Читать книгу Выжженная земля - Чингиз Гусейнов - Страница 3

Александр подъехал к дому 123 по улице Маленкова, заехал на бордюр, припарковав машину прямо у фонарного столба, едва не посадив новую царапину на бампере. На листке, переданном ему секретаршей Софией, было указано определенное временное окно, в котором ему стоило посетить хозяина дома. К сожалению Маслов не смог своевременно выехать и опаздывал к назначенному времени, однако откладывать встречу на завтра ему совсем не хотелось.

Улица находилась в густо заселенном районе, теперь отстраиваемом заново с целью привлечь новых инвесторов. Большинству жителей предлагали продать свои дома, обменяв их на некоторую сумму денег, либо на квартиру в любой другой части города в одной из новостроек. Местная управа собирала подписи на документах и уже готовилась сносить большинство домов, однако от некоторых жильцов согласия получить не удавалось.

Маслов вышел из машины, ощущая острую боль в пояснице. С некоторых пор она его практически не покидала и от долгого сидения на одном месте недуг со временем обострялся. Потирая больное место тыльной стороной запястья, детектив подошел к двери, нажал на звонок, яростный рев которого был слышен даже в шуме проезжавщих машин. Послышались приближающиеся шаги, очень медленные и протяжные, будто открывавший тащил за собой что-то тяжелое. Дверь открылась и перед детективом явился высокий мужчина в годах, с седыми волосами и довольно тусклым взглядом, поправлявший очки на переносице.

– Здравствуйте! – произнес Маслов, еле дождавшись появления лица хозяина в проеме открывшейся двери. – Я Александр – частный детектив, мне назначена встреча с Евгением Ереминым.

– Да, это я. Проходите – сказал хозяин дома, натянув душки на уши. – Вы поздновато. – Еремин прошел вглубь коридора, жестом показав Маслову, следовать за ним.

– Пробки на шоссе. – Попытался соврать детектив, – Но опоздал я всего на 20 минут, не думаю, что они что-то изменили бы.

Он зашел в гостиную, общее убранство говорило о том, что владелец ведет затворнический образ жизни, на столе и тумбочках лежал толстый слой пыли, а в стыках между потолком и стенами, висела жуткая паутина белого цвета, от сыпавшейся на нее побелки.

– Вы правы, – продолжил Еремин – но впредь усвойте, пожалуйста, что пунктуальность в моем случае крайне важна. Как вы видите, человек я не молодой и болячек за свой век поднакопил достаточно. Выйдя на пенсию только и занимаюсь глотанием таблеток, чтобы притормозить слабоумие, а затем еще парочку флакончиков закидываю, чтобы свести побочные действия от приема первых таблеток к минимуму. Остальное время уходит на то, чтобы прийти в себя и не растерять рассудок от всей этой химии. Соответственно быть в здравом уме и рассуждать более-менее стабильно я могу лишь с раннего утра и до часу дня. Либо ближе к ночи, однако в ночное время никого у себя принимать не хочется.

– Я вас понимаю и прошу прощения. Если бы мог только знать, то приехал бы с самого раннего утра. – Он чувствовал себя крайне неуютно, за свое невежественное отношение и хотел загладить вину.

– Ничего страшного. – тихо произнес старик. – Я давненько вышел на пенсию, но до этого преподавал философию в Университете, так что к опозданиям отношусь крайне негативно, но с пониманием. Давайте выпьем и поговорим о деле.

– Конечно. – Маслов прошел к дивану, вслед за хозяином, ступая на скрипучий пол с облупившейся оранжевой краской, отмечая, что изнутри дом выглядит гораздо больше чем снаружи.

Обустроенный сплошь из мебели прошлого века, но удивительно хорошо сохранившейся, внутренний интерьер походил на телевизионную студию местечкового телеканала, где телеведущий интервьюировал давно списанных в тираж, деятелей искусства восьмидесятых или даже семидесятых. Хозяин явно отдавал предпочтение плетеной мебели и часто проводил время перед телевизором, сидя на диванчике, на котором даже осталось небольшое углубление с впивающимися в мягкое место пружинами. Взору Маслова открывалось ухоженное жилище, с большим количеством всяких безделушек на подоконниках, пейзажами на стенах и журналом о растениеводстве на столике у дивана. Обыкновенная обитель наследника советской эпохи.

– Присаживайтесь Александр… – низким голосом простонал хозяин, со скрипом рухнув в углубление на своем диване. – Как вас по отчеству?

– Просто по имени, – ответил Маслов, – официальность ни к чему в этом деле.

– Как пожелаете. – развел руками Еремин и не предлагая гостю, налил себе из графина, полный стакан красноватой жидкости. Скорее всего алкоголя, а может и некоей странной микстуры, прописанной врачом.

– Доктор мне сказал, что выпивка убьет меня раньше болезни… – сказал он и опрокинул все содержимое внутрь дряхлого организма. – Решил доказать ему обратное. Может присядете? – заметил старик, нагнувшись залить стакан до края.

