Читать книгу Владимир Путин. Предопределение. Человек. Миф. Легенда - Брюс Мастерс - Страница 5

(Учебный класс где-то в Советском Союзе, 10 декабря 1965 года)

Из всех подарков, которые Владимир получил к своему 13-летию, ему больше всего понравился набор фокусника. Он назывался «Набор юного фокусника с волшебными предметами и трюками».

Коробка с подарком была нелегально привезена из-за границы одним из его родственников и, если бы соответствующие органы узнали об этом, то товар сочли бы предметом контрабанды. Владимир знал об этом, поэтому сидел на большой перемене за задней партой класса в темноте, с задернутыми шторами – он знал, что там его никто не увидит, а также он знал, что опасно кому-либо доверять.

Увлеченный игрой, именинник изучал каждый предмет, лежавший в большой прочной коробке с яркой картинкой с изображением фокусника, достающего кролика из шляпы. «Где же кролик?» – подумал он, переживая, что картинка на коробке вводит его в заблуждение. «Ни искусственного, ни надувного кролика – вообще ничего… и почему нет инструкций на русском, а?»

Несмотря на то, что любительский набор с волшебными принадлежностями был привезен в Россию прямо в разгар Холодной войны, все-таки этот товар был американским, а Россия в то время считалась врагом – большим, опасным волком. Все это делало мысль о написании инструкций на русском языке непродуманным шагом и, конечно же, непатриотичным.

Владимир рассматривал принадлежности для фокусов, пытаясь понять, что с ними можно делать, и как они работают. Он представлял, как стоит и показывает фокусы своей Юлии, однокласснице и своей первой любви.

В ту же секунду он услышал, как она взвизгнула. На мгновение Владимир вздрогнул, и она захихикала. Она веселилась с другими мальчиками, что обидело Владимира. На самом деле он не до конца понимал свои чувства к ней, он был немного младше и меньше большинства мальчиков, он также вел себя тише, намного тише.

Володя неодобрительно покачал головой и снова сосредоточился на подарке, о котором мечтал и о котором целых три года просил своего дядю (у того были связи, и он мог достать Levi’s и какую-нибудь редкую настольную игру, и, скорее всего, набор фокусника достался ему за хорошую цену). Мальчику не верилось, что ему так сильно повезло. «Мне пришлось проработать в его огороде всего 50 часов, но ради ЭТОГО я проработал бы и все 500. Может, теперь она меня заметит».

Юлия снова закричала: они играли в догонялки, и мальчики продолжали бегать за ней и за другими девочками по площадке. Владимир погрузился в размышления о том, как же поухаживать за своей подростковой любовью, ведь он считал Юлию самой красивой девочкой в СССР, а может быть, и во всем мире. После того, как он ее завоюет, он возьмет эти новые навыки (ведь он оттачивал их много лет) с собой в Москву, где станет знаменитым артистом и вскоре будет ездить с цирком и театральными труппами по всему миру. «Однажды все узнают фамилию ПУТИН», – подумал Владимир Путин, сидя в темноте.

«ПУТИН! Что это такое?» – спросил товарищ Волков, его пожилой учитель. Он широко раскрыл глаза, увидев кучку предметов американского производства, разных приспособлений для фокусов, лежащих на столе у Владимира, и стал жадно их осматривать.

Володе нечего было сказать человеку, который утверждал, что он был там в «день Октябрьской революции», в день, когда царская семья была убита коммунистами-революционерами. Владимир так и не смог понять, почему учитель так этим гордится.

«Ему, должно быть, как минимум, лет 80, если он там был, – подумал Путин с некоторым недоверием, — если бы все было так, как он рассказывает…»

«Парень, я с тобой разговариваю, и вообще, – сказал мужчина, засовывая бутылочку импортного виски во внутренний нагрудный карман своего пиджака – о том, что учитель выпивал во время большой перемены, шли слухи, – откуда ты взял эту пропаганду, а?»

«Это просто фокусы. Так, для развлечения, правда».

Как только его собственный контрабандный товар был спрятан в карман, учитель улыбнулся, и Владимир улыбнулся ему в ответ. На самом деле учитель вовсе не злился, просто делал вид. «Может, он все-таки любит фокусы. Может, он поможет мне понять инструкцию».

«Путин, голубчик, почему ты улыбаешься?»

Владимир ничего не ответил, а только слегка кивнул головой. Он молил Бога, чтобы она не вошла в класс в тот момент. «Пожалуйста, Юля, не входи, я не хочу, чтобы ты видела меня таким!»

«Так-то лучше!» – произнес товарищ Волков, увидев, как покраснело лицо Путина, а голова наклонилась вперед, будто он читал молитву.

«Тогда зачем ты принес это сюда, подвергая и себя, и его такому риску?»

«Я не знаю, как в нее играть. Я трачу все свое свободное время на то, чтобы перевести инструкцию к игре».

«Да зачем тебе это, зачем?»

Откуда-то с улицы опять донесся крик Юлии, но смеха уже не последовало. Владимир резко вскочил, опрокинув стол со стулом, подскочил к окну и сквозь небольшую щель в шторах увидел Юлию. Она лежала на земле, держась за лодыжку. В этот момент учителя бросились ей на помощь, а дети очень испугались.

