Читать книгу В оковах холода и страха: американский перевал Дятлова - Clandestinus - Страница 4

Некоторое время в салоне царило молчание, которого никто не рискнул нарушать. Было слышно лишь урчание мотора да скрип стеклоочистителей: пошел легкий снег, и водитель старался уберечь от него лобовое стекло. Первым отважился заговорить Уильям Стерлинг. Он осмотрелся по сторонам и спросил, обращаясь к Гэри:

– Скажи, теперь мы убежали от Существа?

– Нет, – вздохнул тот, вновь утирая лоб, – но мы можем благодарить этот спасительный поворот. Думаю, что половина дела уже сделана.

– Пачиму спаситеуный? – вдруг подал голос Джеки.

– Да тише ты, не ори, – пригнулся к его уху Матиас. – Я все прекрасно слышу. Думай лишь о том, чтобы тебя не услышал наш неприятель. Спасительный он потому, что вовремя оказался на нашем пути. Мы сменили маршрут, теперь Существу будет куда тяжелее совладать с нами: в горах идет снег, значит, стало еще холоднее, и оно вскоре должно замерзнуть.

– Но ведь так и мы можем замерзнуть! – предупредил Джек, следя за дорогой. – Ох, ребята, боюсь, как бы этот спасительный поворот не оказался для нас губительным.

– Да помолчи ты! – огрызнулся на говорившего Матиас. – Еще твоих неутешительных прогнозов не хватало.

– А я читал в газете, – внезапно поддержал Мадругу Вэйер, – что какие-то люди тоже отправились… э-э-э… в горы и замерзли. Все до единого! Разве мы тоже хотим замерзнуть, а?

– Ну вот, еще один рассказчик нашелся, – зашипел на него Гэри. – Вам что, нашей собственной истории мало?! Мы едем в автомашине, нам тепло – чего вам еще нужно? Покатаемся какое-то время, тварь сдохнет – и мы живые и здоровые вернемся по домам.

– У нас не так много бензина, – признался водитель. – Лучше скажи: какое-то время – это сколько? – он глянул на часы. – Уже, между прочим, больше одиннадцати. Вскоре и родители начнут волноваться.

– Ничего, если нам удастся избежать того, что нам уготовило Существо, то не все так плохо, – буркнул в ответ Гэри, но тут же усмехнулся. – Когда мы расскажем соседям, что с нами приключилось, они даже обзавидуются! Однако, – добавил он, будто одергивая себя, – для этого нужна самая малость – выжить.

– А на кого похоже это Сущистуо? – прошептал Джеки. – Я очень боюсь его, особенно потому, што не уижу.

– На дьявола, врага Господнего, – тут же ответил ему Стерлинг и молитвенно сложил руки.

– Нет, на бегемота! – поделился с ним Теодор собственной версией. – При чем тут вообще… э-э-э… дьявол, а, Билл?

– Все вы ошибаетесь, – Матиас поочередно оглядел друзей. – Оно похоже на очень большую птицу – мерзкую, отвратительную… Скорее даже на летучую мышь… Огромная, футов тридцать в длину, тело с черной гладкой кожей и здоровенные крылья. Глаза красные, огненные, а пасть усеяна острыми зубами.

– Ты же сказал, что не видел этой гадости, – резонно подметил Мадруга, хотя при описании другом Существа по его лицу скользнули страх и отвращение. – Как же ты можешь говорить?

– Видел, – признался Гэри, – оно пронеслось над нашим автомобилем, и я успел его рассмотреть, хоть это и продолжалось совсем чуть-чуть. Я и сам в тот миг очень испугался. Чудовище скрылось над облаками, откуда наблюдает за нами по-прежнему. И оно готово атаковать, если кто-нибудь из нас зазевается. Именно потому, что я рассмотрел его, знаю: нам необходимо эту тварь заморозить.

– С чего ты так решил? – Теодор с таким вниманием наклонился в его сторону, что даже отпустил Джеки.

