Читать книгу Шепот сердца. Тени двух миров - Cнежана Каткова - Страница 8

Я вышел на крыльцо. В лицо подул прохладный ветерок, глубоко втянув через ноздри свежий воздух, я старался как можно больше наполнить им лёгкие, вдыхая его с такой силой и жадностью, пока в груди не стало больно, будто это был последний глоток воздуха во всем мире. Легким свистком он вырвался обратно на волю, только уже, будучи намного теплее, чем прежде.

Я вспомнил, что забыл свою книгу. Мне оставалось прочесть пару глав до конца и хотелось сегодня узнать, чем же закончится история. Тишина окутала магазин. Был уже поздний вечер, никого не было видно и слышно. Даже я двигался как-то бесшумно, как будто окружающая тишина заглушала все посторонние звуки, мешающие её мирозданию. Взяв книгу, я пошел в обратном направлении, но через пару метров застыл. Голос… Я снова его слышу. Этот шёпот.… Откуда он исходит? На цыпочках, стараясь не дышать, я продвигался между стеллажей в поисках таинственного голоса. Когда он стал слышен совсем рядом, я остановился. Если я перейду на ту сторону.… Нет, я не могу…

Я не мог расслышать слов, но он казался мне невероятно знакомым. Этого просто не могло быть…

Недолго думая, я помчался прочь из магазина. Теперь каждый мой шаг казался мне раскатом грома среди ясного неба. Я нёсся по улицам, пока не устали ноги. Когда уже стало совсем невмоготу, то присел на скамейку. Моё замешательство походило на безумие, а безумие сменялось отчаянием. Как быть? Что делать дальше? Я так и буду дальше убегать или всячески вздрагивать от этого шёпота? Может, у меня галлюцинации? В последнее время меня всё чаще посещает эта мысль. Похоже, пора обратиться за помощью к специалисту и тогда меня сразу упекут в дурдом. Схватившись за голову, я с силой сдавил её руками, казалось, что если я этого не сделаю, моя голова разорвется. Наконец всё же удалось успокоиться. Вот черт! Я опять пришёл в этот квартал! Ноги сами привели меня сюда, я не замечал куда шёл и они шли сами. Какой-то странный магнетизм тянул меня вновь посетить тот бар. После минутного колебания я всё же решился туда зайти, чтобы удостовериться, что всё произошедшее со мной вчера – плод моего воображения.

Как и вчера тут было полно народу. Не то чтобы аншлаг, но достаточно, чтобы гул разговоров и смеха был слышен даже на улице. Всё та же группа играла джаз, было сильно накурено, так что всё будто окуталось в туман.

– О, кого я вижу! Знакомые лица! Ну, проходи, я тебя угощу.

– Добрый вечер, Фрэнк.

– Как-то неубедительно от тебя это звучит. Пропусти-ка стаканчик, и вечер действительно покажется тебе добрым.

– Слушай, Фрэнк, а как я вчера…

– О, вчера ты здорово надрался! Я ещё ни разу не видел такого пьяного интеллигента. Это было даже забавно, – он разразился громогласным смехом и ободряюще похлопал меня по плечу.

– Наверное. Скажи, а как я ушёл? Я был один или с кем-то?

– Дай-ка подумать, – он поскрёб небритый подбородок шершавой ладонью. – Я и не видел, как ты ушёл. Честно говоря, вряд ли бы ты справился самостоятельно.

– Фрэнк! – визгливый и уже хмельной женский голос послышался откуда-то справа.

– Чего тебе, Матильда?

– Два бокала виски!

Костлявый локоть толкнул меня в бок так, что я чуть не вскрикнул от боли. Это вероятно была та самая Матильда. Она была на редкость худая, даже очень, и к тому же очень высокая. На коротко остриженной голове виднелась миниатюрная шляпка. Одета она была в атласное чёрное платье, которое было ей почти до щиколоток, но внушающих размеров разрезы по его бокам весьма компенсировали, казавшееся на первый взгляд, скромное впечатление о наряде. У неё была молочного цвета кожа, от чего черты лица выделялись намного сильнее, чем у остальных. Даже если бы губы не были накрашены красной помадой, они бы всё равно бросались в глаза. Кстати, помада была единственной косметикой, украшавшей её лицо. Либо из-за столь бледной кожи либо так задумала природа, её ресницы и брови не нуждались в подкраске, они были достаточно темными, даже очень. Вообще, глядя на неё, невольно думаешь, что природа немного перестаралась, когда её создавала. Она получилась какая-то «очень»: очень худая, очень высокая, у неё были очень длинные ресницы… Даже когда она деловито закинула ногу на ногу, так, что стало видно края чулок, я заметил, что у неё была большая нога, где-то сороковой – сорок первый размер. Мне не нужно было долго её разглядывать, она вся сразу как-то бросалась в глаза. Как рисунок, который обвели пару раз, а потом третий, чтобы выделить каждую деталь и черту. Уверен, что в своей компании она весьма важная фигура, по крайней мере, всем своим видом она это старается показать, даже когда пьяна.

