Читать книгу Как мужчине выжить и не потерять лицо - Булат Галиев - Страница 20

Сегодня в новостях увидел сюжет, что у одной тетки в Самаре было прописано аж целых 67 гастарбайтеров. Причем, она была ни сном ни духом! Это злобные паспортистки прописали гастеров к ней за деньги. Такса – от двух до четырех тысяч рублей за человека.

Я, честно говоря, не удивился (поразило лишь количество).И вот почему.

Дело было в феврале 2008 года. Пришла ко мне квитанция о квартплате, а там в графе «прописано» – 4 человека. А нас-то всего в квартире трое: я, жена и сын. Я поднимаю старые квитанции: оказывается, четверо нас уже с ноября прошлого года! А квартплата стала больше на 450 рублей. Но дело в том, что как раз в ноябре-то и было очередное повышение тарифов, так что я тогда и не удивился.

Всю ночь с женой не спали (в смысле – не сомкнули глаз, а не то, о чем вы подумали). Всё думали: что за напасть? Кто это у нас прописан?

Наутро, отпросившись с работы, пошел я в ЖЭУ. Захожу к начальнику ЖЭУ, так мол и сяк, кто это у меня прописан, уважаемая?

Она на меня орёт:

– Ходют тут всякие, потом ложки люминевые пропадают! Не знаю я ничего! Пшёл вон!

Маленькое отступление. Начальник ЖЭУ и не должна была ничего знать, это не в ее компетенции – людей прописывать. Регистрацией жителей занимается паспортный стол, но я так переволновался, что зашел не туда.

В итоге, я так обозлился на хамское отношение начальницы ЖЭУ, что написал электронное письмо в муниципальную телекомпанию «Вся Уфа». А там в новостях есть такая рубрика: «Новость от зрителя».

Через несколько часов звонит телефон:

– Здравствуйте, это Дмитрий Толмачев, «Вся Уфа», нас заинтересовала ваша история. Давайте вы пойдете в домоуправление снова, но уже вместе с нашим корреспондентом?

– Согласен, – отвечаю, – это было бы здорово!

В общем, часов в шесть вечера я, корреспондентка Арпине Додорян и оператор подъехали к ЖЭУ, где и находился паспортный стол. Там, как увидели съемочную группу, начался кипиш! Все бегают, орут. В общем, весело. Отправили нас в единый расчетно-кассовый центр Советского района г. Уфы, который находился, благо, в соседнем кабинете.

Прибежала начальница ЕРКЦ:

– Кто вы такие?! – кричит. – Выключите камеру! Убирайтесь отсюда!

Корреспондентка ей объясняет, что они из муниципальной телекомпании и имеют право снимать где угодно.

– Нам бы только выяснить, кто у меня прописан, – говорю я, – и всё!

Выяснив мой адрес, начальница достает из шкафа какую-то папку и, раскрыв ее, кидает мне.

– А прописан, – кричит, – прописан у вас Соломов Шукур Турсункулович, гражданин Узбекистана, 1980 года рождения.

– Какой, – говорю, – нафиг Шукур Турсункулович??? Впервые слышу!

Камера беспристрастно всё фиксирует. Начальница нервничает еще больше.

– Вот, – говорит, – его заявление.

Читаю:

«Я Соломов Ш. Т. прашу прапесат миня па адрису: г. Уфа,………………………….»

Тут я взрываюсь:

– И что мне его заявление? Где мое заявление? Где разрешение?

Цвет лица начальницы меняется каждую минуту: со свекольного на морковный.

– Потерялось, наверное…

Сотрудница ЕРКЦ из-за ее спины робко вопрошает:

– А, может, это ваша жена прописала?

– Собственник жилья я, – говорю, – никто без меня прописаться не может!

Начальница пискнула: «Я сейчас приду, подождите», и убежала. Стоим, ждем. Камеру выключили. А сотрудницы начали попрекать меня:

– Что ж вы не предупредили, что приедете? Мы бы хоть перед накрасились, а то перед телевидением неудобно…

– Ну да, – говорю, – вас предупредишь, а вы закроетесь, забаррикадируетесь и потом виноватых не найти.

Охранник их вдруг говорит:

– А давайте я им камеру разобью – а то чё они в самом деле, как папарацци недоделанные?