– Да сам подумай. У нее очень гладкая, почти глянцевая кожа. Значит, она прилетела к нам из тех мест, где очень жарко, понимаешь, Тед? – Матиас также склонился к вопрошающему. – В ином случае, будь Существо родом из холодных стран, кожа его была бы покрыта мехом, как шубой. Вот я сразу и догадался, как мы можем с ним расправиться. В горах сейчас очень холодно, а вскоре станет еще холодней. Оно подохнет, грохнется на землю – и вы сами все увидите!

– А может, это те страшные пришельцы из Розуэлла? – едва ли не себе под нос пробубнил Уильям.

– Нет, точно нет. Ведь те были совсем маленькие, а эта дрянь просто огромна. Поэтому лучше всего ее не злить.

Несмотря на относительно медленное движение «Меркьюри Монтего», миля пробегала за милей, а обсуждение планов бегства и спасения друзей не прекращалось. Несмотря на желание Гэри говорить как можно тише, вскоре пассажиры перешли на нормальный голос. И пусть они пережили первый сильный испуг и частичную дезориентацию, до конца тяжкого испытания, выпавшего на их долю, по мнению Матиаса, было весьма далеко. За окнами автомобиля свет фар не выхватывал ничего, кроме покрытых снегом деревьев да само́й заснеженной дороги, ведущей в неизвестном направлении. Она довольно долго петляла меж высоких холмов, поэтому водителю приходилось напрягать все внимание, чтобы случайно не угодить в какую-нибудь выбоину. Время от времени по пути попадались предупредительные дорожные знаки, извещающие путешественников, что в таком-то месте возможен камнепад, в таком-то – можно повернуть к ближайшей вилле или кемпингу. Пока они ехали, им не попалось ни души. И только откуда-то сверху за ними следило, более того, со злым умыслом следовало таинственное Существо, у которого, по убеждению Билла Стерлинга, души быть не могло.

– Я думаю, что во всех наших приключениях виноваты… э-э-э… индейские легенды, – делился своими мыслями Теодор. – Я много читал об индейцах, а ведь у них всегда полным полно древних легенд. И чем легенда… э-э-э… древнее, тем ужаснее.

– Конечно, в этих местах когда-то жили индейцы, – соглашался Гэри, не переставая смотреть куда-то вверх через боковое и задние окна машины. – До прихода белых и черных во всех Соединенных Штатах проживали индейские племена. Ну и что? Я готов с тобой поспорить, что их легенды здесь совсем ни при чем. Поверь мне, никакая легенда не способна создать или призвать к жизни подобное Существо. Жаль, что я не рисую, как ты, а так обязательно нарисовал бы его точное изображение. Где я только ни был, не видел ничего подобного!

– Я уже знаю, что ты много где побыуау, – ввязался в разговор друзей Хьюэтт, – но где именно? Тоуко в Гирмании?

– Да где угодно, – задумчиво ответил Гэри. – Калифорнию я вообще знаю как свои пять пальцев. И даже Орегон. Мне доводилось жить в Портленде, у бабушки. А про Германию ты и так знаешь.

– А у кого ты жил в Стоктоне, Гэри? – спросил Мадруга, на которого, как и на остальных, разговор влиял самым благотворным и успокаивающим образом. – У дедушки? Ты ведь говорил, что бывал в Стоктоне и Сан-Франциско, помнишь?

– Конечно, помню, – попытался уклониться тот, отмахиваясь. – Но еще больше мне хотелось бы забыть об этом навсегда. Дело в том, что в этих городах я лежал в психиатрических лечебницах, где со мной очень плохо обращались.

– А в Напе ты не был? – обратился к товарищу Стерлинг. – Я там прожил много лет и тоже в психиатрической больнице, как и ты! Правда, меня там вообще никто не обижал, и отношение было самое лучшее. Хотя поначалу ко мне никого не пускали и было немного грустно, но потом я подружился с Иисусом, и все стало замечательно!

– Нет, в Напе я не был… И, признаюсь тебе честно, какими бы прекрасными ни были госпитали, я не хочу задерживаться в них ни на минуту. Вот у бабушки в Портленде было весело.

