Читать книгу Сборник мистики. Включая биографию автора + эссе о книгах - Цветана Алехина - Страница 10

Первые лучи солнца коснулись земли. Я плелся к своей машине. Утренний мороз жег мое лицо. Мне было плевать на ощущения. Меня трясло от услышанного. Я не знал, что мне делать. Моя квартира встречала меня своим теплом. Я был так рад оказаться в своем родном гнезде. Хотя леденящий холод душу казалось ничто, и никто не сможет согреть. Совсем недавно я не мог без нее жить, а теперь я ее боялся, как огня. Мне совсем не хотелось свешивать на себя какие-то обязательства. Я не был к этому готов. Меня вполне устраивала моя жизненная позиция. Она сказала, что у меня есть время и меня это радовало. У меня было время обдумать все до мелочей. Приняв душ, и съев мамины припасы я рухнул на свой не заправленный диван. Переваривая услышанную в ночи кашу, я не мог поверить в услышанное. Неужели это правда. Я уснул полулежа.

11 января. Вечер. Я проснулся. Но легче мне не стало. Ночная беседа преследовала меня. Не давала покоя. – А, что будет если я откажусь. Что тогда? Об этом мы не поговорили. Я гнал от себя эти мысли, но клык врага продолжал висеть на моей шее, и как ни крути я мог совершать превращение. Мне нравился этот азарт, тайна, которую знал только я. Но, когда пришло время платить я оказался не готовым. – Получиться ли у меня от нее отделаться? Отмаливать род. Что это значит. Я перебирал в голове всю свою родню. Оказалось, у меня на самом деле есть большое количество племянников, о которых я даже и не вспоминал. – Черт, а она снова права, эта старая волчиха. – Но, что же все-таки будет если я откажусь от этой участи?

Три дня и три ночи я ходил как тень. Мне было не по себе. Мне не хотелось принимать предложение мой подруги хищницы, но и не явиться я не мог. Теперь, когда я знал, кто я и зачем мы встретились, мне совсем не хотелось продолжать отношения с этой подругой. Но, все же впереди нас ждал серьезный разговор.

15 января. Вечер. Наша поляна сияла серебром. В ее присутствии я не чувствовал холода. Я знал, что это волшебство, но оно мне нравилось. Мне нравилось в ней все, за исключением ее хитроумности. Она либо молчала, либо говорила прямым текстом, от которого у меня ноги подкашивались. – Явился.

– Как видишь. С тем же ехидством ответил я.

– Что ты мне скажешь?

– Мой ответ нет. Я к этому не готов.

– Что? Я восемьсот лет ждала твоего перевоплощения. Чтобы ты родился именно на этой земле, и вырос именно в этом лесу. Ты погиб в этом лесу у реки. И вырос в этом лесу. Ты знаешь здесь каждый гриб. Ты Тамбовский волк.

– Я знаю об этом. Но меня все устраивает как есть.

– Ты же хотел этого. Быть как мы.

– Тут ты ошибаешься. Мне просто было любопытно.

– Не забывай, что я вижу больше чем надо.

– Не надо меня пугать.

– А то, что?

– Не забывай, что у меня на шее кулон вашего врага. Я и сам могу тебя убить, и даже знаю, как. Волчица завыла. Я пошел к машине. Отказ состоялся, и я чувствовал себя победителем. Во всяком случае, пока у меня есть этот клык. Я мог спокойно попасть в прошлое, выйти из него, превратиться в волка, вступить с ней в бой, хотя она была сильна, но я чувствовал себя сильнее. Проанализировав ситуацию, я понял, что у нас с ней права на равных.

Переступив порог своей квартиры, я почувствовал облегчение. Меня больше ничего не тяготило. Я считал, что с волчицей покончено, и мне нечего бояться. Зеркало стояло на своем месте, и, если честно я не собирался больше его вешать на дверь шкафа, боясь, что оно упадет. Можно так сказать я выдохнул. У меня больше не было вопросов, и я считал, что вышел из игры победителем. На радостях я позвонил своему другу. Миша приехал на первый зов. Вот, что значит настоящая дружба.

– Привет, дружище. Я на радостях обнял его, и мы оба поняли, что нашу дружбу ничем не сломать. – Наконец-то ты вошел в норму.

– Как понять?

