Читать книгу Кеша. Книга вторая «Тайны прошлого» - Буфеллах Виктория - Страница 4

Андрей зашел в кабинет Олега около 10 утра и они, как и договаривались, вместе поехали в больницу к Ирине Гусевой. Сначала Андрей побеседовал с врачом и тот сказал, что переломов у Гусевой нет, есть только небольшое сотрясение, а также, множественные гематомы и ссадины, но ничего серьезного. Он добавил, что они могут побеседовать с потерпевшей в ее палате, так как в настоящий момент она находится там одна.

Они зашли в палату, и Гусева, которая сидела на кровати к ним спиной, обернулась на звук открывшейся двери. Лицо женщины было раздутым и имело как минимум 50 оттенков синего. Ее подбородок и нижняя губа были заклеены пластырем, из-под которого торчал кусок бинта. Вместо глаз у Гусевой были 2 узкие щелки, а под ними буйным цветом цвели огромные, на пол лица синяки.

– Доброе утро Ирина Анатольевна! Я старший следователь Самойлов Андрей Викторович, а это мой коллега следователь Громов Олег Романович – представился Андрей и показал удостоверение женщине, которая после его слов вздрогнула и втянула голову в плечи. Выражение ее лица было угадать невозможно, но судя по ее позе, было видно, что она испугалась. Андрей взял стул и присел рядом с кроватью, на которой сидела женщина, а Олег встал у него за спиной, ближе к двери в палату, чтобы разворачивать тех, кто мог бы войти и помешать разговору.

– Ирина Анатольевна, я бы хотел узнать у вас про отца ваших младших детей Лены и Дениса – сказал Андрей и увидел, как та вскинула голову и ее глазки-щелочки расширились от удивления:

– А я думала вы насчет мужа моего пришли, или вам чего Светка моя наплела. Да не помню я ничего, был ухажер, детей наделал мне, да и сбежал. А Ванька меня простил, принял их как родных и растил как своих. Вот и весь сказ.

– А я вам сейчас напомню— холодно сказал Андрей и достал фотографию – Дело в том, что этот человек пропал без вести еще в 1991 году, а Лена и Денис родились в 1999 и 2000гг. Поэтому расскажите все, что вам о нем известно, начиная с момента вашего с ним знакомства. Где и когда это произошло? Вы, конечно, можете и дальше продолжать скрывать информацию, но тогда я буду вынужден привлечь вас по статье за сокрытие важной информации. Узнаю я все в любом случае, с вашей помощью или без, но вы пойдете под суд за учинение препятствий следствию. Ну что, будем говорить, или мне лучше пообщаться с вашей дочерью Светланой? Судя по вашим словам, ей есть что нам рассказать.

– Да нечего ей рассказывать, – взвилась баба при последних словах, и Андрей лишь убедился в том, что со Светланой Гусевой обязательно нужно поговорить, и чем быстрее, тем лучше. – она родного отца люто ненавидит с детства, вот и придумывает про него всякое.

– А вам есть что мне рассказать? Если да, то начинайте прямо со знакомства с отцом Лены и Дениса. Где именно и в каком году это произошло? И чем больше подробностей, тем лучше – сказал Андрей и включил диктофон.

– Да не помню я точно год. Года три или четыре прошло с тех пор, как мужа посадили, значит 91-92 примерно был. Слух по деревне прошел, что к Митричу внук приехал, уже вроде пару месяцев как, но видели его только издали сидящим на крыльце и в надвинутой на глаза вязаной шапке. Это было очень странно, так как на улице стояла теплая погода и для шапок было рановато.

Я еще удивилась тогда, ведь молодежь, наоборот вся уезжала из деревни и никого из молодых и не осталось почти, а тут вдруг внук из города в деревню на житье приехал. Но вскоре новый слух прошел, что внук Митрича странный какой-то, болезный на голову вроде и глухой почти. Я особо в эти сплетни не вникала, у меня и без того своих забот хватало, чтобы еще о чужих думать, но вскоре в магазине увидела его.

Он стоял у прилавка, все в той же натянутой на самые уши шапке, несмотря на то что было лето и вовсю жарило солнце. Парень никак не мог понять, что ему говорит продавщица и знаками показывал ей на лист бумаги и ручку, а Машка-злыдня специально издевалась над глухим парнем и делала вид, что не понимает, о чем он просит и отвечала еле слышно, так, чтобы ее услышали только две злобные жабы, которые стояли рядом с ним, и ржали как кони, глядя как парень растерянно смотрит на Машку.