– У тебя там было… э-э-э… много друзей? – поинтересовался Теодор Вэйер. – Это очень хорошо, когда много друзей.

– Да как тебе сказать… Пара знакомых, не больше. Еще была одна знакомая, Мередит… С ней, впрочем, ничего не получилось.

– У тебя была знакомая девушка? – оживился Вэйер. – Почему же ничего не получилось? А что должно было получиться?

– Ты Медвежонок, Тед, и мысли твои столь же медлительны, – парировал Гэри. – Вот подрастешь и поймешь, – он будто позабыл, что собеседник на целых шесть с половиной лет старше его. – У меня с девушками вообще никогда не получалось, будь они неладны. Одни только огорчения. Зато помню, как от горя я прошел пешком из Портленда в Юба.

– Это далеко? – спросил Джек, проявляя неутолимое любопытство шофера.

– Полтора штата – почти весь Орегон и половина Калифорнии…

– Так много? – воскликнул от удивления Мадруга. – Это же сотни миль! Пешком?

– Именно. Пришел домой грязным как черт… Извини, Билл… Но, думаю, это была дельная, хорошая прогулка. Даже в армии у меня не было подобных тренировок. Шел несколько недель. Правда, случалось, что меня иногда немного подвозили.

– Вот это да! – водитель даже слегка присвистнул от неожиданности. – И чем ты питался по дороге?

– Не хочу говорить, – отмахнулся рассказчик, – всякой всячиной.

– И это все из-за Мередит? – не отставал Теодор.

– Нет, конечно. Хотя есть доля ее вины в том, что я отправился в это путешествие.

– А скоуко нам еще ехать? – вдруг спросил Хьюэтт, вертя головой по сторонам. – Я уже устау.

– Потерпи, Джеки, осталось… э-э-э… совсем немного, – по-братски успокаивал его Вэйер. – Нам всем это надоело, но останавливаться нельзя.

– Об этом не может быть и речи, – подтвердил Гэри. – Остановимся – и нам сразу крышка! Помяните мое слово, ребята: заберемся подальше в горы, Существо погибнет от холода, и мы тут же отправимся домой.

– Скорее бы, – выдохнул Джеки, проводя руками по лицу.

– Знай я наперед, что вы такие нытики, так поехал бы в Форбстаун! – Матиас нервно стукнул кулаком по колену. – Там наверняка так же холодно, как здесь.

– Почему в Форбстаун? – удивился шофер. – Где это?

– Да ерунда, надо было мимо Оровилла проехать, а оттуда уже недалеко. Только теперь это место осталось далеко в стороне. У меня там знакомые, причем их куда больше, чем было в Портленде. Давно уже с ними не виделся, наверное, больше года. Вот им вы и могли бы поплакаться.

– Постой! – у Джека едва глаза на лоб не полезли. – Ты что, мог бы привести Существо к дому своих знакомых? Тебе их совсем не жаль?

– Да это я просто так сказал, чтобы вы не доставали меня своим нытьем, – фыркнул Гэри и вновь непроизвольно отмахнулся.

Ребята умолкли. Гуденье мотора да хруст снега под колесами автомобиля – лишь эти звуки сопровождали их в неизвестность. Джек Мадруга, несмотря на внутреннее напряжение, вдруг подумал о том, что случившееся с ними – всего лишь дурной, очень дурной сон. Нет никакой заснеженной ночной дороги, никакого Существа, никаких гор вокруг, а ведет он собственный «Меркьюри Монтего» на работу, в компанию «Sunsweet Growers Inc.», где он не столь давно трудился официантом. На дворе жаркое лето, сияет солнце – именно такую погоду Джек обожает больше всего, а вовсе не зимний лес. Он вспомнил, что у него тоже была знакомая. Только вот он отлично понял, что имел в виду Гэри, когда сказал «не получилось». Понял, но сделал вид, что ему также невдомек, как и другим. Почему-то не хотелось подробнее расспрашивать об этом товарища. Наверное, он боялся выдать собственную осведомленность по данному вопросу.

