Читать книгу Стихи Чеслава - Чеслав Эдуардович Герасимович - Страница 4

Каждый день новых людей приглашаю в гости

Каждый день я прощаюсь с ними, сметаю их грязь за борт

Этот поезд снаружи – потрёпанный пёстрый пояс

Изнутри этот поезд как зрительный зал устроен.

Люди смотрят друг другу в глаза, знакомятся по привычке,

Делят новости, радости, оставляют почтовый адрес.

Очень часто это похоже на унитаз с музыкой

Очень редко это похоже на настоящую близость

Очень редко это и есть настоящая близость.

Я живу в этом поезде столько-то лет, а следующим летом

Я схожу на станции

С сизым дымом, с влажными васильками, с сырой землёю.

Запрокидываю голову…

Слушаю тишину.

Я включаюсь в чьи-то незаметные похороны,

Молчу, грущу и гляжу на свои ботинки

И не слышу слов провожающих, да я их и не слушаю,

Я свое бормочу, я шепчу свое прощание.

Я кладу на могилу цветок, сложенный из салфеток.

Я кладу на могилу зерна, найденные в кармане.

Возвращаюсь на станцию, разбиваю бутылку,

На скамейке нацарапываю телеграмму.

Разумеется, больше никто здесь не выпустит пассажиров:

Я пишу не пассажиру, я пишу машинисту.

Оставляю блестеть осколки, спускаюсь к речке.

Пью холодную воду, лакаю лунные кольца.

Валюсь на спину.

Дрожу под звездами.

Складываю дрова, шарю в кустах, нахожу спички,

Расписание поездов разрываю на фитили.

Поджигаю, дышу, жду, согреваю руки,

Лицо, волосы, ветер, свою темноту.

От реки тянет холодом, по реке проплывают тела мертвецов

В белоснежных рубашках, в гирляндах ромашковых,

ликами кверху.

Успокаивает ветер белой стеной тела на том берегу,

Оставляет парламентера

Белым бревном

Посередине реки.

Мертвецы ждут.

Я шагаю к воде

В одежде, усталый, теплый,

Я плыву по луне

К белому мертвому слову,

Я отвязываю веревку и тело плывет к своим,

Я держусь за веревку и глубина отпускает якорь.

Ровно десять выдохов и двенадцать вдохов спустя

Река выпускает меня, нежно кладет на берег.

Я вижу костер, он скачет, он машет мне, заливается смехом.

И начинается ливень.

И наступает ночь.

Мне снится в этой тьме

Обессиленный человек.

Он вытаскивает из воды

Удивительный груз,

Он распутывает узлы

На бархатном узелке

И в руках у него тогда

Сосновый росток.

Он идет на холм,

А за холмом обрыв

Он подходит к обрыву, роет яму, укореняет росток

И пропадает.

Он говорит:

«Я всё жду, когда я скажу тебе

Ну вот и здравствуй.

Я дождался тебя

Свернувшись в сосновой утробе,

Я все верил,

Что ты-то меня отыщешь.

Посиди рядом,

Наконец-то наговоримся вдоволь».

Только это всё шелест веток,

Шуршание мертвой хвои,

И немного таких ушей

Чтобы слова услышать.

И немного таких языков

Чтобы слова ответить.

Не мои уши.

Не мой язык.

На рассвете я захожу на холм.

Я сижу над обрывом,

Роняю травинки в реку,

Из воды на меня глядит

Шестилетний мальчик

Очень бледный, он каждую зиму подолгу болеет гриппом.

Из воды на меня глядит

Шестнадцатилетний школьник

У него черные ногти с блестками,

Пышная грива и синяя лента на лбу.

Из воды на меня глядит

Шестидесятилетний мужчина

Абсолютно седой

Загорелый

Сильный

Счастливый.

А потом в воде нет никого

Можно молча раскинуть ветви

Вытянуть ствол

И жадно ловить солнце.