Я сама-то скандалисткой никогда не была, но тут не сдержалась и высказала им все что о них думаю. Потом помогла парню купить все, что ему нужно было и вместе с ним вышла из магазина под злобные выкрики Машки и ее товарок. Вот так и познакомились.

– Как он вам представился? – спросил Андрей.

– Он на себя показал и сказал Митрич, ну я его и стала Митькой звать, это он потом, только через несколько лет мне рассказал, что не помнил имени и тогда хотел сказать, что у Митрича живет. Он тогда в начале-то и говорил плохо, только отдельные слова. У него была какая-то травма головы, прямо над ухом потом остался толстый длинный шрам. Он тогда в шапке потому и ходил, что Митрич ему голову бинтовал и велел не светить разбитой башкой по деревне. Но это все он рассказал мне намного позже, а тогда он еле говорил.

У него с собой блокнот был и если хотел мне что-то рассказать или объяснить, то он там писал, а так говорил одно-два слова и вскоре я научилась его понимать с полуслова. Ну так вот, после того случая он стал иногда заходить и помогал мне чем мог. То отремонтирует что-то, то дров наколет, то воды принесет и даже подружился с моими дочерьми.

– У вас уже тогда завязались с ним отношения? И что значит не помнил имени?

– Нет, тогда у нас были чисто дружеские отношения. Я ему помогала с походами в магазин, к язвительной Машке, которая над ним постоянно издевалась, и которую он терпеть не мог, а он мне по дому помогал. Он знал, что я очень люблю мужа и жду его из тюрьмы, поэтому тогда ни о каких других отношениях, кроме дружеских не было и речи.

А имени и всего что с ним произошло до того, как он попал к Митричу он не помнил. Постепенно у него восстановилась речь и стало слышать одно ухо, но память так и не вернулась. Лет через пять не стало Митрича, и Митя очень тяжело переживал эту утрату и запил с горя. Я пыталась ему помочь, приходила и готовила ему еду, в общем поддерживала как могла. С большим трудом, но я вытащила его из запоя и впоследствии он говорил, что полюбил меня именно тогда. Но я в тот момент ничего не подозревала о его чувствах, поскольку очень сильно любила мужа и по-прежнему с нетерпением ждала его возвращения. Митька для меня был просто другом.

Наконец я дождалась своего Ванечку и первое, что он сделал по возвращении – это напился и изб ил меня. Просто так, ни за что. Потом, когда свиножабы рассказали ему про мою дружбу с Митькой, он стал избивать меня ежедневно, но я по-прежнему и несмотря ни на что его очень любила и пыталась всячески оправдаться. Митька хотел вступиться, но я категорически запретила ему лезть в мою жизнь и даже накричала на него, чтобы он убирался подальше и никогда больше не подходил ко мне.

Так, в вечных скандалах и избиениях прошло несколько месяцев и к этому времени любовь к мужу сменилась на страх и ненависть. А вскоре он снова сел на 3 года и когда его посадили, я поняла, что беременна. Я тогда поехала в город в поликлинику и там подтвердили мои опасения – я действительно ждала ребенка и было уже 6 недель. Я не знала, что мне делать. Я не знала, как я теперь буду одна с двумя дочерьми и младенцем на руках. Аборт я делать не могла и не хотела, но и рожать вот так тоже было страшно. Я вышла из электрички и просто шла, и рыдала.

И тут вдруг увидела Митьку, который шел мне навстречу. Он раскрыл руки для объятий, крепко обнял меня и сказал, что все будет хорошо и что он мне во всем поможет. Тогда он и признался мне что любит меня и не оставит, даже если я не разделяю его чувств и опять решу ждать своего изверга. Вот тогда у нас с ним и начались отношения, и я даже собиралась разводиться с Ваней, но ждала пока он выйдет. Мне казалось, так будет правильно.

– Так, а почему не развелись и куда делся ваш Дмитрий? – спросил Олег.

– Когда Ваня вышел, он простил меня за все и сказал, что будет растить всех детей как своих. А Митька хотел, чтобы я уехала с ним и забрала только его детей, а остальных чтобы оставила на их отца. Я не согласилась, и он уехал и бросил меня, потому что боялся мести моего мужа. – сказала женщина, наклонив голову и отведя свои глазки-щелочки.

– Странно как-то получается. Старший Гусев вдруг из изверга становится таким всепрощающим и великодушным, а тот который любил вас и принял с чужими детьми вдруг оказался подлецом, который вынуждал бросить вас этих самых детей? – Сказал Андрей, который прямо чувствовал фальшь в этих последних ее словах.