Он даже хотел покатать знакомую на своей автомашине, ведь всем известно, что девушки очень любят на них кататься. А еще они любят цветы, мороженое и походы в кино. Джеку еще в армии говорили, как надо с ними обращаться. Ну а раз у него не получилось, так и нечего переживать.

Видимо, оттого он вложил все силы в баскетбол и, конечно, в свой «Меркьюри Монтего». После того, как он стал его владельцем, не было ни единого человека, кому он позволил бы сесть за руль своей красавицы – это было одним из главнейших принципов жизни Джека. Равно как и уход за автомашиной он предоставил исключительно себе. Она всегда была на загляденье чистой и вымытой, отчего так и переливалась на солнце всеми цветами радуги.

И, само собой разумеется, уже упомянутый баскетбол. Благодаря увлечению спортом у него появились друзья, а это, как любит повторять Тед, очень хорошо. Невольно Джек вспомнил одну за другой каждую тренировку, каждый матч с его участием или без, пока не остановился на сегодняшнем в Чико…

Вообще, вечер был особо замечательным: Билл подарил ему новенькие дорожные карты. Раньше у него никогда их не было, а теперь есть! Надо будет обязательно подарить ему что-нибудь, как заповедано Евангелием. Тем более что Билл всегда был его лучшим другом, поэтому частенько усаживался справа от водителя, ведь друзья обязаны быть вместе. Всегда. Впрочем, на соседнем с ним сиденье побывал – и неоднократно! – каждый из его друзей.

Ах, его «Меркьюри Монтего»! Он очень берег ее, свою четырехколесную подругу. И даже теперь, внезапно проснувшись от сна во сне, старательно и аккуратно вел ее по заснеженной дороге, объезжая попадавшиеся на пути камни, ухабы и выбоины.

Пусть этот ночной кошмар поскорее закончится. Неизвестно, сколько еще ехать. Вдруг по каким-нибудь причинам понадобится выйти из автомашины? А ведь каждый из пассажиров столь легко одет: лишь кофта, куртка, пиджак или легкое пальто. Конечно, лучше ни за что не выходить. За окнами минусовая или близкая к минусовой температура. Только и не хватало, чтобы после такой прогулочки простудиться и заболеть. Тогда о завтрашнем соревновании можно забыть раз и навсегда.

– А мне, когда я быу мауеньким, папа гоуориу, што чудоуищ не быуает, – будто откуда-то издалека прилетел к нему голос Джеки. Оказалось, что пока он отсутствовал, поглощенный воспоминаниями, в салоне полным ходом шла очередная дискуссия.

– Мне тоже, – кивнул Вэйер.

– Всем нам когда-то говорили об этом, – согласился Матиас. – Даже под кровати заглядывали, помните? Чтобы нас успокоить.

Сидевшие рядом дружно закивали.

– Так вот, теперь подобные родительские успокоения ничего не стоят, – кратко резюмировал Гэри. – Попытайтесь доказать нашему преследователю, что его не существует!

– Я много читал о том, что в Средние века на земле проживало огромное количество всяких ужасных тварей, – Стерлинг вновь уселся вполоборота, чтобы удобнее общаться с друзьями.

– Прямо у нас? – едва ли не одновременно воскликнули Хьюэтт и Вэйер. – В Юба?

– Нет, далеко отсюда, в Европе. Ну это там, в Германии, где служил в армии Гэри, и еще дальше, – пояснил он.

– За океаном, – добавил Матиас.

– У нас вообще Средних веков не было, но европейские традиции позже пришли в Соединенные Штаты, – продолжал Уильям. – Я видел отрывки из старинных книг, в которых было перечислено по именам очень много всяких чудовищ: с крыльями, без крыльев, огромных и маленьких, с множеством голов и лап, даже огнедышащих. Их заносили в специальные книги, чтобы потом сразу определять, какое чудище напало на людей и как с ним бороться. А занимались этим инквизиторы, монахи и епископы. Церковь очень помогала простому народу противостоять нечестивым созданиям, которые иногда приходили прямиком из преисподней.