Она наполовину завалилась на стойку бара, пытаясь стянуть с полки бутылку с выпивкой.

– Э, нет, красотка, я сам! – Фрэнк схватил её за руку и вытиснул её за границу стойки. – Сколько раз говорил, бутылки не трогать! Забыла?

– Ну, прости, дорогой! Ты всегда так долго копаешься, а я не могу ждать. Скоро придут мои друзья, и я хочу побыстрей разделаться с этими милашками до их прихода, – она крутила в руке пустой бокал, развалившись, полулёжа на стойке. И только тут она обратила внимание на меня.

– О, это ты?! Как голова, не болит?

– Это вы мне? – я вылупил на неё глаза и ждал ответа. К тому моменту Фрэнк уже поставил возле неё два бокала с выпивкой. Она, не торопясь, но без остановки высушила разом бокал. Потом со звоном поставила его на место.

– Кому же? Скажи ещё, что меня не помнишь?

– Н…нет….

– Ясно. А я ведь можно сказать жизнь тебе спасла…

– ?

Думаю, этот момент можно было бы назвать немой сценой.

– Да расслабься ты! – она снова толкнула меня своим костлявым локтем. – Я пошутила. Просто вчера ты набрался как свинья.

– И вы…

– Я дотащила тебя до такси, а ты всё как безумный с кем-то разговаривал. Звал какого-то Макса и обещал ему сегодня прийти, – она сделала большой глоток из второго бокала и её щеки слегка порозовели. Потом посмотрела на меня и усмехнулась. – А ты чудной!

– Да уж! Чуднее не бывает. Простите за то, что доставил вам столько неприятностей.

– Да ладно, с кем не бывает. Но за тобой должок! С минуты на минуту должны подойти мои друзья, я хочу, чтобы ты составил нам компанию, иначе я просто помру от скуки!

– Это как же?

– Не волнуйся ты так. Приставать к тебе не буду, но вот трезвость не гарантирую, с моими друзьями это никак не получится. А вот и они сами! – она махнула рукой компании молодых людей, только что зашедших в бар. Её сразу же узнали, что меня ничуть не удивило – не узнать её было бы невозможно. Мигом соскочив со своего места, моя собеседница ринулась навстречу знакомым, после чего расцеловала и обняла каждого из них. Потом с молниеносной скоростью подлетела ко мне и, стащив с места, наскоро представила компании, после чего мы направились к столику. Не успели мы присесть на свои места, как к нам тут же подошёл Фрэнк. На небольшом подносе он принёс кучу огромных бутылок со всевозможной выпивкой. Зазвенели бокалы, и я не успел заметить, как возле меня уже стоял один из них, наполненный наполовину золотистой жидкостью, которая игриво переливалась и сияла, как янтарь, прельщая своего обладателя как можно скорее вкусить волшебный напиток.

– Смотри у меня, Матильда, не вздумай затащить моего друга в свою дурную компашку.

– Ой, ладно тебе, Фрэнк! Где ты видишь здесь дурных людей? Мы просто собрались прилично провести свой досуг, вот и всё.

– Смотри у меня, я тебя предупредил.

– Дерак большой мальчик и сам уйдёт, когда того захочет и вообще, тебя, кажется, посетители заждались.