– Ты стал таким же каким и был.

– А я и не заметил.

– Ничего, мы это исправим. И мы прошли в комнату неся пакеты с пивом. Поздний вечер прошел как в старые добрые времена. Миша ничем не обмолвился о моей прошлой перемене. Единственное, о чем он спросил, – «собираюсь ли я возвращаться к работе?»

– Да, это ты мне подал верную идею. Нужно позвонить на старое место.

Ночь пролетела не заметно. Мише не хотелось уходить. – Ну, ты это звони на старое место.

– Подожди, еще начальство не пришло. Мой друг так за меня переживал, что мне даже стало не удобно за мое пренебрежительное отношение к нашей дружбе. Конечно, в то время я был не в себе, но наша дружба уцелела и это главное. И лишь доведя начатое до конца, Миша покинул стены моей квартиры. Меня восстановили в прежней должности. В какой-то мере я вернулся к своему прежнему образу жизни. Дом, работа, Миша, родители. Походы в лес прекратились. Это было связано не с ней, а с холодом. В какой-то степени лес утратил свой интерес. Я сам не заметил, как меня это перестало интересовать. Лишь изредка я доставал свой клык и держал его в руке. – Интересно, где она сейчас? Моя волчица?

1 марта. Утро. Ранняя весна. Я и мой отец пошли в лес. Мокрый талый снег доставлял неудобства. Возле отеля турист было много народу. На мое счастье мы встретили друга отца. Он первым к нам подошел. – Доброго здравия.

– И вам не хворать.

– Вижу вы вдвоем.

– Да. Как в старые добрые времена.

– Ну что ж. Сейчас вполне можно гулять без опаски. Волчиха пропала. Еще зимой. Наверное, умерла от голода. У меня дрогнуло сердце. Она и в самом деле пропала. Я сохранял спокойствие, и уже ждал вечера чтобы попасть к ней, в ее мир.

– Это отличная новость. Теперь я вполне спокоен за своего сына. А то он тут сума сходил от этой волчихи. Нагнала ужас на пацана. Старожилы смеялись, но мне было не до смеха. Меня съедала изнутри то ли совесть, то ли чувство вины, то ли привязка к этой хищнице. Я сам не знал, что именно, но чувствовал я себя отвратительно. – Ну, что пошли.

– Пошли. Сухо сказал я. Мы ушли с отцом далеко, в глубь леса. В детстве частенько любили сюда захаживать.

– Эта волчиха так тебя изменила.

– Что ты хочешь сказать?

– С ее появлением между нами выросла стена. Ты сильно изменился.

– Миша так не считает.

– Да при чем тут Миша. Ты думаешь я не вижу каким ты стал. Это началось с осени. С ее появления. Расскажи мне в чем дело. Мне так хотелось открыться. Все рассказать, но я не мог. Я не знал, поверит ли он мне. Я не хотел раскрывать эту тайну, считая ее только своей, нечто сокровенным.

– Отец. Это внутренний перелом. Возрастной. У каждого человека в определенном возрасте такое наступает.

– Нет. Это не то. Я не знаю, что. Но за всем стоит волчица.

– А с чего ты взял, что это вообще она. Я всего лишь слышал вой.

– Интуиция. И ты не просто слышал вой. Ты встречался с ней в живую. Я вижу это по твоим глазам.

– Отец… мой отец сделал жест рукой как совсем недавно это сделала волчица лапой. Я так поразился этому сходству.

– Помолчи. Я по старше тебя на тридцать лет. Ты думаешь я ничего не вижу.

– Я не это хочу сказать.

– Либо ты мне все расскажешь, либо я узнаю правду другим путем. Его слова прозвучали как раскат грома. Мне негде было укрыться от этого дождя, который лился на меня как ливень. Но, чтобы ни случилось, чтобы не произошло, я твердо занял свою позицию – я не предам ее. Никогда и никому.

– Хорошо. Узнавай. Сухо произнес я и направился к машине.

– Вот как. Ты бросаешь мне вызов. Мне своему отцу. Это я привил тебе любовь к лесу.

– Я не просил тебя об этом. Ты считал, что мне не место на детских площадках.

– Ты сожалеешь об этом?

– Нет.

– Тогда, что? Что легло между нами? Я не знал, как мне поступить.

