Читать книгу Наследник олигарха - Чингиз Абдуллаев - Страница 3

Услышав это, Ринат невольно нахмурился. Почему незнакомцы ищут его так долго? Или эти поиски все-таки связаны с его прежней статьей?

– Что вам нужно?

– Нам нужно срочно с вами увидеться. К сожалению, мы не смогли узнать новый номер вашего телефона, а ваша бывшая супруга не захотела с нами разговаривать…

– Это на нее похоже, – буркнул Ринат. – Вы не говорили ей, зачем вы меня ищете?

– Мы не имеем права разглашать подобные сведения. Вы можете приехать в адвокатскую контору Иосифа Плавника? Мы находимся в районе Остоженки. Я могу продиктовать адрес.

– Когда?

– Желательно немедленно. Мы ищем вас достаточно давно. Когда вы сможете приехать?

Он посмотрел на Диму, затем на часы.

– Это так срочно?

– Да. Я только хочу уточнить. Ваша мать родом из Киева – Катерина Полищук – была дочерью генерала Петра Полищука. Все верно?

– Правильно. Но при чем тут мой дедушка? Я вас не понимаю.

– Приезжайте, – предложила женщина, – и, я думаю, вы не будете разочарованы. Как можно быстрее.

– Хорошо. Минут через тридцать-сорок. Но я приеду не один. Со мной будет мой… представитель.

– Ваш адвокат? Вы уже знаете, зачем вы вас ищем?

– Да.

Он посмотрел на Диму с некоторым скепсисом. Тот меньше всего был похож на солидного адвоката, которых обычно показывали по телевизору. Но другого у него нет.

– Это мой юридический советник, – нашелся Ринат, с сожалением глядя на ботинки Димы Сизова.

– В таком случае мы вас ждем через сорок минут. Запишите над адрес и телефон.

Ринат взял ручку. Они закончили разговор, когда нетерпеливый Дима спросил:

– Сказали, зачем они тебя ищут?

– Нет. Просят срочно приехать в адвокатскую контору Плавника. Спрашивали про моего дедушку. Может, французы пишут книгу о героях войны.

– Господи, это известный адвокат. Он обычно занимается оформлением разного рода сделок и выступает адвокатом крупных компаний. О нем недавно писали в «Московских новостях». Что они говорят?

– Ничего не говорят. Оказывается, они три месяца меня ищут. Непонятно для чего. Звонили Лизе, но она не сказала им, как меня найти. Типичная стерва. Наверно, даже не стала разговаривать. Как только слышит мое имя, сразу вешает трубку. До сих пор считает меня виноватым в нашем разводе. А я ей квартиру оставил…

– Стерва, – поддержал его Дима. Он был принципиальным холостяком и считал, что семейные узы только мешают творческой личности.

– Поедем вместе к этому адвокату, – сказал Ринат, – быстро с ним закончим, а потом вместе позавтракаем…

– Это хорошо, – согласился упитанный Дима. – У тебя еще остались деньги?

– Немного. На хороший завтрак хватит, на ужин уже нет.

– Я всегда говорил, что ты потенциальный жмот. Давай быстрее. И возьми свой телефон. У тебя такая же старая модель «Нокии», как у меня. Зарядишь в моей машине.

– Ты на своей малютке?

У Димы была подержанная вазовская «восьмерка», на которой он лихо катался по городу. Он купил машину только четыре месяца назад.

– Я довезу тебя за двадцать минут, – пообещал он, – если не будет этих проклятых пробок. О чем только думает наша мэрия? Скоро мы все будем ездить на велосипедах.

За двадцать минут не получилось, но уже через тридцать пять минут Дима припарковывал свой автомобиль у входа в адвокатскую квартиру Плавника. Рядом выстроились солидные «БМВ» и «Мерседесы», на их фоне автомобиль Димы казался игрушечным. В приемной роскошного офиса их уже ждала высокая женщина лет тридцати, с безупречно уложенной прической, хорошим макияжем. У нее были такие ноги, что она вполне могла появиться на подиуме, тем более что ее юбка заканчивалась гораздо выше колен. Она была в темно-сером деловом костюме. Коротко подстриженное каре, яркая помада, темные красивые большие глаза. Такие сотрудницы были незаменимы в качестве превосходного антуража любого офиса.