– Вот бы сейчас и нам… э-э-э… такую книгу, – прошептал Теодор. – Мы сразу определили бы, кто на нас напал и как с ним…

– Никакой книги не нужно, – перебил его Матиас. – Я ведь сказал, что мне известно, как справиться с Существом!

– Но разве не следует знать, как его зовут? – не сдавался Вэйер. – Билл говорит, что книги указывали… э-э-э… его настоящее имя.

– Да какая разница, Тед? Что это меняет? Тут главное знать, как врага уничтожить!

– Наверное, Гэри прав, – кивнул, соглашаясь с ним, Стерлинг. – Это ведьмам да колдунам нужно было знать имена чудовищ, чтобы их не перепутать.

– О-о-о, – простонал Вэйер. – Я знаю про ведьм и колдунов. Я про них смотрел фильм.

– Да, они в свое время учинили всем множество неприятностей, – Уильям также кивнул и Теодору. – Все, что случалось с людьми плохого, напрямую происходило от этих верных слуг нечистого.

– Но уедь теперь их не остауось? – с надеждой пробормотал Джеки Хьюэтт.

– К сожалению, они живут и по сей день, – ответил Стерлинг. – Правда, ныне их куда меньше. Если честно, то мне самому известен один старик, который собирает травы, и все вокруг считают его колдуном.

– Где? У нас в Юба? – хором воскликнули Хьюэтт и Вэйер.

– Нет, – улыбнулся рассказчик. – Он живет неподалеку от озера Бакс, где у папы загородная вилла. Папа однажды показал мне этого человека, когда мы ездили на озеро удить рыбу, и сказал, что его сильно подозревают в колдовстве.

– Как, ты видел живого колдуна? – рассмеялся Матиас. – Думаешь, я тебе поверю, Билл?

– Я сказал, что его подозревают в колдовстве, потому что он собирает всякие травы, – нахмурился Стерлинг. – Просто я считаю, что если человек странно себя ведет, то его можно подозревать. Дыма, как тебе известно, без огня не бывает.

– И что же, он страшный? – с опаской спросил Теодор. – У него было при себе… э-э-э… какое-нибудь чудовище?

– Да нет, обыкновенный человек, – ответил очевидец. – Выглядит так же, как и мы с тобой. Спокойно ловил рыбу, когда папа с ним поздоровался. Никакого проклятья на меня не наслал. Знаешь, что это такое?

Джеки отрицательно замотал головой.

– Это случается тогда, когда колдун или ведьма проклинают свою жертву – читают заклинания, призывают чудовищ. И человеку, о котором они думают, становится очень плохо: он может заболеть и даже умереть. Наведение проклятия – очень страшная вещь.

– Сказки! – усмехнулся Матиас.

– Нет, не сказки! – возразил Стерлинг. – Если не веришь, почитай старинные книги. Там все написано.

– Может, на нас тоже кто-нибудь навел это… проклятие? – впервые вступил в разговор Мадруга. – Призвал неизвестную тварь из иного мира, которая за нами гонится уже столько времени?

– Не говори ерунды, Джек! – урезонил его Гэри. – Ты ведь всегда был здравомыслящим человеком.

– Я пытаюсь разобраться в том, что с нами приключилось, – спокойно ответил водитель. – Поэтому слушаю и обдумываю все услышанное.

– А вот мне подумалось такое, – вновь заговорил Вэйер. – Что, если эта тварь за облаками не одна? Вдруг их много, очень много? И сейчас они… э-э-э… нападают на людей по всему миру?

– Не может быть, – убежденно возразил Гэри. – Если бы такое случилось, это называлось бы вторжением. Об этом показывали бы по телевизору, говорили бы по радио. Слушай, Джек! – Матиас легонько толкнул сидящего перед ним друга по плечу. – Ну-ка, включи радио! Послушаем, о чем там говорят. Только тихо, чтобы нас не услышал сам знаешь кто.