– Ты прав. Это она. Я видел ее. Она красива и грациозна. Ее хотели убить, и я помешал этому. Это повлияло на мою психику, и я сломался. Отец молча слушал меня, и выслушав до конца сказал,

– «а ты молодец. Заступился за жизнь хищника. Тем более благородного хищника. Я тебя уважаю.» Стена рухнула. Между нами снова образовалась связь. С моей души свалился камень.

Мы ехали домой, я витал в двенадцатом веке рядом с ней, а мой отец продолжал мной восхищаться. – Не зря я воспитал тебя в лесу. Ты сам настоящий волк. Сильный и отважный. Так вот почему ты интересовался волками. Это волчица в тебе разбудила эти позывы. Я молча соглашался с каждым его словом, ничего не отвечая на его восхищения. К моему сожалению он привез меня в Стрельцы. Я не возражал чтобы заново не выстраивать стену, которая рухнула час назад.

Ночь, проведенная у родителей, подавила мое состояние. Связала по рукам и ногам. Мне хотелось встать и уйти. Убывающая луна тускло светила в окно. Я сжимал в ладони клык, стараясь не завыть и не перепугать родителей.

2 марта. Утро. Я собирался ехать к себе. – Куда ты? Проведи выходные с нами.

– У меня накопились дела.

– Какие? Эти вопросы начали меня раздражать. Родители вторглись в мое личное пространство. Я не знал, как их вытеснить из этих рамок.

– Личные. Мелкие.

– Я надеюсь – это не дама с собакой. Которая засрала твою квартиру. Процедила мать сквозь зубы. К моему счастью отец встал на мою защиту.

– Не начинай. Пусть едет, если надо. Это нянченье мне мне порядком надоело, я чувствовал, как превращался в домашнего любимца.

– С этим надо что-то делать. Подумал я. – Мне нужно сходить в магазин с Мишей. Я ему обещал.

– Я тебя отвезу. Мы сели с отцом в машину. Мне было приятно, что отец превращался в моего друга, хотя по дороге в Тамбов я все время думал о истраченной понапрасну ночи. Эту ночь я должен был провести с ней, а не здесь, за поеданием блинчиков. Отец не задавал мне лишних вопросов, и высадив у подъезда уехал обратно в Стрельцы.

Завтра был мой третий выходной, последний день перед выходом на работу. Я боялся не успеть там в прошлом найти ее, узнать причину ее исчезновения. И вообще, жива ли она? Я скоротал день за ненужными занятиями, чтобы скорее дождаться темноты.

2 марта. Поздний вечер. К моему сожалению день прибавился, и темнеть стало гораздо позднее. С наступлением темноты я одел клык врага и шагнул в свое зеркало. У меня это легко получилось. Я очутился в прошлом.

Страшная картина поразила мой мозг, подавила мое состояние. Я оказался в мертвом королевстве. В этой стране или измерении, или прошлом мире отсутствовала жизнь. Все было серого цвета, земля, растения, камни, выгоревшие до тла дома. Казалось, что все это все это состоит из пепла, и если дунуть хоть на что-то, то это рухнет, разлетится на ветру, которого здесь тоже не было. Я с осторожностью наступал на землю, боясь, что этот пепел провалиться под моим весом. К моему удивлению земля оказалась твердой, а серые зимние листья были похожи на деревянные стружки. Совсем недавно, а точнее полгода назад здесь кипела жизнь. Жили люди, жгли костры, готовилась еда, бегали дети. И мне помниться, что я даже получил коромыслом по хребту. Как ни странно, мне это понравилось. – Волок! Волок! Я вспомнил разъяренную женщину, бегущую за мной. Слегка улыбнувшись, я посмотрел в сторону, то самое место, где я прятался от татар.

– Цепочка моей матери! Она вернулась ко мне. Это хороший знак, подумал я и взял ее в руки. Цепочка сливалась с серыми мертвыми зарослями, она висела на мертвой серой ветке. Но она была живая. Она блестела в отличие от мертвого окружения. – Наверное —это Всемира повесила ее сюда для меня. Значит он жива. Подумал я. По описанию можно сказать, что я был Каем, попавшим в снежное королевство, а мертвая природа – это ледяные серые глыбы. Только природа замерла в то время, когда это все произошло, в теплом октябре. Я положил цепочку в карман и пошел дальше. Люди, трупы, ничего и никого не было. Возможно трупы превратились в прах. – А как же она, моя волчица? Неужели она тоже истлела? Как я мог ее оставить одну? Как я мог ее бросить? Я корил себя и шел по мертвому прошлому.