Выпивка лилась рекой. Разговоры не умолкали. Дым сигарет огромным облаком затянул пространство вокруг стола. Мы пили, много пили, ещё больше курили, играли в карты. Сначала просто так, потом на деньги. Я был новичком и мне невероятно везло. Но, естественно, звездой этого вечера по праву считалась Матильда. Играла она отлично, но не доигрывала до конца. Пила выпивку бокалами, моментально выкуривала сигарету за сигаретой, без умолку говорила обо всем на свете. Она знала всё про всех и каждого, любая светская новость и вечеринка, которая планируется ещё только в следующем месяце, была уже заранее ей известна. Сплетни, интриги, скандалы, тайные помолвки и прочие пороки городских знаменитостей были для неё будто глотками воздуха. Она могла говорить о всяких неизвестных людях и их проблемах часами. Я поражался, как в её голове может помещаться одновременно столько информации. О некоторых личностях она говорила с нескрываемой злобой и отвращением. Я не понимал в чем причина её ненависти, не понимал язвительных шуточек, пускаемых в адрес очередного бедолаги, случайно упомянутого кем-то из участников беседы. Они, вероятно, были друг с другом давно знакомы или вращались в одном обществе и каждый понимал её сарказм или усмешку обо всех, кому решили «перемыть кости» этим вечером. Но, несмотря на все нелестные высказывания и острые словечки, которые удалось сегодня услышать, мне нравилось находиться в этой компании. Они были какие-то отрешённые, чудаковатые, словно не от мира сего, и заодно в самом его центре. Атмосфера их непринуждённости затягивала, пошлость не казалась такой пошлой, а алкоголь не таил в себе столь греховного запрета. Развязность и балагурство, граничащее с отсутствием каких-либо рамок приличия, казались для них самым простым и позволительным делом. Они ничуть не смущались интимных подробностей чьей-либо личной жизни. Женщины, сидевшие с нами в этот вечер, ничуть не скупились своим обществом. От одной дамы я даже получил пару откровенных предложений неприличного характера, от которых я как мог, старался избавиться. К счастью, Матильда старалась пресечь возникающие подобные ситуации, чем я ей был безмерно благодарен.

Из разговоров я понял, что прекрасная половина пола занималась оказанием определённого рода услуг. Ну, или как я их называю – куртизанки. Проститутками называть их было бы как-то низко, уж больно мало они на них походили. Развязный характер, конечно, говорил сам за себя, но внешность выдавала шик и дороговизну, которую не каждая женщина может себе позволить, но, тем не менее, мои предположения оказались верны.

Очень скоро моя карточная удача начала меня подводить и спустя некоторое время я проиграл всё, что смог доселе выиграть. Это меня ничуть не расстраивало, я никогда не был чересчур азартным и всегда умел во время остановиться. И сейчас, когда проиграл ровно столько, сколько выиграл, благополучно покинул игру, объявив, что на этом моя кандидатура в роли игрока откланивается. Окружающие нисколько не смутились, а так же продолжили играть, они были уверенны, что спустя некоторое время я вновь вступлю в бой за обладание хрустящими купюрами, но я был непреклонен. Матильде тоже вскоре наскучила игра, она бросила на стол свои карты и вновь осушила бокал, на дне которого звякнули слегка растаявшие кусочки льда.

– Бред! Путая трата времени! – сказала она еле слышно, словно говорила сама с собой. Потом снова заговорила, проговаривая каждое слово по слогам. – Пус-та-я, пус- та-я.… Вся наша жизнь – это пустая трата времени. Бесполезное прозябание среди множества таких же, как мы, бессмысленных пустышек, которые миллионами заполняют это бессмысленное пространство.

Я уставился на неё тем же недоуменным взглядом, каким смотрел в тот момент, когда она впервые со мной заговорила. Матильда посмотрела на меня, потому что знала, что я смотрю на неё и слышу её, когда никто не услышал. Она улыбнулась горькой от досады и разочарования улыбкой и медленно почти бесшумно поставила бокал на стол.

– Ладно, пойду в дамскую комнату, не скучайте без меня тут.

– Возвращайся поскорее, милая, – крикнул один из мужчин, самый рослый из всех.

Судя по костюму, он был явно очень богат. Маникюр, причёска – всё говорило о его достатке. Весь его вид словно кричал: «Я невероятно богат!». Я не мог понять, что такому как он, понадобилось в этом месте? Что могло привести его сюда? Однако пробыв с ними со всеми немало времени, я начинал понимать – все приходят сюда отвлечься. Отвлечься от прошлого, от будущего, несмотря на их весёлый вид, многих выдавали безумно усталые глаза. Они приходили сюда, чтобы отречься от всего и жить тем малым моментом, который им дарит этот вечер. Эта компания таких разных и непохожих людей была едина в своём одиночестве, бесконечном побеге от мира и от себя самих. Вероятно, Матильда увидела это и во мне тоже. Она с первого взгляда сумела разглядеть во мне такого же отщепенца, как и они все. Меня не спрашивали, откуда я, где работаю, как сюда попал – это никого не интересовало, или никто не хотел спрашивать, чтобы самому не пришлось отвечать на подобные вопросы. Мы просто сидели все вместе, зная, друг о друге не больше, чем о прохожем, но каждый по-своему наслаждался этим вечером, этим моментом, помогавшим ненадолго сбежать от реального мира.

– Ну, здравствуй, Дерак.

Я вздрогнул – знакомый голос не на шутку испугал меня. Где-то внутри меня начало зарождаться чувство испуга, граничащее с безумным желание сбежать.