– Господин Шарипов! – Она не спрашивала, только осведомилась для порядка. Было заметно, что она ждала именно их.

– Да. И мой представитель господин Сизов. – Он толкнул немного опешившего Диму.

– Пойдемте за мной, – предложила она, повернувшись на своих высоких каблуках, – Иосиф Борисович вас ждет.

– Какая женщина! – вздохнул Дима. Он был ей по плечо. Более высокий Ринат был почти одного роста с этой сотрудницей адвокатской конторы.

Они поднялись на второй этаж. Прошли в приемную, где сидела другая, не менее симпатичная, молодая женщина и молодой человек, профессионально оглядевший обоих посетителей. И затем они вошли в огромный кабинет адвоката, где их уже ждали. Кроме хозяина кабинета, в комнате находилось еще двое незнакомцев. Сам Иосиф Борисович Плавник был среднего роста, лысый, с подвижным лицом, тонкими бровями, имел короткую бородку и усы, делающие его облик особенно запоминающимся. Он был одет в темно-синий костюм в тонкую полоску. Когда адвокат поднимал руку, были заметны его запонки с небольшими бриллиантами.

Двое других, очевидно иностранцев, были похожи друг на друга. Один очень высокий, худощавый, коротко остриженный, уже начинавший седеть мужчина, носивший очки в изящной дорогой оправе. Другой чуть поменьше ростом, светловолосый, светлоглазый, имевший небольшой шрам на левой щеке.

– Входите, входите, – вскочил со своего места адвокат.

Он подбежал к гостям, пожал им руки, пригласил к круглому столу. Представил двух других гостей.

– Мистер Дрюмо, – это был высокий мужчина в очках, – и мистер Леклерк, – это был светлоглазый со шрамом.

Затем представил прибывших.

– Господин Шарипов. – Он показал на Рината. – И господин…

– Сизов, – подсказала ему вошедшая с ними сотрудница Плавника.

– И господин Сизов. – Адвокат кивнул ей, разрешая удалиться.

И пригласил всех к столу.

– Господин Шарипов, – немного торжественно начал адвокат, – прежде чем мы начнем наш разговор, мы бы хотели уточнить некоторые детали, касающиеся вашей семьи…

– При чем тут моя семья? – недовольно спросил Ринат. Он подумал, что речь пойдет о Лизе. Неужели она решила снова подать в суд на алименты? Хотя они сказали, что она с ними не разговаривала.

– Речь пойдет о вашем дедушке, – пояснил Плавник.

– О дедушке? – еще более удивился Ринат. – Он давно умер. При чем тут мой дедушка?

Дима явно не знал, куда девать руки. Он немного терялся в подобной роскошной обстановке, впервые смущаясь и своей куртки, и своих ботинок.

– Давайте по порядку, – предложил адвокат. – Вы сын Равиля Шарипова и Екатерины Полищук. Все правильно?

– Пока да.

– Ваша мать была дочерью Петра Григорьевича Полищука, бывшего генерала Советской армии, умершего в Киеве в восемьдесят восьмом году? Правильно?

– Да. Он был летчиком. Только не бывшего генерала. Он и умер генерал-лейтенантом в отставке. Имел восемь орденов. И был Героем Советского Союза. – Он всегда гордился своим дедушкой.

– Все верно. У него была супруга, мать вашей матери. Анна Александровна Романенко, умершая в девяносто втором.

– Как хорошо вы знаете биографию моей семьи. Все правильно.

– Ваша мать была единственным ребенком в семье?

– Да. У моей бабушки не могло быть больше детей. Родился мальчик, но он, кажется, умер еще в двухмесячном возрасте. За четыре года до рождения моей матери. Бабушке говорили, что она не сможет рожать, но она рискнула и в пятьдесят седьмом родила мою маму. Дедушке тогда было уже около сорока лет. Больше у них детей не было.