Увидев настоящую смерть, мне стало плевать на все, что происходит в настоящем. Мне было плевать на свою жизнь, родителей, работу, и даже свою любимую цивилизацию. Мне всего лишь хотелось увидеть ее живой, и знать, что с ней все в порядке. Я шел по этой серой истлевшей ветоши, боясь лишний раз наступить не туда. Серые осенние деревья казались были вылиты из железа, а острые тонкие ветки были похожи на спицы. Я боялся на них наткнуться, выколоть глаз, или повредить кожу. Пробираясь сквозь это древнее старье я уже не мог понять, где я нахожусь. В целом я уже не знал сколько по времени нахожусь здесь.

Мое блуждание привело меня к высокому оврагу похожему на обрыв. Лишь позже я понял, что нахожусь в лысых горах. На самом краю лежал белый пушистый клубок похожий на шар. Я понял, что это Всемира. – Всемира! Прокричал я. Но мой голос отозвался эхом, как в подвальном помещении. Серая пыль поднялась в воздух и осела как серая металлическая стружка. Всемира не отозвалась на мой зов, она продолжала неподвижно лежать, свернувшись клубком. – Умерла. Умерла. Прокричал я, и сел на колени рядом с ней. – Всемира, не бросай меня. Ты нужна мне. Мое эхо поднимало пыль, а она продолжала не подвижно лежать на краю обрыва. – Я не хочу, не могу видеть твою смерть.

– Тебе придется это сделать. Неподвижно ответил белый клубок. Она даже ушей не навострила.

– Ты жива!

– Не совсем так. Она лежала в той же умирающей позе и не желала показывать мне свое лицо.

– Всемира! Не надо так.

– А как ты хотел? Ты не принял свою ношу. Мое время истекло. Мне пора на покой.

– Я хочу все оставить как есть. Я житель леса. Ты моя тайная подруга.

– То есть ты не желаешь принимать свой дар. Я молчал, не смея сказать да, не желаю.

– Я вижу твое сопротивление. Но имей ввиду, не смотря на твое не желание, ты все равно будешь тем, кем должен быть. Просто ты сам не заметишь, как превратишься в него. Даже если ты не раскроешь в себе дара магии, ты все равно будешь защитником своего рода, а твои родственники завалят тебя своими проблемами.

– Пусть будет так. Только не бросай меня. Всемира навострила уши, и даже повернула свою лохматую шею в мою сторону.

– Она жива! Ликовал я.

– Я тебя разочарую. Я давно умерла. Мой дух бродит по этому лесу уже несколько сотен лет. Я, как и мой отец умерла рано. Просто я, в отличие от отца когда-то приняла на себя дух оборотничества, поэтому я могу обитать в разных мирах. Еще не пришло мое время для перевоплощения, ты вот перевоплотился, а еще нет.

– Всемира. Не надо так. Я прошу тебя. Возвращайся.

– Куда?

– К нам. Ты же можешь жить с нами.

– Ты, что совсем. Я же оборотень. Я могу только ночью гулять по лесу. Дневной свет растворяет мой темный дух.

– Ты не можешь быть темным духом.

– Если бы я не была им, меня бы здесь не было.

– Кто тебя убил? Как ты умерла?

– Тебе лучше этого не видеть.

– Я хочу видеть все.

– Как бы потом не пожалел.

– Ты показала мне многое.

– Хорошо. Смотри. Всемира встала на четыре лапы. На месте обрыва показался огромный шар, как мыльный пузырь. В этом шаре я увидел наш город. – Это тринадцатый век. Сказала Всемира виляя хвостом. Мне было неудобно видеть ее в образе собаки, но она так решила. – Как ты уже видел, моему отцу отрубили голову. Ты сам хоронил его тело. Моему моего мужа постигла та же участь. Мы не успели даже пожить вместе и родить ребенка. Может оно и к лучшему. Я осталась одна. Совсем одна. Всех наших убили, а кого не убили увезли с собой в плен. В основном это были девушки. Ты видел мое раненое тело.

