Читать книгу Витражи из чёрных веток - Carinetta - Страница 2

Помехи. Обрывки голосов. Отколотые биты мыслей. Пойман получасовой отрывок чьей-то жизни, прибитый волновым ветром к окошку местного пространства.

…Сегодня я надену свои любимые вишнёвые туфли – из нежного-нежного велюра, с острыми носиками и на тонюсеньких каблучках. Стало быть, в гимназию поеду на автобусе – туфельки, конечно, гораздо удобнее прочих, но вот только даже в них я долго не выдержу! Ехать всего пару остановок, но если я пройду их пешком, то дальше придётся добираться на скорой. Я не собираюсь хромать в первый учебный день последнего учебного года! Диву даюсь, как некоторые девчонки могут сутки прыгать в деревянных шпильках – и не умереть от болевого шока?

Когда я надела свои любимые туфли впервые, мне пришлось полтора часа топтаться на вокзале, ожидая мою Алису, пока та мчала ко мне на электричке. Убранство станции была совершенно невыносимо: ничто не радовало и не цепляло глаз. Ни один узор из пыли, ни один рисунок на деревянных подлокотниках не был достоин того, чтобы разглядывать его битый час и воображать какую-нибудь историю! Так что я с дуру пошла гулять пешком по камням вдоль рельсов. За полчаса танцев на булыжниках мои ехидные туфельки так натёрли мне ноги, что из левой пятки начала сочиться кровь. Боль была такой режущей и нестерпимой, что, кажется, кровь затопила даже мои глаза – в них всё сначала помутнело, а потом цвета вокруг резко стали кислотными. Трава мне показалась ярко-жёлтой, а лица прохожих – оранжевыми. Мне было так больно, что я уселась прямо на рельсы и выла целый час, но боль всё никак не унималась. Когда до мозга дошло наконец, что пластырь и анальгин с небес не упадут, а до аптеки я уж точно теперь не доковыляю – он пустился во все тяжкие и впрыснул мне в кровь такую лошадиную дозу каких-то гормонов, что я окосела за считанные минуты! Сначала растаяла боль, потом потяжелела и полегчала голова – все движения вокруг стали какими-то рваными… И спустя всего пару минут мне так ударило в голову, что я перестала плакать и начала смеяться как ненормальная! Без шуток – я вмазалась за счёт своих же пяток! Весело было за мной наблюдать ангелам с небес. Зато теперь туфельки и внутри бордовые – от крови. За это я люблю их ещё больше.

Так вот. Путь от моего дома к автобусной остановке тянется узкими тропами мимо старых гаражей, выкрашенных грязно-розовой краской с ярко-красными воротами. Как же я обожаю этот гаражный городок с его улочками, напоминающими бесконечный, изгибающийся, как червь, розовый поезд с красными окнами! Местами облупившаяся краска напоминает мне раны и содранную кожу, обнажившую мясо из красного кирпича. Живое, помнящее всё, что с ним происходило! И даже сохранившее на себе целую летопись из тегов, оставленных множеством юных маркеров. Так целыми поколениями пишутся дневники улиц. Однажды на одних из ворот я нарисовала жёлтым мелом жёлтые глаза с густыми ресницами-щупальцами – получилось невероятно завораживающе, и хозяева их не стёрли! Хотя я ни разу не видела этих добрых людей, но спасибо им за то, что теперь в этом красно-розовом королевстве меня всегда встречает и провожает мой дорогой друг – чудище с янтарными глазами. Такими же, как и у меня. В общем, я в безопасности.

К тому же на мне грязно-голубые джинсы с бежевыми потёртостями – они шикарно смотрятся на фоне розовых стен! Стоит признаться, когда я выбираю одежду, то всегда прикидываю – подойдёт ли она к моим гаражам? Или к моей сиреневой комнате? Или к моей любимой кофейне с серым граффити? Ведь жизнь – это череда картин и натюрмортов. Не стоит все краски мешать в одной палитре – иначе выйдет размазня блевотного цвета. Что это за жизнь тогда получится? Если я беру с собой свой ярко-синий рюкзак, то упаси меня бог заявиться в нём на мой гаражный бал – и заляпать этим чернильным пятном всю малину! Таких художничков надо подвешивать к доске позора за пипки от беретов! Уж лучше я поеду на такси.

