новый план занимали мои мысли, помогали мне коротать время, пока я лежала без сна. Я чувствую себя как выжатый лимон, но боюсь заснуть.

Боюсь моих снов.

Боюсь видения о моем безрадостном будущем, которое является мне всякий раз, когда я закрываю глаза.

* * *

Когда мне начинает казаться, что мое учебное расписание наладилось, судьба – в лице Норы – вдруг ошарашивает меня.

– Ученики, – говорит она, стоя на небольшом возвышении в лектории, имеющем форму амфитеатра, – момент, которого вы ожидали с начала второго семестра, наконец настал. Теперь все изменится.

Зал наполняется оживленным гулом голосов, и у меня возникает такое чувство, словно я что-то упустила. Я поворачиваюсь к девушке, сидящей рядом, – ее зовут Ингрид, и у нее рыжеватые волосы. Если не считать меня, она – единственная Заклинательница Костей, которая учится сейчас в Замке Слоновой Кости.

– В чем дело? О чем толкует Нора?

– О костяных играх, – шепчет Ингрид.

Ну конечно. Несколько раз я уже слышала разговоры об этих играх, но была так поглощена стремлением узнать, где сейчас Лэтам, и не думать о Брэме, что почти не вспоминала о них.

Но теперь в моей голове всплывает воспоминание – в лектории расставлены столы, передо мной лежит груда костей. Мы участвуем в соревновании – кто быстрее соберет из костей скелет и определит, какому животному он принадлежал. Передо мной возникает лицо Брэма, и у меня жарко вспыхивают щеки. Он тоже там был. Я почти что чувствую, как его пальцы касаются моих. Может, это и были костяные игры? Я словно вставила в замок ключ и чувствую, что он вроде бы не совсем подходит, но, возможно, еще подойдет, если его немного покрутить.

– Разве мы уже не играли в костяные игры? – спрашиваю я. И тут осознаю свою промашку. – Я хочу сказать: разве вы уже не играли в костяные игры? До того, как сюда прибыла я?

Ингрид качает головой:

– Нет, в них играют только во втором семестре. Их включили в учебную программу несколько лет назад. Мой брат говорил, что это была его самая любимая часть учебы. – Она склоняет голову набок. – Может, ты имеешь в виду гонки костей?

Гонки костей. Точно. Теперь я вспоминаю, что именно так назывался турнир, в котором мы на скорость собирали скелет трехпалого ленивца. Вспоминаю, как, работая, Брэм сурово сжимал губы, вспоминаю, как его лицо осветилось торжеством, когда мы поставили на место последнюю кость и выиграли турнир. Но внутри меня чего-то не хватает. Нет, это не воспоминание – это была только возможная реальность, а в этой версии реальности все происходило не так. Во всяком случае, для него.

– Да, – говорю я. – Так оно и есть, я имею в виду гонки костей.

Нора подносит к губам костяной рупор и откашливается:

– Если вы угомонитесь, я продолжу.

Ингрид отворачивается от меня и подается вперед. И не только она. Каждый ученик сидит сейчас на краешке скамьи, ожидая, когда Нора наконец озвучит детали.

Нора улыбается, довольная эффектом, который произвели ее слова:

– До сих пор вы по большей части учились в этих стенах. Но во втором семестре вам придется уехать отсюда и поусердствовать, как никогда.

Она ходит по возвышению, сжав руки перед собой. Здесь стало так тихо, что я слышу каждый удар маятника в часах, висящих на задней стене – массивного сооружения, сделанного из костей красношеего страуса.

– Когда вы уедете из Замка Слоновой Кости, вас развезут по городам и деревням, расположенным в разных частях Кастелии. Многим из вас предстоит исполнять роли членов муниципальных советов. Вам придется работать с теми, кто занимается другими видами магии костей, чтобы вместе решать сложные проблемы. В прошлом мы не раз обнаруживали, что наши ученики хорошо знают свою собственную область магии, но плохо подготовлены к тому, чтобы организовывать работу, вести за собой людей и справляться с проблемами. Поэтому несколько лет назад мы придумали решение. – Она перестает ходить взад и вперед и поворачивается к нам лицом: – Те из вас, у кого в Замке Слоновой Кости учились братья или сестры, наверняка слышали от них подробные рассказы обо всем этом. Что же касается остальных, то мне будет очень приятно приобщить вас к костяным играм.