– Да. Я пытался тебя найти, но не смог.

– Правильно не смог. Меня раненую увезли татары. Всемира указала лапой на шар. Я увидел раненую волчицу, истекающую кровью. Татары кружились над ней. Что-то дерзко говоря. – Они хотели присвоить себе мою шкуру.

– Какой кошмар. Подумал я. Погрузив ее тело на коня войско двинулось в путь. Всемира продолжала истекать кровью. Остановившись на ночлег волчицу сняли с лошади, она приняла позу девушки. Татары были не в себе от увиденного, а славяне кричали – волкодлак! Волкодлак! Расправа над Всемирой была жестокой. Ее привязали к столбу и подожгли. Всемира сражалась до последнего, она приняла образ волка и пыталась перегрызть веревки, но ей отрубили голову, а объятое пламенем тело сгорело до тла.

– Вот так со мной поступили. С тех пор я обитаю как дух леса. Мне не место среди людей. А мое перевоплощение еще не наступило.

– Но так нельзя. Пытался я возразить.

– В то время можно было все. Магия процветала. На славян были гонения со всех сторон. Татары плюс святая церковь. Но мы уцелели, и ты это знаешь.

– Да. Знаю. Но все же. Как ты жила все эти годы?

– Ты хочешь сказать столетия. Собачья улыбка была ей к лицу. В прозрачном шаре догорало пламя с телом волчицы. Картина поменялась. – Все эти годы я слонялась по лесу. Питалась дичью. И лишь в цивилизованном мире я иногда воровала еду. Мне было больно слышать этот рассказ. Как такое могло произойти. Я возненавидел эти варварские времена. Шар отражал прошлое менял картинки, показывая, как меняется мой город, превращаясь из густого леса в населенный пункт. Картина остановилась на строительстве города-крепости, мне было интересно на это посмотреть. Но несмотря на это набеги татар продолжались, и мне довелось увидеть строительство татарского вала. Тамбов рос на моих глазах. Я стоял перед этим стеклянным шаром как его создатель.

Картины менялись как эпизоды кино. Вот наступил девятнадцатый век. Мне довелось увидеть революцию. Раскулаченные семьи. Гонение на христиан, и наконец великую отечественную войну. – Весь мир как на ладони.

– Тебе не нравиться? Я думала тебе интересно.

– Нет. Что ты. Мне очень интересно. Просто я не думал, что так можно.

– Скоро все это закончиться. Мне было грустно слышать эти слова. Я продолжал смотреть в прозрачный шар. Картина дошла до девяностых годов. Мне уже это было знакомо, и я с удовольствием смотрел на свой родной город. Центральный рынок. Очереди за продуктами. Троллейбусы. Эта картина значительно отличалась от сегодняшнего две тысячи шестнадцатого года.

– Как быстро все изменилось.

– Для кого как. Равнодушно ответила волчица. – Дальше ты знаешь. Я сел на серую мертвую поверхность. Проведя из любопытства рукой по листве, я понял, что все это на самом деле мертво. Листва разлетелась как пепел. – Это все умерло вместе со мной. Я хранила эти картины для тебя.

– И что же будет дальше?

– Дальше, ты вернешься к себе. Будешь жить, как и жил до меня. До моего появления.

– Но, так уже не получиться. Мы встретились. Значит будем идти до конца.

Волчиха довольно виляла хвостом в знак того, что ей нравятся мои слова. – Идти до конца говоришь.

– До какого? Если не секрет. Тут я опешил. Я не знал, свой исход, и каков мой конец. – Вот видишь. Ты не знаешь.

– Не важно. Прокричал я в истерике. – Не важно у кого какой исход. Главное дойти вместе до этого исхода. После этих слов Всемира превратилась в девушку.

– Я услышала то, что хотела. Теперь ты полностью готов.

– Готов? Но к чему?

– Теперь ты один из нас. Ты принял на себя обязательство. Готовность помогать, идти до конца. Теперь мы вместе. После этих слов все исчезло, а я очутился в лысых горах на краю обрыва.

– Всемира! Будь ты не ладна.