Тут оператор, Рустем его звали, взорвался:

– Я тебе, – кричит, – разобью! Она многие тыщи стоит, тебе твоей зарплаты не хватит расплатиться!

Шум опять поднялся, драка завязывается. Тут откуда не возьмись – начальница:

– Вы вот что, езжайте-ка в миграционную службу, там все гастарбайтеры в базе есть – они вам все разъяснят.

Ладно. Загрузились мы, поехали. Приезжаем. Поднимаемся в кабинет, который нам указали на входе. Без очереди заходим. Там капитан. Перед ним разложены папки какие-то, бумаги.

– Здравствуйте, – ласково так говорит, – проходите, а я вас жду (прошло 15 минут с нашего отъезда из ЕРКЦ).

– Понимаю вашу обеспокоенность, – говорит он мне, – но вы поймите, ошибочка вышла. Это бывает. А давайте, корреспондентка выйдет, и я вам все объясню?

После некоторых препирательств корреспондентка и оператор вышли.

– Значит так, – говорит капитан, когда мы остались одни, – выбирай: или ты в суд подаешь и ходишь по судам хер знает сколько и ничего не добившись – денег у гастарбайтеров всё равно нет, сам понимаешь. Или никуда не ходишь – и его сегодня выписывают из твоей квартиры, а тебе сделают перерасчет.

Я задумался…

А капитан увещевает:

– Его случайно к тебе прописали. Улицу перепутали. И дом. И квартиру. Вот адрес его настоящий – убедись.

– Ходить по судам – времени нет, – говорю. – Да и знаю я эту всю вашу бюрократическую волокиту. Давай уж без суда. Только вы мне адресок этого Шукура дайте, я его навестить хочу.

Капитан просиял.

Вышел я из кабинета. Арпине, корреспондентка:

– Ну, что? Ну, как?

– По ошибке, – отвечаю, – прописали.

– Ха-ха, по ошибке, – говорит Арпине. – Мы им такую ошибку завтра в эфире покажем – закачаются!

Попрощались мы, приехал я домой. Не успел пальто снять – звонок. Открываю – начальница ЕРКЦ.

– Здрасьте, – говорит. – Я вам тут квитанцию принесла, с перерасчетом. Выписали мы Соломова – будьте спокойны.

– Спасибо, – отвечаю, – премного благодарен. Вельми понеже, как говорится.

– А нельзя ли, – вопрошает начальница, – позвонить на «Всю Уфу» и попросить их, чтобы сюжет в эфир не пускали?

– Нет, – отвечаю, – нельзя. Там я не хозяин, они никого слушать не будут, телевизионщики такой народ.

– Но меня теперь уволят! – кричит начальница. – Уволят!

Мне до сих пор ее жаль, и совесть иногда мучает. Может, она была не виновата? Может, ее сотрудницы за спиной промышляли этим? Ее судьбой я не интересовался больше и не знаю, что с ней.

На следующий день сюжет показали по телевизору. Это был взрыв. Заговорили другие каналы, газеты, журналы… Потом я узнал, что по всему городу были проверки и нашли еще десятки таких случаев. Обычно, прописывали к пожилым людям, которые никогда никуда не ходят жаловаться и выяснять – исправно оплачивают квартплату и не ропщут. И тут надо же – случайно прописали к молодым! Какую схему испоганил этот Галиев!

Через день я поехал по адресу, который дал капитан. Открывает узбек:

– Вам кого надо?

– Мне бы, – отвечаю, – Шукура Соломова повидать, да оторвать ему яйца к чертовой матери!

– А его нет, – говорит узбек, – он на работе – вагоны разгружает.

Вечером снова приезжаю по этому адресу. Открывает тот же узбек.

– Шукур появился? – спрашиваю.

– Ой, а его опять нет, – выпучив глаза, бормочет узбек, – он в Казань уехал. На заработки.

Вот так Шукур от меня скрылся. А в принципе, что он мог мне сказать? Он – жертва и несчастный гастер, который и рад бы работать на родине, но нет у него возможности, вот и поехал в Россию. Сдается мне, что тут такая мафия гастарбайтерская замешана – мама не горюй! Это же такой бизнес!