По рядам сидящих учеников снова пробегает ропот. Мой взгляд блуждает по залу, по скамьям, выкрашенным в разные цвета, совпадающие с цветами плащей тех, кто там сидит, пока не доходит до группы в черном. Брэм сидит, повернувшись ко мне спиной, и шепчется с остальными Костоломами. Он подался вперед, явно поглощенный беседой. Какое-то время я смотрю на него, все еще смущенная влечением к нему. Он поворачивается, встречается со мной взглядом, и у меня замирает сердце. Я не могу позволить себе поддаться чувствам, пришедшим с другого моего пути. Я придаю своему лицу жесткое выражение, и мой взгляд скользит мимо Брэма, как будто я не заметила его вообще. Краем глаза я вижу, как он недоуменно сдвигает брови. Меня пронзает острая тоска, но больше я не перевожу глаза на него.

– Для того чтобы справиться с предстоящими вам испытаниями, – продолжает Нора, говоря таким тоном, что гул голосов затихает, – вам надо будет работать в группах по пять или шесть человек – именно столько членов бывает в муниципальном совете – и делать это в разных частях Кастелии. Ваше участие в этих играх будет оцениваться по принципу: «сдал – провалил», причем это будет относиться ко всем членам данной команды, так что подходите тщательно к выбору ваших партнеров. Вам понадобится хорошее сочетание разных видов магии и дарований. Если вы провалите эти игры, значит, и в своей учебе вы потерпите провал. А теперь идите. И примите правильные решения.

В зале начинается суматоха, и на Ингрид немедля обрушивается шквал предложений вступить в ту или иную команду. Среди нас есть только две Заклинательницы Костей, и никто не хочет приглашать к себе ту из них, которая еще только начала учебу. У меня в животе разверзается пустота, когда я вспоминаю, как в детстве, играя в «Пленника-Мертвеца» с другими детьми, я ужасно боялась, что меня выберут самой последней и мне придется терпеть позор, поскольку меня унизят, объявив наименее достойной, притом унизят прилюдно.

Кто-то хлопает меня по плечу, я поворачиваюсь и с огромным облегчением вижу, что это Тесса. Она держит под руку Джейси.

– Мы можем вступить в твою команду?

Я перевожу взгляд с одной из них на другую и обратно:

– По-моему, этот вопрос должен звучать иначе – могу ли я вступить в вашу команду?

Джейси смеется, ее темные глаза блестят.

– На тебя наверняка будет большой спрос, – говорит она. – Поверь мне, никому не нужна еще одна Врачевательница или Мешальщица.

– Что ж, в таком случае, – отвечаю я, обведя рукой пустое пространство вокруг меня, – да, вы можете вступить в мою достославную команду.

Тесса ухмыляется:

– Отлично. Теперь, если мы найдем Костореза, Хранителя и Костолома, мы станем одной из тех двух команд, в которых будут представлены все шесть областей магии костей.

При упоминании Костолома мои предательские глаза начинают обшаривать зал в поисках Брэма. И подобно почтовому голубю тут же находят его. Он стоит рядом с группой других учеников, но я не могу сказать, стал ли он уже членом какой-то команды. Затем к нему подходит Нора. Дотрагивается до его локтя. Что-то шепчет ему на ухо. Брэм кивает, поднимает голову и обводит глазами зал.

А затем смотрит прямо на меня.

Меня обжигает стыд, в лицо мне бросается горячая кровь, когда я вспоминаю слова, которые Нора сказала мне сразу после моего прибытия в столицу: «Я сделаю все, что в моих силах, чтобы тут у тебя появились друзья».

Выходит, она велела ему вступить в мою команду? Выходит, она считает, что иначе у меня просто не будет команды? Мне не нужна жалость Брэма. Не нужна его фальшивая дружба, продиктованная обязательствами перед Норой, обусловленная чувством долга.

– Привет, – говорит он, подойдя к нам. – У вас не найдется местечка для Костолома?

Тесса тут же хватает его за рукав:

– Конечно, найдется! Вот здорово!