– Вижу, ты хорошо проводишь время. Уже и друзей себе подыскал.

Он сидел напротив меня у соседнего столика. В безупречно чёрном костюме с красным галстуком. Всё то же лицо, тот же голос и ехидная улыбка.

– Да не пугайся ты так, никто не видит нас. Ну, меня, по крайней мере, точно.

Я не мог снова с ним заговорить. Потому что это вызвало бы недоумение у окружающих. Ведь как он уже сам сказал, видимый он только для меня. По прошлому разу я помню, что он читал мои мысли и потому решил снова его проверить, заговорив с ним мысленно.

– Зачем ты появился?

– Делаешь успехи, – мой таинственный собеседник деловито изобразил аплодисменты. – Начинаешь понимать, а то вчера я уж было подумал, что тебя в дурдом упекут с твоими выходками. Знаешь, со стороны странновато смотрится, когда человек разговаривает с пустотой.

– Не я в этом виноват! Не слышу ответа на мой вопрос.

– А ты сам как думаешь?

– Скорее всего, чтобы довести меня до белого каления. Или того хуже.

– Твой сарказм меня ничуть не смущает. Напротив, мне нравится, когда ты такой смелый.

– Я, может, не собираюсь, кому-то нравится!

Меня начинал жутко бесить его спокойный деловитый тон. Он был даже слегка надменный, и в нем слышалась лёгкая усмешка. Малая капля. Но её хватало, чтобы вывести такого человека, как я, из себя. Я не понимал, зачем он приходит ко мне. Почему именно ночью, именно здесь, сейчас…

– Всё ещё сомневаешься? Думаешь, что я плод твоего воображения? Мне понятно твоё смятение. В то же время, я удивляюсь, как долго ты намерен отрицать факт моего существования. Многие из тех, с кем мне приходилось сталкиваться, гораздо быстрее начинали понимать всю реальность происходящего. Но ты упёртый, это мне нравится больше всего. Ты до последнего будешь упираться, во что бы то ни стало!

– Дерак, с тобой всё нормально? – голос Матильды словно вывел меня из транса, и я был ей за это безмерно благодарен. Не знаю, сколько раз за вечер я ещё её поблагодарю, за моё спасение.

– Всё нормально. Просто голова немного закружилась я, видимо, устал.

– Может тебе выйти на свежий воздух?

– Всё нормально, мне уже лучше, я, наверное, пойду.

– Так скоро? Мы же только начали! Не обижай меня, милый! Веселье только начинается.

– Извини, но мне, правда, не по себе что-то. Лучше я пойду домой.

– Ну ладно, только пообещай мне, что в следующий раз ты так быстро от нас не сбежишь.

Она слегка коснулась моей руки, но при этом касании я что-то почувствовал. Только я никак не мог понять что точно. Я посмотрел ей в глаза и на мгновение заметил в них бесконечную тоску, отрешённость от всего и мольбу. Это было настолько на неё не похоже, что я даже задумался всё ли с ней в порядке, но она снова улыбнулась, словно старалась скрыть свою боль от окружающих. Никто не заметил столь резкого изменения её настроения. На короткий миг Матильда открыла свою душу, и именно мне удалось разглядеть её настоящую. Она будто старалась скрыть это от всех, чтобы никто больше не увидел её такой, какой увидел её я. Мне были знакомы её чувства, её боль и страдания. Понемногу я начинал понимать, почему она вызывала во мне какие-то странные чувства. Её тоска… я её чувствовал. И теперь, когда окончательно это понял, она стала для меня почти осязаемой. Я ощущал её, чуть ли не физически. Тоска, беспредельно бесконечная, чувство одиночества. Все, кто собрался сегодня за этим столом о чем-то жалели и тосковали. Наверное, поэтому они приняли меня как своего, без лишних вопросов и слов. Они тоже чувствовали мою тоску и пригласили меня в свой круг, надеясь хоть как-то разделить её со мной и побороть то бесконечное одиночество, которое невидимыми оковами соединило нас в этот пьяный, утопающий в сигаретном дыме, вечер.

– Хорошо, Матильда, я обязательно приду.

– Отлично, дорогуша! – она как маленький ребёнок радовалась и хлопала в ладоши. Меня искренне забавили её внезапные приступы ребячества. Я дал себе обещание, даже скорее клятву, что, во что бы то ни стало, я помогу ей. Не знаю чем, не знаю когда, но помогу. Она невольно открыла мне свою душу, и я чувствую, что теперь обязан о ней заботиться. Просто обязан и всё.