3 марта. Раннее утро. Талый снег. Кое где проталины. Я без верхней одежды. Добираться до трассы мне было крайне неудобно в легких ботинках. Я специально их обул, помня, что в прошлый раз мне было в них удобно находиться в прошлом. Намотав на себя клубки грязи, я вытирал ноги об асфальт, когда вышел на трассу. Несколько машин пролетело мимо. Хотя я и сам не хотел тормозить первую встречную попутку. На мое счастье следующая встречная машина остановилась сама. Мне не пришлось ее тормозить, меня довезли почти до моего дома.

Если откинуть, то как я добирался до дома, то конечно, я был очень доволен визитом в прошлое. Я получил ответ на все свои вопросы. Я получил желаемое. Я наладил контакт с Всемирой. Мы остались друзьями.

Дом. Милый дом. Чувство радости не покидало меня до самого вечера. Я был готов плясать. Всемира жива, и мы сей снова увидимся. Ночь. Утро.

4 марта. Мой рабочий день. Я ходил на работу с удовольствием. Словно и не увольнялся. Мой старый коллектив остался в том же составе. И все бы ничего, но предсказания волчицы стали исполняться. Моя двоюродная сестра привезла мне своих детей, с просьбой – посидеть. Я не смог ей отказать, так как у меня было аж целых три дня выходных. – Ну, что тебе делать, пропела она. Ты же одинокий. Тебе делать нечего. Визиты участились, и я превратился в няньку для ее детей.

Со временем тетя попросила помочь сделать ремонт, и я не смог ей отказать. – Ну, что тебе делать. Ты же одинокий. У тебя три выходных дня. А нанимать рабочих дорого. Сам понимаешь. И я не смог ей отказать.

Наступил апрель. Снег сошел. Лес был устлан подснежниками. Я прогуливался с отцом как в старые добрые времена. На этот раз нас ничего не разделяло. Охотники прекратили отлов, считая, что волчица умерла сама. Страхи пропали. Народ больше не заговаривал о волчьем вое. Переполох стих, наступала жаркая весна. Весну сменило лето. И снова наступила теплая осень.

Красив осенний лес. Главной красотой которого служат листья клена, они словно корона украшают кроны деревьев, коронуя величественных королей. Лето пролетело как один день. Я был настолько поглощен семейными делами, что даже ни разу не смог сходить в лес. И вот наступила грустная красивая пора. Природа уходила на покой, даруя покой человечеству. Я можно так сказать спрятался от суеты сует и выбрался в лес.

3 октября. Утро. Погода была сказочной. Сухой и теплой, именно такой как мне нравиться. Желто-оранжевые листья деревьев создавали эффект шатра. Я чувствовал себя под куполом лесного храма. На мое удивление за все эти месяцы я ни разу не вспомнил о Всемире. Я был настолько поглощен обыденными делами, что мне пришлось согласиться с тем, что я отдыхаю на работе. Я прогуливался по чаще леса, вдыхая чистый кислород, словно я находился в горах. Упавший кленовый лист отрезвил мое пьянящее сознание. – Всемира! Ты здесь? Лист не упал к моим ногам как год назад, он кружился в воздухе как пушинка. Эта ностальгия задела за живое. – Как я мог про тебя забыть? Снова забыть. Что я за человек. – Всемира! Прокричал я, что есть мочи. – Ты где? В ответ прозвучала тишина. Лес отозвался эхом моего зова. Я услышал посторонние голоса, и понял, что она не придет. Грустная ностальгия послужила моему скоропостижному возвращению домой.

Квартира показалась мне чужой. Мне не хотелось в ней находиться. Мне хотелось быть рядом с ней, и только с ней. И не важно кто я. Оборотень или хранитель рода. Или просто лесничий. Мне просто хотелось бегать по лесу с этой волчицей, потому, что мы с ней одинаковые по духу.

3 октября. Полночь. Я одел клык и выпрыгнув с балкона в образе черного волка побежал в лес быстрее гоночного автомобиля. Прибежав на наше с ней место, я завыл, завыл так, что мне казалось меня слышит вся Тамбовская область. Я не прекращал вой до тех пор, пока не услышал ответный.

Моя дева-воин всегда была рядом, а лес хранил нашу тайну до конца моих прожитых дней.

Лес – это храм души. Хранитель тайн. Это гостеприимная планета, где каждый может получить исцеление, почерпнуть силы, найти ответы на тайные вопросы глубины души.