Читать книгу Игроки - Бронислава Вонсович - Страница 10

Очнулась я на кровати. На чужой кровати, в чужой комнате, в которой, как оказалось, проживал мужчина. Посторонний неизвестный мужчина. Здорово же папа позаботился о моей репутации! Не дай Богиня, просочатся хоть какие-то слухи, и если мне удастся отделаться от лорда Эгре, придется выходить за этого типа со странными привычками надевать женскую одежду и выдавать себя за гувернанток.

Я делала вид, что все так же без сознания, а сама лихорадочно размышляла, как выбраться из этой истории с наименьшими потерями. И вдруг в голову пришла ужасная мысль. Замужество – не самое страшное, что со мной может случиться! Если этот инор занял в нашем доме место иноры Маруа, то где она сама?

Воображение живо подбрасывало картины одну страшнее другой: от заключения бедной женщины в темном и тесном подземелье до ее трупа, прикопанного где-то в безлюдном месте. Почему? Почему я сняла кольцо лорда Эгре именно сегодня? Могла подождать немного, зато сейчас здесь была бы охрана, которую приставил жених, чтобы я не сбежала от своего счастья.

– Инорита, я вижу, что вы пришли в себя. У вас дрожат ресницы.

Дрожали у меня не только ресницы, но и все остальное.

– Вы меня тоже убьете? – сразу уточнила я.

Нужно же четко представлять, что ждет в будущем. А то я думаю, как избежать брака с этим типом, а он это уже давно распланировал самым простым и надежным способом: на трупе жениться еще никого не заставили. Во всяком случае, у нас в Шамборе. Вот у орков, говорят, в ходу самые странные и отвратительные ритуалы. Но мы не орки, слава Богине!

– Почему тоже?

В голосе, смутно знакомом, вместе с недовольством прозвучало удивление. Я рискнула приоткрыть глаза, но передо мной была женская личина, не соответствующая голосу. Хорошо хоть, на лице этой личины не было желания придушить меня сразу.

– Инора Маруа, – пояснила я. – Вы же с ней что-то сделали, чтобы сюда проникнуть?

– Договорился, – мрачно сказал он.

Я села на кровати. То, что инора Маруа жива, меня приободрило. В конце концов, этому типу намного проще было убить меня, пока я валялась в обмороке. Но он этого не сделал, значит, у него другие планы. Украдкой бросила взгляд на свое платье, но с ним тоже все было в порядке.

– И о чем вы с ней договорились, инор? – сурово спросила я. – И покажите свое настоящее лицо, а то я закричу.

– Да кто там прибежит на ваш крик? – снисходительно спросил он. – Пара горничных, которые на ночь домой уходят? Или глуховатая Марта?

– Охрана, приставленная лордом Эгре, – ехидно ответила я. – Она, конечно, далековато, но визжу я так, что они непременно меня услышат.

– Я полог тишины поставил. Можете визжать, сколько душе угодно. Но предлагаю все-таки сначала поговорить.

«Сначала» прозвучало довольно мрачно. Возможно, он не придушил меня лишь потому, что хотел узнать что-то такое, что намного важнее немедленного уничтожения нежеланной свидетельницы. Я старалась не показать свой страх и говорила твердо и уверенно.

– Поэтому я и предлагаю вам снять личину. Разговаривать буду только с вами настоящим.

Инора Маруа скорчила забавную гримасу, которую никогда бы не позволила себе воспитанная женщина, и спустя миг на ее месте оказалась другая фигура, в мужской одежде, показывающей богатство носителя. Но меня это не порадовало. С первого же взгляда я поняла, кто это, поэтому уверенности в благополучном исходе нашей беседы не осталось. Жизнь мелкой дворяночки не представляет никакой ценности для того, кто покушался на семью герцога.

– Вы тот самый преступник, которого безуспешно пытается найти служба герцогской безопасности, – уверенно сказала я. – Богиня! Зачем вам пришло в голову у нас прятаться? Вы же втянули нас в преступление против короны!

– Короны? – ошарашенно спросил он.

– Герцогской, – уточнила я. – Не придирайтесь к словам.

– Я не преступник, – возмутился он.

– Да вы копия маркиза де Вализьена! Поэтому вам и удалось удрать из герцогского дворца живым и невредимым. То-то все так удивлялись, что убийцу упустили.

– Я и есть маркиз де Вализьен, – нагло заявил он.

Я только усмехнулась. Он мог бы обмануть меня до встречи с маркизом, но не после. Внешность и голос у них похожи, отрицать никак нельзя, но вот впечатление на собеседника они производили разное.

– Маркиза де Вализьена я видела вчера вечером, – напомнила я. – Причем лорд Эгре ничуть не сомневался в его подлинности. Уверена, в вашей он сразу усомнится.

– Еще бы, он сам и создал эту куклу, чтобы заменить меня ею.

– Какую куклу?

– Ту, что сейчас играет мою роль во дворце.

– Маркиз де Вализьен не показался мне подконтрольным лорду Эгре, – просветила я этого типа. – Напротив, он вел себя так, что заслужил неодобрение моего жениха.

– И тем не менее это кукла. Кукла, в которую вселили что-то с нижних уровней. И отчасти независима она, потому что Эгре не завершил ритуал.

Я вспомнила глаза вчерашнего собеседника, из которых просто-таки несло потусторонним, жутким, нечеловеческим. Сегодняшний, хоть и был внешне копией, выглядел вменяемым. Маг, который ставил у нас полог на окна, говорил, что слухов о герцогском наследнике и борделях раньше не ходило. И появились они только после проведения того загадочного ритуала, который удалось прервать лорду Эгре. Хотя, возможно, маркиз просто раньше лучше маскировался, а сейчас ему не до того? После такого-то потрясения.

С сомнением посмотрела на подозрительного типа, что сидел на стуле напротив, и спохватилась: я сама сидела на его кровати, и это было неприлично. Одернула себя тут же: если мы не договоримся, об этом все равно никто не узнает.

– Предположим, вы говорите правду, – начала размышлять вслух. – В таком случае почему вы не во дворце и не пытаетесь вернуть свое законное место? К тому, кто удирает от стражи, которую он называет своей, как-то нет доверия, знаете ли.

Тип вздохнул. Жалобно и выразительно. Но я лишь скептически подняла бровь: на объяснение это не походило никоим образом. Растаять и проникнуться могла только полная дура, каковой я себя не считала, несмотря на неосмотрительное вламывание в чужую комнату. Да, это я точно зря сделала…

– Потому что у меня изменилась аура, – опять вздохнул он. – Доказать, что я – это я, почти невозможно. Более того, мне вряд ли позволят добраться до отца живым.