Иностранцы переглянулись. Леклерк что-то тихо пояснил по-французски. Очевидно, он лучше знал русский язык, чем его коллега. Было заметно, что об этом мальчике они не знали. Плавник закивал головой в знак одобрения.

– А ваша мама никогда не говорила вам, что у ее отца была и другая семья?

– У дедушки? – удивился Ринат. Он хорошо помнил своего дедушку. Тот запомнился строгим и принципиальным человеком.

– Во время войны у него была так называемая «фронтовая подруга», – пояснил Плавник. – Ему было только двадцать шесть, когда началась война. А в сорок пятом – тридцать. Он командовал сначала эскадрильей, потом полком, в конце войны дивизией истребителей. И в качестве командира такого ранга мог позволить себе иметь… «друга», который заботился о его быте.

– Может быть. Во время войны все было по-другому. Но при чем тут моя семья?

– Дело в том, что во время войны у вашего дедушки была подруга – Оксана Смолич, которая была с ним с сорок третьего по сорок седьмой год.

– Как вы сказали?

Какое интересное совпадение. Оказывается, его дедушка встречался с женщиной, которую звали Оксаной. И спустя шестьдесят лет Ринат встречался с другой молодой женщиной с таким же именем. Просто мистика. Или случайное совпадение.

– Я очень рад за ту Оксану, но по-прежнему не понимаю, при чем тут моя семья и какое это имеет ко мне отношение?

– У них был ребенок. Девочка. Марина Смолич. Родилась в сорок шестом, в Дрездене. Там базировалась дивизия вашего деда. Вы об этом знали?

– Никогда в жизни не слышал. И, по-моему, мать тоже об этом не знала. Иначе бы она мне рассказала. Значит, у меня есть тетка? Сестра моей матери?

– И не только тетка. В пятьдесят шестом дивизию перебазировали на Дальний Восток, но Оксана не поехала с вашим дедушкой. Она осталась в Германии до пятьдесят девятого года. И вышла замуж за Аркадия Глущенко, майора интендантской службы.

– Вот такая любовь, – разочарованно пробормотал Ринат, взглянув на Диму, – сначала любит боевого генерала, героя, а потом устраивает свою жизнь с интендантом. Нельзя верить женщинам…

– Что вы сказали? – не понял Плавник.

– Ничего. Жаль, что она осталась в Германии. Наверное, там было лучше, чем на Дальнем Востоке…

– Может быть, – согласился адвокат. – Таким образом, в Германии осталась дочь вашего дедушки – Марина Петровна Смолич или Марина Петровна Полищук, если взять по фамилии вашего деда. Они единокровные сестры с вашей матерью. А ваш дедушка познакомился с вашей бабушкой в Киеве, когда приезжал туда навестить своих родителей, и уже через четыре дня сделал предложение вашей бабушке.

– Через три, – машинально заметил Ринат, – они этим очень гордились. И потом они вместе уехали на Дальний Восток. Но моя мама родилась в Киеве, бабушка вернулась через год рожать именно туда.

– Верно. Однако у Оксаны Смолич был еще один сын. И тоже от вашего дедушки.

– Как интересно. Целая династия Полищуков, – вежливо заметил Ринат. Он уже начал терять интерес к этой глупой беседе. Нужно было появляться здесь этим двум иностранцам, чтобы заниматься поисками его родственников, пропавших более полувека назад.

– У вашего дедушки и Оксаны Смолич родился в пятьдесят шестом году еще один ребенок. Это был их сын – Владимир Петрович Полищук, который приходился единокровным братом вашей матери.

– Очень интересно. Значит, моя мать имела еще сестру и брата, то есть моих тетю и дядю. Как жаль, что я об этом не знал.

– Об этом никто не знал. Но Марина Смолич оставила завещание в Монреале, благодаря которому нам удалось установить, что ее брат Владимир тоже был сыном вашего дедушки.

