Читать книгу Под управлением любви - Булат Окуджава - Страница 46

По Грузинскому валу воинственно ставя носок,

ты как будто в полете, и твой золотой голосок

в простодушные уши продрогших прохожих струится.

Но хотя он возвышен, и ярок, и чист, и высок,

не успеешь моргнуть – а уже просочился в песок,

и другими уже голосами гордится столица.

Как чиновна она, неприступна она, брат, с крыльца,

и не сходит уже позолота с ее, брат, лица,

так что в тесном квадрате двора поспевай, брат,

вертеться.

Где уж годы беречь, если сыплются дождичком дни,

и тяжки и горьки, как свинцовые пульки, они,

и ложатся один за другим возле самого сердца.

И фортуна твоя, подбоченясь, глядит из окна,

ослепленная мыслью, что ей перспектива видна

меж домов и дворов… Будто это и есть перспектива.

И дорога твоя от рожденья – то мир, то война,

и привычные с детства горят вдоль нее письмена:

то «Вернись!», то «Ступай!», то «Прости!»,

то «Прощай!», то «Счастливо!».

По Грузинскому валу к финалу рабочего дня,

заломив козырек, ошалев от обид и вранья,

независимый облик храня, прогуляться неплохо…

Навостриться бы мне разводить своих братьев

плечом,

научиться бы мне, чтобы так не жалеть ни о чем,

да, как видно, уже не успеть до последнего вздоха.