О моих джинсах стоит отдельно сказать пару ласковых. Эти засранцы со мной заодно! Да я жизнь готова им доверить! У них такой стальной и дикий характер, что я чувствую, как мои ноги окутывают крепкие железные латы. Не стоит перечить моим джинсам. Они держат меня каменными руками – и мой шаг в них становится твёрже. Если я пойду в разведку – то непременно в них! Они – мои соратники. Все мои вещи – мои верные друзья. Чужих и пустых – подле себя не держу. Считаю это ниже моего достоинства – связываться с бездушными, бесхарактерными вещицами.

Ну вот, последний вагон моего поезда-червя. За ним гаражи кончаются – и я выхожу на дорогу прямо к своей остановке. Как раз вовремя – туфельки начинают кусаться! Пора остановиться и полюбоваться напоследок моим идеальным миром.

Сегодня солнечно, в воздухе сентябрьская пыль – и он искрится тёплыми охристыми блёстками. Остаток пути до остановки пойду по земле, в тени деревьев, чтобы подольше глядеть на свет. Потому что иначе солнце быстро обожжёт мне кожу, но прежде – доведёт до одурения! Я легко пьянею, если несколько минут постою под прямыми лучами! Но любуясь на свет из-под вуали тени, я не пью залпом его золотое вино – а лишь вдыхаю спиртные пары от его водопада. Хотя мне и этого хватит, чтобы прибалдеть. Боже, какая роскошь вокруг! Пора включать плейер! Как мясо требует вина – это местечко стоит сдобрить крепким треком! Мне нужна такая же ярко-красная музыка! Я знаю! Ramones «I’m Affected»! Когда я слышу это трек, то одновременно «вижу», как кристально-красная вода капает у меня над головой и заляпывает всё окружающее пространство огромными красными и розовыми кляксами. Вот прогремел аккорд гитары – и алая капля бахнула на крышу соседнего дома! И так нота за нотой – песня застилает собой весь мир. Но самый густой и кровавый момент начнётся на первой минуте и сороковой секунде: сейчас он просто зальёт гранатовым вином всё вокруг! О. Вот и мой пустой автобус.

Мои гаражные джинсы совершенно не смотрятся с ярко-синей обивкой сидений! Я стараюсь – подбираю каждый мазок к моей картине мира – а они берут и всё перечёркивают дурацкой синей ручкой! Какое испытание и мука, что я теперь не могу любоваться на свои ноги! Придётся пялиться в потолок. А ещё говорят, что я часто задираю нос и веду себя надменно. Нет, это просто люди любят где-то внизу копошиться в грязных делишках! И громко ругаться в отвратительных одеждах – а я не желаю на это смотреть! Фу. Всё равно из окна сейчас неплохой вид на тёплые трёхэтажные домишки, пока мы будет проезжать мимо частного сектора. Отлично! Значит, гляжу в окно. И пришло время для блестящей, золотистой музыки! Ставлю альбом Dusted «Total Dust» в случайном порядке!

Солнце. Автобус свернул за угол – и теперь оно шпарит прямо в моё окно. Что ж, «придётся нажраться»! Сегодня можно. Лучи искоса щекочут мою щеку. Они проникают под кожу всё глубже. Кажется, меня уже чуть мутит… Свет яростно греет мягкие ткани – почти царапает их своим шершавым языком! В глазах начинает рябить – и всё вокруг потихоньку «плывёт», искривляет углы… Вот уже начали появляться новые цвета в салоне автобуса. Класс! Сиденья покрылись бронзовыми пятнами! Реакции замедляются… Тепло побежало по ногам. Ещё чуть-чуть! Во-о-от он! Этот холодок в затылке! И тут же, следом за ним – в спину потёк тёплый, густой бульон. Да я бухая! Вот за что я люблю солнце! Только, кажется, оно уже запекает кожу на щеке – жжётся, аж искрит! Не завидую я вампирам. Пора спрятаться, иначе становится больно. Пересяду-ка на соседнее сиденье. О, какое прохладное! Ещё одна минута свежего наслаждения, на этот раз для моей задницы! Ибо в автобусе так душно, что горло дерёт и глаза чешутся. От липкого тонкого слоя пота начинает щипать лодыжки.