– Ясно. Кажется, раньше таких называли сводными братьями и сестрами.

– Нет, – терпеливо пояснил адвокат, – сводные братья и сестры – это когда их сводят в одну семью разные родители. А единокровные – это дети от одного отца, тогда как единоутробные – это дети одной матери.

– Все понятно. – Он незаметно посмотрел на часы. Глупый и никому не нужный разговор. Напрасно они сюда приехали. Но внимательный адвокат заметил, как его гость взглянул на часы. И улыбнулся.

– Дело в том, что ваша тетка, о которой вы никогда не слышали, умерла два года назад в Канаде, – пояснил он.

– Очень сожалею. Значит, из родственников у меня остался только этот Владимир Полищук. Ему сейчас должно быть под пятьдесят.

При этих словах иностранцы снова переглянулись.

– Вашего дяди тоже нет в живых, – сообщил Леклерк.

– Значит, я остался круглым сиротой, – сдерживая смех, сказал Ринат. – Он тоже умер где-то в Канаде?

– Он погиб примерно полгода назад. В вертолете, который прилетел за его семьей. Вместе с ним погибли его супруга и сын.

– Печальная история, – пробормотал Ринат.

Он наконец понял, зачем его позвали.

– Значит, я остался их единственным родственником? – уточнил он. – У них были большие долги? Или осталось какое-то наследство? Старый дедушкин планшет? Или бабушкин сундук? Зачем вообще вы меня сюда позвали?

Адвокат еще раз улыбнулся. Леклерк опять что-то сказал своему коллеге. Все трое с явным интересом смотрели на сидевшего перед ними Рината, разглядывая его как хорошо сохранившийся музейный экспонат. Он нахмурился. Затянувшееся молчание начало его нервировать. И в этот момент Иосиф Борисович поднялся.

– Мы искали вас целых три месяца, – широко улыбаясь, сообщил адвокат. – Вы единственный наследник Владимира Аркадьевича Глущенко. Поиски затянулись из-за того, что ваша тетя и ваш дядя имели другие фамилию и отчество – они были записаны как Марина и Владимир Аркадьевичи Глущенко, по фамилии и отчеству своего отчима. Мы полагаем, что даже ваш дедушка не знал о том, что у него был сын. Оксана переехала к Глущенко уже на пятом месяце беременности, возможно, решив, что обеспеченный интендант лучше бравого генерала, который наверняка менее всего думал о проблемах бытовой устроенности. Марине Петровне или Марине Аркадьевне было уже десять лет, и она подробно все описала в своем завещании. Кстати, все свое имущество она передала на благотворительные цели. И лишь прочитав ее завещание, мы смогли выйти на вас.

– А если она все перепутала? Она ведь была девочкой? Если Глущенко сын ее отчима? Почему вы так уверены, что он не его сын? – никак не хотел успокаиваться Ринат.

– Мы уже проверяли их медицинские карточки, – пояснил Плавник. Он посмотрел на своих французских коллег, и Леклерк снова вмешался.

– Дело в том, что у вашего дедушки была третья группа крови, а у Оксаны была первая группа. Соответственно, у детей может быть только первая или третья группа крови. У Марины Глущенко была третья группа, а у ее брата первая. Тогда как у самого Аркадия Глущенко была четвертая группа крови. У их совместных детей с Оксаной должна быть либо вторая, либо третья группы. И никак иначе. И если Марина еще теоретически может быть дочерью своего отчима, то в отношении Владимира это абсолютно исключено.

– Подождите, – попросил Ринат, – у родителей была первая и четвертая группа крови. А у детей должна быть только вторая или третья? Это, по-моему, нелогично, вы где-то ошиблись.

Дрюмо покачал головой и улыбнулся. Он что-то сказал по-французски, и все трое адвокатов рассмеялись. Очевидно, Плавник тоже понимал французский язык.