Брэм быстро переводит взгляд на меня, но я отвожу глаза.

Я хочу одного – и всегда хотела, когда речь шла о любви, – иметь выбор. Хотела и хочу, чтобы я сама могла выбрать, кого мне любить. И чтобы этот кто-то мог сам выбрать меня. Поэтому-то я и просила матушку не гадать мне о моем суженом.

Лэтам отнял у меня все, но в том, что со мной произошло, есть и кое-что хорошее – мое сопряжение с Декланом умерло вместе с ним, так что я вновь обрела возможность любить того, кого выберу я сама. И, хотя я поклялась себе держаться подальше от Брэма, чтобы защитить от Лэтама нас обоих, всякий раз, когда он смотрит в мою сторону, моя решимость слабеет.

Я ничего не могу поделать с глупой надеждой, которая продолжает теплиться в моей душе. С моим влечением к нему, таким же настоятельным и необоримым, как потребность дышать. Но мой ли это выбор? Почему меня тянет к нему – из-за того, что я видела на моем другом жизненном пути, или из-за тех чувств, которые я испытываю здесь и сейчас? Эти вопросы продолжают мучить меня с тех самых пор, как Брэм вернулся в Мидвуд, и теперь они уже сплелись в безнадежно спутанный клубок, похожий на шкатулку с серебряными цепочками, которая когда-то стояла на прикроватной тумбочке моей бабули. Я, бывало, часами пыталась их разделить, но они только перепутывались еще больше, сплетались в еще более тугой узел.

Однако теперь, когда он присоединился к нашей группе только после того, как его ко мне подтолкнула Нора, все мои надежды тают. Умирают. Мысль о том, что мы могли бы быть вместе, кажется ему смешной. Он здесь не по своей воле, а по велению Норы. А моя собственная воля теряется в перепутанном клубке чувств, которые на самом деле мне не принадлежат.

Судьба насмехается надо мной. Какая изощренная пытка – быть рядом с Брэмом, но не вместе с ним.

Меня переполняет ненависть к Лэтаму. Это как огонь, выжигающий меня изнутри. Как яд, проникший в мою кровь. Он украл у меня все мое счастье – с корнем вырвал его и из моего прошлого, и из настоящего, и из будущего.

Брэм касается моей руки, открывает рот, чтобы что-то сказать, но тут за нашими спинами слышится громкий голос:

– А вам, случайно, не нужен Хранитель?

Я поворачиваюсь, и у меня перехватывает горло. Передо мной стоит высокий парень в зеленом плаще. У него густые лохматые рыжие волосы, а нос и щеки усыпаны множеством светло-коричневых веснушек. Я видела его на другом моем пути и искала его с тех самых пор, как прибыла сюда.

Я пытаюсь припомнить его имя, но прежде, чем оно наконец приходит мне на ум, он протягивает мне руку и говорит:

– Тэйлон. – И все сразу встает на свои места.

До того, как Тесса познакомила меня со своими друзьями, я полагала, что среди них окажется и он, но, возможно, ему было суждено оказаться не на ее пути, а на моем. Но как такое может быть – ведь я ясно помню, что тогда я была представлена ему, а не он представился мне?

У меня голова идет кругом, и я растерянно замираю, так и не пожав его протянутой руки.

Ее пожимает Тесса.

– Я Тесса, – говорит она. – А это Джейси и Брэм. А эту девушку, ту, которая стоит столбом перед тобой, зовут Саскией.

Тэйлон выпячивает грудь и оттягивает ворот своего плаща.

– Само собой. Я привык к тому, что при виде меня люди теряют дар речи.

По моему телу вдруг разливается тепло – точно такую же симпатию я сразу почувствовала к Тессе. Я ласково сжимаю его локоть:

– Я так рада, что ты здесь.

Он ухмыляется:

– Вот и хорошо. Должен признаться, что ваша группа встретила меня куда радушнее, чем та, в которую я едва не вступил. – Он машет рукой в сторону кучки учеников, одетых в зеленые плащи. Судя по дурацкой роже, которую он состраивает, повернувшись к ним, они – его друзья. – По их мнению, команда, состоящая из представителей только одного магического ремесла, каши не сварит.