– Ну странно вам или нет, а все так и было. Ваня меня простил и обещал, что больше никогда не оставит. Вскоре мы продали ту дачу, чтобы не было воспоминаний и переехали жить в город. А куда уехал Митька я понятия не имею. – раздраженно ответила женщина и отвернулась.

Андрей посмотрел на Олега и тот отрицательно покачал головой. Друзья давно понимали друг друга без слов и сейчас Андрей был согласен с Олегом, так как тоже был уверен, что дальнейшего разговора не получится. Женщина снова замкнулась в себе и явно что-то скрывает. Андрей выключил диктофон и поднялся со стула:

– Что ж, спасибо вам за предоставленную информацию. Мы все проверим, и я надеюсь, все, что вы нам сейчас рассказали подтвердится и вы действительно не знаете где сейчас находится этот человек. – произнося это Андрей внимательно следил за ее реакцией и видел, как она еще больше вжала голову в плечи, при упоминании о человеке, которого она знала как Дмитрия.

– Ну что думаешь? – спросил Олег, как только они вышли из палаты.

– Ну, очевидно, что она врет, когда говорит, что не знает где Сергей. И также очевидно то, что ее дочь Светлана что-то знает. По моим прикидкам, в то время, когда Сергей пропал Светлане было 14 лет. Так что надо будет с ней побеседовать. Так же надо будет пообщаться с самой старшей дочерью, с Ниной Гусевой. Ей на тот момент было 15 лет, и она тоже может много чего рассказать, особенно если мы пообещаем ей, что смягчим наказание за уже содеянное.

Тут у Олега зазвонил телефон и он, посмотрев на экран, сказал Андрею что это с работы:

– Да, Громов слушает. Зачем? Ясно. Скоро буду.

– Андрей, мне ехать надо. У меня там Сорина опять пришла и рыдает. Говорит, что видела какую-то ведьму и если я сейчас не приеду и не приму у нее заявление с раскаянием, то она сойдет с ума, потому что боится змей и не может спать. Поеду, посмотрю, что там за признание, но у меня предчувствие, что санитаров надо вызывать и отправлять ее на лечение. Мне еще в тот раз, когда она приходила с тремя исписанными листами каких-то признаний, показалось, что она не в себе.

– Хорошо Олег, поехали. Давай тогда я сегодня найду контакты Светланы Гусевой и договорюсь с ней о встрече, а еще распоряжусь чтобы завтра привели ко мне на допрос Нину Гусеву. – сказал Андрей и добавил уже с улыбкой – а сегодня я хочу поговорить с Леной и Денисом и рассказать им о том, что я родной брат их отца и что прихожусь им родным дядей. Сейчас только позвоню ей и попрошу, чтобы позвала Дениса. – он взял телефон и набрал Лену:

– Лена, здравствуй! У меня к тебе просьба… – начал было говорить Андрей, но услышал, что на заднем фоне громко завывает Кеша – Лена, что у вас там происходит? – с тревогой в голосе спросил Андрей, так как узнал этот боевой вой кота.

– Андрей Викторович, здравствуйте! Я сейчас немного занята, но все же постараюсь вам рассказать, что у нас тут происходит – еле сдерживаясь прорычала в трубку Лена, – у нас тут "Людмила Михайловна" происходит, она в сотый раз начала тереть чистые полы и оставила на полу открытую бутыль с жидким гелем для пола. Коты ее сшибли и извалялись в геле.

Я сама чуть не села на шпагат в коридоре, когда попыталась поймать падающего и скользкого Кешу, у которого разъезжались лапы и он пытался вылизываться чтобы отмыть с себя этот гель. Мелкая тоже вся уделалась, и сейчас мы с Людмилой Михайловной отмываем в ванне котов, а Саня в это время одной рукой пытается смыть с пола 2 литра геля. Вот как-то так.

– Лена вам помощь нужна? – почему-то виноватым голосом спросил Андрей.

– Андрей Викторович, ну чем вы сейчас можете помочь? Полы будете мыть? Или котов? Нет, конечно, мы сами справимся. Хотя… Да, нам нужна ваша помощь. Поговорите с Людмилой Михайловной, может она хоть к вам прислушается. Объясните ей, что не надо больше делать «как лучше». Объясните ей, что мы сами знаем как нам лучше и что нам не по пять лет. Уф, все. Спасибо что выслушали, даже полегчало. Все я побегу котов отмывать, попозже перезвоню вам.