В течение нескольких минут вся пятерка, слегка наклонившись к панели автомобиля, слушала ничем не примечательные биржевые сводки, какие-то спортивные репортажи и новости ночного времени. Иногда попадалась даже музыка. Поэтому, убедившись, что с миром все в порядке, Мадруга выключил аппаратуру.

– Я же вам говорил! – Гэри ударил кулаком по колену. – Если бы эти летающие твари напали на Землю, то об этом трещали бы все радиоканалы. А все спокойно, как ни в чем не бывало: биржа, музыка… Поверьте мне, в случае вторжения армия США оказала бы непрошеным гостям такой прием, что мало бы не показалось. Мы даже отсюда слышали бы выстрелы танков и грохот ракет. Разве вы что-нибудь слышите?

– Твое возражение очень серьезно, – подвел итог Мадруга. – В случае начала всемирной войны мы обязательно услышали бы ее. Возможно, даже увидели…

– Я, кстати, помню похожую историю по радио, – оживился Матиас, – вернее сказать, не похожую, а совсем наоборот. Много лет назад огромное количество людей тоже слушали радио, по которому рассказывали о вторжении на Землю пришельцев с другой планеты. Так вот, история была настолько правдоподобной, и актеры говорили так убедительно, что множество людей поверили в нее, и в городах начались страшные беспорядки: люди бегали, громили магазины, уезжали прочь, чтобы спастись от зловещих захватчиков.

– Это случилось в Европе? – с широко открытыми глазами спросил Теодор.

– Нет, у нас, в Соединенных Штатах, – ответил Гэри и продолжил: – А потом оказалось, что люди напрасно беспокоились. Никакого захвата Земли не было, а трансляция по радио была обыкновенной постановкой какого-то спектакля! Так что гораздо больше шума было после того, как ситуация разъяснилась.

– Получается, что народ… э-э-э… зря паниковал, – глубоко вздохнув, резюмировал услышанное Вэйер.

– И все равно, это ужасная история, – молвил Стерлинг. – Люди-то были напуганы и пострадали…

– Разве это – пострадали? – Гэри скривил лицо. – Велико ли страдание в том, чтобы носиться в безумии по городу, громя его и грабя магазины? Даже смешно становится: какие-то дураки наслушались радиоспектакля и после этого сами устроили представление. Другое дело – последствия, например, ядерного взрыва, когда на многие мили в живых не остается вообще никого.

– Йадерного узрыуа? – не понял Хьюэтт. – Што это?

– Очень страшная вещь, Джеки, – пояснил ему Мадруга. – Это новое и очень опасное оружие. Подобного еще не было в истории человечества. Оно обладает такой силой, что мгновенно сжигает людей и разрушает здания. Спастись от него почти невозможно. А если кто спасается, то заболевает всякими ужасными болезнями, вызванными радиацией, и в конце концов умирает с жуткими болями. Ты не слышал о Хиросиме или Нагасаки?

Хьюэтт отрицательно замотал головой.

– В принципе, Джек объяснил все правильно, – одобрительно кивнул Матиас. – Атомное оружие страшно не только невероятной разрушительной мощью, но и радиацией: она продолжает добивать тех, кто выжил после взрыва. В сорок пятом году президент Трумэн санкционировал применение ядерного оружия против Японии, с которой Штаты вели войну. Объектом для бомбардировки и послужили упомянутые Джеком города – Хиросима и Нагасаки.

– Я тоже читал об этом, – подтвердил его слова Стерлинг, легко содрогаясь. – Многие люди погибли от ударной волны или лучевой болезни. И были их сотни тысяч!

– Так много? – испугался Хьюэтт.

– Увы, – продолжил Матиас. – Представь, около ста тысяч погибли только от самого́ взрыва. Еще приблизительно около ста пятидесяти тысяч от поражения радиацией и неизвестными болезнями умерли несколько лет спустя. Но самое ужасное, что у матерей, переживших ядерный удар, рождались дети, унаследовавшие на себе последствия облучения и тому подобного. Конечно, они также умирали. Итого, получается… – Гэри произвел в уме недолгий подсчет, – получается больше, чем половина населения Сакраменто, дружище.