– По-моему, это дельная мысль, – весело говорит Джейси. – Команда, в которой шесть Хранителей, наверняка потерпела бы полный провал.

– Означает ли это, что вы говорите мне «да»? – вопрошает Тэйлон. – Я могу присоединиться к вам?

Джейси быстро окидывает нас взглядом, ожидая подтверждения. Мы все киваем.

– Да, мы согласны, – говорит она.

Тэйлон начинает перекатываться с пяток на носки и обратно.

– А что теперь?

– В идеале нам нужно бы заполучить к себе Костореза, – отвечает Тесса. – Но, если бы нам пришлось пригласить в нашу команду второго представителя из тех ремесел, которыми владеем мы, то… может, поищем еще одного Мешальщика? – Она задумчиво жует свою нижнюю губу, оглядывая зал. – Похоже, большинство команд уже сформировались.

– У меня есть одна мысль, – говорит Тэйлон. – Подождите меня здесь. – Он подбегает к ученику со смоляными волосами и смуглой кожей, с минуту разговаривает с ним, и они вместе идут к нам.

– Это Никлас, – представляет Тэйлон своего знакомого. – Он согласился вступить в нашу команду.

Никлас приветствует всех нас, чуть заметно кивнув. На левой руке у него блестит узкое серебряное колечко, которое он не перестает машинально крутить, пока Тесса обрушивает на него град вопросов.

Джейси и Тэйлон начинают болтать о том, на что костяные игры могут быть похожи, когда дойдет до дела, и о том, как нам повезло, что среди нас есть представители всех шести областей магии костей. В результате мы с Брэмом остаемся стоять рядом, испытывая неловкость.

– Саския, – начинает он, коснувшись моей лопатки. Это прикосновение кажется мне невыносимым, несмотря на защищающий меня плащ. Оно напоминает мне о том, чего я хочу, но не могу получить. О чувствах, которым мне, быть может, не следует доверять. Я немного поворачиваюсь, и его рука соскальзывает с моей спины. Он морщит лоб. – Что-то не так?

Как ответить на этот вопрос? Сказать правду? Признаться, что меня мучают воспоминания о нас двоих и о том, чего на этом пути у нас не было и нет? Что мои чувства к нему так же сильны, как и непостижимы, но я не уверена, что в этой реальности мы остались теми же людьми, что и в другой? Но я не могу этого сказать.

– Все в порядке, – говорю я. – Я просто устала.

– Я хотел поговорить с тобой кое о чем. – Он произносит эти слова тихо, они предназначены только для меня, и его дыхание обдает мое ухо, пробирая меня до мурашек.

В моем сердце зажигается крохотный огонек надежды.

– О чем?

– В Мидвуде – после гибели твоей матушки – я пообещал, что я тебе помогу. – Он оглядывается по сторонам, чтобы удостовериться, что нас никто не подслушивает. – А теперь, после того, как появилась эта магическая книга… нам нужно составить план.

Ах, вот оно что. Надежда гаснет, и в моем сердце снова воцаряется тьма. Опять долг, ответственность и стремление сдержать данное слово.

– Ты вовсе не обязан… – Я замолкаю, видя напряженное выражение на его лице. Его внимание целиком сосредоточено на мне, как будто нам только что не сообщили неожиданную новость, что скоро наша учеба станет намного сложнее.

– Обязан, – говорит он. – Не забывай, что Лэтам поступил так же подло и со мной. Он втерся ко мне в доверие, а затем отправил меня в Мидвуд, чтобы я помог тебе пережить потерю твоей матушки, не сказав, что именно он ее и убил. – Он качает головой. – Он сделал это неспроста, у него была какая-то причина, и я должен выяснить, в чем она заключалась.

Мои пальцы касаются красной метки на левом запястье. Она должна была побледнеть, но вместо этого стала еще ярче, чем прежде.

– Я не хочу, чтобы ты помогал мне, чтобы чувствовал себя обязанным.

– Но я в самом деле обязан тебе помочь. Я любил твою мать.

Я ощущаю ком в горле:

– Я знаю.

Остального я не говорю. Я не скажу ему, что у меня разрывается сердце от того, что он хочет помочь мне только из-за нее.