– Сколько женщин можно было бы уличить в измене, если бы мужья умели считать по группам крови, – перевел Леклерк. – И тем не менее это научный факт. Если у родителей первая и третья группа крови, как у вашего дедушки и Оксаны Смолич, то дети должны иметь только первую или третью группу крови, а если у родителей первая и четвертая, то дети должны иметь либо вторую, либо третью, но никак не первую и не четвертую. Есть законы генетики, которые невозможно обойти. Но мы все равно будем проверять еще раз.

– Это, наверное, интересно. Но я не совсем понимаю, зачем вы все это мне рассказываете. У них остались старые письма? Или какие-то дневники, которые вы хотите мне передать? – Он уже злился. Дима тоже нахмурился. Завтрак ему явно не светил…

– Погибший Владимир Глущенко был одним из самых богатых людей на Украине, – пояснил, продолжая улыбаться, Иосиф Борисович. – По самым скромным подсчетам он входил в число наиболее богатых людей в Восточной Европе. Журнал «Форбс» оценивал его состояние почти в три миллиарда долларов. И еще, – добавил Плавник, – посмотрите на эти три фотографии.

Он эффектно положил на стол первую фотографию. Это была фотография Петра Григорьевича. Он был молодой, красивый, в форме полковника со Звездой Героя на груди. На второй фотографии был полный мордастый тип с немного выпученными глазами. Это был Аркадий Глущенко. И, наконец, третья фотография – погибшего олигарха Владимира Аркадьевича Глущенко. Достаточно было посмотреть на фотографии, чтобы все стало ясно. Если бы олигарх носил усы, как и его настоящий отец, он был бы копией Петра Григорьевича Полищука. В этом не было никаких сомнений.

Ринат криво усмехнулся. Фотографии убеждали лучше всяких выкладок. Наступило долгое молчание. Все еще не сознавая, какое это имеет к нему отношение, Ринат облизнул губы…

– После его смерти остались вилла в Антибе, дом в Лондоне, квартира и дача в Москве, квартира в Монреале, особняк в Киеве, акции его трех компаний и другое недвижимое имущество на сумму в полтора миллиарда долларов, – продолжал рассказывать Плавник. – Сейчас французские адвокаты пытаются выяснить, владельцем каких счетов в Швейцарии и на Багамских островах был Владимир Глущенко. Сумма этих счетов может дойти до миллиарда долларов или более того. Но даже без этих счетов общая сумма наследства с учетом акций, находящихся в доверительном управлении, оценивается более чем в два миллиарда долларов, которые по закону должны отойти к вам как к его прямому наследнику. Сыну его сестры. Вы меня понимаете?

– Два миллиарда долларов? – Сумма была не просто фантастической. Она была абсолютно нереальной. Поверить в подобное было невозможно. Все равно как увидеть инопланетян.

Дима больно толкнул его в бок.

– Чего ты замер? Это тот самый Глущенко, про которого писали все газеты полгода назад. Мы тоже писали о взрыве вертолета в Антибе. Говорили, что это месть мафии. Ты должен о нем помнить. Какой поворот! Значит, он был твой родственник? Ничего себе…

– Это только недвижимое имущество, – вмешался в разговор Леклерк. Он говорил по-русски достаточно хорошо, с небольшим французским акцентом. – Но, по нашим предположениям, на счетах погибшего Глущенко должно быть еще около миллиарда долларов. Незадолго до своей нелепой смерти он продал часть акций Запорожского металлургического комбината, которые оценивались в четыреста миллионов долларов. Деньги были переведены на его счета в банке Нассау, но затем оказались совсем в других местах и в других банках. Сейчас мы занимаемся поисками этих счетов, чтобы предъявить их вам. Дело в том, что господин Глущенко был гражданином Франции, и поэтому мы обязаны заниматься поисками его счетов.

Ринат открыл рот, чтобы что-то спросить. И закрыл. Он ничего не понимал. Три миллиарда долларов. Эта была даже не сумма. Эта был некий другой мир, попасть в которой он не мог ни при каких обстоятельствах.