– Очень страшное оружие, – пробормотал Джеки, пытаясь представить себе поистине невообразимое. – Даже дети умирауи? Это соусем плохо…

– Куда уж хуже, – согласился Стерлинг. – В мире вообще ничего не может быть хуже, чем гибель младенцев. Но даже когда древний царь Ирод перебил множество детей, чтобы найти меж них Христа…

– Слушай, Билл, давай немного попозже, а? – прервал друга Матиас. – Разве не видишь, что я отвечаю на заданный вопрос?

– Прости, – Уильям безобидно развел руками. – Расскажу как-нибудь в следующий раз.

– Итак, – продолжил повествование Гэри, – все в мире испугались этого оружия, поскольку тогда оно было только у нас. Однако несколько лет спустя подобное изобрели в Советском Союзе. И враждующим сторонам надо было как-нибудь договариваться, поскольку все понимали: если применять ядерные ракеты ежедневно, то от самой Земли вообще ничего не останется. Русские уселись с нами за стол переговоров – так вот и общаемся до сих пор…

– И как? – поинтересовался Вэйер. – До чего-нибудь… э-э-э… договорились? Иначе как-никак планету потеряем…

– Кое-что есть, – ответил Матиас. – Несколько лет назад, если я хорошо запомнил, летом семьдесят четвертого, президент Никсон отправился в Москву, где с президентом русских подписал договор об ограничении подземных ядерных испытаний. По телевизору сказали, что это была самая мирная встреча двух президентов за последние десятилетия.

– Значит, русские… э-э-э… не будут нападать? – обрадовался Теодор.

– Вроде нет, – усмехнулся рассказчик. – Говорят, что этот договор улучшил отношения между двумя самыми могущественными государствами в мире. Правда, Никсон после визита в СССР сразу подал в отставку. И кто знает, что нас всех ждет теперь.

– А как мистер Никсон попау в Соуетский Союз? – спросил Джеки. – Науернае, припуыу на корабуике?

– Да нет, долетел самолетом, – ответил Гэри. – В противном случае, Джеки, ты даже не представляешь, сколько бы ему пришлось потратить времени, чтобы пересечь океан.

– Самауетом, – повторил Хьюэтт, задумываясь. – Никогда не уетау на самауетах.

– О-о-о! – провозгласил Теодор. – Я видел… э-э-э… по телевизору, что это очень опасно. Самолеты часто разбиваются, и все, кто летит в них, погибают.

– Ну не так уж и часто, – поправил говорившего Матиас. – Остынь, дружище Тед.

– Я же сам видел! – стоял на своем Вэйер. – Несколько лет назад в Африке разбился самолет; оказалось, что при этом погибло… э-э-э… около двух сотен человек.

– Знаю, Тед, о чем ты говоришь, – вмешался в разговор владелец «Меркьюри Монтего». – Это случилось в семьдесят пятом в одном из марокканских аэропортов. Я читал, что это была крупнейшая авиакатастрофа года.

– Вот видишь? – Теодор выразительно глянул на Матиаса. – И Джек об этом знает.

– Могу сказать еще больше, – продолжил Мадруга. – Около года назад произошло крушение сразу двух самолетов, один из которых врезался в другой во время взлета. Это случилось в Испании, на острове Тенерифе. От невероятного взрыва, вызванного столкновением здоровенных «Боингов», погибли все пассажиры и персонал обоих самолетов: оказалось, что их было более чем полтысячи человек. Газеты писали, что это крупнейшая авиакатастрофа за всю историю человечества.

– Какой ужас! – Стерлинг охватил ладонями лицо.

– Вот и летай после этого на самолетах, – заявил Вэйер.

– Я запомнил этот случай, потому что всего через полгода, даже меньше, умер мой любимчик Элвис Пресли, – сокрушенно произнес водитель. – Мне очень нравились его песни.

– Конечно, Король очень неплох, – согласился с ним Матиас, – однако мне куда больше нравятся ребята из «The Rolling Stones». Кстати, ты слышал, Джек, что недавно его снова видели – на сей раз в Нью-Йорке? Я смотрел передачу по телевидению, там как раз это обсуждали.