Садиться снова совершенно не хотелось, но сожаление о своем позднем визите взяло верх и Маслов послушно начал искать более-менее удобное место для общения. Детектив сел на плетеный стульчик, который как ему показалось, был сплетен еще до его рождения, несмотря ни на что оказавшийся крайне удобным. Он нежно обволакивал все тело, а твердые листья ротанга удивительным образом расслабили бедра, даже спина перестал ныть.

– Итак, – гость вытащил из кармана блокнот с ручкой и приготовился записывать, – с какой целью вы решили обратиться ко мне?

– Все просто. – начал старик откашлявшись – У меня пропала дочь, мне бы хотелось о ней что-нибудь узнать.

– В таком случае лучше обратиться в полицию.

– Вы не первый, кто мне это советует, в полиции ее искали, правда не нашли и сочли мертвой.

– Таак… – Протянул озадаченно Александр, ему показалось, что старик действительно что-то напутал и поспешил уточнить. – То есть как не нашли, но посчитали мертвой?

– Моя Алина пропала шесть лет назад. За несколько месяцев до нее пропали еще несколько девушек и их тела были найдены сразу, а вот моей дочери нет. В силу некоторых обстоятельств ее причислили к мертвым и перестали искать.

– Я помню это дело, семь девушек похищены, а затем убиты несчастным подонком. Его удалось отыскать по горячим следам и дело быстро закрыли. Об этом успехе полиции с утра до вечера талдычил местный канал. Первый серийный убийца в нашей области и то дело было слишком резонансным, чтобы я его пропустил.

– Да именно, всего один маньяк. Только девушек было всего шесть, а седьмая – моя дочь просто пропала, ее исчезновение связали с делом убийцы и списали на него все жертвы.

– Знаете, – осторожно начал Маслов, – я вполне уверен, что без определенных улик нельзя просто так внести человека в список мертвых и скорее всего у полиции были основания так считать.

Он был немного разочарован отношением старика к тем, кто поймал убийцу его дочери.

– Александр, в доме убийцы при обыске были найдены вещи моей дочери. Это все на чем основывалась полиция при классификации жертв. Ни он сам, ни следователи, ни кто-либо еще не смог доказать факт убийства, по крайней мере, – Еремин прервался, чтобы глотнуть красного яда, – мне не смогли.

– Но был суд и вы сказали, что он сел за убийство всех девушек. Где логика?

– Логика в том… Что мою пропавшую дочь не искали. Они просто сошлись на версии убийства и все. Живую ее никто не искал. Мне не задавали практически никаких вопросов. Никто не приходил в этот дом и не рылся в ее вещах. Никто не обвинял меня в ее растлении. Никто не смог найти ее тело. С самого первого дня ее пропажи полицейские если и искали, то искали мертвую Алину, но никто не говорил, что она может быть жива. Никакой надежды…

– Послушайте… – попытался перебить Маслов, но отца невозможно было остановить.

– Я хочу, чтобы кто-то искал ее… Чтобы мне сказали, как она сейчас, если она и правда мертва, то мне нужно узнать, как это произошло. В конце концов, я хочу ее похоронить, мне нужна моя дочь, – старик говорил торопливо, из его рта в разные стороны вылетали брызги слюны. – Я не могу смириться с тем что она пропала без вести и ничего от нее не осталось.

– А как-же тот человек, который сидит в тюрьме?

– Он не признавался в убийствах, если вы об этом и соответственно ничего по существу вменяемых ему обвинений не говорил. Стоит ли рассказывать насколько тщетны были мои попытки добиться от него хоть какой-то информации о моей девочке.

– Я вас понимаю, только вот дело ваше крайне деликатное и с подобным я не сталкивался никогда.

– Вот именно детектив! – проговорил Еремин и его глаза заблестели. – Это то, чего я хочу от вас. Отнеситесь к этому как к обычному поиску сбежавшего подростка. Делайте все, как обычно, опрашивайте знакомых, сходите в школу, поболтайте с учителями. Я уверен, если расследование пройдет по порядку от, а до я, то вы что-нибудь да нащупаете. Просто…

– Просто что? – поинтересовался детектив.

– Просто никто это делать не хочет…

– Ясное дело… Работенка то нелегкая, можно сказать практически гиблая. Какие могут сохраниться следы по истечению шести лет?

– В ее комнате все так же, как в тот день когда она исчезла, я не мог ни к чему притронуться. Так что если возьметесь, можете приходить в любое время и искать все что вам покажется важным.

– Евгений Владимирович, все гораздо проще. – сказал Маслов и захлопнул свой блокнот, сложив его в карман. – Не существует никаких если, ведь вы знакомы с условиями сотрудничества с моей компанией. Вы ищете человека и какими бы тяжелыми не были обстоятельства, помочь в поисках – моя обязанность, придется сделать все возможное, чтобы добыть для вас нужную информацию и докопаться до обстоятельств этого дела.

– Надо же… Такое мне и в голову не могло прийти.... – протянул старик, почесав мочку уха мизинцем, с отросшим ногтем. -Не думал я что вы так сразу согласитесь.

– Искать людей – это моя профессия, и к вашему сведению я процветаю. К сожалению никто из пропавших не оставляет после себя записок с новыми адресами, а потому я начну работу над вашим делом как можно скорее, завтра же буду опрашивать тех, кто мог быть с ней знаком.