«А, ну понятно, это ведь из-за девочки?»

Владимиру ничего не оставалось, как вернуться на свое место, по пути поднимая опрокинутые стол и стул, теперь его лицо было краснее прежнего. Он почувствовал всплеск эмоций, ему вдруг захотелось уйти, стать свободным со своим волшебным набором и Юлией, но так как учитель был все еще в классе, он решил остаться. «Они что, хотят отправить меня в тюрьму?» – думал Володя.

«Не нужно ничего убирать с пола, я сейчас позову уборщицу, она все заберет».

«Да, уборщицу, она бросит все твои магические предметы в печь. Ты ведь не можешь оставить их. Это незаконный товар, контрабанда», – сказал товарищ Волков, решив не сообщать Владимиру о своем нежелании создавать проблем его дяде, так как и он, и половина учителей рассчитывали на дефицитные продукты и звукозаписи, которые тот доставал, и которые больше нигде нельзя было достать.

«А, может быть, кто-то другой, кроме меня, сможет хранить у себя этот набор, чтобы его не выбросили в…»

«Печь? Ты ведь это хотел сказать? Ну, если бы ты был, предположим, генсеком, Владимир, тогда, я думаю, ты смог бы его себе оставить, но ты ведь не генсек, и у тебя нет шансов стать им в ближайшее время».

«Генеральный секретарь Путин?, – подумал Владимир, – мне нравится, как это звучит!»

«Получается, я не смогу оставить это себе? Но ведь я помогаю людям косить траву, ухаживаю за их садиками, колю дрова и все такое».

«Ты хочешь меня подкупить?» – спросил Волков, подняв взгляд и медленно опускаясь на деревянный стул другого ученика.

«Нет. Я бы никогда. Обмен», – сострил Владимир, слишком уверенно, как показалось учителю.

«Нет, голубчик, как и у всех хороших лидеров коммунистического курса, у меня нет садика, я живу в городской квартире! Но если ты, скажем… сможешь согнуть эту ложку с помощью своей магии, тогда, возможно, этот контрабандный товар останется тебе».

«Но… это ведь обычная ложка, я этой ложкой ем», – сказал Владимир, и он не лгал: это была обычная ложка, на которой еще оставались следы каши, только что съеденной мальчиком.

«Тогда я приглашу уборщицу».

«Нет, пожалуйста, не надо. Ладно… как же это решить?»

Пожилой учитель знал, что он кажется злым, даже жестоким, но считал это жизненным уроком, который стоит усвоить: «В любое время начнется война, настоящая война с Америкой, Англией и всеми остальными антикоммунистическими странами, и вот такие парни будут на фронте, сражаясь за идеалы Ленина и Маркса! Какой толк будет от бойца с его цилиндрами и волшебными трюками, ведь это лишь отвлекает его от дела нашего времени! Нет, ему нужен этот урок!»

«Молодой человек, это просто. Возьми ложку, нет, там снизу… да, нижнюю часть ручки», – сказал учитель Володе. Мальчик взял толстую и тяжелую ложку и крепко сжал ее между пальцами.

«Вот так?» – спросил он, держа в руке вещь, которой он пользовался несколько раз в день, которую он мыл несколько раз в день, а потому хорошо знал её размеры и качество: это была добротная фабричная ложка, изготовленная в СССР последними поколениями строителей коммунизма. У мальчика не было никакой надежды.

«А теперь пристально смотри на большой конец ложки, не отрывая глаз, и представляй, как ложка сгибается, и если фокус получится, ложка согнется. Понял?»

Путин закрыл глаза на какое-то время, потом снова открыл их и сморщился. Ничего в жизни он не хотел сильнее, чем согнуть эту глупую ложку взглядом, чтобы оставить себе магический набор, затем завоевать сердце девочки, получить уважение и признание, и, наконец, стать мужчиной, которым ему суждено стать.

«Ну, давай, ты готов? Володя… Путин… ты готов?»

Мальчик хорошо слышал учителя, чувствовал злобу в его голосе – тот даже не пытался её скрыть. Ему показалось, будто в помещении рядом с ним находится ещё один человек, и одно слово застыло в воздухе, звучание его мягко пронеслось мимо левого уха мальчика. Это было слово предопределение, понять которое Владимир до конца не мог. Оно заставило его зрачки расшириться на миллисекунду, а сердце – заколотиться. Мальчика совершенно поразило то, каким могущественным и одновременно мягким и едва уловимым голосом оно было произнесено. В его разуме это слово звучало снова и снова, пока он вновь не сосредоточил свое внимание на ложке лишь потому, что учитель все время называл его фамилию.

«Никаких согнутых ручек, трещин, характерных звуков или чего-нибудь еще. Я не могу это сделать, я не могу согнуть ложку. У меня не получилось».

Товарищ Волков был удовлетворен мыслью о том, что Владимир вырастет полезным для своего государства гражданином. «Может быть, он и сам когда-нибудь станет учителем», – предположил он, размышляя об энтузиазме, напористости и рвении мальчика. Поднимаясь со стула, новый заклятый враг Владимира издал крик, заставивший содрогнуться подающего надежды фокусника: «Позовите уборщицу!»