– Ерунда! – поморщился Мадруга. – Дали бы уже человеку спокойно лежать в земле.

– Увы, городские легенды – на то и легенды, чтобы бесконечно множиться, – констатировал Гэри. – Поверь мне, Элвиса еще не скоро оставят в покое – слишком уж известная личность. Кстати, мне тоже пришла на память одна история о крушении, – он внезапно вернулся к прерванной ранее теме. – В семьдесят втором, когда я служил в Германии, там тоже имела место авиакатастрофа. Мы тогда очень бурно ее обсуждали, ведь специалисты назвали ее крупнейшей. Правда, самолет был не наш, а принадлежал «Красной Германии» – так мы с ребятами называли ГДР. Погибло больше ста пятидесяти человек.

– А что там произошло? – спросил Джек.

– Пожар на борту, – ответил Гэри, припоминая детали. – Сперва, кажется, возникли проблемы со стабилизатором, а затем у самолета оторвался хвост. После этого авиалайнер рухнул в леса Бранденбурга, пробыв в воздухе со времени взлета около получаса.

– Видите, сколько всего нехорошего происходит, если летать самолетами! – назидательно сказал Вэйер, поднимая указательный палец. – Лучше уж… э-э-э… путешествовать на автомобилях. Верно, Джек?

– Ты принимаешь за норму единичные случаи, Тед, – покачал головой Матиас. – Впрочем, – он вновь махнул рукой, – что с тобой разговаривать…

– Неужели тебе… э-э-э… совсем не жаль пострадавших? – удивился Теодор. – Хоть это были другие люди.

– Не знаю, как там другие люди, но нам о своем драконе надо думать, – задумчиво произнес Гэри. Внезапно глаза его загорелись, и он без всякого перехода вновь заговорил о своем. – Вот, нашел! Это Существо больше всего похоже на летающего дракона.

– Огнедышащего? – уточнил Уильям.

– Не знаю… Скорее всего, нет, – Матиас сжал виски́, отчаянно думая и сопоставляя вопрос товарища с собственным видением. – Понимаешь, если бы он был огнедышащим, то ему зимний холод был бы нипочем: он всего-навсего развел бы вокруг себя пожар и согрелся. Тем не менее он боится холода.

– Ты в этом действительно уверен? – Стерлинг посмотрел на него долгим взглядом.

– Абсолютно! – выпалил Матиас. – И как раз потому, что у него нет шубы на коже!

Теодор Вэйер кивнул, соглашаясь с подобной аргументацией. Стерлинг наморщил лоб и задумчиво произнес:

– Я знаю, что в мире существует много разных драконов, в книгах о религии я встречал подобные вещи…

– Вот видишь, не все огнедышащие, – воспрял духом Гэри. – Я же тебе говорил!

– Суть не в том, огнедышащие они или нет, а в том, что все они разные. Есть, например, китайские драконы – и они считаются самыми добрыми существами на свете, а европейские – хуже самого Антихриста!

– Разуе дракон может быть добрым, Биу? – спросил Джеки.

– Китайцы верят в это, – безапелляционно ответил Уильям. – Надо думать, что раз все они в том убеждены, значит, было множество случаев в действительности, когда драконы вели себя хорошо.

– Это не доказательство, могли кое-что и придумать, – не согласился Гэри. – Кто из людей не любит хотя бы чуточку приврать? Скажи это гадости, что преследует нас. Можешь даже прочитать проповедь ей о доброте.

– Постой, приятель, я не говорю о Существе, – осадил его Стерлинг. – Я рассказывал о драконах китайских. А все драконы, о которых поговаривают европейцы, – сплошь и рядом чистое зло. Они обманывают, убивают. И, к слову сказать, самый страшный из них – дракон книги Откровения, написанной самим апостолом Иоанном Богословом, любимым учеником Иисуса Христа. А если человек не верит словам его любимого апостола, значит, он самый настоящий богохульник!